Рокировка по длинному пути

Воскресенье началось с хорошей новости. После завтрака к нам в гостиную прибежала взволнованная Гермиона и сказала, что вроде бы из окна библиотеки видела Хагрида возле его избушки. Мы вообще-то собирались через полтора часа в Хосмид. Я пригласил Луну, а чтобы это не выглядело свиданием, Гарри обещал пойти с Чжоу и прихватить всех наших, кто захочет. Но разве мы могли устоять и не пойти немедленно навестить лесника?       Он и впрямь нашелся у себя, только выглядел как-то странно. Всклокоченный, взбудораженный. Но все еще стильно одет, хотя шмотки уже хорошо обтрепались, да и чистыми не выглядели.       Глаза у Хагрида неестественно блестели, словно он еще одно яйцо дракона отрыл и теперь прячет его под кроватью. Движения рваные, суетливые. Но он явно был рад нас видеть и чуть не придушил в дружественной хватке. Разговорить его стоило усилий, но Гарри и Гермиона, когда захотят, и мертвого из могилы поднимут.        — Ты куда-то отлучался по делам ордена? — громким шепотом осведомился Гарри после того, как Гермиона забросала лесника вопросами. — Тебя Дамблдор послал? Да?       — Да нет, — сдался тот и обреченно вздохнул, сделав большой глоток чего-то явно горячительного. — Во Франции был. Олимпию, то есть мадам Максим, навещал.       Потом неожиданно в раздражении оттолкнул кружку. Она проехалась по столешнице, расплескав пойло, а он, склонив голову, нервно прошелся ладонями по лицу. Когда поднял виноватый взгляд, вид у него был расстроенный и торжественный одновременно.       — Она ребеночка ждет, — выдал он, и мы открыли рты в удивлении. — Скоро уже… В январе. Мы же с ней тогда помирились, перед отъездом, и теперь… Сын! У меня сын будет! — поднял счастливый взгляд Хагрид, но тут же нахмурился и сжал кулаки.       — Это же здорово, Хагрид! — обрадовалась Гермиона. — Такая хорошая новость. Я так за вас рада. Поздравляю!       — Точно! — вторил ей изрядно удивленный Гарри. — У тебя теперь будет настоящая семья. Ты счастливчик!       — Эм… Хагрид, — попытался вставить слово, не разделяя всеобщего ликования. — А ты чего, совсем не рад? Больно вид у тебя хмурый. Ты жениться не хочешь?       — Да хочу! Только чему тут радоваться? — прорвало Хагрида. — Она там, а я тут. Она сюда не хочет — работа у нее. А мне туда хода нет.       — Кхм… Мадам Максим что, не хочет за тебя замуж? — аккуратно спросила Гермиона.       — Почему не хочет? Наоборот, — раздраженно бросил Хагрид. — Только она меня к себе зовет. Место мне в местном заповеднике нашла. Или при ихней школе смотрителем зверья — у них там тоже свой запретный лес есть.       — Э… И что не так? — поинтересовался я.       — Да как вы не поймете? — вскинулся Хагрид. — Как я могу все бросить и уехать? Кто тут Дамблдору поможет? У него каждый маг на счету, а я тоже могу кой-чего! Он сказал, что Лорд скоро возродится, тут тогда каждые надежные руки пригодятся.       — А что сын без отца расти будет, тебя не волнует, как я посмотрю? — неожиданно холодно процедил Гарри и, скрестив руки, ушел к окну, смотря вдаль. А мы все удивленно уставились ему в спину и переглянулись.       — Да ты чего говоришь, Гарри? — растерялся лесник. — То один ребенок, а то целая война. Разве я трус какой от нее бегать? Все, у кого силы есть, своё защищать кинутся, да хоть бы и твои родители. Героями были… да. А я чем хуже?       — А знаешь, Хагрид, — развернулся Гарри. Глаза у него были сухи, но голос немного дрожал, словно он сдерживал слезы. — Я бы предпочел не мертвых героев, а живых родителей, которых бы знал, с которыми рос. И все бы отдал, чтобы они просто свалили во Францию, а не участвовали в войне. И я не жил бы приживалой у тетки, не облизывал втихаря тарелки из-под торта кузена, не носил обноски и не был бы постоянной мишенью спятившего монстра. Но если тебе дороже чужие дети, а не свои, то — твой выбор. Подумаешь, очередная безотцовщина — кого это волнует, когда на кону великие цели.       Парень неожиданно рванул с места и хлопнул дверью, не дав нам и слова сказать.       — Прости, Хагрид, — обронила Гермиона и, бросив на мужчину виноватый взгляд, бросилась следом, но я успел её перехватить, поймав за руку. — Ты чего, Рон? Нельзя его оставлять в таком состоянии…       — Он справится. Дай ему побыть одному, — коротко сказал я. — Мы найдем его позже, когда он успокоится.       — Вы тоже считаете, как он? — растерянно спросил лесник, не ожидавший от Гарри такой реакции. А я вспомнил, что это тема была в книге для Поттера весьма болезненной, хоть он и скрывал свои настоящие чувства. Он же отчитал Люпина и прогнал.       — Ну, я мало в этом разбираюсь, — деликатно подбирая слова, ответила Гермиона. — Но, думаю, ты найдешь решение, Хагрид.       — Тебе больше семидесяти лет, — неохотно ответил я на его вопрошающий взгляд. — Большую часть жизни ты был один и заботился о других, так что вполне теперь можешь подумать о себе тоже. Но я считаю непорядочным для мужчины бросать беременную женщину, которая тебе доверилась, одну. И не важно, ради какой цели. А маленький ребенок нуждается в заботе больше любого другого. Посмотри на Гарри — он несчастен, несмотря на родителей-героев. В общем, только тебе решать, как поступить — это твоя жизнь и только твой выбор. А мы в Британии не пропадем. С тобой или без тебя, — добавил, бросив взгляд на часы. — Прости, Хагрид, но нам пора. Мы навестим тебя на неделе, если ты не против. Гермиона…       Мы покинули расстроенного и непривычно молчаливого великана и пошли в сторону замка. Гермиона украдкой бросала на меня взгляды и прикусывала губу — видимо, не решалась что-то сказать.       — Как ты думаешь, Рон, — не выдержала она и притормозила, — с Гарри всё в порядке?       — Более чем, — ухмыльнулся я и показал ей на скамейку под дубом возле озера, где самозабвенно целовались Гарри и Чанг. — Видишь, совсем не обязательно было за ним бегать. Чжоу нашла более приятный способ утешить нашего Гарри.       — Вот ведь… — с облегчением и тенью досады сказала Гермиона и слегка покраснела. — Полагаю, нам не стоит сейчас подходить.       — Наверное. Лучше пойдем в замок и не будем портить парню свидание, а он нас потом сам найдет, — предложил я. — Ты идешь с нами в Хогсмид?       — Нет, — с сожалением ответила Гермиона. — У меня в час факультатив по Нумерологии.       — Тогда мы купим тебе сахарных перьев, — пообещал я, заходя в холл.       Поттер выглядел преувеличенно веселым, много улыбался, вот только глаза не участвовали в постановке. Но потом, под влиянием Чанг, он незаметно оттаял и обратно в замок вернулся уже довольным, без всякой фальши.       С нами неожиданно выразили желание пойти почти все наши. Мы шумной ватагой дошли до деревни, немного посидели в кафе, а потом все разошлись по магазинам, чтобы встретиться в четыре возле часов.        Гарри вернулся всклокоченным и помятым, с обалделым, несколько расфокусированным взглядом и мечтательной улыбкой. А Чанг отводила смешливый взгляд и нарочито строила скромницу. Похоже, она взялась за нашего тихоню всерьез.       Мы с Луной немного посидели в кафе, затарились вкусняшками, прикупили канцелярии и хорошо провели время. А я, пользуясь случаем, присмотрел себе домишко — на главной улице продавали парочку подходящих, которые братьям под магазин приглянулись.       Близнецы неделю назад отдали мне обещанную смету, чтобы я передал своему богатому «знакомому». Сам дом-лавка примерно обойдется мне в три-четыре тысячи, плюс — одна-полторы на ингредиенты, оборудование, косметический ремонт и рекламу. Это в книге торговцы боялись и спешно покидали дома, скидывая недвижимость задешево, но в мирное время одной тысячей не ограничишься.       Я решил не снимать под магазин дом, а сразу купить свой. С близнецов брать пять процентов с продаж и небольшую сумму за аренду. И им хорошо, и мне — будет куда рвануть из «Норы», если припечет — комнату я себе за посредничество застолблю, а снимать жилье самому, несовершеннолетнему, все равно не дадут. До семнадцати родители за ребенка отвечают.       Соберусь я в доме жить или нет, но денежка, пусть небольшая, капать будет. Раскрутятся близнецы и выкупят помещение — тоже в накладе не останусь, а нет, у меня свое магическое жилье будет. Пусть и не родовой дом, но все не бессребреник, ни кола, ни двора. Вдруг Луна не захочет отца надолго бросать и со мной в Румынию ехать, а тут у нас под боком свой заповедник есть. Никогда не знаешь, как жизнь повернется.       Короче, мы все хорошо провели выходной и вернулись в Хогвартс отдохнувшими и довольными.       Перед отбоем мы с Гермионой патрулировали коридоры. Но я почти сразу отпустил ее домашку у первачков проверять, а сам до самого отбоя по замку бродил.       Честно говоря, я любил ночью в одиночестве по замку ходить. «Путь» показывал мне дорогу даже в темноте, бояться некого — все живое светилось тусклым красноватым светом, когда я зрение активировал, и врасплох меня не застанешь. Не торопясь прогуливаешься в тишине — меня это успокаивало. А когда вернулся в пустую гостиную, то застал расстроенную сестру.       При виде меня ее глаза наполнились слезами, и она плача осела в кресло.       — Что случилось, Джинни? — подскочил я, присев возле нее на корточки. От ее слез во мне, через зарождающуюся панику, поднялась злость — ноги гаду вырву, кто бы он ни был. — Сестренка, ты чего? Кто-то тебя обидел?       — Это ты виноват, Рон, — внезапно, гневно сверкая взглядом, ответила она и стукнула острым кулачком мне в плечо. Так, что я от неожиданности шмякнулся на ковер, потирая ушибленный локоть, на который упал.       Джинни виновато замолчала и тихо сползла ко мне на пол, погладив место удара. Когда она подняла взгляд, вид у нее был такой несчастный, что у меня сердце сжалось.       — Джинни, что случилось? В чем я виноват? — с опаской спросил я, ожидая тычок под ребра. Но сестра смахнула слезинки и зло прищурилась.       — Я видела час назад, как Гарри и эта кривляка Чжоу целовались, — припечатала она с видом обвинителя.       — И?.. — спросил я, внутренне чертыхнувшись — еще подростковых проблем до кучи мне не хватало. — Я тут при чем?       — Ты говорил, что я Гарри нравлюсь, и когда стану постарше, он меня разглядит, и мы будем встречаться. А он на меня и не смотрит, и встречается с Чанг, — с обидой сказала Джинни, пока я мучительно соображал, когда мог такое сказать?       — Джинни, — вздохнул я и расслабился, — я думал, что ты уже переросла эту глупую влюбленность в национального героя.       — Она не глупая! — тут же возмущенно вскинулась сестра. — И он мне нравится не из-за того, что герой. Он классный, и самый лучший, и красивый, и умны…       — Ладно-ладно, я понял, — поднял руки, сдаваясь. — Но ты же понимаешь, что я не могу диктовать Гарри, с кем встречаться, даже если моя сестра самая лучшая и красивая девчонка в школе.       — Ты все врешь, — довольно покраснела Джинни. Сестра смущенно улыбнулась, но тут же снова скуксилась, губы задрожали, и она подняла на меня несчастный взгляд. — Что мне делать, Рон? Ты же его лучший друг. Посоветуй, как мне ему понравиться? Гарри мне очень-очень нужен…       — Ладно, — подумав, ответил я под горящим живой надеждой взглядом. — Я тебя научу, сестренка, как его завоевать. Но только года через два, ну или хотя бы через год.       — Так долго? — разочарованно протянула Джинни.       — Ну, ты же за него замуж хочешь, или так просто повстречаться?       — Замуж, — тут же торопливо ответила Джинни.       — Тогда жди, когда он до женитьбы созреет. А это точно не завтра случится.       — А он точно созреет? А почему сразу нельзя? — засыпала меня вопросами сестра.       — Джинни, я тебе открою страшный пацанский секрет, — таинственно понизив голос, сказал я, а сестренка в предвкушении наклонилась ко мне поближе. — Короче, мы, парни, сначала не знаем, какие девчонки нам нравятся. Они все нам кажутся привлекательными — одна лучше другой. Это как в магазин мороженого впервые попасть — все нравится, и кажется, что ничего вкуснее в жизни не ел. Но когда одно попробуешь, другое, оно уже приедается и становится просто вкусным мороженым. И ты понимаешь, что больше всего на самом деле тебе нравится пирог с патокой. Ты меня понимаешь?       — Да, — немного поколебавшись, ответила Джинни с самым серьезным видом. — Но разве это правильно?       — Что неправильного в поцелуях и школьных влюбленностях? — удивился я. — Молодость — она один раз дается. Что теперь, первое, что попадется, хватать? Вот ты на Поттере зациклилась, а может, он вовсе не твой парень? Может, пока ты по нему страдаешь, тот, твой, настоящий, для которого ты всё, тебя ждет?       — Думаешь, мне стоит присмотреться к другим? — с сомнением спросила она.       — А почему бы нет? — пожал плечами.       — А если Гарри так на меня и не посмотрит? Если я ему не понравлюсь? — спросила Джинни.       — Значит, это не твой парень. И пусть это выяснится раньше, чем ты его будешь всю жизнь ждать и за пустой мечтой гоняться. Зачем тебе муж, если ты для него не особенная? Чтобы он с тобой жил, а сам на других заглядывался? Пусть сначала в себе разберется, чем вы оба потом его проблемы решать будете.       — Знаешь, ты прав, — задумчиво прищурилась Джинни. — За мной Невилл ухаживать пытается, и Майкл Корнер в Хогсмид сегодня приглашал, а я не пошла. Наверное, соглашусь.       — Это такой чернявый и здоровый с Равенкло? — напряг память и добавил, дождавшись ее кивка: — Джинни, ты же понимаешь, что я, если что, ему башку оторву?       — Сама знаю, — фыркнула Джинни. — Я же говорю, мне Гарри нравится.       И девчонка с гордым видом покинула гостиную, оставив меня одного.       Я вздохнул и откинул голову на сидение кресла, расслабленно вытянув ноги к огню, и чуть не подпрыгнул:       — Это было весьма неожиданно, Рон, — послышался надо мной голос Гермионы.       — Черт… — не сдержался я. — Не подкрадывайся так. И вообще, подслушивать нехорошо.       Девчонка смерила меня скептическим взглядом и скользнула рядом, обхватив руками свои коленки и наблюдая за мерцающими углями в камине. И я тоже закрыл глаза и снова откинулся на кресло. Тишина успокаивала.       — И вовсе я не подслушивала, просто не хотела мешать, — ничуть не смущаясь, призналась она. — Думаешь, стоило говорить такое Джинни? Я знаю этого Корнера, он не внушает доверия.       — Гермиона, — не открывая глаз, ответил я, — всё, на что он способен — поцелуи. Заняться чем-то более серьезным в школе и ее окрестностях не получится ни у кого в любом случае — эльфийские чары на одежных именных нашивках. А от поцелуев вреда не будет. Зато Джинни избавится от комплексов и перестанет страдать по Гарри. Может, к окончанию школы он совсем перестанет ее волновать. А откуда ты знаешь Корнера? — поинтересовался я, открыв глаза и посмотрев в ее сторону. Она ожидаемо покраснела, хоть в темноте это было не особо видно.       — Он мне предлагал встречаться, еще в начале года, — ответила она, так и не взглянув на меня. — Прилипчивый тип… Сказал, что я понравилась ему на зимнем балу… Еле отвязалась.       — А может, зря? — игриво спросил я. — Иногда неплохо отдохнуть от привычного и узнать что-то новое.       — Я не такая, как ты, Рон, — неожиданно гневно вскинулась Гермиона, тряхнув шевелюрой. — Не всем требуется перепробовать все в кондитерской, чтобы понять, что нравится яблочный пирог.       Она вскочила и умчалась в спальню. А я вздохнул, снова закрыл глаза, посидел в тишине, пока угли окончательно не прогорели, и тоже поднялся к себе. У каждого из нас свои проблемы и трудности. Но не все мне дано решить, как бы я ни хотел. Ей придется справляться со своей проблемой самой…       На следующий день мы с Гермионой делали вид, что размолвки не было, и всё вошло в привычную колею. Этот год оказался на редкость спокойным.       Время между тем потихоньку бежало. Джинни стала встречаться с Майклом. Я на всякий случай ему намекнул, чтобы не наглел. Он понял. Они стали присоединяться к нам, когда мы компанией выбирались в Хогсмид на выходных. Выглядели довольными, хоть на людях не целовались, слава Богу.       А еще месяц спустя нас неожиданно покинул Хагрид. Он так рыдал, словно отца хоронил. Сначала от радости, что Дамблдор его отпустил, пообещав вызвать, когда тот понадобится. А потом когда с нами прощался. Мы тоже так расчувствовались от его искренних переживаний, что в глазах слезы стояли, а Гермиона и вовсе откровенно шмыгала. А уж как Хагрид директору мантию слезами залил…       Заказанный директором международный портал сработал, и опухшего икающего лесника унесло к его будущей семье. Дамблдор с нами попрощался; покивав головой, сказал пару слов о дружбе и сопереживании и не торопясь вернулся в замок, а мы еще немного побродили по окрестностям и тоже вернулись на ужин.       Если честно, не ожидал, что Хагрида вот так просто отпустят. Впрочем, никогда не поздно вызвать его обратно, а в замке он теперь как бельмо на глазу и лишний камень в огород директора. Лично я был за Хагрида рад. Мне и во сне не могло присниться, что у них с Максим может настолько сладиться. Наверняка это брутальный образ, что ему в салоне создали, помог. Как мало на самом деле нужно, чтобы кардинально изменить чужую жизнь. Жаль, что метод на себе никогда не работает.