«Дождь»

я заберу себе всю твою боль и за твоё тепло отдам себя всего

Питер устало вздохнул. Он сидит и уже двадцать минут пялится в стену. Ужасное чувство тревоги и паники. Это началось после его возвращения из Европы. Тогда Бэк знатно потрепал его нервы. И не только нервы. Питер опять вздохнул. Сентябрьский дождь начал стучать по окнам. В такую погоду хочется сидеть дома под одеялом, пить какао и смотреть сериалы, а не надевать костюм и идти ловить мелких воришек (давайте скажем спасибо Пеппер за то, что она вместе со своими адвокатами смогла доказать, что то ужасное видео всего лишь монтаж). От воспоминаний о миссис Старк Питер грустно посмотрел на очки Тони. Они лежали на тумбочке и пылились. Паук не использовал их после все того же возвращения. …Тони… Питер зажмурился, пытаясь прогнать болезненное наваждение. Где-то во дворе начала пищать сигнализация и Паркер инстинктивно отвернулся к окну. Но ничего кроме стены воды, серых туч и мрачных домов он не нашел. — Ты облажался, — послышалось до жути знакомое. Паук удивлённо обернулся. Вот он. Стоит возле стены, совсем реальный. Если бы не синее свечение, можно было бы подумал, что живой. — Ты облажался, иначе бы Э.Д.И.Т. не включила бы эту запись, — Тони подошёл поближе. — Ты облажался, но все исправил. Я горжусь тобой. Но я записываю это не для того, чтобы тебя ругать. Это сообщение включилось, а значит ты не оставил в покое стремление быть супергероем, которым ты, конечно же, уже давным-давно стал. Послышался тяжёлый, полный боли сожалений вздох. Вот только не понятно кому он принадлежит: Питеру или Старку. — Знаешь ли, карапуз, пару часов назад я создал прибор, который мог бы тебя вернуть. А ещё я записал подобное видео для Пепс и Морган. Хотел чтобы и ты его увидел, но понял: тебе нужно нечто особенное. И вот сейчас 2 часа ночи и я изливаю душу ИскИну. Надеюсь это не пригодится. — Тони нервно усмехнулся. — Карапуз… Нет, не так. Питер, это были ужасные пять лет. Не то чтобы я считаю, что рождение Морган и моя жизнь с Пеппер это ужас, но кое-кого всё же мне очень не хватает. А ещё мне не хватает его вечного смущения и горящих от восторга глаз. Вечной болтовни во время посиделок в мастерской или вечных опасностей, из которых его нужно было спасать, мне не хватает, — Тони грустно посмотрел на Питера. В глазах плескалась боль и усталость, а в волосах спряталась седина. Нежно коснулись лица морщины. Питер смотрел на такого Тони и чувствовал, как его разрывает на куски. — Я за эти пять лет успел переосмыслить всю свою жизнь. Ладно я немного вру. Я переосмыслил все моменты, в которых присутствовал ты. И понял не совсем приятную вещь, которая возможно убьёт все то, что ты испытывал ко мне. А может и нет я не знаю… Тони нервно ходил по комнате, а мальчишка молча наблюдал. — Я понял, что те чувства отнюдь не отцовские. Скорее всего я, как подросток, влюбился в тебя. Чёрт возьми, я знаю, как это ужасно звучит. Это аморально и неправильно, и этого не должно существовать, но вот оно. Живое. Теплое. Настоящее. Питер, тётю твою за ногу, я люблю тебя. Боюсь, сказать это тебе в глаза мне не удастся. Тони нервно запустил руку в свои посидевшие волосы. Эти слова очень сложно ему давались, и он, Тони Старк (!), гений! плэйбой! миллиардер и филантроп! , он боится своих же мыслей. Подумать только, что с ними сделали эти пять лет. Как изменилась жизни Тора, Железного Человека и Соколиного Глаза. Кажется, из оригинальной шестёрки только Стив продолжает жить, будто ничего не изменилось. — Всё что мне осталось, это записать тебе напутствие. Или что-то типо того. И молиться, чтобы дождь не трогал мою любовь. Так вот, Питти. Если я умру, пожалуйста, не пророни слезы. Не грусти. И не вини себя. Это мой выбор. И не страшно мне ничуть. Ведь за твоё тепло, за твои объятья я отдам свою жизнь. Тони на минуту задумался. Подошёл ещё на шаг ближе и, казалось, посмотрел Паркеру в глаза. — Плохой не трогай алкоголь. От него толку мало, только дикая головная боль. Не нужно так же трогать и запретные вещества. Но думаю, ты достаточно умён и сам это знаешь. Просто помни кое-что. Смерчи носят на руках грозу, а я всегда буду искать свой путь к тебе. И пускай я буду очень далеко, однажды я дождём вернусь к тебе назад. Ты солнышко, и я не дам тебе умереть. Тони грустно усмехнулся. Питер плачет тихо и смотрит на голограмму своего… Наставника?.. Любимого?.. Просто близкого человека?.. Теперь уже не известно, кем был для него Тони. Известно только, что они оба очень сильно любили. — Коснуться капли рук твоих, завидую я им. Хотел бы я на месте их побыть… Я люблю тебя, Питер Паркер. Невыносимо сильно люблю…

дождь, не трожь мою любовь я спрятал далеко, ты не найдёшь о чем же ты молчишь? о чем поёшь, дождь? дождь…