На первой стадии ханахаки вызывает абсолютное отвращение к цветам
Мидория не помнил, когда именно его начала тянуть на рвоту при одном только запахе цветов. Он заметил это только когда началось цветение сакуры. Лишь выйдя за порог дома, его вывернуло наизнанку, на пол пути он, как всегда, встретился с Ураракой и Иидой, а у самой академии, чувствуя постоянные порывы рвоты, свалился без сознания. После небольшого обследования, когда друзья вышли из кабинета, доктор, скинув служебную улыбку, со скорбью на лице объяснил, что Изуку заболел ханахаки. Теперь он знал, что в его теле растёт цветок, который убьёт его, не получив должного внимания от возлюбленного. Парень точно знал в кого он влюблён, и ему хотелось просто рыдать от несправедливости. С самого детства он решил следовать за одним человеком и отдалиться от других, чтобы никогда не переживать этой болезни, а сейчас, когда он всё-таки завёл друзей и соратников, именно сейчас он умирает из-за человека, за которым следовал по пятам. Тяжело сказать друг Бакуго Изуку или нет, но между ними определённо более крепкая связь, чем между другими. Мидория точно знал, что страдает весь период цветения ради благородной цели, озвучить или хотя бы сформулировать которую у него, почему-то, не получалось. Изуку ещё не знал, какой именно цветок пустил корни у его сердца, поэтому, как настоящий ботаник, записывал десятки видов цветов и их толкований за вечер. Он успевал пятнадцать раз побледнеть и покраснеть, отгадывая, какие же чувства на самом деле к нему всегда испытывал Ка-чан. Цветение сакуры оказалось не такой большой проблемой, как лето, где на каждом шагу встречается роза, лилия, хризантема, и любой другой цветок, обладающий сильным запахом. Ком тошноты его преследовал всё время, пока он не приходил домой и не запирался у себя в комнате. Однажды он проснулся от сильного жжения на плече.Вторая стадия - жгучая метка, изображающая цветок, которая будет расти вместе с внутренним цветком.
Ужасающее жжение на плече заставило проснуться парня, выискивая причину этих неприятных ощущений. Жгло сильнее, чем взрывная причуда Бакуго, оставляя неимоверную боль, несравнимую с переломанными костями из-за Один За Всех. Скрежеща зубами он терпел, Изуку знал, что болезнь развилась до второй стадии, поэтому сейчас он просто терпел, чтобы посмотреть, какое же растение убивает его. Это был чёртов плющ, означающий чёртову зависимость и доверие, раньше Мидория бы радовался, что оказался нужным Ка-чану, что тот может ему довериться, но не сейчас. Мидория точно знал реакцию Кацуки, если он скажет ему хоть что-то, намекающее на его истинные чувства. И что больнее всего, Бакуго ему по-настоящему доверяет, он не может предать его, открыв свои чувства, этот парень наверняка не поймёт. Теперь Изуку старался вовсю скрыть свою метку, которая каждый день разрасталась всё больше и больше. Он не носил больше рубашек с коротким рукавом, попросил немного удлинить рукава на его костюме, и, следя за своим видом даже дома, старался не носить маек. Жгучий плющ оплетал тонкой спиралью левую руку, постоянное жжение теперь казалось не таким сильным, поэтому парень даже не сразу понял, что на второй руке тоже проявился побег плюща.Третья стадия - стебли оплетают лёгкие, листья забиваются в дыхательные пути, вызывая приступы кашля.
Мидория не был готов к третьей стадии своей болезни, и ему крупно повезло, что он спаринговался с Эйджиро, потому, что, когда он пропустил удар, почувствовав как горло покрывается мелкими порезами, кровь после кашля списали на очень сильный удар Киришимы. Хотя это было неожиданным исходом. После этого случая приступы приходили один раз в день. Чаще всего это было во время ужина, когда весь 1-А ужинал в общей столовой, Изуку с кровью и слезами отхаркивал непонятного вида цветы в ванной комнате. Мидория не особо изменился, но одноклассники всё равно чувствовали, что происходит что-то не ладное. Естественно ответы на вопросы о самочувствии были в стиле Деку: "Всё хорошо, не беспокойтесь". Беззаботно говоря эти фразы, он каждый вечер о них жалел, выблёвывая кровь и цветы плюща. Ему было тяжело питаться, каждый раз листья как будто были острее, каждый раз они сильнее разрезали горло, а тот факт, что вместе с кровью и цветами он избавляется и от обеда ещё больше портил его конспирацию. Плохое питание стало негативно влиять на тренировки и учёбу, да и на жизнь в целом, поэтому пришлось обратиться к Исцеляющей Девочке. Она с непониманием слушала сбивчивые, витиеватые объяснения Мидории, пока не услышала главного слова "ханахаки". Она без лишних слов сказала, чтобы тот после приступов сразу, как только сможет, приходил к ней, она будет его ждать. Такая поддержка в виде мгновенного исцеления очень помогла Изуку, теперь после каждого приступа он сразу на подгибающихся ногах ковылял в медпункт. Внезапно приступы участились, они приходили резко, сразу разрывая горло, и столь же резко уходили. Чаще всего кашель начинался с самого утра, когда все только собираются в академию, поэтому Мидория стал опаздывать. Он ждал, когда все выйдут из общежития, чтобы потом быстро побежать к Исцеляющей Девочке, и с опозданием заявиться на первый урок уже способным говорить и улыбаться. Изуку подозревал, что учителя уже знают о его болезни, так как не раз замечал, что не слишком-то его и наказывают, а иногда кидают на него странные взгляды. Парень стал замечать, что при разговорах с Бакуго ему становится всё тяжелее дышать, поэтому пришлось принять меры и максимально сократить с ним общение. Но такое "воздержание" привело к отрицательному эффекту, спустя неделю, при одном только виде этого взрывного парня, наступал новый приступ. Теперь всё, что было связано с Ка-чаном, слово, взгляд, мысль, всё причиняло Изуку нестерпимую боль. Жгучий плющ уже дошёл до запястий, а под рубашкой всё тоже растение его сковывало, словно цепи, ограничивая движения. Мидория выглядел уставшим и обессиленным, сейчас он этого скрыть не мог, сейчас он ни с кем не разговаривал, сейчас он еле прошёл практический тест, сейчас...Четвёртая стадия - метка превращается в настоящий цветок, жизнь сокращается до нескольких минут.
Сейчас он задыхался в своей комнате от мысли о Бакуго. Выросшая за несколько минут метка на шее превратилась в настоящую удавку, которая каждое мгновение всё сильнее и сильнее сжималась, не позволяя вдохнуть. Внутренний плющ выдавливал из лёгких воздух и заключал сердце под замок. Очередной ком из крови и цветов стал вырываться наружу. Изуку хрипел, захлёбываясь в крови и задыхаясь, он метался на кровати, пока в конце концов не упал на пол. Теперь и торс до крови сжимали живые жгуты. Мидория корчился на полу от боли, изо рта текли ручейки крови, получая всё меньше сопротивления, плющ сильнее разрастался. Парень бил руками об пол, желая привлечь внимание, он хотел кричать, но получались лишь хрипы и булькающие звуки. Наконец-то последний удар сердца, тело обмякает, открытые глаза с отчаянием смотрят на дверь. Пятью минутами позже в тишину комнаты врывается взволнованный стук. Беспокойный голос Минеды спрашивает через дверь, всё ли хорошо, но не получив ответа, он поспешно удаляется, что бы вернуться с учителем Айзавой и подтянувшимся за ним остальным классом. Учитель опять пытается достучаться, но предчувствие упрямо подсказывает сразу переходить к действиям. Он разблокировал своей картой дверь и, сказав не соваться другим, сам вошёл в комнату. Его взору предстала ужасающе-прекрасная картина: плющ обвёл все стены и потолок, свисающие плети сверху переплетались с ветками, ползущими снизу. Плющ продолжал расти, а посреди этого великолепия лежало бездыханное тело Изуку Мидории, мёртвыми глазами, смотрящего на вошедшего. Даже ему было невыносимо смотреть на это, отвернувшись он набрал Всемогущего. - Тошинори, Исцеляющая Девочка ошиблась, у него нет нескольких недель, - ему пришлось прервать звонок, дверь в комнату резко распахнулась, на пороге с привычным оскалом стоял Бакуго. Постепенно лицо парня перестало улыбаться, он нахмурился, в попытке что-то спросить, открыл рот, но не смог произнести и звука. Ребята за его спиной с ужасом начали перешёптываться, девушки, кажется начали плакать. Кажется и сам Кацуки начал плакать, но этого никто даже не заметил, никто не заметил, когда он слишком спокойно вышел из комнаты, когда с тем же не свойственным ему спокойствием, он начал подниматься в свою комнату. И никто не знал, что когда всех разогнали по своим комнатам, он вернулся в комнату Мидории, что ему позволили там остаться, что он, опустошённо оглядывая комнату, нашёл на столе записку, предназначенную как раз ему. На конверте был нарисован тюльпан и подписано "для Ка-чана". Само письмо было в кровавых пятнах, с каждой строчкой почерк становился более неразборчивым, а большинство слов и вовсе зачёркнуты. Из того, что можно было прочитать осталось лишь несколько фраз: "Дорогой Ка-чан, Прости, что доставил тебе хлопот. Когда я увидел, какое растение прорастает внутри меня, я был счастлив..? Да, скорее всего я был счастлив. Тытвой друг, Изуку."
Даже посмеяться над ситуацией не выйдет, ведь на запястье Бакуго уже третий день печёт жёлтый тюльпан.