Ну и жри, может лопнешь

Как бы мне хотелось остановить время, чтобы все фигуры на улице застыли в ожидании следующей секунды, будущего мгновения. Как бы мне хотелось, чтобы перестал дуть ветер, не опадала больше листва, и ничего не случалось на этом белом свете… Я хочу, чтоб застыли небеса. Но такого не случится, по крайней мере в нашей реальности, потому сегодня мне предстоит отправиться в школу… На линейку. Уже полных 9 лет прошло с того момента, как я ступила на порог этого ужасного заведения, наполненного слезами невинных младенцев, которым обещали, что они туда идут за просвещением. 9 лет… Эти годы можно просто вырвать из жизни, потому как мое существование значилось от звонка, до звонка, прям, как на зоне со строгим режимом. Утро. Каша. Мой портфель. А вот и школа. Вот и дверь. Из меня никудышный поэт. В моем возрасте, а мне 17, происходят забавные вещи с сознанием, потому что начинает казаться, что мозг не работает. Во время принятия каких-то важных решений он будто бы отключается, и приходится просто тыкать наугад и идти по перекошенной, избитой дороге куда-то в неизвестном направлении. Например, у меня направление медицинское. Ткнула наугад в свою будущую профессию и сейчас буду вынуждена прикладывать неимоверные усилия для того, чтобы подготовиться к ЕГЭ по биологии и химии. Я не знаю, чем думала… Не знаю. На меня вроде бы никто не давил, просто выбрала и все. И все. Смотрю я на свою чертову будущую жизнь и вижу всякую дребедень в виде университета, работы, семьи, отдыха в Турции, опять работы, пенсии и смерти. Это жизнь? Так надо? Внутри ощущается дикий марш протестующих, а снаружи полный штиль и неотразимое смирение с будущей жизнью. Ибо чего париться? Что я смогу изменить? Так все живут, и видимо мне придется… Но протестующих не разогнать, они зажигают коктейли Молота, скоро станет жарко. —Ира, ты готова? – в коридоре слышится голос матери. Она до сих пор ходит со мной на линейку. Это ужасно. Мне кажется, она своим шестым чувством ощущает, что я могу сбежать с этого сатанинского шествия и направиться в дали дальние, куда душа позовет. —Да, мам, - отвечаю спокойно я и завязываю галстучек на шее. Всегда было интересно, если на нем повеситься, он выдержит вес человека? Впрочем, о чем это я? Сегодня праздник у ребят… Сегодня будут танцы! И глаза страждущих горят от слез и ранцев… Боже, как заткнуть мысли? Кто-нибудь знает? Иногда мне кажется, что у мозга 24/7 вечеринка. Как он не устает от подобной белиберды? Мозг, ты пьян, почему я – нет? Выдохнув и сжав свои стальные кхм-кхм, я направилась в прихожую, где мама уже ждала меня с букетом в рука. Я до сих пор таскаю букеты, да, ведь я же прилежная и послушная девочка, прям паинька и заинька, отличница, очаровашечка… Тошнит, господа! —Может быть, оставим его дома? Он такой красивый, зачем его дарить учителям? —Мы себе другой купим, еще лучше, - моя мама непробиваемый оптимист, а еще ревностный христианин и дежурная медсестра, ну и добропорядочный человек, с которого надо брать пример высокоморальности и нравственности. —Я думаю, что после этого дня на рынке образуется дефицит цветов. —Цветов везде полно, развелось же теплиц. Все искусственно выращивают. —Если бы цветы на первое сентября поставлялись от дачников, то, боюсь, обладанием букетов могли похвастаться только привилегированные сословия. —В то время, когда я училась, нам матери собирали цветы из своего собственного сада. —Ты отказалась делать собственный сад на балконе, - я надела туфли, и мы вышли благополучно из квартиры. —Кто за ним ухаживать будет? Ты ли? Ты забудешь обо всем, дай тебе только какую-нибудь белибердовую книжонку. —Ну, там не белиберда описывается, а просто подростковый возраст. Лучше интересоваться этим, чем ничем вообще. —Тебе надо интересоваться биологией и химией. —Я вот согласна с тобой полностью. Прям полностью, но душе то не прикажешь. Обычно, на этом ее упреки смягчались. Она понимала, о чем я говорю, потому как выражение: «а душе то не прикажешь», - было ее коронным. Она всегда оправдывала себя им при покупке тортика. Сладкоежка, но душе то не прикажешь не требовать сладкого! На улице было солнечно. Слишком солнечно, поэтому мы взяли еще с собой и зонт. Когда-то в первом классе, кажется, мне было обидно, что на такой праздник идет постоянно дождь, но сейчас то я понимаю, что это не дождь, а слезы! Слезы всех тех, кто вынужден уже завтра идти с портфелем на плечах за своими знаниями и оценками. —Знаешь, у меня внутри такое чувство, будто я что-то не то съела, - сказала я и поморщилась, поведя немного плечами от неприятной формы. —Да вроде бы ели одно и то же. —Да не, это просто первое сентября кольнуло в желудок. —Потерпи, еще два года. —Шесть лет университета, два года ординатуры. Всего-то 10 лет. Чего уж там… Ныть то. —И целая жизнь. —Ну… Да! У школы уже собралось порядочное число людей, и все с букетами от мала до велика. Первоклашки с бантами и я… с бантами. Боже, как это все странно, нелепо и смешно. Мы прошли к нашему классу, а точнее собравшейся горстки рано прибывших. —Привет, - ко мне подошел Сергей – единственный товарищ по трудодням. – Здравствуйте, Мария Николаевна. Мы с мамой практически одновременно ответили ему. Мама как всегда приветливо улыбнулась и стала расспрашивать его о прошедших каникулах, а я стояла и осматривалась. Возникало внутри такое чувство, будто бы я волн, которого нарядили в овечку и заставили влиться к чужакам для разбора их диверсионных планов по уничтожению клыкастых. Все не по мне, все как-то не так, что аж противно! Ах, как хочется влюбиться, ах как хочется ворваться в вашу грудь, на эту мирную площадку, где тат трепетно и сладко запах ваш готов вдохнуть… Гормоны. ИМХО. —Ты так выглядишь, как будто идешь в первый класс в десятый раз. —А ты в этом костюме выглядишь, как перетянутая колбаска с зализанной челкой. —Я вообще-то подкачался за лето. —У тебя просто мозг в мышцы ушел. —Хоть одно доброе слово от тебя бы услышать. —Вы просто доброты моей не понимаете. —Ну да, - крякнул Сергей, и мы с ним пошли ближе к одноклассникам. – Как лето провела? —Летала в Иерусалим, говорила с историческими деятелями. —В смысле? —Читала, говорю. А ты как? —Ты в своих книгах просто живешь, - он вновь усмехнулся и поправил свою челку. – А я провел их с пользой… Для сердца. —Помидоры что ли окучивал? —Риту окучивал. —Аааа, ну это не помидоры… Дыни. —Ну тебя, - он вновь усмехнулся и выдохнул. —Привет, ребятки, - и к нам подошла та самая Рита. Вечная улыбка на лице, добродушный взгляд, а еще распущенные волосы. Ах, ее волнистые, распущенные волосы, они пленили бы Ахиллеса, Париса, Геракла… Пышногрудая славянка чистой воды. Так… О чем это я? – Как лето провели? —Водил меня Серега на выставку Ван Гога, народу было много, а денег нихрена, - пропела им я и вновь осмотрелась. —Она уже бредит, - заявил Сергей. – Да нормально, особенно август прошел отлично… И они начали болтать, а я рассматривать фасад школы и облака. Еще два года мне видеть это место, а потом… А потом что я буду видеть? Что там – дальше? А дальше жизнь. А что сейчас? А сейчас… Жизнь… Что такое жизнь? Бесконечная смена рождений и смертей? Бесконечное колесо страданий и радости? Грусти и уныния? Сколько философов пытались ответить на такой вопрос? Не знаю, лень считать. А скольким удалось откопать истину? Никому. Бестолковая трата времени в поисках ответа, которого и нет в помине. Я выдохнула и обратила свое внимание на нашего классного руководителя – Валентину Дмитриевну – заслуженного учителя года, школы, города – короче, взор пал на прекрасную, терпеливую женщину, чья улыбка, несравнимое ни с чем трудолюбие, усердие помогли нам добраться до десятого класса не такими уж и дураками, как могло бы быть. Сегодня она была в новом темно-синем брючном костюме, в ее коротко постриженных золотистых волосах играл солнечный свет. Казалось, вокруг ее головы распускается теплым сиянием аура, от чего на душе становилось как-то тепло и приятно. Она посмотрела на меня, и я улыбнулась и кивнула головой в знак приветствия. Наверное, она была для меня самой любимой учительницей, начиная с пятого класса. Приятно осознавать то, что Божья длань направила меня к ней. Рядом с ней собирались другие учителя биологии, химии, математики, русского и литературы – короче все те, кто был мне не особо приятен, но все равно уважаем мной хотя бы потому что они наши учителя. Вообще, я уважала людей, даже своих одноклассников, потому что они тоже люди, тоже живут, как и я, и у них есть свои проблемы, как и у меня… Короче, все у них, как и у всех, как и у меня. Мои мысли прервала речь директора, начавшаяся со слов приветствия. Если честно, это было лицемерием, потому как видит он нас всех несколько раз в году, как и мы его столько же раз видим, и говорить о том, что он нас рад видеть – это пустой звук. Директор рад видеть только деньги, которые мы каждый год сдаем на ремонт спортивного зала или классов, а иногда и всей школы. Вообще, удивительный феномен, наша школа каждый год ремонтируется так, что изменений мы не замечаем. Волшебство, да и только! Впрочем, о чем это я? Линейка – худшее начало учебного года, а классный час – худшее времяпрепровождение, после которого наконец-то все могут расходиться по домам, ну а мама может спокойненько бежать на свою обожаемую всем сердцем и душой работу. Мы с ней попрощались у торгового центра, я пошла домой, а она села в такси и уехала по своему пути. Этот день подходил к концу по части каких-то мероприятий, противных мне и моему сердцу. Дом ждал, где были пустые комнаты, молчаливые шкафы и книжные полки… Ладно, это нагоняет скуку. На самом деле меня просто ждал тихий дом, в котором я сегодня одна! Как там в американских фильмах бывает? Вечеринка до упаду! Настроение на отъебись! Хотела бы я закатить вечеринку? Упаси Боже! Если только оргию на троих. Я, Рита и… А кого третьим позвать? Ну точно не Серегу! Он все испортит. Я слишком много думаю о девушках? Хм, я бы могла изучить анатомию во время оргии, и вообще это полезно: гибкость, пластика, физические нагрузки, тренировка дыхания… Так, о чем это я? Дом. Приятная одежда, кружка кофе и… Анкета! Кто откликнулся на нее? Боже, вчера ее опубликовали! Я сидела за столом и смотрела на закрытый ноутбук. Мне и хотелось посмотреть, и не хотелось. Что так могло быть? Кто написал? Пышногрудая гречанка подмосковной выделки? Как они выглядят – пышногрудые гречанки? В поисковой строке я вбила этот запрос и начала лазать по картинкам. И пока залипала на этих миловидных девушек в бикини, раздался плюм-бум моего смартфона. «Че делаешь?», - написал мне Серега. «Про митохондрии читаю», - ответила я и прокрутила колесико мыши вниз. «Пиздец те нечего делать. Го гулять». «Лень одеваться». «Выходи в чем мать родила. Мы скоро будем». «Сам сказал» Закрыв ноутбук, я переодела домашние штаны на джинсы, закрутила волосы в хвост, взяла смартфон и ключи и направилась из квартиры. Вечер еще не близился, но настроение было уже вечерним – таким ленивым, безмятежным и праздным. Я прошла на площадку во дворе и села на качели, ожидая Серегу с Ритой. Одна пара уже образовалась к одиннадцатому классу. Точно вместе будут танцевать прощальный вальс, а, может… Может, она со мной потанцует? Вот интересно, были ли случаи, когда две девушки танцевали этот вальс? Хм, надо устроить. —Здорова, - произнес Сережа и хлопнул по плечу. Обычное наше приветствие, от которого иногда у меня появляется синяк. —Корова, - добавила я и стрельнула недовольным взглядом в него. – Че надо от меня? —Да что с тебя можно взять? —Где Рита? —Зашла в магазин за мороженым. —А ты что не с ней? —Да она меня послала к тебе. —А она оригинально тебя отшила. —Ой, давай без твоих колкостей, - он поморщился и осмотрелся. Было видно, что он ждет ее, хочет, чтобы она была рядом. Влюбился пацан. Через некоторое время к нам присоединилась и Рита. Мы начали болтать обо всем и не о чем, пить квас и щелкать семечки – эдакая местная гопота с очками на глазах. Для меня было странно, что большинство обычных тем я сводила к каким-то постельным шуточкам. Почему? Гормоны? Возраст? У них тоже возраст, но они так мило беседуют, а я? От таких мыслей стало грустно, и ребята конечно же это заметили, вот только точную причину не узнали. Мне всегда последнее время становилось грустно от осознания того, что я как-то отличаюсь от других, порой я даже соглашалась мысленно со словами матери, что у меня вредны и противный характер, и все мои беды от него, но, наверное, все беды произрастали от одиночества. Мне было одиноко везде и всюду, потому как откуда-то в голове, по каким-то странным обстоятельствам, я для себя построила идеал того человека, с которым хотела общаться, и никто из моего окружения и близко не стоял рядом с этим идеалом. Я склонная к иллюзиям, к придумыванию и страданиям из-за ничего. Типичная девушка, наверное, или типичный подросток, впрочем, я не специалист по психологии, чтобы относить себя к каким-то группам, классифицировать людей. Я просто имею мнение – свое или принятое от кого-то, - просто мнение. —Ира, ау, ты здесь? —Да, я здесь, просто засмотрелась на куст. Не думала, что он такой очаровательный. —Кто о чем, а Ира о кустах, - и они посмеялись надо мной, а точнее над ситуацией, я же просто улыбнулась. Кажется, такими темпами ко мне может прилипнуть ярлык пошляка и извращенца класса, но я уверена, что не одна так думаю, потому что гормоны! —У нас, кстати, новенькая в классе? —Да ну? Я не видела ее на линейке. —Видимо, ее высочество не захотело являться к нам. —Все так плохо? – сказал Серега. —Ну, а вы сами посмотрите? – и Рита достала телефон, открыла ВК и показала нам страницу новенькой. Это была Мария Шметтерлинг. —Шметтерлинг? – усмехнулся Сергей. —Бабочка с немецкого, - проявила я свою эрудированность и поправила очки, смотря фотки этой барышни. —-ПлейБой отдыхает, - усмехнулась Рита и перелистнула фотографию. —Просто красивая девушка. Ничего такого, - пожал плечами Сергей и вышел из нашего кружка любознательных анонимов. —Выглядит хорошо, но чувствую я, будет, как та шалава, как ее… Лера вроде бы. Уже забыла, а только лето прошло. —И я того же мнения, - Рита убрала телефон и выдохнула. Мы немного помолчали, и пока молчали, я в памяти прокручивала фотки этой Марии. Очень красивая. Темные, как ночь, глаза, и волосы волнистые и темно-русые в свете солнца на заднем плане. Черт. Жаль, что мы не будем общаться, и мне придется только вздыхать о ее красоте. —Да ничего в ней красивого нет! Обычная кукла, вы лучше обе, - вновь заявил Сергей и положил ногу на ногу. —Все будут крутиться около нее. —Мне кажется, ей никто не будет нужен. Так что покрутятся и уйдут. Я лишь вздохнула и кивнула головой. А время все бежало, как ручеек кристально чистой родниковой воды. Оно бежало у нас сквозь пальцы, оставляя внутри бремя пустоты, которую ни закрыть, ни заделать досками. —Ладно, ребят, давайте по домам, уже девять на носу, - сказала я и закуталась в рубашку, потому как вечера стали холодными. – Завтра увидимся. —И то верно. Доброй ночи. —И вам, - и я направилась в подъезд, а потом и в квартиру. Есть не хотелось, кофе тоже будто бы и надоел. Не хотелось ничего, настал час пресной грусти, возникшей, как обычно ниоткуда. Я приняла душ, практически ни о чем не думая, а потом легла в кровать, накрылась одеялом и стала смотреть во тьму. А дальше жизнь… Жизнь… Что такое жизнь? В чем ее смысл? Зачем я живу? Как я живу? Сколько вопросов, таких дурацких и бессмысленных, но кажется, что ответы на них заполнят ту пропасть, ту пустоту, что родилась внутри. Ее не могут заполнить книги, знания, общение, школа, мама – никто. Она будто бы поглощает, съедает их, как черная дыра, оставаясь постоянно открытой для чего-то нового – вкусного или пресного, надоевшего и не очень. Черные дыры, любовь, гормоны, иллюзии, вредность, учеба – все мешается в голове и раздражает. Такое чувство, что силы покидают тело и тоже уходят в эту дыру, ненасытную пропасть… Ну и жри, может, лопнешь.