Побег от прошлого

- Раз уж был во Франции, мог бы привезти какой-нибудь сувенир, - ворчит Саю, никак не желая униматься. - Можно подумать, тебе нужны сувениры, Саю-чан? – по-доброму усмехается Эль, переводя взгляд с Тома, которого он гладил, на нее. Она смотрит на него исподлобья, но отвечать не спешит. Видать, понимает, что в словесном поединке у нее шансов нет. По крайней мере, сейчас. А проигрывать она очень не любит. Вечер идет своим чередом, практически ничем не отличаясь от всех прочих. У каждого свои дела. Кто-то предпочитает уединиться у себя в комнате, кто-то смотрит телевизор, кто-то, заткнув уши наушниками, слушает музыку, кто-то пытается читать книгу, а кто-то ест. Видимо, в какой-то момент, ближе к полуночи, Элю наскучивает вся эта идиллия, которую представляет собой мой дом, так что он быстренько собирается и уходит. Я, окинув взглядом Мису и Лайта, которые развалились на диване, и Ниа, забравшегося с ногами в кресло, понимаю, что они не придали этому никакого значения, а потому иду следом. И про себя надеюсь, что за мной не станут устраивать погоню. Наверное, сбегать от своих друзей из своего же дома довольно эксцентрично, но я ни о чем не жалею. Эля я догоняю уже на дороге. Кажется, он этого ждал. По крайней мере, удивление, с которым он на меня смотрит, даже мне кажется наигранным, уж насколько я не умею разбираться в людях. - Решила тебя проводить, - поясняю я, хотя он ничего и не спрашивает. На всякий случай я опасливо оглядываюсь назад, но погоню Саю за мной по-прежнему организовывать не собирается. Уже легче. Все же у нее не такой характер как у моей мамы, с ее-то пуританским воспитанием. - Ты ведь не против, если мы зайдем в магазин? – интересуется Эль. – Дома есть нечего, а умирать от голода пока что не входит в мои планы. Я, разумеется, не против, так что мы идем в обход, к единственному во всей округе круглосуточному продуктовому магазину. Цены там, конечно, запредельные, да и качество товара оставляет желать лучшего, но выбирать не приходится. Продавец недовольно хмурится, когда Эль сваливает у кассы около дюжины каких-то жутких пирожных, торт, пятикилограммовый мешок сахара и иже с ними... - Девушкам нельзя таскать такие тяжести! – возмущаюсь я, когда мы идем по улице с покупками, и мою руку оттягивает мешок с пирожными и тортом. - Не ври, там нет и двух килограммов, - спокойно говорит Эль, окинув взглядом мою ношу. Я только кривлюсь – все-то он знает – и продолжаю ныть. Просто ради прикола. – Можем поменяться, - улыбается он, подавая мне мешок с сахаром. Я отворачиваюсь, гордо задрав нос к небу. - То-то же. - А когда вернется Ватари? – спрашиваю я, когда мы входим в прихожую и топаем ногами на пороге, чтобы стряхнуть липкий снег с ботинок. - Кто его знает, – пожимает плечами Эль, вешая куртку на крючок, и взяв и сахар и мешок со сладостями, идет на кухню. – Он мне обычно не рассказывает, как проходят эти его турне по миру, да мне и не особо интересно, если честно. Взяв большую кружку, он насыпает туда четыре ложки кофе, после чего на две трети заполняет сахаром, и уже потом только наливает кипяток. Я только вежливо отказываюсь, когда он предлагает сделать кофе и мне. Как и ожидалось, кроме только что приобретенного сладкого, в холодильнике нет вообще ничего. В очередной раз подивившись, как так вообще можно жить, иду в гостиную. - Так ты мне расскажешь? – осторожно интересуюсь я, уже не морщась, когда Эль отпивает из своей кружки эту отраву, заедая и без того переслащенный кофе пончиком с карамелью. Где-то с полминуты он молчит, а потом как-то криво усмехается и смотрит на меня с таким неприкрытым ехидством, что я тут же начинаю ждать подвоха. - Расскажу, - весело говорит он. – Но только если сначала ты кое-что сделаешь для меня. Я, пожалуй, даже не возьмусь назвать точное число вариантов его предстоящего условия, которые пронеслись у меня в мыслях. Причем, предположения были от самых безобидных до совершенно неприличных. А что? В тихом омуте черти водятся! - Что именно? – вопросительно поднимаю бровь я. Эль выдерживает красивую паузу, а потом вытаскивает из коробки очередной пончик, так густо посыпанный сахарной пудрой, что теста не видно. - Сейчас ты возьмешь и съешь это, - сдавленно смеясь, говорит он, протягивая мне этот кошмар. Я только в ужасе таращу глаза и поспешно отодвигаюсь на другой край дивана. - И не подумаю! – возмущенно отвечаю я, стараясь не смотреть ни на пончик, ни на его пальцы, верхние фаланги которых буквально утонули в сахарной пудре. - Тогда я нем, как рыба. Эль смотрит с довольной улыбкой, а по глазам ясно видно, что про себя он надо мной просто ухохатывается. - Это шантаж! – зато мне совершенно не до смеха, и возмущение просто бьет ключом. Хочется схватить чертов пончик и целиком запихать ему в рот, чтобы неповадно было надо мной смеяться. И останавливает меня, пожалуй, только уверенность в том, что это не поможет. - Да, - невозмутимо подтверждает он, явно развлекаясь по полной программе, глядя на мою перекошенную рожу. - Так нечестно! – продолжаю бушевать я. - Честно, - эхом отзывается Эль. - Нечестно! Я ненавижу сладкое! – ору я. - А я ненавижу, когда кто-то заходит в мою комнату, - все с той же убийственной невозмутимостью говорит он. – Так что мы квиты. Крыть нечем, так что я шумно выдыхаю и недовольно смотрю на него исподлобья, но пончик все же беру. И тут же брезгливо морщусь, когда пальцы погружаются в пудру. Хочется немедленно пойти и вымыть руки, но смысла в этом никакого, так что после секундных раздумий я поступаю как Эль и слизываю с пальцев налипший сахар. Я никогда не любила сладкое. С детства не любила. И вечно повергала практически всех знакомых в состояние крайнего недоумения. Ну как же, маленькая девочка, а сладким не прельщается. Родителей, в особенности маму, это первое время, помнится, даже возмущало, но потом и она отбросила бесплодные попытки научить меня «быть как все». Можно подумать, все жители планеты обожают сладости! Так что пончик я ем с видом великомученицы, но уже не возмущаюсь – как-никак, сама виновата. А потом все же иду мыть руки, за это время ставшие липкими до невозможности. - Ну, теперь расскажешь? – спрашиваю я, вновь усаживаясь на диван и широко зевая. - Нет, потому что ты спишь, - говорит Эль. - Я не сплю, - пытаюсь возразить я сквозь очередной зевок, но в результате выходит только какой-то невнятный набор звуков. - Нет, спишь. – Его голос доносится до меня словно из другого мира, кажется, я и правда засыпаю. Придвинувшись поближе, я бесцеремонно укладываю голову ему на плечо, совершенно не переживая по поводу того, что вполне могу получить по лбу. - Какой ты противный, - еле-еле ворочаю языком я, не открывая глаз. - Не отрицаю. Это было последним, что я услышала. То ли это проклятый пончик подействовал на меня лучше любого снотворного, то ли я просто устала на почве трагических событий этого дня, то ли просто время спать пришло – как никак, на часах горели цифры «02.13».