Контроль

Коннор смотрел на Хэнка, внимательно, про себя прикидывая, как лучше начать разговор. Идея, которую он вынашивал уже несколько дней, тревожила его систему моделирования. Очень хотелось воплотить её в жизнь, но для этого было необходимо содействие Хэнка. Всю неделю Коннор фиксировал у Хэнка тревожность, из-за которой он хуже спал и меньше ел. Он хотел её забрать. Сегодняшний день как нельзя лучше подходил для переговоров: рабочий день вымотал, но оставил хорошее настроение у них обоих, Хэнк повеселел и с удовольствием рассказывал моменты из его прошлого, завтра был выходной. Вероятность успеха составляла девяносто один процент, но Коннор продолжал молча наблюдать. Наконец Хэнк отвлёкся и взглянул с весёлой укоризной. — Дай угадаю, тебе пришла в голову новая замечательная идея? — дождавшись кивка Коннора, он продолжил: — И ты хочешь её со мной обсудить? — Не совсем. Идея замечательная, но я уже всё обдумал, осталось только предложить. Хэнк обречённо застонал, посмотрев на потолок. — Мне ещё не поздно бежать до канадской границы, — Коннор принял оскорблённый вид, а Хэнк, немного поворчав, перевёл взгляд на него. В его глазах искрился интерес: — Ладно, жги. Коннор достал небольшую продолговатую коробочку, протянул её Хэнку и молчал, отслеживая реакцию. Бросив короткий взгляд на него, Хэнк принял коробочку. Взвесил в руке, потом аккуратно открыл. — Затычки, — прокомментировал Хэнк, повертев в руках каплю наушника. — Для меня? — Коннор кивнул. Хэнк осторожно вставил сначала в правое ухо, потом в левое, потряс головой, проверяя надёжность, затем с вопросом посмотрел на молчащего Коннора. — И в чём прикол? — Хэнк замолчал, нахмурившись. Приложил руку к шее. — Ни черта не слышу. Странное ощущение, — он усмехнулся и с вопросом посмотрел на Коннора. У Хэнка была выразительная мимика, ему хватало одних жестов, чтобы передать все те эмоции, которые властвуют над его сердцем. Коннора завораживало, как в каждом движении, мимике сквозили немые подсказки, раскрывающие состояние Хэнка. И сейчас в нём отразилось и небольшое беспокойство из-за необычных условий, и интерес к происходящему, а также безграничное доверие. Коннор взял за руку и, нежно улыбаясь, прижался губами к коже, стараясь без слов показать: «Я тебя люблю». Перехватил другую руку, потянувшуюся к наушнику, и положил её себе на щеку, прикрывая глаза. «Мне тепло в твоих руках». Игриво прикусил руку, когда Хэнк начал его поглаживать, чтобы потом прихватить губами пальцы. Попытку вырваться — Хэнк явно хотел только проверить — Коннор пресёк, плотно обхватив ладонями запястья и пристально посмотрел в глаза, желая передать: «Ты — мой, никуда не отпущу». — Ладно, ладно, ты сегодня босс, я всё понял, — Хэнк посмеялся и расслабился. — Но тебе придётся рассказать правила этой игры, дорогой мой, чтобы не получилось конфуза. Хэнк начал говорить тише, чем обычно, однозначно не доверял своему голосу, а ведь он только-только надел наушники. А ещё «дорогой мой» — не часто так говорил, смущаясь, считая, что «ласковые слова явно созданы не для этого голоса». Коннору же нравилось, какими интонациями он говорил, будь то нежность, страсть, любовь или ирония. Коннор встал со стула, обошёл Хэнка, положив руку на плечо и не давая подняться, и встал за спиной. Прижавшись грудью, руками скользнул по плечам, обнимая, положил подбородок на голову. Замер, впитывая момент послушания Хэнка, потом разрешил снять наушники. — Вот такие наушники не помешали бы, когда кое-кто неприятный начинает лить помои в уши, — ответил Хэнк, убирая в коробку. Потом откинулся головой Коннору на грудь. — Значит, ограничение слуха и я по жестам должен догадаться, что ты от меня хочешь? — И ограничение зрения, — добавил Коннор, поглаживая Хэнка по голове, слегка царапая за ушами, затем прикрыл одной рукой глаза, а другой — ухо. — Когда люди лишаются одного или нескольких возможностей восприятия, то у них усиливаются другие органы чувств. Например, — Коннор отодвинулся и опустился, чтобы слегка прикусить Хэнка за загривок, вызывая дрожь, — осязание. — Что от меня требуется? Коннор сделал шаг, оказываясь по левую сторону от Хэнка, погладил по щекам, вынуждая чуть приподнять голову. Смотря в голубые глаза со слегка увеличившимися зрачками, Коннор чётко осознавал: он хотел властвовать над ним, почувствовать его зависимость и как следует позаботиться о нём в таком положении. От Хэнка требовалось лишь: — Быть послушным. И накрыл его губы поцелуем со всем желанием, которое испытывал. «Будь послушным, отдайся мне, целиком, без остатка». Коннор зафиксировал небольшое сомнение в податливости у Хэнка, которую нежностью пытался устранить. «Я тебя люблю, я не сделаю то, что тебе не нравится». Хэнк отвечал, позволив ему вести, лишь один раз, явно на пробу, попытался перехватить контроль и совсем не расстроился, когда это у него не получилось. Оторвавшись, Коннор вернулся за свой стул и положил на стол планшет с открытой страницей браузера. — Я не стал рисковать в выборе маски: мнение пользователей решительно расходится, поэтому отобрал варианты, приемлемые для меня, — передал Хэнку. — Выбери, что тебе понравится, — потом добавил: — С этим можешь не торопиться, перед ограничением зрения и слуха одновременно нам надо потренироваться с чем-то одним. Хэнк не улыбался, что-то обдумывая, перебирая в руках наушник и задумчиво на него глядя. Это не вызывало тревогу, Коннор прекрасно понимал и давал время подумать. Конечно, отказ его расстроил бы, очень, но делать то, чего Хэнк очень не хочет или считает неприятным, он не стал бы. Всё же немаловажную роль играло и то, что Хэнк должен быть готов отдать власть над собой добровольно, полностью доверяя Коннору. — А тебе самому скучно не будет? — сказал наконец Хэнк, не отрывая взгляда от наушника. — Я ж в таком положении вообще особо ничего делать не буду, только лежать, стоять или сидеть, как ты захочешь, да получать удовольствие... А все действия на тебе... Вот не представляю… Коннор завис, пытаясь подобрать правильные слова, но все варианты казались неподходящими ситуации. «Я хочу этого». «Позволь мне позаботиться о себе». «Хэнк, прошу, отдай мне контроль над собой». «Хочу ощутить твоё доверие». — Контроль, — вырвалось у Коннора невзначай, и он замер, борясь с желанием хлопнуть себя ладонью по лицу. — Контроль? — уточнил Хэнк, уставившись на Коннора, и отложил наушник. — Да, — Коннор посмотрел на Хэнка с надеждой, что он поймёт без слов. «Доверься мне». «Всё будет хорошо». — Мне не будет скучно. За минуту молчания у Хэнка сменилось несколько эмоций, из которых Коннор отловил несколько. Скепсис: «И это всё?». Ехидство: «О, ты хочешь поиграть в гляделки!». Упрямство: «Ну-ну, посидим». Веселье: «Какой упрямец». Осознание: «Вот оно что». Нежность: «Я всё понимаю». И смирение: «Хорошо, с тобой спорить себе дороже». Хэнк взял в руки планшет и стал рассматривать варианты. Не отрывая взгляда, поднял указательный палец правой руки. — Последнее, стоп-слова: стоп, остановись, чёртово стоп-слово и никаких больше ананасов и прочих фруктов, которые я могу забыть или перепутать. Коннор расплылся в улыбке. — Меня это устраивает. Несколько дней посвятили тренировкам, во время которых Хэнк учился распознавать, что хочет Коннор, а он — быть понятным без слов. Поначалу получалось у них не очень удачно. Коннор потянул Хэнка за руку, желая, чтобы он сделал шаг вперёд, однако тот резво развернулся на сто восемьдесят градусов и снёс кофейный столик. — Дьявол, он всегда там стоял? — громко вопрошал Хэнк, который так и не вынул наушники, и опустился, чтобы собрать упавшие предметы. Коннор присел рядом, поглаживая Хэнка, извиняясь. Сложным для Хэнка оказалось не дёргаться, когда кто-то или что-то его неожиданно касалось. Или хотя бы не ругаться громко. — Господи Иисусе! — заревел Хэнк, до этого послушно сидевший по-турецки на полу. Коннор обернулся. Хэнк активно чесал и гладил Сумо, однозначно пытаясь успокоиться: пёс ещё минуты две назад дрых без задних ног в гостиной. Его появление было неожиданностью для них обоих. — Как ж ты меня напугал, нельзя так нагло пихать людей мокрым носом в спину, — Хэнк приговаривал, продолжался ласкать млеющего Сумо. С особым трепетом Коннор учился ещё большей внимательности. Слух — не зрение, но даже без него Хэнк становился уязвимее, более зависимым. Порой Коннор не сдерживался и налетал на Хэнка, лаская, вжимая в ближайшую поверхность, желая передать все те эмоции, которые он испытывал. — Ох ты ж… Коннор, — простонал Хэнк, который просто выходил из ванной и внезапно оказался вдавленным в стену. — Ты б намекнул хоть, а то… — договорить ему не дал страстный поцелуй. На нём всё ещё были наушники, поэтому Коннор не тратил силы на бесполезные слова. Коннор продолжал называть это тренировкой, хотя и она сама приносила ему немало удовольствия. Заодно они узнавали новое о своих реакциях, а также о необходимости некоторых корректировок. Например, пришлось отказаться от полной тишины. Как выяснилось, оставаясь один на один со своими мыслями, Хэнк имел особенность погружаться в них, отвлекался и порой забывал, чем они занимались. Наконец Хэнк с вопросом посмотрел на Коннора, который ему уже с минуту надавливал на плечо и ждал, когда он вспомнит об их занятии. Хэнк моргнул и покраснел. — Извини, Коннор, — сказал Хэнк, вынимая наушники и виновато глядя на Коннора. — Я… слишком сильно задумался. — И на том спасибо, — строго сказал Коннор и пояснил: — Что не уснул. Это было бы… — Совсем по-свински, понимаю, — Хэнк почесал голову, сетуя на себя. Коннор подумал, что его задело именно то, что Хэнк словно сбежал от него в свои мысли. Ему однозначно хотелось обратного. В итоге нашли замену: аудиоряд, заполняющий тишину, но при этом не привлекающий к себе особого внимания. Хэнк всё ещё ничего не слышал вокруг себя, но и не отвлекался на свои мысли. Когда они добавили маску, Коннор в первые дни постоянно ловил себя на программных сбоях. Лишившись ещё и зрения, Хэнк стал двигаться более плавно, нерешительно, а без указаний так и вовсе замирал в ожидании прикосновений. В таком состоянии он, большой и уверенный обычно, словно сжимался, медленно поворачивал голову, пытаясь угадать, где в этой тьме затаился Коннор. Без сомнений, он доверял ему, но порой в нём проявлялась тревога, что в комнате он остался один, его покинули, о нём забыли. — Коннор? — тихо звал Хэнк, поглаживая левой рукой правое предплечье. Они договорились, Хэнк в любой момент мог снять маску, наушники или всё вместе, но он всегда дожидался Коннора. Который непременно находился рядом, наблюдал за эмоциями, угадывая мысли. И стоило только появиться тревоге, как он приближался к Хэнку, брал его за руку или обнимал, успокаивая. «Я здесь. Я рядом. Я тебя не оставлю». Лицо Хэнка озарялось тихой улыбкой, он расслаблялся в руках Коннора, вверяя себя ему. Это будоражило систему, ощущение безграничной власти над другим существом приятно отзывалось в процессоре, заставляя тириум быстрее насыщать биокомпоненты. Коннор не подозревал, насколько сильно ему понравится контролировать каждое действие Хэнка, направлять, определять его место: на кровати, на полу, у стены. Стоя, сидя, согнувшись. Особую пикантность придавало осознание: Хэнк — человек, не андроид, стен приказов у него не могло быть, однако исправно выполнял все безмолвные приказы. Порой подобного хватало, чтобы вызвать перезагрузку системы, после которой Коннор сидел без скина, уставившись в никуда, а Хэнк находился рядом и с весельем в глазах любовался на него, сняв маску, но не наушники. Один раз даже подколол: — Когда раздавали терпение, ты был не в первых рядах, верно? Возмущённый Коннор, скорректировав свои характеристики, опрокинул его на кровать и заставил молить о пощаде. Хэнк тоже получал удовольствие от процесса, внутренний узел, не дававший сделать полноценный вдох, осенняя хандра отступили, что заметили даже на работе. Хотя они старались особо не демонстрировать свои отношения, некоторые коллеги, кто с интересом, кто с подозрением, косились на Коннора. Он же испытывал внутреннюю гордость, обсуждая с Хэнком детали расследования, незаметно положив руку ему на колено. А дома, уделив внимание Сумо, они продолжили этот ритуал. Хэнк стал чувствительнее, вынужденный ориентироваться только на осязание и запах, научился с первого раза правильно угадывать желания Коннора, а порой — и его приближение. Коннор хотел пройти мимо Хэнка, чтобы взять подушку, как неожиданно оказался в объятиях. — Поймал, — прошептал Хэнк ему в макушку, несильно покачивая из стороны в сторону. Коннор с сомнением спросил: — Наушники испортились? Или маска сбилась? Хэнк его потискал и развернул к себе лицом. — Когда говоришь, то такая приятная вибрация по телу проходит. Зазвенел рингтон телефона Хэнка, завыл Сумо: Коннор решил проверить реакцию. Никакой. Вытянул руку, медленно приблизил к лицу: Хэнк не двинулся. Тогда Коннор шаловливо щёлкнул по носу. — Ладно, отпускаю, — фыркнув, сказал Хэнк и развёл руки в стороны, прерывая объятие. Когда они окончательно привыкли, а неуверенность полностью сменилась предвкушением, Коннор понял: пора. Отловив Хэнка после совещания, он прошептал ему на ухо: — Приезжай ко мне завтра, и я заберу у тебя контроль над собой. Ни один мускул не дрогнул на лице Хэнка, но Коннор с удовлетворением заметил признаки лёгкого возбуждения. На следующий день Коннор подготовил свою квартиру к их свиданию. Секс-игрушки расположились во всех удобных местах, рядом с которыми будет очень удобно зажать Хэнка, чтобы были под рукой в любой момент, в то время как вещи — книги, сувениры, фотографии — он убрал в гардеробную. Диван-кровать разложил и заправил постельным бельём, которое приятно ощущалось, а напротив неё он поставил чёрное кресло с сюрпризом. Хэнк ещё не видел его, Коннор приобрёл недавно, оценить вместе ещё не смогли. Он пока не пришёл к единому выводу, где именно он хочет Хэнка, поэтому подготовил всё и сразу. Проверил работу системы климат-контроля, дистанционное управление не подвело. Коннор улыбнулся: о ней Хэнк тоже ещё не подозревал. Осмотревшись, пришёл к выводу, что Хэнк не должен заранее знать о тех деталях, которые ему приготовлены, поэтому отправился его ловить на улице. На внутренней карте мелькала зелёная точка — Хэнк приближался, и Коннор его ждал, иногда проверяя маску во внутреннем кармане. «Охотник притаился в ожидании добычи», — напросилась ассоциация, и она ему понравилась. Из-за поворота появился автомобиль Хэнка. Наконец-то. Припарковался, и вот он встал перед Коннором. — Привет. Коннор окинул его долгим взглядом. Нарядный, стильная тёмно-серая куртка, из-под которой выглядывала голубая рубашка — самая любимая Коннором — джинсы, плотно обхватывающие ноги, начищенные ботинки. А ещё — Хэнк собрал волосы в хвост. Под сканирующим взглядом он засмущался, и Коннор улыбнулся: — Как тебя не арестовали? — За что это меня должны были арестовать? — поинтересовался Хэнк. Осмотрел себя: — Совсем жуть, да? — Напротив, — промурлыкал Коннор, закидывая руки ему на шею. Хэнк наклонился, и он прошептал прямо в губы: — Вы слишком соблазнительны, чтобы ходить на свободе, мистер Андерсон. — Льстец, — успел фыркнуть Хэнк, прежде чем его губы были захвачены поцелуем. Оторвавшись, Коннор облизнулся. — Ну как, идём? Дождавшись кивка, Коннор повёл его в сторону дома. В лифте, пока Хэнк озирался, он зашёл ему за спину и натянул маску на глаза, вызывая дрожь. — Коннор, — предупреждающе протянул Хэнк, а Коннор, прекрасно осознавая, какая чувствительная у него спина, прильнул всем телом. — Не переживай, это лишь подготовка, — понизил голос до шёпота, — представление будет в более интимной обстановке. — С тобой я порой ни в чём не уверен, — тихо проворчал Хэнк, надевая наушники. Повинуясь рукам Коннора, он ступал осторожно, шаг за шагом приближался к квартире. Остановился, почувствовав плавное поглаживание на предплечьях. «Стой смирно». Коннор открыл дверь, жестами дал понять, что надо переступить порог, затем снова дал указание замереть. Закрыл дверь на электронный и механический замки, проверил. Можно было приступать. Погладил Хэнка по щеке — «Я здесь» — прежде чем начал расстёгивать куртку, пока тот послушно стоял и не двигался. Стянул, повесил в шкаф, с грустью посмотрел на рубашку. Очень хотелось оставить, но в планы она не вписывалась. — Эх, я старался, подбирал детали гардероба, а ты всё снимаешь, — деланно обиженно произнёс Хэнк, помогая снять с себя рубашку. Коннор погладил его по животу, слегка царапая ногтями, и присел на колено, чтобы спустить с него сначала джинсы, затем трусы. Надавил на плечи, заставляя опуститься на пуфик, и проследил, чтобы Хэнк не упал. — Ощущаю себя какой-то куклой, — снова подал голос Хэнк, за что получил лёгкий укус в живот. — Хорошо, уел, я в отличие от неё чувствую, что со мной делают. Стянув ботинки, Коннор слегка помассировал ноги — в последние три дня им приходилось много бегать и стоять. Немного пощекотал чувствительные ступни, заставляя Хэнка поджать пальцы. Он наклонился, щекоча чужую кожу дыханием и прислонился губами к колену, запуская анализ. Остатки геля для душа, Хэнк однозначно принял душ, прежде чем приехать. Жаль, но планы Коннор корректировать не будет. Погладив Хэнка по ноге, он встал, быстро освободился от одежды и сложил в шкаф. Задумался, повертев на пальце кольцо: Хэнк довольно стойкий, поэтому они редко пользовались подобными штуками. Решил отложить, пока. На ошейник и поводок, лежащие рядом, и не посмотрел. Их тоже хотелось применить, и они их используют, но сейчас Коннор хотел быстрее провести Хэнка в комнату. Его пальцы заскользили по плечам, шее лёгкой лаской, сжали локти, и Хэнк осторожно поднялся. Коннор повёл его вглубь квартиры. Когда ноги Хэнка коснулись ковра, то охнул от неожиданности и переступил с ноги на ногу. Коннор прикоснулся к его щеке, он покачал головой: — Всё в порядке, мне не неприятно, просто, — Хэнк провёл стопой по мягкому ворсу, который Коннор постелил специально ради этого момента, — щекотно. Веди дальше. Смотреть на то, как Хэнк послушно идёт за ним, не подозревая, чем он окружён, вызывало приятное томление. Ремни, свисающие с потолка, которые позволят принять более удобную позу. Фаллоимитаторы, смотрящие с полок. Ждущие своего часа съёмные члены Коннора устроились на кофейном столике в компании ремешков для сдерживания оргазма, пробок и милых мелочей. Из-под многочисленных подушек выглядывали расширители и вибраторы. И в каждом удобном месте по флакону со смазкой, всех вкусов и запахов, плотно закрытые, чтобы Хэнк не раскрыл замысла. Коннор шаловливо запустил имитацию ветра и полюбовался тому, как Хэнк начал вертеть головой. — Окно забыл закрыть? Хотя… у тебя же оно с другой стороны. Ты сломал стену? — под конец Хэнк усмехнулся. Коннор слегка царапнул его грудь, и он продолжил идти. Когда они переступили порог ванной, Хэнк заметил изменения. Сделал глубокий вдох и с неким смущением сказал: — Я уже помылся, так что это можно опустить. Однако его слова были проигнорированы. Коннор настойчиво завёл его в ванную и усадил на непромокаемое сиденье. Проследив, чтобы Хэнк не чувствовал неудобств, когда включится вода, он подготовил гель и мочалку. На боковой душ реакция оказалась спокойнее, чем ожидалось. Хэнк почти незаметно вздрогнул и усмехнулся. — Мне кажется, у тебя кинк тащить меня под душ. Коннор присел и прижался нежным поцелуем к губам, передавая заботу. Он прекрасно помнил тот, самый первый, раз. Тащить человека, которого только вывели из алкогольного обморока, на улицу — это было очень не по-человечески. Даже то, что Хэнк сумел собраться, Коннора не прощало. Но сейчас он как следует позаботится о нём. Подставил под воду мочалку, выдавил гель — Хэнк удовлетворённо хмыкнул, почувствовав любимый запах — приступил к делу. Коннор не столько пытался его отмыть, сколько приласкать, расслабить, не пропуская ни единой напряжённой мышцы. Прошёлся по каждому шраму, помассировал татуированную грудь, помял живот, который даже после тренировок оставался мягким. Передавая с каждым движением безмолвное: «Ты прекрасен». Убеждая: «Я о тебе позабочусь». Хэнк млел, подавался вперёд, подставлялся под руки Коннора. Очень редко он бывал настолько отзывчивым, послушным. Интересно, как он себе это представлял? Ласковая темнота, где вся нежность — только для него? — Я не против, мне всё нравится, — хрипло сказал Хэнк. — Но если мы продолжим в том же духе, то я могу уснуть: напряжённая выдалась неделя, а в твоих руках я ощущаю себя очень уютно. В этом был смысл. Коннор потянул его за руку, призывая встать, а затем осторожно повернул лицом к стене. Хэнк упёрся руками в кафель и слегка выгнулся, ощутив прикосновение. Выдавив на мочалку ещё немного геля и добившись пены, Коннор начал скользить руками по широкой спине, иногда вместо мочалки касаясь пальцами и ощущая дрожь Хэнка. Обвёл лопатки, с нажимом провёл вдоль позвоночника, с грубой лаской надавил на чувствительную поясницу, чтобы Хэнк мог ощутить его силу. Смывая пену, Коннор думал, что, к сожалению, нельзя так же просто смыть и невзгоды Хэнка. Но он постарается их отодвинуть, растворить. Хэнк заслуживал счастья. Дав понять, что это ещё не всё, Коннор выключил воду и опустился, чтобы зад Хэнка был напротив лица. Помассировал половинки и раздвинул, открывая вид на анус. Коннор наклонился, приглядевшись. Хэнк явно себя немного подготовил перед свиданием, несильно, но он заметил. А ведь Коннор просил этого не делать, обожая самому растягивать Хэнка. Коннор шлёпнул его по ягодице, не болезненно, но достаточно резко, чтобы Хэнк понял: это наказание. — Эй, я тебя предупреждал, что хоть тебе и всё равно, но мне комфортней почистить свой анус, прежде чем в него войдёт чужой… Ох! — язык Коннора ввинтился в дырку, прерывая ненужный поток слов. Кайфуя от сопротивления стенок, он растягивал Хэнка, с силой цепляясь за ягодицы и не давая сдвинуться с места. Стоны звучали музыкой для аудиодатчиков, и Коннор продолжал терзать, иногда выходя, чтобы обвести кончиком чувствительную дырку. Почувствовав, как возрастает чужое возбуждение, он отстранился, напоследок простимулировал пальцем, незаметно затолкнув ректальную свечу. У него были особые планы на эту часть тела, поэтому дополнительная забота лишней не будет. Укутав Хэнка в большое махровое полотенце, Коннор его вытирал с небольшими перерывами на тягучие поцелуи. Накинул мягкий голубой халат и, приобняв, завязал пояс. Хэнк обнял его в ответ, нежно прижимая к себе. Он был тёплым, расслабленным после хорошей ванной, домашним, его. Немного постояв в таком положении, Коннор потянул в комнату. Кровать. Он определился. Пара шагов, Хэнк опустился на неё и замер в ожидании. Коннор прихватил небольшую анальную пробку и оседлал Хэнка, поглаживая по затылку. — Ну же, покажи мне, что у тебя в другой руке, — Хэнк завлекающе промурлыкал, приподняв голову. Его член лишь слегка затвердел, из-под халата это было заметно. Слишком хорошо себя контролировал. Коннор хотел и это забрать себе. Надавил на нижнюю губу, Хэнк послушно открыл рот, не зная точно, что в нём скоро окажется: язык Коннора, его пальцы, член или секс-игрушка. Ещё один программный сбой. Обвёл погладил по щеке и приблизил пробку. Она шире раздвинула губы, Коннор замер, любуясь на то, как это выглядело. Хэнк замычал и, судя по движению пробки, начал играться с ней языком, смазывая. Мысль о том, что она скоро снова окажется внутри, но с другой стороны, вызвала череду ошибок. Коннор погладил Хэнка по шее: «Ты хорош» — затем вытащил её из покрасневших губ. Коннор облизнул пробку, подцепил флакончик со смазкой и подготовил её. Соскользнул с колен, закинул ноги Хэнка себе на плечи и приблизился к дырке, которой недолго оставалось быть пустой. Достаточно смазав её под охи Хэнка, Коннор толкнулся в неё пробкой, на третий раз попадая по простате. — Дьявол, — Хэнк выгнулся. Коннор ободряюще погладил его по внутренней стороне бедра и встал. Он хотел немного понаблюдать со стороны, кресло было очень кстати. Хэнк понял его замысел и начал размеренно себя ласкать, не касаясь ни члена, ни ануса. До этого момента Коннор сомневался, устанавливать ли дополнительно себе один из съёмных членов или обойтись игрушками, но вид Хэнка, распаренного после ванной, в одном халате, полувозбуждённого, который нетерпеливо елозил по кровати, без рук растягивая самого себя анальной пробкой, поставил точку. Не вставая с кресла, он взял со столика агрегат, имитирующий недлинный, но широкий член, с изгибом, идеально подходящим для стимуляции простаты. Начал процесс установки, благо, в отличие от отверстий, она не занимала много времени и ресурсов. И впитывал то, как Хэнк сжимает руки на своих бёдрах, извивается, ища положение, при котором пробка будет больше давить на простату. И охал, когда получалось. Он тёрся ступнями о постельное бельё, его тяжёлое дыхание казалось оглушительным. Но этого было мало им обоим, Коннор прекрасно ощущал, словно имел отдельный протокол для определения процента удовлетворения. Он встал с кресла, обошёл кровать, при этом климат-контроль заработал, отвлекая Хэнка. Коннор достал вибратор с функцией расширителя. Надавил Хэнку на грудь, прижимая к кровати, и одним движением вытащил пробку, потом провёл вибратором по бедру. Хэнк замер — кажется, узнал своего «врага». — Коннор, я думал, что ты выкинул нафиг это орудие пыток. Он же из меня душу вытащит! — Коннор один раз легко хлопнул всей ладонью по его животу: «Хочешь прекратить?». Хэнк вздохнул: — Нет, ты продолжай, но недолго, не хочу кончить исключительно из-за этого монстра. Ободряюще погладив, Коннор дал указание перевернуться. Надавил на поясницу, подложил подушки, чтобы Хэнку было удобнее принять нужную позу. «Монстр» на первый взгляд имел простенький вид: прямой, узкий. Но когда включался… Коннор головкой дразнил влажный вход, примеряясь, второй рукой лаская член Хэнка, отвлекая. И медленно проник вибратором, который хорошо проникал в разработанную языком, пальцами и пробкой дырку. Хэнк пробормотал: — До сих пор удивляюсь, какой маньяк придумал этот аг-… — Хэнк замолчал, ощутив начало работы вибратора. Коннор отошёл, оставляя Хэнка один на один с игрушкой. Всё начиналось тихо, даже скромно. Вибратор пульсировал едва-едва, словно проверяя крепость задницы. Простой вибратор для начинающих, никакой жести, только лишь небольшое приятное давление. Ничего страшного. Это расслабляло, лишало бдительности, но Хэнка было не провести: замер в ожидании, когда вибратор из «паиньки» превратится в «крушителя». Хэнк немного покрутил задом: игрушка начала менять форму, продолжая пульсировать. Коннор дистанционно связался с ней, поэтому прекрасно знал, что вибратор изогнулся, появился изгиб напротив простаты. Член Хэнка сильнее встал, с его кончика капля по капле стал срываться секрет. Ещё немного помассировав чувствительную точку, вибратор начал «захват территории»: при каждой следующей пульсации он становился всё больше и больше, не возвращаясь к исходным показателям, пока не достиг половины своего возможного размера. Хэнк выдохнул и задрал задницу, словно это могло его спасти. Резко прогнулся в спине, когда вибратор начал изгибаться, решительнее раздвигать стенки, пульсировать всё чаще. А потом… Хэнка словно электричеством прошибло: вибратор распался на части для имитации толчков и сразу перешёл на резкие, глубокие фрикции, продолжая увеличиться, имея, доводя до грани, не давая спокойно стоять на коленях. Хэнк жалобно застонал — Коннор поймал мысль, что с открытыми ушами он бы себе не позволил издавать такие пошлые звуки — и перевернулся на спину, раздвинув ноги и выгибаясь, чтобы не касаться задом кровати — Коннор… — протянул Хэнк, обхватывая свой член у основания, а второй рукой дразня сосок. — Иди ко мне, — вибратор, повинуясь воле Коннора, замедлился, однако амплитуда увеличилась, выбивая из Хэнка громкие стоны. — Господи, ты мне нужен. Прямо сейчас. Он был близко, однако не хотел кончать без Коннора, без его прикосновений. Хэнк звал умоляющим тоном, хоть не мог быть до конца уверенным, что он не остался один с игрушкой в квартире. Слепая вера, что Коннор рядом, он его не бросил, не покинул, поэтому маска и наушники оставались на месте. Хэнк не снимал ограничения, добровольно продляя свою зависимость от Коннора. Это вызвало цепочку протоколов, уводящую вглубь программного обеспечения, вызывая непонятную эмоцию, словно мрачную эйфорию, торжество. Будь на месте Коннора кто-нибудь другой, то непременно воспользовался бы камерой, чтобы зафиксировать, каким развязным может быть Хэнк, доведённый до исступления. Может, даже шантажировал бы его, чтобы раз за разом получать такого послушного Хэнка в свои руки. Кто-нибудь другой мог бы продолжить эту пытку, не касаясь и ожидая, когда он сам дойдёт до оргазма, в одиночестве. Однако Коннор на своём месте и никому ни за что его не отдаст. На его член натянулся скин, и Коннор достал смазку, не желая причинить Хэнку ненужную боль, если уже имеющейся в нём окажется недостаточно. Подцепил ремешок и бросил его на кровать, прежде чем залезть самому. Хэнк замер в ожидании, почувствовав, как под Коннором прогнулся матрас, и развёл руки в стороны, цепляясь за простынь. — Ну же, — произнёс почти шёпотом, пытаясь совладать с дрожью. Коннор уместился между его разведённых ног, потянулся вперёд, быстро сжал и разжал руки на запястьях: «Без рук». Хэнк кивнул и коротко толкнулся бёдрами, прижимаясь пахом. Взяв в руку ремешок, Коннор склонился над его членом. Дразняще подул, вызывая дрожь, и накрыл головку. Губами сдвинул крайнюю плоть, языком толкнулся в уретру, обвёл уздечку. Услышал протяжный стон, вдавил левой рукой Хэнка в кровать, не давая двигаться, обнял губами головку, а правой провёл ремешком по всей длине, намекая, что сейчас будет, прежде чем, не выпуская член из плена, застегнул ремешок у основания, передавливая. Хэнк обречённо выдохнул: — Связался с садистом на свою… Коннор выпустил член изо рта, рывком подмял под себя Хэнка и впился поцелуем в губы, прижимаясь искусственным членом к животу. Потёрся, пачкая смазкой, давая ощутить размеры и изгибы того, что скоро окажется внутри. Хэнк изогнулся, насколько мог, и грязно выругался, вжимаясь затылком в простынь. Коннор припал к его шее, одной рукой поочерёдно терзая соски, а другой провёл по телу Хэнка, пока не достиг задницы. С влажным звуком достал вибратор, отложил и тут же заполнил пустоту своими пальцами. Влажное, растянутое нутро легко его принимало, Коннор наслаждался этим ощущением. Но затягивать не стал: Хэнка сильно трясло, пора окончательного аккорда. Он помог Хэнку перевернуться и встать на колени. Обнял, тесно прижимаясь грудью к спине, пристроился. Ещё пару мгновений подразнил растянутый вход головкой, ощущая как Хэнк подаётся назад, пытаясь насадиться. — Ты пустой меньше минуты, но уже соскучился по ощущению наполненности? — промурлыкал Коннор, прекрасно понимая, что его не слышно. Зато Хэнку явно нравилась вибрация корпуса. Прикусил кожу на загривке, надавил на спину, вынуждая грудью прижаться к кровати, сильнее оттопырив задницу. И медленно вошёл, ощущая, как растягиваются нежные стенки вокруг его члена. — Да, — выдохнул Хэнк и попробовал двинуться, но безуспешно: Коннор держал крепко. — Дьявол, наконец-то. Коннор снова прижал его к себе, лаская встревоженные соски, низ живота, заставил приоткрыть рот, чтобы проникнуть в него пальцами и поиграть с языком. Толкнулся, старательно надавливая уплотнением на простату. Медленно вышел, оставляя внутри только головку, и резко вошёл. Хэнк бился под ним в экстазе, мог бы даже вырваться или случайно сбросить его, но Коннор сильнее, он не позволит сделать лишнего движения. Оставил засос и увеличил скорость. Датчики наполнили информацией, процессор работал на пределе возможностей, внутри схем буйствовали эмоции: удовольствие, страсть, любовь, удовлетворение. Хэнк, Хэнк, Хэнк! Лишенный зрения и слуха, полностью отдавшийся воле Коннора, и тот забрал контроль себе, полностью, без остатка. Все мысли Хэнка лишь о Конноре, он наполнил каждую его часть, сейчас он для него — центр вселенной, его властелин. Будь Хэнк андроидом, Коннор обязательно в этот момент взломал бы самые дальние папки, чтобы везде оставить следы. Но не будь он человеком, Коннор не смог бы в полной мере ощутить прелести такой власти. Он обхватил член Хэнка, сжал, прекрасно ощущая пульсацию, каждую вздутую вену, липкость секрета. Совсем на грани, как и он сам. Коннор подгадал момент, замер внутри, чтобы изгиб его члена давил на простату, включив вибрацию, и расстегнул ремешок, освобождая из сладкого плена. Хэнк громко застонал, почти закричал, забившись в оргазме, а Коннор, прижавшись лбом между лопаток, тихо кончил, обильно наполняя питательными веществами. Ноги Хэнка подогнулись, и Коннор мягко уложил его на бок, всё ещё не покидая его. Приласкал уставшие мышцы, впитывая в себя ритм человеческого сердца. Когда рука Хэнка потянулась стащить маску, Коннор перехватил руку, погладил и вытащил один из наушников. — Это ещё не конец, — прошептал он на ухо, обдавая жарким дыханием: система вентиляции пока не справлялась. — Надеюсь, не прямо сейчас? — хрипло ответил Хэнк и понежился в объятиях Коннора. — Надо передохнуть и, если можно, поесть — аппетит проснулся. Коннор хихикнул: — Съешь меня. — Сладкий, — проворковал Хэнк и передёрнулся, наверное, опять решил, что звучит странно или страшно. Когда-нибудь Коннор убедит его, что это не так. — Ты не питательный. — Ну… — протянул Коннор и всё же решил не говорить о том, что давно вместо имитации спермы использует витамины и прочие полезные составы. — Еда у меня есть. Ужин в постель? — Прости, Коннор, но крошки — это антисексуально. Так что веди меня туда, где есть еда и стол. Коннор улыбнулся: на кухне у него тоже были приятные милые вещицы. Завтра Хэнк встать с кровати не сможет.