Рокировка по длинному пути

Если я надеялся, что разборки на сегодня закончились, то я сильно ошибался.       Стоило мне зайти в комнату, как меня встретила пара настороженных и смущенных взглядов. По тому, как эти двое при моем появлении быстро отстранились друг от друга, понял, что объяснений не миновать. Мне, после сегодняшнего, хотелось этого в последнюю очередь, но кому тут есть дело до моих желаний.       — Ну, как там, Рон, что они решили? — сразу вскинулся Гарри и засыпал меня вопросами. — Кто еще присутствовал, кроме Дамблдора?       — Да, что они тебе сказали? — все же не смогла сдержать любопытства Гермиона и торопливо отодвинулась, когда я устало плюхнулся на свою кровать.       — Были Моуди, Кингсли и Снейп, Дамблдор, конечно, тоже, — ответил, раздраженно пройдясь ладонью по волосам. — Что решили?.. А фестрал его знает. Думаешь, они снизойдут до школяра? Так, попеняли за выступление и срыв плана, и, скорее всего, теперь не примут в Орден. Ну так — напугали ежа голой жопой, я и не расстроился вовсе.       Друзья многозначительно переглянулись, а ожидаемая подозрительность в их взглядах меня позабавила.       — Эм… Рон, и что, ты совсем не переживаешь по этому поводу? — тщательно подбирая слова, спросил Гарри. — Разве ты не хочешь быть полезен? Не хочешь присоединиться к Ордену, чтобы сражаться со всеми?       — Полезен? Сражаться? — скептически фыркнул я. — Ты серьезно, Гарри? Мы еще школу не закончили, и я ни разу не боевик, если что. Думаешь, легко, вот так, запросто, убить человека? А переть против темных магов с Экспеллиармусом в надежде, что они для тебя Аваду пожалеют…       — Значит, раз так, то ты решил и вовсе ничего не предпринимать, а переждать в безопасном месте, пока все остальные воюют, спасая чужие жизни? — презрительно обронила Гермиона. Впрочем, это было ожидаемо. Гермиона умная, надежная и правильная девушка, но у нее сильно развита шишка почитания. Да еще эти гриффиндорская однобокость и правдолюбие, помноженные на юношеский максимализм, когда — если не с нами, то против, если не белое, то обязательно черное, и не иначе. Этим она частенько напоминает Маккошку, обожавшую Дамблдора и смотревшую ему в рот.       — Просто я достаточно умен и трезво оцениваю свои возможности и перспективы. Это война, Гермиона, а на войне требуются солдаты, ведь генералы всегда в наличии — они сидят в защищенном штабе и передвигают флажки на карте. К счастью, я не солдат. Все знают, что у меня активный дар поиска, так почему бы не использовать его, чтобы найти и уничтожить стаю Сивого, например? Я даже сам пока не знаю своих возможностей. Может, таким образом можно и логово Лорда найти? А ты — у тебя прекрасная память и талант к вычислениям. Так сиди на Гриммо и просчитывай риски. Зачаровывай охранные чары на домах тех, кого нужно спрятать. Определяй даты, рассчитывай слабые точки в охранном контуре врага, координаты для перемещения группы захвата — близнецы вон, порт-ключи для своих приколов влегкую зачаровывают, а Моуди ничего лучше метлы не придумал. Думаешь, кому-то сдались наши сильные стороны? Мы для таких, как Дамблдор и Моуди, пушечное мясо, вот нас и включили в такую операцию, где не требуется особых знаний и умений, потому что мы все равно не сможем оказать достойный отпор. Иначе они бы отправили туда боевиков, чтобы уничтожить как можно больше пожирательских мразей, если те нападут — ведь они, в отличие от нас, будут бить на поражение.       — Да как ты смеешь, Рон?! Дамблдор победил Грин-де-Вальда, — кинулась защищать своего кумира Гермиона. — Участвовал в первой магической и имеет опыт борьбы с лордом. Значит, он знает, как будет правильнее противостоять ему теперь. Ты сам признал, что не смыслишь в военных делах, и значит, не можешь знать его мотивов. В отличие от тебя, Дамблдор точно знает, как будет правильнее.       — Да ты что? — откровенно рассмеялся я. — Ну-ну… И знаешь, Гермиона, тут я не спорю: Дамблдор — единственный, кто видит всю картину целиком — ведь это он всё рассчитал и придумал план, а все остальные точно ему следуют, не задавая вопросов, ибо свято верят в то, что Великий Светлый Волшебник делает все для их общего блага. Только вот Великого Волшебника интересует только конечный результат — уничтожить зло в лице лорда, а на человеческие ресурсы — плевать, ведь всегда на каждого убитого недоучку найдется новый и послушный новобранец, полный дурного патриотизма. И если ты вспомнишь наш разговор на третьем курсе после операции в министерстве — его окончательный план — дать Гарри сдохнуть. Даже не сражаться, а просто добровольно покончить с собой.       — Но ведь он думает, что в Гарри часть лорда, — упрямо возразила Гермиона. — Ты же сам настоял не рассказывать ему.       — Зачем? Чтобы он за столько лет еще что позаковыристей придумал? И что это, в сущности, меняет? Разве сейчас в Гарри крестраж есть? — пренебрежительно фыркнул я. — Он бы все равно для Гарри и пальцем не пошевелил — ждал, когда пророчество свершится. Просто Дамблдор слишком щепетилен, чтобы использовать что-либо, в его понимании, темное, даже для спасения жизни, и он не пожелал вытащить часть лорда из Гарри. Это же так символично — тьма и зло уничтожат сами себя, убившись о свет и жертвенность… А вот я оказался не настолько щепетилен, чтобы лишить друга шанса избежать смерти. Потому что думаю о самом Гарри, а не о всеобщем воображаемом благе. В моем понимании, Гермиона, всеобщее благо состоит из счастливой и спокойной жизни каждого, а не смерти каждого ради этого мифического блага.       — Кстати, Рон, — перебил возможные возражения Гермионы Гарри. — Это правда, что вся эта заваруха из-за того, что ты вчера отказался участвовать в операции, сказав, что не хочешь рисковать ради меня? Ты действительно реально хотел на меня забить? Не то чтобы я был с тобой не согласен, или хотел, чтобы все рисковали ради меня одного, да и план точно был идиотским… Но, черт возьми, мы же друзья, разве нет? Тогда почему все согласились, а ты…       Я бросил внимательный взгляд на Гермиону. Ей хватило совести покраснеть и опустить глаза. Значит, вот как…       — Да, это правда, Гарри, — спокойно ответил я. — Я запретил Моуди рисковать моей семьей в подобного рода планах, и потребовал его пересмотреть. Ты меня знаешь — я всегда рядом и прикрою тебе спину. Но семья всегда выше войны.       — Понятно… — неопределенно пробормотал Гарри и нервно взлохматил волосы, пряча глаза. — Что же… Я рад, что мы все прояснили.       — Вообще-то, ты не понял. Ты тоже моя семья, Гарри, — грустно усмехнулся я, — и Гермиона. Конечно, тебя бы страховали лучше нас, но ты рисковал не меньше нашего. Да и как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то из нас погиб? Гермиона? Джордж? Тонкс? Подумай… Я отказался не потому, что предал, или мне плевать, а ради нас всех.       — Тогда я не понимаю, — возмущенно вскинулся Гарри и вскочил, нервно меряя шагами коврик у камина. Потом резко повернулся к нам. — Почему они придумали такой дурацкий план? Ведь понятно, что он очень опасен.       — Я выскажу свои соображения, если вам интересно, и вы поклянетесь молчать, — прикинув риски, ответил я.       — Ты же знаешь, что можешь на нас положиться, — укорил Гарри, переглянувшись с Гермионой.       — Короче, вы не задумывались, что именно происходит в ордене? Как именно они противостоят Лорду и пожирателям?       — Эм… Нас не посвящали в подробности, мы пока не в ордене, — ответила Гермиона, растерянно переглянувшись с Гарри. — Но я слышала о вербовке и защите магов и магглов, на которых нацелены пожиратели. Они сражаются с пожирателями, как мне кажется. По крайней мере, так было в прошлый раз.       — А вот мне так не кажется, — ответил я. — Вспомните, кто входит в орден? Сколько их? Человек двадцать — тридцать. Из них большинство работников среднего звена министерства, всего несколько авроров, пара-тройка школьных профессоров, один ликвидатор проклятий, драконовед, домохозяйка и бывший директор школы, что после победы над Грин-де-Вальдом из Хога носа не показывал. Ну и несколько скользких типов, типа Флетчера, и сквибов, вроде Фигг. А на другой чаше весов закаленные в боях пожиратели с арсеналом убивающих и пыточных и реальным боевым опытом прошлой заварухи. Теперь откиньте всех этих сквибов, осведомителей, домохозяек, пенсионеров, неуклюжих авроров, от которых шума больше, чем пользы, министерских, которые не всегда защитные чары накинуть могут, и вчерашних школьников, что крысу прикончить не сумеют — и кто останется? Кингсли, Моуди и несколько их коллег, которым нельзя светиться, ибо Орден — организация нелегальная, и с работы турнут.       — Но как же?.. — удивленно замолчала Гермиона и ошарашенно проводила взглядом Гарри, плюхнувшегося рядом. Вид у него был задумчивый и хмурый.       — Вот так, — равнодушно пожал плечами я и продолжил: — На самом деле, орденцы вовсе не воюют с пожирателями — они их в глаза не видели, по крайней мере, второй состав. Те, кто видели и сражались, еще в прошлый раз полегли. Так что теперь основная деятельность Ордена — говорильня. Министерские прощупывают почву на лояльность коллег, пытаясь перетянуть на свою сторону тех, кто не знает о возрождении лорда, следят за деятельностью оправданных пожирателей: кому на лапу дают, с кем встречаются? Чтобы Империо не накинули и прочее. Перси и Маккошка в школе настроение руководства отслеживают да за детишками — потенциальными пожиранцами — приглядывают, может, компромат собирают, пока министерские за их папашами следят. Дамблдор — политик, а не солдафон и боевик. Ему искусство войны ближе банальной бойни.       — А вчерашняя операция? — вскинула глаза Гермиона. — Зачем она тогда? Если ты прав, то риск не оправдан.       — Вот это самое интересное и поганое одновременно, — оживился я, и в душе порадовался, что ее недавние холодность и презрение прошли. Все же неприятно, когда тебя считают трусливой мразью. — Короче, план Дамблдора имеет один серьезный недостаток — он не может контролировать лорда, зато может встроить его решения в свою схему и использовать к своей пользе. И потому ему нужен шпион, который будет своевременно приносить ему сведения, чтобы он мог подкорректировать план.       — Снейп… — прошептал Гарри и прищурился.       — Точно, — кивнул я. — Он приносит сведения от лорда Дамблдору и обратно. Но, чтобы эти сведения чего-то стоили, Снейпу нужно быть к лорду поближе, чтобы тот ему доверял и планами делился.       — Нет, Рон! Не может такого быть! — быстро сообразила Гермиона, вскинула испуганный взгляд и прижала ладошку ко рту.       — Может, — с холодной яростью выплюнул я, вспомнив книги. — Дамблдор снабжает Снейпа достоверными сведениями о своих людях, а тот потом передает их своему повелителю, зарабатывая авторитет. Жертвуют малым, чтобы спасти большее. И, держу пари, это еще с прошлой войны тянется. Сколько тогда орденцев погибло, кто знает? Как и сколько рейдов пожирателей сорвалось.       — Тебя послушать, Рон, так директор хуже лорда, — не поверил Гарри.       — Информация — тоже оружие, Гарри, — возразил я. — И вчерашняя операция — точно идея директора. Снейп бы передал лорду время, но утаил о семи Поттерах, а лорд бы лишний раз убедился, что Снейп полезен, хоть до тебя бы не достал. Но тут Снейп не виноват, и он продолжит свою шпионскую деятельность. А мы бы отыгрывали при тебе массовку, для достоверности, и всем плевать, сколько бы из нас не вернулись обратно.       — Точно знаешь, Рон? — грубовато спросил Гарри, подойдя вплотную ко мне и проницательно прищурившись.       — Видения, — так же четко ответил я, не отводя прямого взгляда. Видимо, Гарри увидел, что хотел, и резко отошел к окну. — Сам посуди, — добавил, глядя на его ссутулившиеся плечи, потом подошел и встал рядом, — разве маг уровня Дамблдора мог утвердить такой идиотский план? Мы все давно посчитаны и поставлены на игровую доску, и нашу истинную ценность и полезность для игры знает только сам гроссмейстер. Твоя боль от потери родителей притупилась — ты их почти не помнишь. А погибни при твоей переброске кто-нибудь из нас — ты бы чувствовал живую вину, возненавидел лорда еще больше и мечтал бы отомстить. Потому и выбрали нас — мою семью, где тебя считают сыном, и твоих друзей — близких тебе людей. Дали привязаться, пожить нормальной жизнью без груза пророчества. И теперь, случись что, ты бы не смог смотреть в глаза моей матери. Тебе дали время повзрослеть, Гарри, но лорд возродился, и оно подходит к концу. Чем больше жертв унесет война, тем крепче будет твоя вина и горячее желание остановить лорда любой ценой. Ты сгоришь в этой боли, сломаешься и в нужный момент сделаешь так, как нужно. Боюсь, в ином случае тебя трудно было бы заставить выйти против монстра, перед которым трепещут и склоняются и более сильные маги. Без палочки, без сопротивления… и позволить себя убить.       — Тогда мы все в дерьме, — резко вскинулся Гарри. — Вы все в опасности рядом со мной. Вам нужно держаться от меня подальше. У меня нет выхода, но вам еще можно спастись.       — Не вздумай, Гарри, — подскочила Гермиона и повисла у него на шее. — Даже не говори так. Неужели ты думал, что мы оставим тебя одного, — торопливо запиналась она от волнения, глядя мне в глаза испуганным взглядом из-за спины Гарри.       — Разумеется, мы тебя не бросим, Гарри, — фыркнул я. — Не выдумывай. Мы уже изменили многое под носом у Дамблдора. Черта с два я позволю тебе героически сдохнуть и обскакать меня в популярности. Хватит с тебя — дай и другим покрасоваться.       — Вызовешь Дамблдора на дуэль и защитишь меня? — нервно хохотнул Гарри и немного развернулся, чтобы видеть меня из-за плеча Гермионы.       — Ага, щас, — откровенно улыбнулся я. — У меня кишка тонка на велике против танка переть. Пока лорд обществу откровенно не явится, у тебя время есть. Годик перекантуемся, а потом свалим — я в Румынию порт-ключи на всех еще тогда заказал. Пусть сами воюют.       — Но, Рон, — отлепилась от Гарри Гермиона, все же держа его за руку, словно он убежит. — Это как-то не правильно…       — Гермиона, а ты почему обувь в обувном покупаешь, а не сама из коры плетешь? Палочку у Мастера купила, а не саморучно выстругала? Так почему мы должны за аврорат работать? Туча магов по домам сидит и плевать хотела и на лорда, и на войну, а мы за всех отдуваться должны. Дамблдор, как ты правильно заметила, Грин-де Вальда победил и остановил войну в магическом мире. Теперь он Международную конфедерацию магов возглавляет. Что, нельзя помощи у них запросить, чтобы упокоить нежить? Не, мы лучше будем темнить и тянуть кота за яй… хвост и ждать, когда само рассосется. Так что, простите, ребята, но я пас. У меня на жизнь большие планы, и лорд туда никаким боком не вписывается.       — Но ведь угроза останется, — возразил Гарри, снова усаживаясь на кровать. — Ты, конечно, прав, Рон, но я, наверное, не смогу все бросить, когда на меня столько людей надеется.       — А с чего ты решил, что, кроме как на тебя, надеяться не на кого? Разве Дамблдор — не самый могущественный волшебник в Британии, которого, по слухам, сам лорд боится? Разве Дамблдор не герой и заслуженный победитель Темных лордов? Ты еще не родился, когда он своего первого лорда прикончил. Вот пусть и оправдывает доверие.       — Ладно, давайте пока оставим эту тему, — нарочито весело перебила наш спор Гермиона. — Ты прав, Рон, закончим школу, а там посмотрим. И все же… я не могу поверить, что такой человек так просто жертвует своими людьми.       — Так он не специально, — возразил я. — У него особо выбора нет. Вернее, был, если бы он планировал сам лорда грохнуть. А так… Когда о благе целой страны думаешь, каждая отдельная жизнь не больше песчинки кажется, чтобы о ней горевать. Хотя шаман мне тогда сказал, что Дамблдор каждого умершего помнит, сожалеет и оплакивает — несет груз вины, так сказать, в гордом одиночестве. Потому и не посвящает никого в свои планы — типа, чтобы не усугублять бремя ближних. Но нам от этого ни жарко ни хол…       — Рон! — раздался от порога громкий вопль матери, заставивший нас подпрыгнуть от неожиданности. Молли застыла в дверях, воинственно уперев руки в бока, оглядывая нас возмущенным взглядом. — Я же предупредила! Еда стынет, все уже поели, а вас все нет. Живо спускайтесь.       Высказавшись, она стремительно развернулась и стала спускаться по лестнице, ворча себе под нос. Мы переглянулись и не сговариваясь улыбнулись. Правда, улыбки вышли немного печальными. Странно, что в мире еще осталось что-то настолько банальное, как остывающий обед.