Я тебя тоже нет

– Пошел прочь, – Чихиро устало трёт глаза и плотнее закутывается в толстовку. Акаши стоит перед его дверью в шесть, сука, утра в этом своём черном пальто и улыбается. – Тебя никто не приглашал, – продолжает Чихиро, – уходи. Он ещё не ложился, у него ангина и не задалась неделя. (или жизнь) Собирается захлопнуть дверь, но Акаши успевает привалиться к косяку плечом и просунуть ногу в изящном ботинке, стоимость которого составляет полугодовую арендную плату за квартиру, которую снимает Чихиро. – Я хотел тебя увидеть, – искренне говорит Акаши, и от этих слов Чихиро мутит. Он всё ещё не хочет пускать его. Он хочет, чтобы Акаши ушел. Исчез. Желательно навсегда. Чихиро трёт виски и хмурится. «Как же ты меня заебал со своей любовью» думает он, но вслух произносит: – Когда я проснусь, тебя в квартире быть не должно. Он старается изо всех сил игнорировать радостную улыбку Акаши и идёт выключать игру, в которую играл, пока не прозвенел звонок в дверь. Шесть часов сорок пять минут. – Мой рейс назначен на семь часов вечера, Чихиро, – как бы между прочим говорит Акаши и Чихиро сдавленно выдыхает. Восемь часов с Акаши в одном помещении, если не считать дорогу до аэропорта. – Я же сказал, что когда я проснусь, то не хочу видеть твою рожу, – он специально не смотрит на Акаши, потому что знает, какое выражение лица увидит. (Перестань любить меня!) У него просранная жизнь: академический отпуск, старая квартира размером с коробку, работа, которую он ненавидит. И Акаши со своей совершенно больной любовью. Чихиро закуривает сигарету и игнорирует недовольный взгляд в свою сторону. – Ты знаешь, Чихиро, курение… – Закрой рот. Он очень хочет выйти из этой квартиры прямо сейчас. Желательно в окно. Рядом с Акаши он ощущает чувство вины и удушье. Чихиро не должен, черт подери, испытывать вину за чужие чувства. Не должен. Но каждый раз, видя эти глаза, сдается. Позволяет этому наглому засранцу делать всё, чего тот пожелает. Он затягивается в последний раз и щелчком отправляет окурок в приоткрытую форточку. – Мне плевать на твои планы, – глухо бормочет Чихиро. Хочется сказать это твердо, но выходит нелепо и неуверенно. Он немного ненавидит себя за это. – Я иду спать. Чихиро знает, что не сможет заснуть, когда Акаши рядом, но ложится в постель. Это всё равно, что спать в вольере с тигром. Кровать прогибается под чужим весом. – Уходи, – не поворачиваясь, просит Чихиро. – Ты же знаешь, что я не могу. Голос у Акаши шипящий, как у змеи, от него по спине ползут мурашки. Ему намного хуже, чем Чихиро. Чихиро это понимает. Акаши расколотый на миллиарды осколков мальчик. Разбитый. Не собрать никогда. – Я тебя не люблю, – задыхается Чихиро, – не люблю. Он чувствует прикосновения к своему затылку и хочет сломать эти пальцы. – Не люби, – смеется Акаши и от этого смеха волосы дыбом. Так смеются жертвы перед расстрелом или психопаты, пытая своих жертв, – не люби на здоровье. Чихиро хочется заорать «Хватит приезжать сюда, я не хочу тебя видеть!» Хочется стереть эту улыбку с лица. (Прекрати, прекрати меня любить) Акаши гладит его по волосам ледяными руками, а у Чихиро ощущение, словно он горит на костре. Сегодня он не принял таблетки, поэтому его так кроет. (Нет, его кроет, потому что рядом он) Чихиро хочет сказать «убери руки», но молчит. Чихиро хочет прогнать Акаши вон, но лишь отодвигается к стене, когда тот ложится рядом на узкую кровать и прижимается. От нежности, которая исходит от Акаши, по позвонку холод. В голове бегущей строкой: «Je t'aime Moi non plus*» Чихиро засыпает.

***

На часах 14:04 Акаши в квартире нет, и Чихиро эгоистично надеется, что он больше не вернется. Щелкает зажигалка. Чихиро может снова свободно вдохнуть. *Je t'aime Moi non plus - фр. Я тебя люблю. Я тебя тоже нет. Песня Jane Birkin et Serge Gainsbourg - Je T'aime,...Moi Non Plus