А вот и умею!

Хината любил соревноваться и, конечно, побеждать. Это было у него в крови, и даже если рядом не находилось подходящего соперника, он частенько соревновался с самим собой: пытаясь выше прыгнуть, чуть быстрее доехать до дома, заработать больше очков в игре на приставке. Разве что учебы сила его рвения никак не касалась, но Хинату это совсем не волновало. А потом в его жизни появился Кагеяма — и сразу привлек его внимание. Наверное, он был первым человеком, которому Хината проиграл по-настоящему. От одного только взгляда на хмурое лицо Кагеямы хотелось немедленно поставить «его величество» на место, доказать, что Хината лучше, и заставить воспринимать себя всерьез, особенно если дело касалось волейбола. Хотя это как раз было сложно. Из-за маленького роста и простодушного вида Хинату часто считали тем еще неразумным дитятей, и поэтому он сильно комплексовал. Но не отчаивался. Поставив себе цель — во что бы то ни стало в будущем победить Кагеяму, Хината облажался в первый же день в старшей школе. Кто же знал, что этого высокомерного типа тоже занесет в Карасуно? Понимание, что соперничество в команде — не лучшая идея, досаждало Хинате. Он даже не подумал о том, что благодаря опытному союзнику победа в соревнованиях по волейболу перестанет быть мечтой и превратится в реальность. Нет, сперва он почувствовал отчаяние от невозможности победить Кагеяму. Хотя оно продлилось недолго. Оказалось, что, помимо волейбола, можно бегать наперегонки, усерднее заниматься, готовясь к школьным тестам, и делать еще кучу всего, лишь бы победить Кагеяму, лишь бы был азарт. А у Хинаты тот, казалось, не иссякал, и давать спуску наконец-то появившемуся сопернику он не собирался. Кагеяма быстро стал для Хинаты самым важным человеком в его подростковой жизни — разумеется, после семьи. Это видели все в команде Карасуно, но мальчик с рыжими вихрами упорно этого не замечал. Если бы кто-то спросил его или Кагеяму напрямую, дружат ли они, оба ответили бы категорическим отказом. Как можно дружить с соперником? Как это вообще возможно?! Больше всех в Карасуно такие отношения трогали Сугавару. Он прекрасно понимал, что происходит, и лишь улыбался, наблюдая за очередной перебранкой связующего и «приманки». Они перечили друг другу, но безупречно играли в паре, обзывались, но вместе приходили в школу и покидали тренировки тоже вместе, по-дурацки дрались, и в каждой из стычек доставалось в основном Хинате. И все же он засыпал на плече Кагеямы в школьном автобусе. Абсолютное доверие друг к другу на волейбольной площадке говорило за них. И, как ни крути, это была именно дружба, как бы они ни отнекивались. Первое время Хината бесил Кагеяму одним лишь своим присутствием — энергия в нем плескала через край, и выдержать это мог далеко не каждый. До поступления в старшую школу Кагеяма был уверен, что он достаточно сдержанный и хладнокровный парень, но терпеть Хинату, вертящегося, словно юла, становилось сложнее с каждой тренировкой. И Кагеяма срывался, хватал Хинату за волосы, давал пинка, повышал голос, но тщетно — Хината не менялся. Встретив Цукишиму, Кагеяма понял, насколько сам далек от расчетливости и спокойствия. Удивительно, но ни на кого из команды, кроме Хинаты, Кагеяма так не реагировал. У него закралось подозрение, что это что-то личное. Размышлять над этим совсем не было времени, поэтому он предпочел проигнорировать свое отношение к напарнику: пока они хорошо играют, его это волновать не должно. Но во время поездки в тренировочный лагерь произошло кое-что уж очень странное. Тренироваться ребята из Карасуно ездили уже не в первый раз, но всегда с нетерпением ждали поездки. Дайчи хотел сплотить команду как можно сильнее, ведь первогодки в этом году попались активные и с характером. И если старшие по команде отлично ладили между собой, то о новеньких этого сказать было нельзя, разве что о Цукишиме с Ямагучи. Именно поэтому совместная поездка должна была сплотить команду Карасуно. Этого же мнения придерживался и Сугавара. После изнуряющей тренировки команда плотно поужинала, и все отправились в общую комнату готовиться ко сну. Результатами последней игры Дайчи остался доволен, но, осмотрев присутствующих в комнате, лишь глубоко вздохнул. Всё как всегда: Цукишима опять что-то сказал Хинате, и тот, даже получив оплеуху от Кагеямы, продолжал на него ворчать. Такое поведение поражало капитана: на площадке Хината и Кагеяма играли, словно одержимые волейболом, но за ее пределами их возня напоминала детский сад на выезде. И всё-таки именно эти двое сделали команду Карасуно такой, как сейчас. Упорство Кагеямы и Хинаты, нежелание сдаваться и даже их порой глупые пререкания буквально заставляли обратить на себя внимание всех остальных ребят, не давая команде расслабиться. Они могли вот так спорить до полного изнурения, поэтому семпаям часто приходилось за ними присматривать. Обычно для этого хватало и Сугавары, а Дайчи вмешивался, если первогодки уж слишком увлекались. Хината и Кагеяма не выглядели сонными, и казалось, что они смогут еще целую ночь огрызаться друг на друга, но допускать это было категорически нельзя. Капитан не хотел видеть на завтрашней тренировке невыспавшихся, особенно, если это ключевые игроки. Нужно было что-то придумать... Вдруг Танака подскочил к Дайчи и что-то прошептал ему на ухо, ехидно улыбнувшись. Капитан коротко кивнул, одобряя, и Танака быстро выскользнул из комнаты. Возвышаясь над первогодками, Дайчи громко сказал:       — Парни, заканчивайте шуметь! Возня стихла, и тогда Дайчи присел на край футона рядом с Сугаварой и Асахи.       — И как у них только силы остались? — подивился Суга.       — А вот это мы сейчас и узнаем. Послышался щелчок двери — Танака вернулся, сжимая в руке что-то небольшое.       — Эй, минуточку внимания! Все повернули головы на громкий голос Танаки. Тот кашлянул в кулак для пущей важности и протянул вперед другую руку, в которой держал пластиковую упаковку.       — Поскольку вы, вроде, передумали спать, предлагаю устроить соревнование! При слове «соревнование» у Хинаты загорелись глаза, а Цукишима лишь поднял бровь:       — На ночь глядя? Танака усмехнулся и продолжил:       — Это не совсем спортивное состязание. Сильно шуметь мы не будем. Я пообещал Дайчи. Капитан кивнул, с интересом глядя на Танаку. Его слова действовали на первогодок лучше любых кричалок.       — Что надо делать? — Хината от нетерпения едва не подпрыгивал на футоне. Танака помахал упаковкой перед собой:       — Всё просто. Будем соревноваться на ловкость и командное взаимодействие. В этом пакете несколько оливок. Разобьетесь на пары, мы свяжем вам руки, оливку положим на стол. Задача — сущий пустяк! Один из вас должен передать оливку другому как можно быстрее, время засечем секундомером. Внезапно Ямагучи подал голос:       — А кто кому передавать должен? Танака хитро улыбнулся:       — А это вы решите между собой. Способ передачи не важен. Хоть кидайте эту чертову оливку, хоть пинайте. Я посмотрю, как у вас это получится без рук. Ну-с, кто хочет попробовать? Прежде чем Хината изъявил желание участвовать, Цукишима громко произнес:       — Я пас. Не думаю, что у этого есть что-то общее с волейболом. Ямагучи растерянно глянул на него, но ничего не сказал.       — Я тоже пас, — подал голос Кагеяма. Хината ошалело посмотрел на него:       — Почему ты не хочешь участвовать?!       — Не ори, придурок, уже поздно, — шикнул на него Кагеяма. — Очкарик прав, это не волейбол.       — И что? Когда мы с тобой наперегонки бегаем — это тоже не волейбол. Или ты просто испугался, что проиграешь, Глупогеяма? Кагеяма схватил Хинату за футболку и со страшным лицом резко притянул к себе:       — Что ты там вякнул?!       — Так, прекратили! Дайчи хотел вмешаться, но Кагеяма послушно отпустил Хинату, тот неуклюже шлепнулся на футон и потер копчик. Танака только этого и ждал:       — Отлично, одна пара участников у нас есть. Кагеяма и Хината. Еще желающие? Неугомонная парочка собралась взбрыкнуть, но, увидев взгляд Сугавары, передумала. Кагеяма лишь пихнул Хинату в бок так, чтобы никто не заметил.       — Мы с Дайчи поучаствуем, — задорно улыбнулся Суга. — Подадим нашим кохаям пример. Он даже не спрашивал — утверждал. В глазах Хинаты вспыхнул азартный огонек — победить семпаев непросто, но если они с Кагеямой смогут их обойти, то это будет чертовски круто.       — Асахи. Эй, Асахи! Давай тоже попробуем? — загорелся Нишиноя. Что-то пробурчав в ответ, Асахи помотал головой, но ловкий Нишиноя уже тряс его за плечо.       — Ты же ас! Уступишь Хинате и Кагеяме? — он повернул голову и улыбнулся. — Танака, мы в деле!       — Отлично! Сугавара потянулся и повел плечами.       — А ты сам, Танака?       — Я буду засекать время, – гордо ответил он и достал из кармана куртки телефон. – Парни, поставьте столик посередине комнаты. Футоны пришлось отодвинуть подальше, чтобы соревнующимся было где развернуться. Низкий столик протерли, а для связывания рук решили использовать эластичные бинты, которые так кстати обнаружились в аптечке у Сугавары. Пока Танака поправлял оливку, чтобы она лежала ровно посередине стола, Хината заинтересованно вертел головой по сторонам, прикидывая, что можно будет провернуть. Проигрывать он не собирался. Внезапно Кагеяма вздохнул и негромко сказал:       — Предоставь это мне и не мельтеши, понял? Хината кивнул, слегка удивившись спокойному тону Кагеямы, и мельком посмотрел на него. Связующий выглядел задумчивым, и его лицо вовсе не было таким пугающим, как обычно. «С ним всё нормально? Мы даже не начали, а он уже просчитывает, что нужно делать?» Хината отвернулся, услышав, что Дайчи и Суга решили попробовать первыми. Они уселись по разные стороны стола со связанными руками и теперь смотрели друг на друга, ожидая команды к началу. Остальные отсели подальше и с интересом готовились следить за соревнованием.       — Готовы? Три, два, начали! Суга вскочил и быстро развернулся спиной к столику, Дайчи следил за ним и не двигался. Сугавара опустился на одно колено и чуть прогнулся в спине, вслепую ощупывая стол пальцами связанных рук в поисках заветной оливки. Наконец, схватив ее, он бросил короткий взгляд на Дайчи, и Хината было подумал, что сейчас капитан тоже встанет и развернется, чтобы забрать ее… Но Суга ловко подкинул оливку как можно выше. Дайчи среагировал мгновенно – опираясь на связанные руки, резко вскинул голову и поймал зубами оливку, точно прилетевшую ему в рот.       — Есть! — Танака остановил секундомер. Все захлопали в ладоши, восхищенно глядя на капитана и связующего. Хината перевел взгляд на Кагеяму, который внимательно следил за соревнованием, и захотел что-нибудь сказать, но Танака вновь подал голос:       — Двенадцать секунд! Неплохо! Нишиноя, Асахи, вы следующие. Пока Цукишима и Ямагучи развязывали руки семпаев, Нишиноя ободряюще улыбался Асахи, который выглядел неуверенным:       — Можешь на меня положиться. Все присутствующие ожидали от второй пары тоже каких-нибудь финтов, и, когда Танака дал команду начинать, ребята уставились на Нишиною — он всегда мог удивить. И Нишиноя не подкачал, повернувшись спиной и сцапав оливку в два раза быстрее Сугавары. По комнате прокатился восторженный вздох — эта пара могла обойти Дайчи и Сугавару! Однако упорства только с его стороны было недостаточно. Асахи встал и попытался повернуться, чтобы забрать оливку, но споткнулся и неловко распластался на полу. Сугавара тихонько рассмеялся — сейчас ас Карасуно вовсе не выглядел серьезным, как на матчах. Что-то мыча себе под нос, Асахи пытался перевернуться, но Нишиноя уже подскочил к нему, опустился рядом и вложил оливку ему в руку. У них был неплохой шанс выиграть, но неуклюжесть Асахи всё испортила.       — Четырнадцать секунд! — заявил Танака, стараясь не согнуться пополам от хохота.       — Вот черт! — Асахи выругался. Несмотря на поражение, уже развязанный Нишиноя хохотал, помогая Асахи избавиться от бинтов, а затем дружески похлопал его по плечу. Хината в предвкушении заерзал на футоне — он ни за что не должен был оплошать. Кагеяма посмотрел на него и процедил сквозь зубы:       — Только не говори, что у тебя живот заболел!       — Еще чего! Я в порядке. Танака положил на стол новую оливку, Хината смело шагнул вперед и завел руки за спину, чтобы Дайчи крепко их связал. Кагеямой в свою очередь занимался Суга. «Что мне нужно будет сделать? Прыжки тут не помогут, а в приеме я не силен», — думал Хината. Придется рассчитывать, как всегда, на своего связующего, хотя он и сомневался, что у Кагеямы есть план. Они сели друг напротив друга, и внезапно Хината заметил, что Кагеяма смотрит на него слишком странно. Слишком… спокойно.       — Три, два, начали! — крикнул Танака. Кагеяма метнулся вперед, но разворачиваться не стал, чем изрядно удивил и Хинату, и всех остальных. Он практически лег грудью на стол и взял оливку губами, а затем поднял голову и впился взглядом в ошарашенного Хинату. Говорить он не мог. «Он собирается плюнуть оливкой мне в лицо? Что он делает? Чего хочет?» — метались мысли в голове Хинаты: он никак не мог нащупать единственное, самое простое и логичное решение. Он так и застыл, глядя на своего связующего сверху вниз. Его убийственный взгляд, казалось, буравил Хинату, и если бы Кагеяма мог вымолвить хоть слово, он бы точно сказал что-то вроде «шевелись, придурок». Тормозить было никак нельзя. Не зная наверняка, чего добивается от него Кагеяма, Хината оперся коленом на стол и наклонился к нему. Тот в свою очередь чуть повернул голову, чтобы они не стукнулись носами. Лицо Хинаты вспыхнуло румянцем, когда он попытался забрать оливку, и почувствовал, как его губы мазнули по губам Кагеямы. Пришлось зажмуриться на мгновение, которое показалась Хинате вечностью.       — Молодцы! Десять секунд! Голос Танаки в голове Хинаты звучал приглушенно, да и все остальные как-то притихли. Сугавара уже подходил к нему, чтобы развязать руки, а Хината все прокручивал этот момент у себя в голове. Технически Кагеяма всё сделал правильно — это был самый быстрый способ. Они даже выиграли. Но радость от победы перекрыло какое-то другое чувство. Такое с Хинатой случилось впервые. Танака и Дайчи поздравляли победителей, говорили что-то про оригинальность и быстроту. Цукишима обрел дар речи и выдал какую-то колкость, но Хината его не услышал. Он машинально проглотил оливку и теперь старался не смотреть в сторону Кагеямы, с особенным упорством разглядывая футон так, как будто это был самый интересный футон на всем свете. «Это было необходимо для победы, и мы победили», — повторял про себя, словно мантру, Хината. А сердце всё равно предательски частило, и от этого становилось только хуже.       — Ну что, неплохая тренировка, а? — гордо выпятил грудь Танака.       — Да, хорошо придумано!       — В следующий раз будешь участвовать, а замерять попросим Дайчи. Ямагучи с Цукишимой и остальные тоже не отвертятся, — рассмеялся Нишиноя, отодвигая стол. Хината вдруг вскочил на ноги и громко сказал:       — Извините, я подышать! Скоро вернусь! Стремительно выбежав на улицу, он почувствовал, как приятный прохладный ветер ерошит ему волосы. Хината не стал убегать далеко от лагеря на ночь глядя. Он рассеянно сел на скамью позади дома, пытаясь отогнать странные ощущения, которые не хотели исчезать из памяти: он и теперь словно бы чувствовал мягкие губы Кагеямы и соленый привкус оливки.       — Придурок, обязательно было убегать? — раздался рядом запыхавшийся голос Кагеямы. Хината даже поворачиваться не стал. Он надеялся, что Кагеяме хватит такта хотя бы сейчас оставить его в покое. Но где Кагеяма, а где чувство такта? Они даже рядом не стояли.       — Ты замер, как последний идиот, а мы могли бы выиграть быстрее, — не унимался Кагеяма. Впервые Хината поставил под вопрос их доверие, среагировал недостаточно быстро, стормозил.       — Мы же победили! Чего ты на меня орешь? — Хината резко развернулся. Кагеяма стоял рядом, возвышаясь над ним как скала. Казалось, еще чуть-чуть, и он опять схватит его за волосы или выкинет еще что-нибудь в своем стиле. Но он просто сел на скамейку рядом, и его голос зазвучал уже более спокойно:       — Я же сказал, что все предусмотрел. Ты должен доверять мне, как делал всегда. Иначе во время матча нас ждут проблемы, понял?       — Да знаю я, — буркнул Хината. — Но я не умею читать мысли. Ты бы хоть предупредил, что будешь делать… такое.       — Такое?       — Не важно. Очевидно, Кагеяма не усмотрел в том жесте ничего особенного, так почему же Хината придавал этому такое значение? В конце концов, это всего-навсего Кагеяма Тобио. Ему нет дела до того, что чувствует Хината.       — Завтра еще потренируемся. Не вздумай оплошать. От этой фразы щеки Хинаты вспыхнули — неловкий поцелуй всё еще не выходил из головы.       — Тренировка? Как сегодня вечером?       — Как всегда в зале, придурок! — у Кагеямы, похоже, начали сдавать нервы. Хината притих – злить Кагеяму еще больше ему не хотелось, а то ведь прибьет ненароком. Да и настроение спорить как-то вовсе улетучилось.       — И целоваться ты не умеешь. А вот это уже был удар ниже пояса. Хината моментально вскипел вновь, даже не пытаясь понять, что им движет: стыд, гнев или какое-то другое чувство. Кагеяма поспешно отвернулся, и Хината мог поклясться, что тот покраснел. Странное подозрение закралось в его голову...       — А сам-то как будто умеешь! Глупогеяма!       — А вот и умею!       — А вот и нет!       — А вот и да! Казалось бы, они спорили, как обычно, на пустом месте, подначивая друг друга. И каждый пытался сделать вид, что не произошло ничего особенного. Но это не помогало.       — И вообще, у тебя оливка была во рту, это не считается! — Хината выкинул свой последний козырь. Кагеяма вдруг перестал препираться, быстро схватил его за подбородок, а затем прижался губами к теплым губам Хинаты, и тот вновь ощутил знакомый соленый привкус. Буквально через несколько секунд Кагеяма отпрянул от шокированного Хинаты, который смотрел на него, широко раскрыв глаза. Поцелуй вышел таким внезапным, что оба просто сидели в молчании, не в силах произнести ни слова. Хината никогда не видел Кагеяму таким, как сейчас. Он выглядел ошарашенным: губы поджались, длинные пальцы вцепились в скамейку, а грудь вздымалась от частого дыхания. Хината думал, что его сердце тоже вот-вот выскочит из груди. Что-то было не так. Что-то определенно пошло не так! Но одно он понял совершенно точно — такое прикосновение ему понравилось, даже несмотря на то, что это был Кагеяма Тобио. А может именно потому, что это был Кагеяма Тобио.       — Пора возвращаться, — Кагеяма встал со скамейки и отвернулся.       — Угу. Хината на ватных ногах брел за Кагеямой ко входу в лагерный домик. Думать не хотелось, только сердце продолжало колотиться как бешеное. Возможно, он поговорит с Кагеямой завтра. Или послезавтра. Но поговорит обязательно, а пока все его мысли занимал терпкий привкус соленых оливок.