Дай мне хоть что-нибудь, дай мне часть себя

       Тусклый свет лампы освещал небольшое, подвальное помещение. Маленькие окна, находившиеся под потолком, были заклеены газетами. На стенах болотного цвета местами облупилась краска, обнажая белую штукатурку, со временем ставшую серой. Старая, деревянная дверь была чуть приокрыта, позволяя видеть темноту. Крепко привязанная к стулу, в правом углу комнаты сидела молодая женщина. Ее руки и ноги были крепко обвиты бечёвкой, оставляя на коже кровавые следы, которые саднили. Волосы, доходившие до лопаток, были растрепаны и закрывали лицо. Некогда белая кофта была разорвана, обнажая упругую грудь, затянутую в кружевной бюстгальтер белого цвета. Черная юбка-карандаш была порвана до бедра, демонстрируя чулки. На ее левой ноге был туфель со сломанным каблуком. Второй валялся около двери. Подняв голову, она попыталась откинуть волосы, чтобы разглядеть хоть что-то. С трудом, у нее это получилось и она увидела его. В черной, порванной футболке, которая стала такой с ее помощью, в потёртых джинсах и старых кроссовках. Он сидел за деревянным столом, на котором стоял станок, и увлеченно работал над чем-то. Послышался лязг металла и женщина заметила нож в его руке. Он поднес его к станку и принялся за работу. Опустив глаза, Ангелика тяжело вздохнула. «Дура! Какая же я дура! Какого черта я поперлась сюда?! Между нами ведь все было кончено! Я ведь знала, что он способен на подобное! Мне говорили! Конечно, какого хрена мне верить кому-то? Я же самая умная! Теперь подохну тут, в этом подвале, и никто не найдет»! Услышав, что станок затих, женщина замерла от страха и внимательно посмотрела на своего мучителя. Встав из-за стола, Пауль медленно пошел в ее сторону. Его нож был наточен и готов к действию. В электрическом свете сталь сверкала холодным блеском. — Пауль, прошу....Не надо...— ее голос дрожал и был похож на писк, — Я сделаю все, что захочешь, буду кем захочешь, только сжалься надо мной, умоляю! Я ведь знаю, ты не такой! Умоляю... — Поздно. — на его губах была безумная улыбка. Синие, словно грозовое небо, глаза сверкали безумным блеском. — Я просил тебя остаться со мной, звонил, унижался перед тобой. Но ты этого не ценила. Ты смеялась надо мной. Теперь настала очередь платить по счетам, любимая. Подойдя к ней, мужчина поднес нож к ее щеке и бережно коснулся нежной кожи. Она чувствовала, как лед металла обжигает ее, а острый конец оставляет едва заметные полосы. — Пауль, любимый, прошу, — часто дыша, Ангелика со страхом следила за его действиями. — Я сделаю все, что пожелаешь. Я навсегда стану твоей. Только не делай этого. Прошу. — Просишь...— крепко сжимая рукоять, мужчина провел левой рукой по ее телу, касаясь порванной ткани и замерев на груди. Ощущая теплую мягкую кожу, он нежно поглаживал ее, задевая края лифчика. — А когда-то я тебя просил, Ангелика. Просил не уходить, умолял остаться со мной. Но ты лишь смеялась, говорила, что нихрена не понимаю и мы не пара. Говорила, что мы не подходим друг другу. Молча слушая его, она заметила кровавые полосы на его груди, оставленные ее ногтями в момент борьбы. Переведя взгляд в сторону, женщина судорожно сглотнула, ощущая его касание. Она все еще чувствовала нож, которым он водил по ее телу, и тепло руки, замершей на ее груди. Опустив глаза, она заметила ладонь, лежавшую на правой груди и нежно очерчивающую контур бюстгальтера. — Хотя, ты права. Не стоит портить такое красивое тело. Оно мне еще самому пригодится. Отбросив нож в сторону, мужчина резко поднял ее со стула. Связанная по рукам и ногам, Ангелика не смогла сдвинуться с места и рухнула вместе со стулом, приземлившись на грязный бетонный пол и больно ударившись щекой. — Прости, я забыл, что связал тебя. Подойдя к ножу и взяв его, Пауль вновь подошел к ней и, грубо схватив, разрезал веревки на руках и ногах, отбросив их в сторону. Почувствовав, что свободна, Ангелика с трудом отползла в сторону и кое-как села, прислонившись к холодной стене. Убрав с лица волосы, она со страхом смотрела на Пауля. Он медленно шел к ней, а на его губах играла садистская улыбка. — Ну что, любимая, ты обещала делать все, что я попрошу. — он медленно расстегивал ремень джинсов. — Сейчас мы начнем. — И это все, чего ты хочешь? — страх, сковывавший ее все это время, внезапно ушел. На смену ему пришло презрение. — Чтобы я взяла в рот? Как мелко. Стоило ради этого запирать меня. — Ну что ты. Это лишь первая часть. Кто сказал, что после этого я отпущу тебя? Ты будешь здесь столько, сколько я пожелаю. — спустив джинсы и трусы, Пауль встал напротив ее лица. Ангелика ощущала запах прелого тела. Нехотя, она кончиками пальцев взялась за его член внушительного размера. Поборов тошноту, она аккуратно коснулась губами розовой головки. Помедлив, женщина коснулась его кончиком языка, а затем провела им по основанию, чувствуя, как член стал твердым и слыша судорожный вздох. Остановившись, она глубоко вздохнула, а затем обхватила его губами и полностью погрузила в рот. Едва не подавившись, она почувствовала рвотные позывы. Желая, чтобы ее не вырвало в эту минуту, она начала двигать головой вперед и назад, наращивая темп и скользя по нему языком. — Да, молодец, — откинув голову назад, Пауль прикрыл глаза от удовольствия. — Хорошая девочка. Вот так. — взявшись за ее волосы, мужчина намотал их на кулак и начал направлять ее голову, заставляя заглатывать его член. Даваясь слюной, Ангелика едва не выплюнула его достоинство, но продолжала терпеть издевательства, желая, чтобы это закончилось как можно скорее. Чувствуя, как он трется головкой о ее горло, она не выдержала и выплюнула его, взяв в руки и быстро двигая ими вверх и вниз, задевая крайнюю плоть и доставляя ему не меньшее удовольствие. — Да, да, да...— содрогнувшись, он двинулся вперед и кончил ей на руки. Опустив глаза, она увидела горячую белесую жидкость, стекающую по рукам, и брезгливо вытерла ее об пол. — Вот видишь, любимая, ничего сложного. А ты столько лет отказывалась от этого. — А я и буду это делать только под страхом смерти. — выплюнув слюну, она брезгливо вытерла губы и отвернулась. — Тем не менее, ты это сделала. А сейчас, — он стянул с себя футолку. Женщина мельком посмотрела на него, взглянув на рельефный торс с дорожкой волос, начинающейся от низа живота и заканчивающейся на груди. в тусклом свете загорелая кожа была словно из бронзы. Он походил на бога, или атлета. Лишь царапины от ногтей портили безупречное тело. — Иди ко мне. Не дожидаясь ответа, он взял ее за запястье и, грубо притянув к себе, впился губами в ее губы и начал жадно целовать. Задыхаясь от его напора, она пыталась отвернуть лицо от пылких поцелуев, пытаясь дышать, но его ладонь, лежавшая на ее затылке, не позволяла ей пошевелить головой. Не выдержав очередного сопротивления, он размахнулся и с силой ударил ее по щеке. Рухнув на пол, она ударилась виском. В глазах внезапно потемнело и ее резко затошнило. — Ты будешь делать то, что я хочу, сука! Я хотел по хорошему, но ты этого не достойна. Ты заслуживаешь, чтобы тебя драли раком, как течную сучку! Что ж, ты сама это заслужила! — схватив ее за ноги, Пауль резко подвинул ее на себя. Схватившись за кофту, он разорвал ее на пополам. Оставшись в одном бюстгальтере, Ангелика чувствовала, как он затрещал по швам и ее кожу обожгло холодом. Ощущая его грубые касания, она не в силах была сопротивляться. После удара и падения все плыло перед глазами и она лишь покорно ждала, когда всему этому настанет конец. — Что, больше нет желания противится? — задрав юбку, Пауль помедлил, а затем порвал и, кое-как сняв ее, провел рукой по кружевным трусам, задевая лоно и касаясь внутренней части бедер. Взявшись за тоненькую резинку, он спустил их и провел ладонью по внешним губам, касаясь аккуратного темного треугольника волос. Раздвинув их, он провел ребром ладони по горячей плоти и слегка раздвинул ее ноги. Помедлив, он приблизился лицом к ее влагалищу и коснулся кончиком языка чувствительного бугорка. Чувствуя это, Ангелика судорожно вздохнула и с трудом приподняла голову. — Что ты... — Догадайся. Обхватив губами чувствительный бугорок, он начал посасывать его, нежно сжимая зубами. Его рука медленно скользила вверх и вниз, массируя нежную кожу, а затем он ввел два пальца в разгоряченное отверстие, размазывая смазку. Скользя языком вверх и вниз, он посасывал горячую кожу, двигая пальцами в такт вперед и назад. Инстинктивно раздвинув ноги, женщина выгнулась дугой, скребя ногтями по грязному полу. Она ощущала его язык на своем клиторе и горячие губы. Волны удовольствия смешались с болью, а на смену им пришел внезапный взрыв и она ощутила оргазм, вскрикнув в первый и последний раз. Ощутив это, мужчина довольно улыбнулся. Достав два пальца, он облизал смазку, оставшуюся на них, и в последний раз нежно укусил клитор, поцеловав ее и подняв голову. — Надеюсь, тебе понравилось. — Нет. — на ее губах не было улыбки, но в глазах остался блеск. Усмехнувшись, он нежно поцеловал ее в треугольник волос, скользя губами по бархатной коже и вдыхая аромат медового мыла. Наблюдая за ним, Ангелика отвернула голову и, помедлив, положила руку на его широкие плечи. Оргазм все еще давал о себе знать горячей смазкой между ног и теплом, разлившимся по всему телу. Она чувствовала его сухие губы и жесткую щетину, слегка царапавшую тело. Ощущала тепло его рук, нежно гладивших ее грудь и бедра, прижимавшие к полу. Его член был в боевой готовности и напрягся от перевозбуждения, но Пауль не спешил в нее входить. Слегка улыбнувшись, Ангелика коснулась его волос. «Ты всегда был хорошим любовником. Этого у тебя не отнять». Замерев на груди, мужчина обвел языком ореол соска и коснулся затвердевшего кончика, а затем обхватил его и начал жадно сосать, массируя рукой вторую грудь. Застонав от удовольствия, Ангелика крепко сжала бедрами его бедра, чувствуя, как трется вагиной об его член. Отпустив грудь и поцеловав ключицы, мужчина поцеловал ее в шею и приблизился губами к ее губам. — Ну что, скажешь, что тебе плохо со мной? — Да. — А твое тело говорит обратное. — его низкий голос стал хриплым, горячее дыхание обжигало, а синие, словно море, глаза, смотрели на нее. — Ты возбуждена и хочешь меня. — он потерся членом о ее половые губы, не входя в нее. — У тебя выделилась смазка и ты только и ждешь, когда я войду в тебя и трахну. Ничего не ответив, женщина молча опустила глаза. Приблизившись к ее губам, Пауль едва коснулся их, а затем углубил поцелуй, бережно раздвинув ее губы и проведя языком по ровному ряду зубов, ощутил металлический привкус крови, и нежно коснулся внутренней части губы. Ответив ему, она коснулась языком его языка и ответила на поцелуй, касаясь его губ. Он смаковал этот поцелуй, словно он был их первым, наслаждаясь мягкими, чувственными губами и медленно целуя ее. Не прерывая поцелуя, он вошел в нее и замер, получая удовольствие от того, какая она горячая и узкая внутри. Он начал медленно двигаться назад и вперед, входя в нее во всю длину. Прервав поцелуй, Ангелика тихо застонала и нашла его губы, вновь соединившись в поцелуе. Он дразнил ее, медленно двигаясь. Его член был перенапряжен и он готов был кончить прямо сейчас, но сдерживал себя, желая доставить ей удовольствие. Даже после всего, что между ними было, он хотел ее, как и в первый день их встречи. Даже после того, как она бросила его и лгала о том, что пытается забеременеть, хотя сама тайком пила таблетки. Он простил ей все это и готов был простить еще многое, потому что любил. Даже уход. Но теперь она никуда не уйдет. Теперь они навсегда будут вместе. Навсегда. Ускорив темп, мужчина уперся руками в пол и навис над ней, тяжело дыша. Ангелика ощущала его частое, горячее дыхание, видела затуманенные от удовольствия глаза и то, как его тело покрылось испариной. Ее бедра крепко сжимали его бедра, позволяя ему входить как можно глубже, доставляя им двоим еще большее удовольствие. Впившись ногтями в спину, она оставляла на нем новые царапины, видя, как кровь смешивается с потом, а боль с удовольствием. Резко перевернувшись, он усадил ее сверху, крепко взявшись за ягодицы. Направляя ее вниз и вверх, он прикрыл глаза от удовольствия. На смену разговору и флирту пришли громкие стоны, заполнившие собой подвал. В эти минуты им были плевать на все. Здесь были только он и она, жар их тел, ласки и объятия. Откинув голову назад, Ангелика уперлась руками в его грудь, чувствуя крепкие мышцы и капельки пота. Ее волосы струились по спине водопадом, грудь вздымалась и покачивалась в такт движением, затвердевшие соски напоминали маленькие вишенки, а дыхание сперло. Ее губы были приоткрыты и пересохли и она шептала лишь его имя: — Пауль... Склонившись, она приблизилась к его губам и поцеловала, не прекращая набирать темп. Ее бедра двигались в бешенном ритме, позволяя ему входить до конца, их тела были напряжены и они чувствовали скорый конец... Последние движения вверх и вниз. Резко перевернув ее на спину, Пауль закинул ногу к себе на грудь и, резко войдя и выйдя, услышал ее крик. Выгнув спину дугой, женщина напрягла ноги, крепко сжав его бедра и дойдя до оргазма. Двинувшись в последний раз ей на встречу, мужчина кончил со звериным рыком, оставив в ней свое семя. Тяжело дыша, он мягко лег на нее, не вытаскивая член. Найдя ее губы, он быстро поцеловал ее и уткнулся лицом в ее волосы. — Я люблю тебя. И всегда буду любить. Ты всегда будешь моей. Только моей. — его голос стал тихим и он перешел на шепот, задевая губами мочку уха. — Если любишь, то отпусти меня. Прошу. Коснувшись рукой его головы, Ангелика перебирала мягкие, густые волосы. — Нет. Ты моя. Ничего не ответив, она молча слушала его дыхание и слышала биение сердца. Выйдя из нее и перевернувшись на спину, он позволил ей лечь на грудь. Положив ладонь ему на живот, она провела рукой по груди и слегка задела багровые следы от ногтей. — Ты ведь знаешь, что не удержишь меня. Это не любовь, Пауль. Ты болен. — Пусть так. Но, посмеешь убежать и я убью тебя. Я не лгу. — Ты больной на голову. — Может и так. Но, ты только что занималась сексом с больным и испытала не один оргазм. — Я все равно сбегу. Я найду выход. — Уверена? — Да. — Что ж, ладно. Убрав руку с ее талии, мужчина встал с пола и подошел туда, куда бросил нож. Подняв его с пола, он подошел к Ангелике и поднес его к ее груди. Наблюдая за его действиями, женщина слегка улыбнулась и произнесла лишь одно: — Давай. — Я люблю тебя. Опустив нож на секунду, он с размаху вонзил его в сердце, чувствуя, как сталь разрезает нежную кожу, а затем входит в мышцы и доходит до сердца. Переведя взгляд с ножа на него, она растерянно улыбнулась. По ее щеке покатилась горячая слеза, замерев на подбородке и упала на грудь. Алая кровь окрасила фарфоровую кожу в розовые краски. Все еще не веря в произошедшее, женщина коснулась рукояти, торчащей из груди. Яркие всполохи боли пронзили все тело, дыхание сперло, а на место непониманию пришел страх и осознание, что это конец. — Что же ты надел? — кровь текла из раны, оставляя за собой багровые следы. — Что ты натворил, дурак?! — Замолчав, Ангелика опустила глаза. Силы медленно покидали ее, а биение сердца затихало. — Ты сдержал свое слово...Только зачем. — с трудом улыбнувшись, она сжала его руку. — Мне так холодно... — Сейчас... Резко выдернув нож, он встал с пола и, подняв футболку, вернулся к ней и накрыл ее, крепко обняв. Видя, как жизнь покидает ее, мужчина лишь сейчас осознал, что сделал. Со страхом посмотрев на нее, он заглянул в тускнеющие глаза. — Твою мать! Что же я наделал!...Ангелика...— прижавшись губами к остывающей коже, он ощутил, как по его щеке покатились слезы. — Прости меня... — За что? — Я ждала от тебя ребенка...Но не захотела его родить... Что ж, смерть за смерть...Я это заслужила... — Что ж ты наделала.. — Прости меня...Любимый... Закрыв глаза в последний она замолчала. Пауль молча держал ее в своих объятиях, постепенно ощущая, как тело холодеет и становится тяжелым. В этой тишине был слышен лишь гул ветра за окном и капли дождя, бьющиеся в стекло. Глядя на нее, он судорожно сглотнул и посмотрел на окровавленное лезвие. Сжав руку несколько раз, он сделал глубокий надрез от локтя до запястья, разрезая вену. Чувствуя боль и горячую кровь, бежавшую по руке, он с нежностью посмотрел на Ангелику и заботливо убрал прядь волос с ее лба. — Только мне без тебя нет жизни. Опустившись рядом с ней, он нежно обнял ее, прижавшись грудью к ее спине. Закрыв глаза, он молча чувствовал, как жизнь угасает в нем. Капли дождя били в окно, оставляя после себя грязные разводы. Холодный ноябрьский ветер укрывал снежным покрывалом деревья и дома. Прохожие спешили по своим делам, стараясь как можно быстрее добежать до дома, или магазина, чтобы укрыться от этого, пробирающего до костей, ветра. Пробегая мимо старого, обшарпанного домика с сорванной кровлей никто и не знал, что там, в грязном пыльном подвале, навеки уснули двое, мужчина и женщина. Он слишком любил ее, чтобы отпустить и не мог жить без нее. Она слишком хотела свободы и избавиться от этой больной любви. Она просто нашла свободу в смерти. Он просто любил ее больше, чем жизнь. Она сбежала от него, обретя свободу в вечности. Он догнал ее в последний раз. Об их смерти узнают не скоро.