Фиолетовые ленты

      Шевалье проснулся, и некоторое время изучал спящего Филиппа. Он знал, что время, проведенное ими вместе, будет прервано Луи, несмотря на то, что он только что вернулся, поэтому Шевалье старался запомнить эти моменты, чтобы потом наслаждаться ими. Он отметил кремовую бледность кожи своего любимого, мягкую и безупречную, легкий румянец его щек, длинные темные ресницы; мягкие, словно бутон розы, губы, которые слабо подергивались в едва заметном изгибе, пока он спал. У него было такое прекрасное лицо, изящно обрамленное волосами, расстилающимися по подушке россыпью спутанных локонов. Шевалье хотел, чтобы этот момент длился вечно. Глубоко вздохнув, Филипп зашевелился, потягиваясь и сонно улыбаясь, затем моргнул, открыв свои зеленые глаза, и вытянул руку к Шевалье, притягивая его ближе. Шевалье передумал; он хотел, чтобы этот момент длился вечно.       -Доброе утро, Mignonette, ты хорошо спал? - спросил он, целуя Филиппа в лоб.       Филипп тихо рассмеялся:       -Проснувшись, ты лежал и наблюдал за мной. - Он приподнялся в кровати, прежде чем притянуть Шевалье и поцеловать. - Зачем ты это делаешь? После всех этих лет ты должен знать, как я выгляжу?       Шевалье покачал головой и улыбнулся, не желая портить настроение правдой, которая, как он думал, заставит их разлучиться; он хотел запомнить каждую крошечную деталь Филиппа. - Это не имеет значения - я просто пребываю в сентиментальном настроении с тех пор, как мы воссоединились, не волнуйся, это пройдет.       -Хорошо, потому что, если бы я хотел милого глупого щеночка, я бы нашел нового парня.       -Забавно, я думал, что он у тебя уже был за три дня до моего приезда, - или же это то, что он сказал мне вчера вечером, когда я его трахнул.       -Лжец, ты не отходил от меня ни на шаг с тех пор, как вернулся, - промурлыкал Филипп, прежде чем взобраться на Шевалье и поднять его руки над головой, прижав к кровати.       -И что, по-твоему, ты делаешь? - насмешливо сказал Шевалье, прижимаясь к Филиппу.       Филипп низко склонился над Шевалье, их губы почти соприкасались, и, как только он собрался ответить, раздался сильный стук в дверь. Филипп и Шевалье подпрыгнули, когда двери открылись, и вошли четверо слуг: двое с завтраком, а еще двое - с большим ящиком.       -Этот сундук прибыл для вас, месье; нам было поручено немедленно доставить его вам.       -От кого? - С подозрением спросил Филипп.       -Быть может, от меня, - ухмыльнулся Шевалье. - Я отсутствовал так долго, что пропустил много особых дней - твой день рождения, Рождество, наши годовщины, - я думал, что объединю все эти подарки в один для тебя. Хотя я и не ожидал, что он будет доставлен так рано утром. - Последнее предложение было произнесено с некоторой степенью раздражения в адрес слуг. - Но, так как он здесь, любовь моя, ты можешь его открыть, - сказал он с многозначительной улыбкой.       -Закройте за собой двери, - приказал Филипп слугам. Он похрустывал печеньем, облизывая пальцы, и выпивал.       -Разве ты не хочешь посмотреть, что в ящике? - спросил Шевалье немного обиженно.       -У меня есть ощущение, что, что бы это ни было, зная тебя, мне понадобятся силы, чтобы сдержать себя в руках, - с усмешкой сказал он, прежде чем спрыгнуть с кровати и подойти к ящику, чтобы исследовать его. Через несколько секунд Шевалье был рядом с ним, не в силах оставаться в стороне.       -Видишь ли, я способен открыть ящик самостоятельно.       -Я знаю. Я просто хочу увидеть твое лицо, когда ты откроешь его.       Крышка со скрипом открылась, показывая содержимое - внутри на подносе лежали подарки, каждый в отдельной упаковке, которую Филипп принялся нетерпеливо разрывать: расческа из щетины, жемчужные заколки, набор ароматических масел в стеклянных бутылках, серебряные ножницы для стрижки волос, серебряная баночка с румянами нового модного оттенка, ароматизированное розовое масло, шелковый шарф, цветные страусиные перья и свечи из пчелиного воска, которые придавали всему ящику восхитительный медовый аромат.       Филипп улыбнулся и приподнял бровь; Шевалье убеждал его продолжить распаковывать подарки. Филипп со смехом покачал головой и поднял поднос с сундука. Вдруг он раскрыл рот, широко распахнув глаза, и вытащил красивое голубовато-серое платье из тончайшего шелка. На подоле и лифе серебряной нитью был вышит великолепный рисунок с узором из крошечных жемчужин и кристаллов. Филипп выпрямился, прижимая платье к себе, и повернулся, чтобы увидеть свое отражение в зеркале. Он сиял от радости.       -Я должен примерить это.       -Подожди - коробка еще не пуста, - засмеялся Шевалье. - Есть еще кое-что, что ты можешь надеть вместе с ним.       Не желая расставаться с платьем, Филипп обернулся им, накинув его на себя, а затем, вернувшись к сундуку, обнаружил пару длинных черных кожаных сапог на высоком каблуке, из мягкой как масло кожи, с кружевными вставками спереди.       -Надень их, - почти прорычал Шевалье; его голос был хриплым от возбуждения.       -Кто сейчас спешит? - поддразнил Филипп. Его глаза тоже потемнели от желания. - Хорошо, сначала обувь, - сказал он с насмешливым вздохом, как будто все это было так обыденно. Когда он вытащил второй сапог из сундука, что-то привлекло его внимание. В шнурках была запутана широкая фиолетовая лента.       - Что это? - спросил он насмешливо.       -Я подумал, что ты мог бы добавить немного цвета в свой гардероб. Можешь использовать это для волос, в качестве ожерелья, чтобы завязать галстук... или для чего-нибудь другого. Я уверен, что мы что-нибудь придумаем. - Шевалье хитро улыбнулся. - Сначала сапоги, - призвал он, прислонившись к ящику, чтобы посмотреть.       -Отлично, - Филипп улыбнулся, развязывая шнурки первого ботинка так быстро, как только мог. - Будет быстрее, если ты развяжешь на втором, - сказал он, передавая другой сапог Шевалье. Филипп потянул первый сапог вверх, шевеля пальцами ног, чтобы привыкнуть к обуви на более высоком каблуке, чем он носил обычно. Он намотал шнурки на свои руки и осторожно потянул их, закрывая ботинок вокруг оголенной голени. Филипп быстро зашнуровал оставшиеся петельки, затягивая шнурки, прежде чем связать их аккуратным бантом на верхней части сапога, который скользил по середине бедра. - Боже, они великолепны, - произнес он, облизывая губы. Шевалье протянул ему второй ботинок и наблюдал, как он проделывает то же с другим сапогом. Филипп встал, обретая равновесие, прежде чем сделать несколько пробных шагов по комнате; его ночная рубашка едва прикрывала его, а полоска тела была видна над ботинком из-под подола рубашки. - Они изумительны, спасибо, - он надул губы прямо перед лицом Шевалье, а затем снял ночную рубашку и снова пересек комнату, чтобы подобрать платье.       -К черту платье, оно подождет, - прорычал Шевалье, подхватывая фиолетовую ленту и развязывая ее. - Ложись на кровать.       -Но я хочу надеть платье.       -Позже, - пообещал Шевалье, нежно целуя Филиппа, а затем подтолкнул его к кровати. - Сначала постель, - скомандовал он, слегка хлопнув его по спине, чтобы напомнить, кто был главным в спальне.       Филипп забрался на кровать так медленно и провокационно, как только мог, преувеличивая каждое его движение, хвастаясь сапогами, выгнув спину и нагибаясь через плечо, бросая вызов Шевалье. Ему никогда не говорили, что ему делать, поэтому он решил немного подразнить.       В два шага Шевалье оказался на кровати, переворачивая Филиппа и шепча ему на ухо: «Итак, ты хочешь поиграть, - я покажу, как это делается». Аккуратно, но крепко он взял запястье Филиппа и несколько раз обмотал его лентой; яркий цвет резко контрастировал с бледной кожей. Он взял концы ленты и разрезал их серебряными ножницами, прежде чем привязать их к изголовью кровати; затем переместился к другому запястью, щекоча лентой внутреннюю часть руки, прежде чем привязать и это запястье к столбику кровати. Шевалье скользнул руками по телу Филиппа, прежде чем тщательно рассмотреть сапоги, прочувствовав их мягкость на собственной коже. «Ты прав, они прелестны», - выдохнул он, прежде чем привязать лодыжки Филиппа к нижней части кровати.       Шевалье отошел, чтобы полюбоваться проделанной работой. На Филиппе, распростёртом на кровати с раскинутыми руками и ногами, были только длинные кожаные сапоги и фиолетовые ленты. Шевалье подошел к подносу с вещами и принес страусиное перо рубинового цвета, задумчиво повертев его в пальцах, прежде чем залезть обратно на кровать между ног Филиппа. Филипп испытывал неловкость из-за своей уязвимости, и не имел представления, как долго всё это будет продолжаться. Шевалье провел пером по обеим сторонам лица Филиппа, затем поднял и опустил вдоль обеих рук. Это не раздражало - это лишь добавляло чувственности. Филипп немного расслабился. Перо коснулось его шеи и переместилось вниз, к груди; вверх и вниз по бедрам, снова и снова. Новые ощущения накатывались подобно волнам, погружая Филиппа в состояние блаженства.       Внезапно поглаживание прекратилось.       -Мы не можем позволить тебе контролировать меня, моя любовь, - промурлыкал Шевалье, прежде чем страстно поцеловать Филиппа. Его рот скользил по шее и груди, все ниже и ниже, пока не достиг пупка. Шевалье остановился и встал.       -Хочешь попробовать нечто новое? Я узнал об этом во время моего отсутствия. Это немного рискованно, но страх - это часть острых ощущений.       -Что-то новое? Я думал, что мы испробовали практически всё за все эти годы. Я заинтригован, - улыбнулся Филипп.       Шевалье соскользнул с кровати и вернулся к подносу. Он взял шелковый шарф, одно из масел и свечу из пчелиного воска. Он оглянулся на Филиппа:       -Ты уверен?       -Да, я не могу представить, что именно ты собираешься делать, и что делает тебя таким нерешительным, но ты явно от этого в восторге, - он окинул взором тело Шевалье, а затем снова поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Шевалье тяжело сглотнул, затем подошел к огню, зажег свечу и покрутил ее, чтобы воск плавился равномерно. Он протянул другую руку и капнул воском на свое предплечье, когда Филипп крикнул: - Нет, не надо!       -Расслабься, Mignonette, пчелиный воск плавится при более низкой температуре, чем обычные свечи. - Он продолжал капать воск на свою руку, улыбаясь этому знакомому ощущению. - Я тоже не думал, что мне это понравится, но, тем не менее… - Глаза Филиппа расширились, когда Шевалье пересек комнату и сел сверху, прежде чем тот успел его разубедить. Он боролся со сдерживающими его узами, пока на него не упала первая капля воска. Она приземлилась быстрым кусающим поцелуем, прежде чем остыла и начала затвердевать. Капля падала за каплей, чувства хлынули потоком; Шевалье был прав - страх был хуже, чем само ощущение, и прежде, чем Филипп понял это, он был тверд и жаждал следующей капли, оставаясь на вершине блаженства.       Его глаза закрылись в экстазе, а спина выгнулась.       -Я знал, что тебе понравится, - улыбнулся Шевалье. - Но я тоже хочу поучаствовать, - он задул свечу и отбросил ее в сторону.       Шевалье взял масло и налил немного на ладонь, растирая по всей длине. Он изо всех сил старался не думать слишком много о связанном Филиппе в длинных сапогах, иначе он не продержался бы долго. Он тихо застонал - кожа сапог была мягкой, но не настолько, как кожа бедер; Шевалье был рад, что поддался тогда капризу купить эти сапоги. Он взял шелковый шарф, обвил его вокруг члена Филиппа и начал гладить его, делая медленные и осторожные движения. Он пытался держать глаза закрытыми, но он все еще мог представить Филиппа, это было нехорошо, его удары стали быстрее и резче. Филипп дернулся и скорчился под ним, быстро дыша и кусая губу. Он напрягся и произнес что-то неразборчивое, прежде чем резко кончить; Шевалье кончил через несколько секунд с громким стоном, заливая шарф, после чего лег на Филиппа, тяжело дыша.       Через мгновение Шевалье нежно поцеловал Филиппа и развязал его.       -Мы опаздываем на мессу.       -Мы опаздываем меньше, чем обычно, я не встревожен, - сказал Филипп.       Пара поспешно оделась и почти бегом направилась к часовне.

***

      Позже в часовне во время молитвы Шевалье посмотрел вниз и заметил под манжетой Филиппа одну из фиолетовых лент. Филипп поймал его взгляд и наградил его быстрым подмигиванием.