***
— А что если мы не правы? Вдруг я поступил хорошо, а ты плохо — плохо? Смешно, правда? — демон улыбнулся. И улыбнулся так чисто, и так искренне, что можно его принять за ангела, не учитывая тот факт, что он в черных одеяниях и несколько мгновений назад был змием. Азирафелю очень понравилась улыбка Кроули*, и он невольно улыбнулся в ответ, а потом осекся, когда до него дошел смысл слов демона, и принял серьезный вид, сказав, что не согласен с этим.***
Азирафель и Кроули (в частности Азирафель, потому что он доверчивый, невинный ангел) за всю свою историю существования попадали в разные передряги и спасали друг друга из них. Апокалипсис тоже был что-то вроде передряги, из которой они благополучно выбрались. Не было сомнений, что они победят, потому что, ком-он, они столько раз становились на грань между жизнью и смертью (а точнее развоплощением тела, что, знаете, тоже важно, но как вы можете заметить, их тела на протяжении веков оставались теми же), что проиграть в такой не очень серьёзной битве (давайте судить честно, что ангелы, что демоны, кроме наших булочек, были довольно туповаты и несерьезны, почему настоящей войны точно не было бы). Но апокалипсис не такой ненужный, как может показаться, потому что он является толчком в развитии отношений Ази и Кроули. До этого они даже не задумывались, друзья ли, дороги ли другу другу. Из-за этого события они стали ближе. Сидя в Ритц, они праздновали свою маленькую победу. — За нашу победу? — Я бы так громко не говорил, дорогой. Мы почти не причастны к победе. — Брось, мы участвовали. Мы помогли пацану, направив в правильное русло, и мы имеем право. Твоя скромность не к месту, ангел. — Тогда уж «за маленькую победу». — Ладно. Они чокнулись и отпили из бокалов. — Ах, Кроули, я совершенно забыл. У меня дома завалялась хорошенькая бутылка вина. Можем после отправиться туда. — Прекрасно. Я только за. Доев блинчики, заказанные ангелом, и допив шампанское они отправились в книжный магазин, принадлежащий Азирафелю. Зайдя, Кроули осмотрелся. — Ого. Да он совсем, как новенький. А я помню, как тут всё было в огне. Ну, молодец парнишка. Восстановил, так восстановил. — Да. Дерево новое, книги даже теперь не с пожелтевшими страницами, а с белыми. Я просто в восторге. — Неудивительно. Книжный червь. — В книгах есть мудрость. — Даже в тех глупых романах для женщин? Азирафель покраснел и забурчал: — Они не глупые! — Значит ты их читаешь, — демон ухмыльнулся, видимо, только и ждал этой реакции. — Кроули! — Ладно-ладно, не кипишуй. Где там твоя бутылочка? Время её осушить! — Сейчас. Азирафель ушёл в глубины своего магазина, а потом вернулся, держа в руках тёмную бутылку, к дивану, на котором они обычно с Кроули и напивались. — Лучшее португальское вино высшей категории, — сказал Азирафель, передавая алкоголь. — О, вот моя прееелесть. Детка, ты очаровательная, — демон облюбовал бутылку так, что Азирафель, кажется, даже начал ревновать. — А ты вот бутылки любишь… — Не бутылки, а содержимое. И вообще, ты ревнуешь, что ли? — Кроули было смешно, но вот ангел был несколько смущен. — Давай уже пить или ты сейчас уйдёшь… без бутылки, — ангел хмыкнул. — Нееет. Только не этоооо, — театрально протянул демон Азирафель обрадовался, что смог, якобы, подшутить над демоном. — Ладно, я тебя не выгоню, — он взял бокал и протянул демону. — Что ж, выпьем! — Да, давай выпьем, друг! — Кроули, мы не… — Ты хотел сказать «друзья»? Ангел, снова? Объясни, почему мы, черт возьми, не можем называться друзьями?! — кажется, демон разозлился — Мы ангел и демон, ведь так? Ты это хотел сказать? А то что мы с тобой прожили более шести тысяч лет рука об руку тебя не волнует? Ты готов закрыть на это все глаза, только потому, что мы чёртовы ангел и демон? — Нет, Кроули, — ангел потупил глаза, то ли от страха, то ли от стыда из-за сказанных им слов. — Ты меня не понял. Ты не дал мне договорить. Я… — Азирафель запинался — У меня другая причина. Ты просто не дал мне объяснить, а начал сразу кричать… Кажется, ещё пара мгновений и ангел заплачет, но он преодолел себя и заговорил дальше. — Я хотел сказать… сказать… Ну, ты можешь считать меня другом, но я не могу назвать тебя другом, ну, потому что не уверен, что… Что если один друг влюблен в другого, это называется дружбой… То есть, если один влюблен в другого, можно ли это считать дружбой? Я просто не уверен… В общем, я люблю тебя, Кроули. Я не могу называть тебя другом, потому что я тебя люблю совсем не как друга. Ещё там, на стене Эдэма, ты был так прекрасен и, казалось, так чист, хотя я тебя до сих пор считаю, чистым. Ты хороший, честный, милый. Даже если небеса прогневаются, я буду любить тебя, — Азирафель принялся терепить подол своего пиджака. — Ангел, ты серьёзно? Правда? — Кроули подскочил к ангелу и легонько потряс того за плечи. — Боже мой, то есть, Черт возьми! Это правда! Правда! — демон резко прижал дрожащего Азирафель к себе. — Ты мог сказать раньше, глупый? Я уже накричал тебя. Боже, боже, ты не представляешь, как я счастлив. — Почему ты… — Да я тебя тоже люблю! — в доказательство он притянул к себе ангела, как можно ближе, и поцеловал так страстно, что у Азирафель даже подкосились ноги. Праведный гнев не обрушился на них, значит всё правильно, всё так и должно быть, ведь любовь — не грех.