Этот взгляд аж какое - то время снился бедной девчонке в самых худших кошмарах, которые преследуют её уже не один день и даже не одну неделю.
Марко подходит и, бесцеремонно взяв девушку за подбородок - да ещё и грубо, никакого уважения! -, целует. Несерьёзно, конечно, но это уже заставляет Паулу отстраниться ровно - а может и нет - через секунду с каким - то возмущенным мычанием, а к бледным щекам приливает горячая кровь, заставляя её лицо буквально гореть в адском пламене. Она вытирает рот тыльной стороной ладонью, с всё такое же нескрываемой ненавистью в лазурных глазах смотрит на Марко, поджав губы и нахмурившись. Он даже как - то довольно облизывает губы и лишь смеётся, с усмешкой и высокомерием смотря на рыжеволосую. Марко всё сходит с рук. Пауле никогда не удаётся этого сделать, как бы она не пыталась. Марко ни капли не краснеет, ведь поцелуй для него ничего не значит. Паула стыдится и чуть ли не вновь плачет от того, что она позволяет этому самовлюблённому и высокомерному бабнику - она бы выразилась по - грубее, но совесть и самоцензура не позволят ей - сделать с ней всё что угодно. Она позволяет ему шутить над собой. Она позволяет ему целовать её, когда взбредётся. Руки дрожат, а тонкие бледно-розовые губки невольно поджимаются. Кто - то словно вцепляется в её тонкую шею и она не может дышать, она задыхается. Тонкие пальцы без маникюра и с неровными ногтями от того, что их постоянно грызут сжимаются в кулак, а глаза вновь начинают печь.Нет, только не это....
- Правильно, реви. Этот голос раздаётся прямо над её ухом и она не сдерживается, пусть она и пыталась сдержать свои горькие и солёные слёзы. И она плачет, пусть и одними слезами, но этого вполне хватает для Марко. Он хищно улыбается и, проведя рукой по её рыжим волосам (не забыв дать подзатыльник, да причём неслабый), уходит со слишком неестественной прямой осанкой и с засунутыми руками в карман чёрных джинс. Уходит с чувством выполненного долга. Он разбивает её каждый день, каждый божий день, не давая ни единого малейшего шанса на пощаду. Разбивает и унижает не физически, а морально, что больнее в сто, а может в тысячу раз. Заставляет разбивать кулаки в кровавое месиво и падать её самооценки ниже плинтуса, может даже ниже. Она убегает, полностью наплевав на работу и на всех окружающих, некоторых из которых проводили её косыми взглядами (плохая репутация в этом Министерстве говорит сама за себя). Донг сидит кровати и рыдает в подушку, крупно дрожит, безуспешно старается вытереть слезы с её красных опухших глаз, которые уже просто напросто болели от постоянной истерики. Родная мамуля переживает за свою любимую и единственную дочку, но не подходит к ней, так как сама девушка попросила не трогать её и всё, что может сейчас сделать женщина - это сидеть на кухне и тихо надеяться, что всё обойдётся, ведь ей так больно слышать почти каждодневную истерику со стороны её девочки, а на все расспросы, кто это сделал, она молчит. Под конец второй недели Паула не выдерживает всего этого. Не выдерживает это чёртово Министерство, не выдерживает свои кошмары и страхи, не выдерживает весь стресс и напряжение, не выдерживает злых и опасных шуток Марко! Она открывает новую банку таблеток и высыпает сразу шесть штук в свою всё так же перебинтованную бледную ладонь, на которой уже трудно определить где кожа, а где бинты. Таблетки беленькие, выпуклые и круглые, примерный диаметр который составляет где - то один сантиметр, может даже немного поменьше. В правую руку она берёт одну и разглядывает её, словно видит их впервые, пусть это и далеко не так. Она же их пьёт уже несколько лет, два раза в день, строго после завтрака и после ужина. А после на её губах появляется улыбка, а с уст срывается нервный и истерический смешок. Первая секунда и в рот отправляются сразу все шесть таблеток и проглатывает их, даже не запив их обычным стаканом воды. Каждый яд станет лекарством, а каждое лекарство - ядом, верно? Она понимает, что шести вполне хватит, но она, словно чёртовая наркоманка, у которой скоро начнётся ломка из - за недостатка очередной дозы, высыпает на руку ещё больше таблеток и так же проглатывает их, невольно подавившись. В её кабинет послышался громкий кашель и даже какой - то хрип, но после они постепенно становятся тише и тише, а после и вовсе пропадают. Паула улыбается, а после смеётся, прикрыв рот рукой. С одной стороны, она чувствует огромное отчаяние, которая липкой паутинкой всё больше и больше опутывает её разбитое сердце и хрупкую душу, создавая красивый и весьма причудливый узор. Но с другой... с другой стороны она прекрасно понимала, что ей больше не придётся страдать каждый гребанный день своей серой и никчёмной жизни и это счастье гармонично и умело переплетается со страхом и отчаяние, создавая ядовитый и адский коктейль из чувств и эмоций. Всё скоро закончится.***
Пара тёмных глаз с пугающим спокойствием смотрели на тело девушки, а если быть точнее, уже труп. Наверня - ка ещё тёплый, но не настолько, чтобы она была жива. В левой ладони всё ещё находятся несколько таблеток, словно собираясь их закинуть вдогонку, если той дозы будет мало.Что ж, видимо, хватило и тех.
Глаза блаженно прикрыты, а на тонких губах до сих пор красуется лёгкая и, Марко бы даже сказал невинная улыбка, отчего может создаться ложное ощущение, что Донг всего лишь уснула за рабочим столом посреди дня и что ей сейчас снится прекрасный и яркий сон, который так не хочется прерывать. Она и вправду всего лишь спит. Вечным сном. Всё ещё со спокойным выражением лица, Марко выходит из кабинета покойной девушки, а после уже идёт в сторону выхода Министерства, доставая из задних карманов зажигалку и пачку самых обыкновенных и дешёвых - а так же самых дерьмовых - сигарет. Марко делает глубокую затяжку и весь серый дым выходит из его рта. Спокойно поднимет взгляд на вверх, на небо, которое закрыли черно - серые тучи, которые прямо - таки кричалм о том, что сегодня пойдет сильный ливень, а в подарок будут идти гром и молния. Легран вытирает щёку тыльной стороной ладони и с удивлением и даже каким - то ужасом замечает, что она мокрая. Он даже коснулся кончиком языка ладонь, желая убедиться, что не то, о чём он думает. Нет. Солёная. Ко всему ужасу Марко. Что ж.Сам виноват..