В сторону от Евфрата

Элиот был абсолютно непригоден. Ни как волшебник, ни как студент Брейкбиллс, ни как друг. Рана на животе то и дело открывалась, кровоточа, и Марго приходилось по нескольку раз на дню менять бинты. Элиот же в это время меланхолично наблюдал, будто со стороны, будто это и не его тело вовсе, как расползается алое пятно по измятой рубашке, и разве что не мешал своей Бэмби отчитывать его за слишком резкие движения, приведшие к кровавому исходу. После того, как они вернулись в Филлори и обнаружили, что с тех пор, как покинули волшебное королевство, прошло 300 лет, всё стало ещё хуже. Марго тщетно и со свойственной ей яростью искала способ всё переиграть, а Элиот пластом лежал в своей кровати в особняке физкидов, заливая глотку своими любимыми коктейлями, исключив из них все ингредиенты, кроме водки, абсента и вермута. — Эл, к тебе гости. Марго стояла в дверном проёме, сложив руки на груди, и глядела на него в упор. Элиот удивлённо поднял брови, пытаясь сфокусировать взгляд. — И кого же к нам принесло, Бэмби? Девушка отошла в сторону, пропуская в комнату гостью. — О. Элис. Вот это сюрприз, — улыбка получилась смазанной и глупой. Куинн стремительно подошла прямо к изголовью кровати, в её взгляде привычным и ровным текстом читалась решимость. И щепотка отвращения. Элиот, пьяный, не принимавший душ с прошлого четверга, с синяками под глазами и опухшими веками, прекрасно понимал, почему. Девушка выпрямилась в струну, нервно одёрнула подол юбки. Другой рукой оправила очки и, наконец, выпалила: — Элиот, я знаю, как всё переиграть. — Что? — Во почувствовал, как стремительно трезвеет. — Мне нужна твоя помощь. Но сначала ты примешь чёртов душ. Элиот мерил шагами кухню, бездумно накручивая на палец прядь влажных отросших волос. Элис и Марго склонились над старой книгой, лежащей на барной стойке, и вчитывались в древние письмена. — Откуда ты знаешь, что это сработает? — нахмурилась Марго. — Я не знаю, я могу только надеяться, — Элис покачала головой. — Джулия пробила все возможные и невозможные способы, но… — Но? — Элиот замер вполоборота развернувшись к волшебницам. — Но шансы очень малы, когда дело касается чего-то настолько… трудного. — Типа воскрешения мёртвых? — прищурилась Марго. До неё никто не произносил этого вслух. Никто даже не пытался говорить о Кью, и первой должна была стать именно она, потому что эти двое нарезали круги, не решаясь говорить на тему смерти Колдуотера уже добрых две недели. Элис кивнула и перевела взгляд на Элиота. — Понадобится действительно старая магия. — И чем нам поможет книжка шумерских мифов? — Элиот медленно приблизился к девушкам, встав напротив них. — Существует сказание о царе Гильгамеше, который искал способ стать бессмертным, после того, как его… друг, — Элис кинула быстрый взгляд на волшебника, — умер, наказанный богами за убийство небесного быка и хранителя священного кедрового леса. — Проще говоря, любимый испустил дух у него на руках, и царь Урука поехал крышей, — вставила Марго, ввернув красочный жест пальцем у виска. — Так, и что нужно конкретно от меня? — Элиот пристально глядел на Элис, ожидая любого ответа. — Персики и сливы, — Элис тряхнула светлыми волосами. Выражение её лица стало нечитаемым, Элиот ненавидел, когда она делала такое выражение лица. — Я всё знаю, Во. — О. Поражаюсь твоей проницательности, — он попытался улыбнуться. — Я ей рассказала. — Бэмби? — Потому что я имею право знать! — Элис сжала кулаки. — Кью и я… Мы снова сошлись перед тем, как он… — она набрала воздух в лёгкие и продолжила. — Однако у меня было такое чувство, что ему просто очень страшно, что я нужна ему, потому что он в отчаянии, — она хотела сказать «потому что с ним не было тебя», но слова застряли комом в горле. — А потом Марго рассказала мне о том, что вы прожили, — боже! — пятьдесят лет вместе, и до меня дошло. Я сожалею, Элиот. Во молча смотрел в пол. Он всегда знал, что этот диалог должен был когда-нибудь состояться, и до последнего оттягивал момент. Элиот кивнул. — Спасибо. Мне тоже. Самое ужасное — осознавать, что у меня был шанс, но я всё просрал. — Не всё, милый, — Марго мягко удержала его за предплечье, перегнувшись через край стойки. — Она права. Поэтому я здесь, — тихо сказала Элис. И вновь по её лицу было прекрасно видно, чего ей это стоило. — Я сделаю всё, что ты скажешь. — Хорошо, — кивнула девушка. — Шумерская мифология очень древняя, поэтому магия, что в ней описывается, так сильна. Здесь, — она ткнула в страницы книги, — рассказывается, как Гильгамеш отправился в путешествие в поисках бессмертия. — Если я правильно помню, он его нашёл, — вставила Марго. — Но даже если так, этот хрен искал бессмертие для живого себя, а не для умершего Энкиду. — Так и есть, — отозвалась блондинка. — Но перед тем, как найти цветок бессмертия на дне моря, Гильгамеш посетил Сидури, хозяйку богов. — То есть, нужно попросить эту дамочку нам помочь? — Элиот выгнул тёмную бровь. — Вроде того… Наверное… Слушай, в моём плане есть свои недочёты и это — только первый из них. Допускаю, что будут ещё, потому что я, как и ты, делаю такое впервые! — Элис заключила руки в замок, но Во всё равно заметил, как их бьёт мелкая дрожь. — Я всё понял, говори, что делать. — Для начала нужно найти край света, куда ушёл Гильгамеш в поисках хозяйки богов, — Элис быстро пролистала страницы книги. — Думаю, в пустыне, где скитался царь, был портал в другое измерение. — Значит, в пустыню Урука? — Марго обхватила руками точёные бока. — Сейчас это Южный Ирак, — кивнула Элис. — Нам понадобится путешественник. Пенни-23 перенёс их и присоединившуюся к компании Джулию прямо в сердце пустыни. — Ищем что-то, похожее на портал, — скомандовала Элис, и Элиот отметил, какой сталью теперь отдаёт её голос. Как испытания и горе закалили эту девочку, что раньше затравленной ланью смотрела на других. «Ты ведь это увидел, Кью?» И он помог ей раскрыться, — подумал вдруг Во, и щемящая боль жаром разлилась по грудной клетке. Всем помогал. «И мне?» Отогнав тревожные мысли, Элиот принялся осматривать открытое пространство пустыни. Ничего примечательного, лишь песок, ветер и невыносимый, адский жар. — Нужно понять, что мы ищем, — с раздражением процедил Пенни. — Что мог найти древний царь в этой пустыне? — задумчиво отозвалась Джулия. — Песок? Сраные кучи песка! — плюнула Марго. Несколько пассов руками Элис, и всё сокрытое становится видимым. Посреди пустыни появляется невысокая каменная арка. — Проход в мир богов? — хмурится Пенни-23. — Я думал, будет что-то поприличней. — Похоже, они не хотели пугать древних людей адекватными дверьми, — усмехается Джулия. — Во всяком случае, нам именно сюда. Элис первая шагнула в арку — и исчезла. Элиот мгновенно последовал за нею. Первое, что он увидел, был чудесный садик с почти английским газоном, разбитый на горном обрыве прямо над морем. Откуда-то доносились чудесные звуки фортепьяно. Во огляделся — рядом с ним стояла Элис, но остальных не было видно. Проход в пустыню Ирака словно растаял в воздухе. — Так-так-так, ну наконец-то ко мне пожаловали смертные, — перед волшебниками возникла полная коренастая женщина с шоколадной кожей. На вид ей было лет пятьдесят, волосы скрыты под белым платком, напоминающим тюрбан, а в ушах, стекая почти до плеч, красовались тяжёлые длинные серьги. — Добрый день, мэм, — Элиот согнулся в учтивом поклоне. — Нас было больше, но наши друзья… — Они уже выполнили свою миссию — доставили вас ко мне, — уголки губ Сидури поползли вверх. — Теперь нужно выбрать из вас, кто достоин идти дальше. — Вы знаете, почему мы здесь? — спросила Элис, метнув растерянный взгляд на Элиота. — Конечно, милочка, — Сидури рассмеялась, отчего подол её белого, похожего на тогу платья, затрясся. — За тем же, за чем сюда приходил один шумерский царь много лет назад. Вы хотите одолеть смерть. — Нам не нужна вечная жизнь, мы просто… — Элиот сделал шаг вперёд, на мгновение забывшись. -… просто хотите вернуть возлюбленного, — Сидури улыбнулась, перевела взгляд на Элис, — с той стороны. — Да, — кивнула девушка. — Прошу, помогите нам. — Дальше пойдёт только один, милая, — покачала головой женщина. — Будет какое-то испытание? — Элиот нетерпеливо вскинул подбородок. — Только если ты решишь в нём участвовать, — в голос хозяйки богов закралась смешинка. Во только решительно кивнул, нахмурив тёмные брови. — Я сделаю всё, что скажете. — Хорошо, — существо перевело взгляд на Элис. — А ты, дитя, согласна на испытание? — Конечно, — голос волшебницы не дрогнул. Сидури задорно хлопнула в ладоши, расплываясь в улыбке. — Обожаю людей! С её хлопком всё исчезло. Теперь они стояли внутри храма с огромными каменными колоннами и сотнями свечей. Пламя дрожало, отбрасывая на стены изломанный тенью свет, отчего казалось, что здание покачивается, словно плывёт по волнам на легком ветру. — Дальше пойдет только один, — повторила Сидури. — Вы можете состязаться за это право, либо просто договориться. Решайте сами, — она махнула рукой, выказывая своё добродушие. — Но если выбор будет неверным, ваш мертвец не захочет возвращаться обратно. — О, — прошептал Элиот, но Элис это услышала. — Что будем делать? — спросила она. Во внимательно посмотрел в голубые глаза. — Наверное, нужно решить, с кем охотнее пойдёт Кью, — Элиот нервно дёрнул плечом. Он с самого начала не был уверен в том, что ему стоит вообще идти, когда есть Элис. Мудрая, всесильная Элис, которую Кью чуть ли не боготворил. — Я не знаю, — произнесла мудрая и всесильная Элис, отводя взгляд. — Это так сложно, додумывать за другого. Элиот усмехнулся. По его соображениям, если кто-то и был достоин Кью, то именно Элис. Сколько раз он спасал её, скольким жертвовал ради своей волшебницы, так почему же она сомневается? Как смеет она сомневаться? — Почему ты так не уверена? Кью с тебя едва ли не пылинки сдувал, — недоумевает Элиот. И дико завидует. — Потому что он всегда был «в команде Элиота», — усмехается Элис. — Я была ему нужна, когда он не мог дотянуться до своего богоподобного друга. — Богопо… — слово завертелось и застыло на языке, терпким ядом разливаясь по рту. — Ты ничего не путаешь, дорогуша? — Ты не поверишь, как часто я хотела, чтобы всё было просто путаницей! — голос Элис срывается. — Но правда в том, что ты первый ему отказал. Ты сбежал, Элиот, но он до конца был на твоей стороне. Он и Марго — они единственные, кто верил, что тебя можно вернуть, что Монстр не разорвал тебя на мелкие кусочки, что твоё тело нужно сберечь до возвращения хозяина. Ты не представляешь, как мне было плевать. Элиот сглотнул. Слюна неприятно покоробила горло. — Зачем ты говоришь мне это сейчас? — Да затем, чтобы до тебя дошло, царский ты кусок дерьма! — Элис сорвалась на крик. — Он любит тебя гораздо сильнее, чем мне бы хотелось! Он любит тебя сильнее, чем меня! — Он спас тебя от жизни ниффина… — Просто не верил, что кто-то может хотеть стать им. — Вы сошлись перед тем, как он… — Он был напуган, слаб, услышал твой отказ, хотел самоутвердиться, вернуться к тому, что понятно и знакомо. — Почему ты плачешь? — Потому что хочу, чтобы он был жив и понимаю, что больше ничего не могу сделать для этого. Элиот быстро, чтобы не успеть передумать, рванулся к девушке и крепко обнял её. — Мисс Куинн, вы умнее всех, кого я знаю, и если вы действительно считаете, что я подхожу на роль того, кто приведёт чёртова зубрилу домой, то я сделаю всё, чтобы так и было. — Я знаю, Элиот, ты всё сделаешь ради него, — девушка улыбнулась сквозь пелену слёз. — В этом мы абсолютно одинаковые. — Итак, юные волшебники, — Сидури всплеснула руками, выгибая брови в притворном изумлении, — дуэли не будет? Элиот облегчённо вздохнул, подмигивая Элис: — Кажется, всё закончилось быстрее, чем должно было? Раскатистый смех тут же пронёсся по храму. — Не радуйся, дитя, для тебя всё только начинается. — Элиот! — Куинн сорвалась с места, бросившись к нему. — Будь осторожен и не смей думать, что тебе не удастся его вернуть! Девушка обняла Во так тепло, как никогда его не обнимала. И тут же исчезла. — Дальше, человеческое дитя, ты пойдёшь один, — раздался голос хозяйки богов. — Найди цветок, что растёт на дне океана. Он дарит бессмертие, но если решил вернуть любимого, бессмертие ты не получишь. Пусть цветок понюхает тот, кто должен вернуться в мир живых — если ты ощутишь его аромат, то обретёшь вечную жизнь, но тот, за кем идёшь, навсегда останется там, где пребывает сейчас. — Как я доберусь до Квентина? — у Элиота вспотели ладони. Плохой знак. — Ныряй глубже, — полные губы выгнулись дугой. — И заплати другому. — Но чем? — где-то в горле бурлила истерика, прося выхода наружу. — У меня ничего нет. — Когда придёт время, сунь руку в левый карман, — проговорила Сидури. — Но не раньше. — Одни запреты, да? Хозяйка богов покачала головой: — А кто-то говорил, что это лёгкий квест? — О, ну конечно, — Элиот закатил глаза. — Как же мы и без квес… Договорить он не успел — тут же оказался посреди пустыни. — И в какую мне сторону? — пара пассов руками, и незатейливое поисковое заклинание ведёт его к воде. Час. Два. Пять. Стрелки на наручных часах прокручиваются с неумолимой неотвратимостью. Элиот начинает понимать слова Сидури, что говорила о начале квеста. Ноги начинают заплетаться, а в глазах временами темнеет. Он пытается наколдовать себе что-то от жажды, но руки его не слушают. В этой странной пустыне, которой нет ни на одной человеческой карте, свои законы, и магия тут работает с перебоями. Во уже даже не уверен, что поисковое заклинание куда-то его ведёт. Солнце начало клониться к закату, и внезапно стало ужасно холодно. Элиот расправил на плечах палантин, свёрнутый у него на голове в причудливый тюрбан, и попытался унять дрожь. Все брюки были в песке от слишком частых падений, и Во уже давно перестал их отряхивать. Его новая проблема — ледяной ветер — поднимала валуны песчинок, кидая их в лицо путнику, словно те были снежками. Ветер усиливался, и Элиот вдруг с трезвой ясностью самоубийцы подумал, что впереди его поджидает смертельно опасная песчаная буря. Во усмехнулся своим мыслям: «Будет неловко умереть даже не дойдя до Квентина. И что на это скажет Элис?» Первый сильный порыв ветра сбил его с ног. Третий распалил его ярость. После девятого раза он решил пробираться ползком. Песок залеплял глаза и уши, хрустел на зубах и залетал в нос. Элиот полз практически на ощупь, зажмурившись, хватая руками песок. В следующий раз он выкинул руку вперёд, и она намокла. Ветер тут же стих — Элиот лежал на берегу озера. На озере лежал полный штиль. «Боже», — пробормотал волшебник, неуверенно распрямляясь. Покачиваясь на ногах, он вошел в воду по колено. Зачерпнул горсть воды и смыл песок с лица. А затем жадно и громко начал пить. Отдышавшись, он решил нырнуть, разбивая ясную гладь водного зеркала. Быстро наколдовав себе дыхание под водой — простенькое заклинание на каких-то пятнадцать минут — Элиот начал погружение. Нужно было найти растение — в книге, что приносила Элис, его цветки были ярко-лиловыми, своей формой они напоминали колокольчики. Совсем не обычный обитатель водного царства. Глубже, глубже, в темноту. Озеро кажется бездонным, и Элиот, следуя советам Сидури, опускался всё ниже. Внезапно во мраке водных глубин он различил слабый свет. Во грёб руками, стараясь быстрее подплыть к источнику странного сияния. Он раздвинул заросли водорослей, чуть не напоролся на морского ежа и больно прижался к кораллам на выступе рифа, порвав рубашку на плече. Легкие начало жечь — он слишком долго и слишком глубоко в воде. Наконец-то источник света оказался перед ним — цветок, такой же, как на картинке. Он слегка покачивался от порывов течения, словно протягивая навстречу Элиоту свои ладони-листья. Во вырвал его с корнем. Нырять глубже — куда? Кажется, он уже достиг дна. Кислород неумолимо кончался, а Элиот дурацки барахтался, не видя выход. Или вход? «Будь что будет», — плюнул он, поплыв в сторону скалистого ущелья. «Будь, что будет». В ущелье мрак и абсолютно никакой живности. От него исходит мрачная, будто холодная аура. Элиот хмурится, чувствуя, что это именно то место, куда ему нужно. Лёгкие основательно печёт, горло уже дерёт как тогда, когда он стащил бутылку водки у Маяковского. В ущелье ничего нет, и это главная проблема. Элиот почувствовал, что теряет сознание, спускаясь всё глубже. Ничерта не видно. Безумно больно. Во провалился в темноту, густую и сочащуюся магией, недоступную простым смертным. Он очнулся в пещере, на каменистом и твёрдом, омываемый водами подземного мира. — Ты едешь? — голос утробный, гулкий, грудной. Элиот распахнул глаза, вскочив на ноги. Холодно. — Да, — мужчина в лодке окинул его таким внимательным взглядом, что Элиоту внезапно до ужаса захотелось перейти реку в брод. — Плата вперёд. Он вспомнил слова хозяйки богов и немедленно полез в левый карман. И вынул оттуда монету. — Обол для Харона, — почему-то эта фраза его позабавила. «Нервы», — тут же решил Во. — Садись. Воды Стикса всегда спокойны. В водах Стикса отражаются те, кто не смог уплатить навлон и навечно остался здесь — между жизнью и смертью. Элиот пытался не вглядываться в эти воды. Его правая рука так же сжимала волшебный цветок, аромат которого он не смог узнать, потому что наложил на себя заклинание лишения обоняния. Он может проходить с ним всю жизнь, если вдруг это от него потребуется. — Выходи, — лодка причалила к берегу. Во встрепенулся и загнанным зверем глянул на перевозчика. Затем встал, поклонился, и вступил на каменистую твердь. Где теперь искать Квентина — вот вопрос. Элиот нерешительно пошёл вглубь пещеры, сопровождаемый призраками неупокоившихся душ. Одни плакали, другие надрывно хохотали, третьи пытались схватить его за руку. — Кью? — в первый раз тихо. — Кью! — уже решительнее. — Квентин, мать твою, Колдуотер, не обламывай мне квест, — раздражённо в своём бессилии. — Не кричи, — Элиот резко остановился, вперив взгляд в фигуру перед ним, — я слышал тебя с первого раза, но не поверил, что это правда ты, думал опять духи шалят. — Господи, Кью, — прошептал Элиот одними губами. — Какие ещё духи? — Ну, знаешь, низшие создания, обожают кривляться, имитируют голоса близких живых людей. У меня так было несколько раз. Сначала мать, потом Джулия, а затем ты. Элиот не понял ни слова из того, что сказал ему Квентин. Он просто смотрел на него, такого настоящего, занудного, и, кажется, что живого. Борясь с соблазном броситься к нему и сжать в объятиях до хруста ребёр, Во медленно произнёс: — Кью, это действительно я. — Ты умер? — во взгляде Колдвотера боролось желание и чувство вины. — Нет, я пришёл за тобой. Я заберу тебя отсюда. — Что? — На, — Элиот протянул ему цветок, о котором успел позабыть. — Если ты вдохнёшь его аромат, то снова станешь живым. Квентин смотрит недоумевающе, брови стремительно ползут вверх. — Такой путь из-за меня? — Персики и сливы, придурок, — улыбается Элиот, но улыбка получается слишком вымученной. — Прошу, давай вернёмся домой. — Боже, почему даже после смерти от меня столько проблем? — Квентин закрыл лицо руками и отвернулся. — Почему бы всем просто не жить и не быть счастливыми? — Кью, какого чёрта? — Во подошёл вплотную и хотел положить руку на плечо, но она лишь мазнула по воздуху, пройдя насквозь. — Я должен вернуть тебя домой, чтобы жить и быть счастливым, почему же до тебя не доходит? Повисла долгая пауза. Затем Квентин обернулся и взглянул Элиоту прямо в глаза. — Тогда, в тронном зале… — Я испугался, — Элиот медленно, дабы Колдуотер понял всю серьёзность его намерений, встал на колени. — Я никогда в жизни ни о чём так не сожалел. — Боже, да встань же ты, — Элиот и не подумал. — Слушай, я и Элис… — Она всё мне рассказала. Кью, послушай, если ты хочешь, то будешь с ней, когда мы выберемся отсюда. Только вернись, прошу. — Элиот, меня и Элис нет, — Квентин улыбнулся. — Мне ведь тоже бывает ужасно страшно. Но, прошу, встань с колен, Верховный король Филлори. Элиот поднимался так же медленно, как и вставал. — Кью, давай вернёмся? — он поднёс цветок прямо к лицу Колдуотера. Позже, неумело пряча смущение перед друзьями, Квентин скажет, что у него не было выбора, кроме как вдохнуть аромат цветка («Он сунул его мне прямо в нос, что я мог поделать?»), а Элиот будет по-кошачьи улыбаться играя прядями его волос. Сейчас же Кью просто пытается выдышать весь запах волшебного растения, а затем кашляет, кашляет, кашляет, когда в лёгкие врывается струя кислорода. И Элиот робко касается его плеча, боясь, что рука вновь заденет лишь воздух. Однако нет — вот он, живой, тёплый, пахнущий Квентином Квентин, в своих нелепых шмотках и привычкой закусывать палец. И Элиот сгребает его, всё ещё кашляющего, в объятия, а затем целует — словно впервые. И Кью, его Кью, льнёт к нему всем своим вновь обретённым телом и сам тянется за поцелуем. — Пойдём домой, Элиот. Во уверен — это дело рук Сидури, но они внезапно оказываются в коттедже физкидов. Квентин всё ещё обнимает его, и, кажется, Элиот был бы не против стоять в такой позе ещё лет пятьдесят. — Матерь божья, что за хрень! — голос определённо принадлежит Марго. — Вы целы, чёрт бы вас побрал! Они наконец-то отлипают друг от друга, чтобы увидеть — в гостиной вокруг столпились друзья. — Я же говорила, что всё получится, — улыбается Элис, смахивая слёзы радости. Элиот целует Квентина в висок. Мудрая, сильная, богоподобная Элис почти всегда права.