Элечка

Отец называет её "Элечка" - ласково так, с надрывом в голосе; по голове гладит, волосы тёмные путает и в лоб целует - кажется, ещё немного - запеленает и уложит, попутно колыбельную напевая. У Эли с парнями всегда было откровенно хреново - стандарты завышенные у неё, видите ли, Эля же с детства папина дочка. Папина инвестиция. Элю тошнит от этого "Элечка". Эля эти волосы полчаса укладывала. Эля ненавидит чувствовать себя слабой. У неё помада кроваво-красная и ногти чёрные. А ещё план на жизнь страниц на тридцать. И ей совсем, вот вообще никто не нужен - Эля уверена. Она ведь первая в школе красавица, отличница и родители богатые - как нельзя лучше жизнь сложилась, казалось бы. Эле блевать от этого хочется. Ей бы в жизнь - чтобы вставать в полпятого, собаку выгуливать, чтобы с работы приходить без ног и газету читать с дымящимся кофе в руках, чтобы по-настоящему. Но Эля - мамина кукла. Самая любимая. У Эли помада съедена поцелуями и синяки под глазами чёрные - тушь растёртая, стрелки размазаны. Вселенная зачем-то послала в её жизнь Иванова. На всякий случай, сразу двух. Знала же, дура, что всех его бывших по кругу пускают. А теперь, видимо, ещё и с семьёй делятся. Она обоих ненавидела. Ненавидела за то, что пришли за ней как на аукцион, как будто она чёртов трофей; ненавидела за взгляды косые, ненавидела за руки на своём теле в середине ночи и за синяки на их лицах от драк за неё же. Ненавидела. А ещё ненавидела Климову. С её чёртовыми глазами оленёнка Бэмби, волосами кудрявыми и напускной невинностью: как-будто она ёбанная Белоснежка - запоёт и сразу птички полетят. А ещё есть Эля. Эля выглядит так, будто сама ещё не решила, кто она: героиня Шекспировских трагедий или диснеевская русалка. Спасибо заботливым родителям за говорящее имя, блять. Яна касается его твёрдо, не нежно; сцепляет руки в замок, вместо того, чтобы пальцем костяшки поглаживать; заливает в Инстаграм по фотографии в день; всем видом показывает, что он не человек теперь - только собственность. Эля бы касалась его не так. Эля давно забыла, каково это - касаться. Эля хочет забыть голубые глаза, а зелёные над ней насмехаются, только так, с горечью - так только они и умеют. Говорят, мол, нас надо было выбрать. Нам же было хорошо вместе. Только вот не было. Без голубых вообще никогда хорошо не было. Эля бы Климовой вырвала её глаза наивные. Вцепилась бы ей в лицо своими ногтями чёрными и душила бы с яростью, только бы она рядом не ошивалась. Только вот так нельзя - она ребёнка под сердцем носит. Эля надеется, будет пацан. Пацан с голубыми глазами. Только внезапно всё катится в тартарары - свадьбу эту не хотел никто, и невеста сбегает к чёрту, словно в сериале "Друзья", а придурок этот приходит и наручниками её к себе приковывает. Она бы взяла и пристегнула его ими же к батарее или шею бы обняла цепью железной, кадык бы вдавила в обратную сторону - а сама льнёт к нему, как котёнок потерянный, без ласки живший полгода, податливая. Трётся рядом, целует и языком узлы у него во рту вяжет, руками ниже спускается. А потом убегает снова, кидает в лицо цветы. И уже никто не упрекнёт её в слабости. Просто Элечка - ебанутая. Просто Элечка заебалась. Говорят же, нельзя хорошим мальчикам влюбляться в плохих девочек. Только не в папиных дочек. Иначе всё - трагедия. Обесчестил - женись. Она и подумать не могла, что он женится. Даня называет её "Элечка". А она лишь надеется, что на этот раз с его свадьбы никто не сбежит.