Теневой

— Вот и началась весна… — прошептала самка. Это была рысь обыкновенная, едва достигшая двух лет, то есть, говоря человеческим языком — совершеннолетия. У самки были изумрудного цвета глаза, белые подпалины и чёрный, аутсайдерский нос. Звали её Асубихи, что на суахили означает «рассвет». Её спутником был снежный барс по имени Энрайз, ему четыре с половиной года. Внешность для снежного барса у Энрайза была странная: тёмно-серая шерсть, можно сказать, почти чёрная, и ярко-жёлтые глаза, но они явно отличались от склер. Характер у ирбиса был ещё нетипичнее: этот большой кот очень часто ходил с ухмылкой на морде, как Джокер, при этом задумчиво хмыкая и задерживая взгляд на одной точке. Он был словно безумным… Иногда снежный барс был до жути серьёзен и тогда мог и улыбки не проронить. Энрайз ходил хмурым и мрачным, так же, как и ходил с постоянной ухмылкой, которая не сулила ничего хорошего… Но рысь тайно любила этого странного самца, несмотря на его тараканы в голове. Да что там, они у всех есть! Только с Асубихи снежный барс был заботливым, решительным и самостоятельным. Разве не мечта каждой самки? — Да, теперь опять будет снег к лапам прилипать! — недовольно сказал Энрайз, треснув лапой по корке снега. Пока ещё твёрдого… Но дальше флирта их отношения не заходили. Из-за мыслей, что она неприятна снежному барсу, Асубихи впадала в депрессию. Но рысь не из тех, кто так легко сдаётся! В её челкастую голову пришла идея… Хитро улыбнувшись, самка перекрыла дорогу Энрайзу, легко хлопнув его лапой по плечу. — Ты водишь! Догоняй! Асубихи побежала вперёд, смешно прыгая по снегу. Некоторые комки снега попали самцу в морду, но Энрайз его легко стряхнул. «Что она делает?!» — недопонимал Энрайз, удивлённо смотря на рысь. «Может, она спятила?» — а вот эта мысль понравилась Энрайзу. Не тянув пса за хвост, хищник яростно оскалился, прижался к снегу и резко прыгнул вперёд. На снегу остались следы от когтей… Отношения больших кошек с каждым днём становились всё крепче и крепче, чему зеленоглазая была безумно рада. Теперь ей не придётся краснеть, если она что-то ляпнет или сделает… Через неделю Энрайз и Асубихи решили начать встречаться… Асубихи было всё равно, кто Энрайз — леопард, снежный барс, тигр… К своим собратьям рысь почему-то не питала интереса. А недоступность снежного барса сильно манила. Но счастье длилось недолго… Асубихи стала нервной и у неё начался токсикоз, а это были явные признаки беременности. А когда Асубихи гналась за ланью и внезапно остановилась из-за боли в животе, сразу догадалась, в чём дело… Рысь не была против детей, но чувствовала себя неуверенно, мягко говоря. И рысь рассказала про беременность. Энрайз на эту новость отреагировал негативно… — Что?! Ты явно шутишь?! Нам не нужны дети! — говорил Энрайз, переходя на повышенный тон. Его хвост хлестал по снегу, оставляя след, как будто на память. Честно говоря, Энрайз не любил Асубихи. Он нагло пользовался ею без укора совести, которая заснула раз и навсегда. Было к Асубихи что-то вроде симпатии, но ничего более. Асубихи была в таком шоке, что шерсть встала на загривке и спине дыбом. Кажется, что даже пульс участился… — Но… Как? Энрайз, это же и твои дети… — сказала Асубихи, делая полшага вперёд, словно она пыталась достучаться до возлюбленного. Но тот, словно слепой и глухой, отвернул голову в сторону с хмурым видом. И тогда самка поняла, что это конец… Была надежда на то, что снежный барс передумает, или скажет, что пошутил. Вздохнув, Энрайз сказал: — Дети? — Да, у нас будет двойня. Самка кивнула в подтверждение своих слов и опустила тонкие брови вниз. — Асубихи, я… Пойми, из меня выйдет плохой отец… Дети — это не моё. — Что это значит?! — прорычала Асубихи и нахмурилась, но снежный барс уже уходил. Лишь его спина мелькала перед глазами Асубихи, как Энрайз с настоящей грацией медленно, опустив голову, перебирал лапами… Асубихи опустила морду к лапам и оскалилась, крепко зажав веки. Это не помогло, даже слёзы, вытекавшие из крепко закрытых глаз. Утробное рычание доносилось из лёгких самки. Бока вздымались от частого дыхания, но даже так Асубихи не смогла себя успокоить. Сил — что физически, что морально — больше не осталось и рысь упала в снег, облегчённо прикрыв глаза. Она была готова на всё… Пусть даже её съедят заживо волки и шакалы. Ей было всё равно…