Мистический зов

      Некоторое время обстановка на палубе была весьма спокойной, а шум моря умиротворял. В какой-то степени, такая обстановка склоняла ко сну, к тому же работа, что легла на плечи Оливии, особого труда для нее не составляла и показалась даже нудной. Недосып был куда ощутимее, и расчеты, что девушка вела на своем клочке бумаги, постепенно стали расплываться. Все что оставалось делать, чтобы развеять охватывающую дрему, так это неуемно крутится на табуретке да рисовать незамысловатые каракули на всяких ненужных с виду огрызках. Такими темпами наступил обед.        Все началось с того, что в полдень пришел старик. Правда, при более подробном рассмотрении стало ясно, что этот человек не такой уж и пожилой, скорее, его сильно измотали вечные плавания, а соленая вода и образ жизни моряка крайне сильно испортили его кожу, волосы, а глаза, некогда бывшие красивого медового оттенка, потускнели. Он нес в руках поднос с двумя блюдами и бутылкой.        — Иди на палубу, а то без обеда останешься, — сказал он, заметив «Брайана», затем же негромко постучал три раза в дверь и обратился к мужчине в каюте. — Капитан, ваш обед.       — Ох, уже? Быстро… — тихо прокомментировала Оливия, успевшая уже немного навалится на стол, скучающе проводя линейкой по карте. Уставшим взглядом девушка скользнула по старику и отложила всю работу в сторону. Возможность наконец-то размять ноги и освежить голову, без шанса быть пойманной на безделье, значительно приподняли настроение принцессе. Она потянулась, аккуратно зевнула и медленно, лениво двинулась к выходу. К старику были некоторые вопросы, но их девушка решила задать потом.       — Заходи, — послышался знакомый голос из каюты. Старик зашел внутрь, и завел какой-то разговор. Подслушать его, правда, не получилось. Это вышло машинально, при дворе частенько приходилось держать ухо востро, в конце концов, все самое интересное всегда было в шепотках по углам. Но уж слишком тихо эти двое говорили, да и не хотелось Оливии слышать, что они там могут обсуждать.       На палубе тем временем пир, с позволения так сказать, шел уже полным ходом. Около двадцати пиратов сидели то тут, то там, и спешно ели. Недалеко от возвышения, в котором находилась каюта капитана, расположился рыжий парень, а рядом с ним стоял огромный чан. Видимо, юноша являлся поваром.       Девушка с интересом осмотрелась вокруг, усталость заметно отступила. До сих пор обстановка на корабле, да и сам факт, что она сбежала из дворца, вызывали бурю эмоций. Даже сами пираты казались ей чем-то занятным, крайне отличающимся от расфуфыренных маркизов, пафосных дам и даже слуг, которые казались высокомерными и крайне знатными в сравнении с такими простыми моряками. Только вот было и то, что вызвало непонимание. Ели они не за столом, не говоря уже о соблюдении этикета, а поставив миски на бочку, а сами сидели на чем придется: кто-то на ящиках, кто-то прямо на палубе, а кто-то на поленьях. Глядя на это, нельзя было не ощутить себя совершенно не в своей тарелке. Это что, получается, и ей тоже придется сидеть, где придется? И даже шатающейся табуретки не подадут?! Но сильнее, чем отсутствие приемлемого места, внимание привлекло другое.        А именно то, что в отличии от нее, сидящей в "заточении" в своей коморке, под боком у грозного капитана, остальные все слаженно трудились вместе, и поэтому успели мало-мальски перекинуться хотя бы парой слов. Некоторые уже сидели компаниями, обмениваясь шутками и обсуждая Анжелику из придорожной таверны. Некоторые по-прежнему сидели в одиночестве, но таких было очень мало, и Оливии посчастливилось оказаться именно в этой группе. Казалось бы, чего обращать на это внимание в первый же день? Но для девушки это было существенной проблемой, потому что именно сейчас она осознала, что наладить мосты с остальными будет очень и очень сложно. Как разговаривать с ними она не знала, и даже скопировать манеру речи у кого-то не могла, потому что просто не видела. Да и как заговоришь то, если все уже сидят, и, вон, обсуждают что попало. Врываться в беседу со своими нелепыми приветствиями верх неприличия, все-таки. Поджав губы, девушка кидала по сторонам задумчивые взгляды, пытаясь на ходу уложить все эти мысли у себя в голове, и понять свое отношение к ситуации. Повар тем временем заметил приближающегося человека и поспешно кинул в деревянную миску кашу.       Она то и стала следующим пунктом разочарования для Оливии, которая едва ли посмотрев на кашу, кое-как удержалась от того, что бы тут же вернуть ее обратно в чан, откуда ее и налили. После еды, подаваемой во дворце, показалось, что ей насыпали лошадиного корма, и очень бы хотелось верить, что сейчас над ней просто пошутили, на манер того, как сделали это утром. Желудок встал в позу непринятия, но девушка через силу взяла тарелку, бросив тихую благодарность, и убеждая себя, что деваться некуда. Увы, но здесь не было никого, кто в тот час же был бы готов приготовить эту кашу снова и снова, до тех пор, пока она не станет хотя бы сносно пахнуть, не говоря уже о....       С миской в руках и крайне недовольной физиономией, Оливия отошла в сторону, и оказалась в числе немногих кто остался один, но ныне это уже мало ее заботило. Поставив чашку на бочку, она едва ли не демонстративно отвернулась к воде, при этом отмечая, что, на удивление, ее не мутит, хотя это достаточно странно для совсем неопытного «пирата». Но эта часть плавания было одной из немногих хороших заметок, поэтому не могла не радовать.       Должно быть, тот захватывающий вид, что девушка увидела за бортом, и помог ей отвлечься от пресного вкуса каши и былого негодования. Абсолютно черно-синяя пугающая толща воды, лишь ветер нарушал водный покой, создавая небольшие волны, окантованные белой пеной. Не хотелось даже и думать о том, какая здесь глубина, и какие твари, темные, колоссальные, способные выдержать давление воды, могут сейчас плавать под кораблем. И тут же, стоит лишь поднять глаза, совершенно светлое, голубое небо и круглый, сияющий солнечный диск, успокаивающий мысли, порожденные глубиной океана.       Оливия могла бы еще долго смотреть на столь непривычный вид, если бы не услышала знакомый голос Роберта:       — Внимание! Большинство из вас еще не знакомы с нашим капитаном, — чтобы увидеть говорящего, девушке пришлось отойти назад, дабы края верхней палубы не загораживали вид, что Оливия и сделала, прихватив чашку с кашей с собой. — Представляю вам: сэр Алфонзо Строфадес.       Как выглядит капитан девушка уже знала, а вот имя запомнила, так как утром ни она ему, ни он ей не представился. А стоило, между прочим! И если ее забывчивость можно было списать на ощущение новизны, то уж бывалый моряк мог бы и потрудится назвать себя. Пусть даже укорив ее в том, что она сама не сообразила. Так или иначе, Оливия ощутила себя неловко от подобных мыслей, и задумчиво помешала кашу в своей миске, вновь прислушиваясь к тому, что говорили.       — Как вы понимаете, — громко и монотонно начал говорить Алфонзо, — наш маршрут весьма неточен. Однако это не означает, что нужно плодить нелепые слухи. Нет, картой сокровищ мы не располагаем. Нет, мы не на службе у королевской семьи. Нет, вам нельзя задавать глупых вопросов моим приближенным и мне. — Алфонзо стоял на месте, как вкопанный, осматривая всех весьма снисходительным взглядом, будто объяснял очевидные вещи.— Если вы нарушаете правила, из вашего, — особенно выделил голосом это слово капитан, — итогового жалования вычитается определенный процент, зависящий от тяжести нарушения. В ваших интересах выполнять работу качественно, и четко выполнять все мои приказы и… Просьбы, — будто иронично подметил капитан.       «Королевская семья такое сборище бы не взяла» — равнодушно подумала Оливия, прекрасно зная придирчивость отца, и не сдержала легкой усмешки. Капитан полностью оправдывал первое впечатление, правда, девушка думала, что наказания будут куда жестче. И все же, запоминала все, что слышала.       — Вопросы имеются? — снова заговорил Алфонзо после небольшой паузы, будто дал пиратам время для раздумий.       У Оливии вопросов не было, и, судя по молчаливости остальных, у других тоже их не возникло. А может никто просто не хотел лишний раз показаться дураком. Решив, что на этом все, Оливия меланхолично отправила ложку каши в рот, и медленно направилась к «своей» бочке, неторопливо жуя кашу.       Однако движение начала только она, что не укрылось от взора капитана.       — Опять ты, — сказал он вроде бы и без особых эмоций, но Оливии показалось будто гром обрушился на её голову. Что, прости, значит "опять"? Я даже вздохнуть не могу, спокойно, или что?       Оливия сдавленно кашлянула, и зашуганно посмотрела на капитана, понадеявшись, что это обращение ей показалось. Но встретившись взглядом, не смогла сдержать своего негодования, и тут же нахмурилась в ответ. Тут столько раздолбаев, что можно хоть каждый день менять для издевок, а звезды сошлись на ней? Или он просто сразу ее не взлюбил за то, что та дает фору любому из присутствующих одним своим приемлемым внешним видом? Так вот простите, не всем тут быть нескладным мужланом, что вяжет узлы да пинками катает бочки!       Демонстративно развернувшись всем телом, девушка бедром оперлась о стоящие позади бочки, до своей то она так и не дошла, и всем своим видом показала, что внимательно слушает. Все происходящее и без этого давило на девушку ощутимым грузом, поэтому в данной ситуации капризная натура дала о себе знать.       Только стоило Оливии развернуть весь этот театр, как она увидела буквально в метре от себя летящий железный предмет, как потом выяснилось, это была подзорная труба. Она стремительно и быстро приближалась к голове девушки. От подобного Оливия буквально опешила, такой штукой можно и череп расколоть! Увернуться как следует не предоставлялось возможным, к тому же, в руках оставалась пресловутая миска с кашей, поэтому все, что успела сделать девушка, так это прикрыть голову рукой. Не хватало еще, что бы этот дикий мужлан убил ее тут ненароком! Через мгновение, Оливия почувствовала удар в плечо, и как ее слегка повело в сторону. Благо, хоть не по голове. Однако удар все равно оказался болезненным, Оливия зашипела, пискнув при этом не мужским голосом. Она скуксилась, убирая злополучную чашку с кашей, которую успела слегка расплескать, прижимая ту руку к месту ушиба.        Первая мысль, посетившая голову после осознания удара, была о том, что трубу следует немедленно запустить в ответ, но остановил тот факт, что это чревато последствиями и наказанием. Как уже стало понятно, капитан крайне строго относится к неуважению в сторону своей персоны, второго синяка не хотелось, но желания отомстить не убавилось. Да что вообще себе позволяют эти дикие мужчины? На Оливию в жизни никто не посмел поднять руки, и тут пожалуйста, в нее швырнули тяжеленную трубу, и на коже наверняка распустил свои лепестки огромный, противный синяк!       — Раз не знаком с правилами, то бери пример с поведения сокомандников! — строже сказал Алфонзо. — Я вам не друг и не родственник, чтоб возиться с каждым, и если вы упустите важную информация, это будет вашей головной болью. Надеюсь, все запомнили?       Многие матросы в ответ промолчали, другие кивнули, Оливия же шипела потирая ушибленное плечо, и думала, какого, простите, черта капитан обращает так много внимания на нее. Она же ничего такого не сделала, ни в тот раз, в каюте, ни сейчас. Трубу, которая лежала у ног, хотелось если уж не кинуть обратно, так звучно пнуть в ту сторону, но девушка только нерешительно ее подняла и поджала губы, сдерживая неожиданно подступившие слезы. Оливия вдруг осознала, что на корабле совершенно иные правила поведения, нежели в замке, да и она здесь всего лишь подчиненный матрос, а не принцесса. С этим нужно просто… Смириться?       Все это больно ударило по самолюбию. А ощущение того, что ты не властен над ситуацией и вовсе тяжело легло на грудь. Проморгавшись, стараясь унять свою назревающую истерику ( не хватало еще в слезу удариться при таком количестве народа!), девушка медленно поплелась к капитану, пытаясь сообразить что вообще стоит сказать. Извиниться? Да слишком много чести ему! Сказать что больше так не будешь? Но ведь подобные ситуации и не предугадаешь даже. От всей души хотелось все таки ударить его этой трубой в ответ, но все, что сделала девушка, так это резковато сунула трубу мужчине в руки, и, все равно вздернув нос, подала голос:       — Через час, — сухо произнесла девушка, стараясь не проявлять никакой лишней эмоции, что бы не получить снова, — Я закончу работу через час.       — Постучишь три раза в дверь. — ответил ей Алфонзо, возвращаясь в каюту. Казалось, пыл капитана поостыл. Наказание исполнено, провинившийся наказан, и повода отчитывать других больше нет.       Как уже говорилось, хотелось постучать не по двери, а по голове капитану. Ушибленное плечо ныло, но на синяк посмотреть было проблематично и рискованно. Избавившись от остатков противной каши, девушка постаралась вернуться к прежнему, спокойному настроению и приступить к работе. Вернувшись на рабочее место и шумно плюхнувшись на стул, она принялась рассматривать карты и изучать маршруты.        Спустя час, не без проблем закончив (в основном, девушка отвлекалась на непривычные синяки и боролась с подступающими от обиды слезами), она постучала три раза, как и было оговорено, и тут же пошла обратно к столу с картами.       Алфонзо вышел через пару десятков секунд. Что он делал до этого сложно было понять, он всегда выглядел так… Ровно?       Так или иначе, он подошел к столу, ногой подвинул вторую табуретку ближе и сел на неё.       — Показывай, что там у тебя.       Девушка принялась объяснять то, до чего смогла додуматься за это время. Пути было два, один достаточно рискованный из-за местности, но быстрый, навскидку три дня пути, другой безопасный, но занимал бы он дней семь. Плечо все еще очень сильно ныло и Оливия старалась этой рукой вообще не шевелить, а показывала все другой. На найденном клочке бумаги, где девушка и работала, можно было заметить ее каллиграфический почерк, его она решила не коверкать, потому что самой было бы неудобно. Несколько раз капитан прерывал рассказ Оливии, корректируя, в этот раз без претензий и напора, хотя «каменные» нотки в его голосе проскакивали. Девушка усиленно старалась это игнорировать, что бы не нарваться сегодня еще больше чем есть.       —… В общем, это все, что я могу сказать по этом поводу, — выдохнув, произнесла она, но взгляда с карты не подняла. Алфонзо же долго не отвечал, он был будто погружен глубоко в свои мысли.       —… Семь дней — это слишком долго. Мы не можем этого себе позволить, — выдал он после продолжительной паузы.       — Тогда остается только три, но здесь, наглядно, видите сами, — Оливия снова рукой показала определенные места на карте, — Это будет достаточно сложно и рисков очень много, чтобы просто их проигнорировать.       — Прорвемся. — вынес вердикт Алфонзо.       В какой-то мере решение капитана могло показаться необдуманным, будто слишком самоуверенным.       —Уверены? — уточнила девушка, которая просто не поверила. Была, конечно, мысль, что капитан сделает выбор именно такой, в угоду времени, но девушка ее отмела, и скорее, подготовила этот вариант просто, что бы показать свои навыки. Теперь же немного жалела. Все, на что она рассчитывала, так это на крупицу похвалы за старания. А в итоге, похоже, дала отличную возможность рискнуть жизнями всех, и своей драгоценной, несомненно, тоже.       — Уверен. Это не самое худшее, что встретится нам на пути. — весьма спокойно ответил Алфонзо, пододвигая к себе карту и уже на «оригинале» отмечая путь. Правда, он внес несколько поправок. Мысли по этому поводу Оливия решила оставить при себе. Спорить явно было бесполезно, поэтому не стоило и начинать. — Теперь продумай путь от Кальеды до острова Зир. — продолжил говорить Алфонзо, погружая руки в залежи карт и книг, ломая наведенный девушкой порядок. Оставалось лишь надеяться, что не напрасно. — Только вот… Построй маршрут через риф Ксаркса. — достал он карту наконец, и положил перед девушкой. Оливия тут же пробежалась по ней взглядом.       —Я так понимаю, всегда оставлять на рассмотрение стоит наиболее быстрый путь? — задумчиво уточнила она.       — Нет. — после некоторых недорогих раздумий сказал Алфонзо. — После Кальеды скорость будет не главным приоритетом.       —…Могу спросить, почему сейчас это имеет вес? — Оливия спросила тихо, на этот раз, посмотрев на капитана.       — Все просто: за нами, вероятно, есть погоня из Королевства. Мы пираты, все-таки. В Кальеде к нам относятся более… Лояльно. — усмехнулся капитан. —Их корабли мы не грабили.       — Вряд ли королевство отправило хвост. На севере потопили несколько торговых судов, скорее, все заняты спасением того, что уцелело и поиском виновников. — сказала Оливия. Пусть ей и не давали вникать в управленческие, политические и им подобные дела, отдавая приоритет более «женским» сферам жизни, но кое-какая информация порой доходила до принцессы. Именно поэтому для побега выбрали этот момент, пока в королевстве происходят масштабные события, ибо это был самый ощутимый шанс на успех. Вот только, брякнув, девушка совершенно не учла нюансы. Которые несомненно были.       Алфонзо вдруг нахмурил брови, услышав эти слова.       — А ты откуда знаешь?       Оливия потупилась, и поняв, как облажалась, прикусила язык. Ну почему сегодня на нее сыпятся неприятности как из рога изобилия? Соображать приходилось быстро, поэтому, рвано вздохнув, девушка понадеялась на свое хорошее актерское мастерство.       —Никто не сказал вам? — состроила удивленное лицо девушка, — Так говорил хозяин таверны. Вроде как, об этом судачит весь город… — пыталась оправдаться она.       — Нет, не судачат о таком в городе. — однако поймал её Алфонзо, прищурив глаза, и Оливии от такого стало не по себе. Появилось ощущение, что этот мужчина либо не переносит всех вокруг, докапываясь до всего сущего, или же приобрел неприязнь конкретно к ней. Капитан явно что-то подозревает, а вдруг её раскроют?!       Было видно, что капитан напрягся. Оливия изо всех сил старалась не выдать свою панику, держа максимально спокойное выражение лица хотя в душе все просто вопило о несправедливости. И почему, вообще, он сразу стал что-то подозревать? Ему есть от кого прятаться? Информация была сказана вообще без дурных помыслов!       —… Если знать, как и кого спрашивать, можно найти уйму интересной информации. В ее достоверности я вас не убеждаю.       — А ты, значится, знаешь, кого спрашивать?       — Достаточно проторчал в том городе, — уклончиво ответила девушка.       — Ты мне мозги не дури. — твердо сказал Алфонзо, в его голосе промелькнули нотки той интонации, что была при броске трубы. — Ты на армию работаешь? Шпионишь?       — Нет, — вдруг спокойнее ответила Оливия, на этот раз не пряча глаза, — На эту прогнившую власть работать не имело бы смысла.       — Это ты мне, — выделил это слово интонацией капитан, явно намекая на очевидный обман, — так говоришь. Не на власть, так на кого другого. — все тем же напряженным, медленным тоном говорил Алфонзо, выговаривая каждую букву, будто загонял в ловушку. От этого было крайне не по себе. — Выдаешь ты себя. Видно, что не из простых ты. Зачем пробрался сюда?       — Ни на кого не работаю, сам по себе, — сухо ответила девушка, однако в мыслях она уже попрощалась и с кораблем, и с вольной жизнью. Как назло, в глазах предательски защипало, и делать что-то с этим не хотелось. Может, оно и лучше, если ее раскроют сейчас, да обменяют на сундук золотых? Подумаешь, отец будет переворачивать замок в праведном гневе, а ее саму запрут в комнате на неделю или две. Все это мелочи в сравнении со всей грудой унижений, что она пережила за минувшие сутки. Ведь так?       Однако ход мыслей прервал голос капитана.       — Рассказывай давай. Не то за борт выкину.       Вздохнув, девушка тряхнула головой, снова слегка нахмурив брови. Былой апатичный настрой быстро переменился, едва ли в голове проскользнула мысль: Нет уж, этот нахальный мужик не выпроводит ее с корабля! Она останется тут специально, любой ценой!       Ему на зло!