Амори

Ворон из Королевской гавани прилетает как раз в то время, когда они в шатре командующего ланнистерской армией планируют завтрашнюю осаду Хайгардена. Джейме Ланнистер разворачивает письмо и темнеет лицом. Шумно выдыхает, делает несколько шагов к выходу. Молчит. Потом поворачивается к ним и Бронн видит, как он с трудом подбирает слова. «Королева Серсея в ближайшее время объявит о своей свадьбе с Эуроном из дома Грейджоев. И если Боги будут милостивы, они пошлют им наследника». После этого совещание скомкано заканчивается. Весь день Бронн видит его взмыленного белого жеребца, мелькающего по походному лагерю из одного конца в другой. Он коротко и зло отдает приказы, в кровь разбивает лица двум зазевавшимся в карауле латникам и не отвечает на вопросы, которые задает ему он. Как будто просто их не слышит. Ближе к вечеру всё же подскакивает к нему на устало хрипящем коне и молча, с потухшими глазами протягивает руку к его фляжке. Золотую, блядь. Потом, спохватившись, тянет левую, и, закинув голову, делает несколько больших глотков убойного крепчайшего пойла. Бронн смотрит, как двигается его кадык на напряженной шее. Не морщась, отдает ему фляжку обратно, хотя это отнюдь не выдержанное дорнийское, которое обычно подают его милости. Бронн смотрит, как он опять пришпоривает белого жеребца и скачет вдоль рядов палаток дальше, к своему шатру. Снова ловит себя на мысли, которая пришла ему в голову пару часов назад. «Распущенная роза» — бордель, который находится всего в трех лигах отсюда. Так себе заведение, но есть там одна девка, которая в его личном списке занимала верхнюю строчку. Она из Эссоса. Талия тонкая, такая, что ее можно обхватить ладонями, пышный, круглый зад и аппетитная грудь, торчащая вверх крупными вишневыми сосками, присосавшись к которым ты чувствовал себя обитателем рая. А то, как она сама умела присасываться, не раз снилось ему ночами, заставляя двигать рукой, пока кулак не становился мокрым от семени. Она обхватывала член так крепко и сжимала его в себе такими сильными толчками, что кончить можно было за минуту. Смуглая гладкая кожа, шальные черные южные глаза и волшебные длинные пальчики, которые легко извлекали из мужчин стоны и золотые монеты, — вот кем была эта маленькая потаскушка по имени Амори. Красивое имя. В их первую встречу она объяснила ему, неимоверно коверкая слова, что на ее языке это означает «медовая». «Мьод — это сладко, вкусно» — она смешно причмокнула языком. И это было так. От нее пахло хмельной медовой брагой: все ее тело — подмышками, под круглыми коленями, в ложбинке между грудями, между ног… Этим запахом через пару часов пропитывались смятые простыни. И — седьмое пекло — каким сладким был ее горячий рот, когда она плотно обхватывала губами его член. Иногда она напоминала ему резвую годовалую кобылку. Несмотря на хрупкое сложение (ростом она была чуть выше его плеча), Амори была вынослива в постели, как опытный мечник на турнире. Сжимая его крепкими ляжками, могла скакать на нем всю ночь напролет. В общем, девка стоила каждой потраченной на нее монеты. Бронн смотрит, как в противоположном конце лагеря развевается красный ланнистерский плащ с золотым львом, и направляет коня к нему. За время их совместных походов, он, конечно, уже понял, что Джейме Ланнистер не ходит к шлюхам. Даже так: «Джейме Ланнистер никогда не пойдет к шлюхам». Видимо, все, что ему хотелось — это раздвигать ляжки своей сестры. И ладно бы, если только это. Он считал, что каждый может трахаться с кем угодно, если на то есть взаимное согласие. Септам с их паскудными проповедями место в септе, а не возле постели. Но в ебучей ланнистерской семейке все было не так просто: близнецы не только спали друг с другом, они плодили своих золотых ублюдков, подсовывая их на Железный трон, развязывали войны и платили долги кровавой монетой — ради своей любви. Той, из-за которой Джейме Ланнистер сегодня весь день скрипит зубами. Бронн не умел и не любил расстраиваться из-за женщин, хоть из-за благородных леди, хоть из-за потаскух, причем первые иногда вели себя гораздо хуже, чем шлюхи. И всегда считал, что горячая ночка в борделе — отличное средство от любой меланхолии. Тем более, что увядающая королева Семи королевств, по его мнению, уже проигрывала внешне половине девок, с которыми Бронн развлекался. Правда, глядя на ее сочный рот, он подозревал, что она тоже мастерица знатно отсасывать; но эти мысли старался держать при себе. Ибо знай о них Джейме Ланнистер, он бы попытался его удушить левой и выбить все зубы правой. Он останавливает свою лошадь рядом с Ланнистером, который угрюмо смотрит вдаль, на дым от костров, тающий в смеркающемся воздухе. Бронн легко касается его плеча рукой — тот не очень-то любит, когда вот так сокращают дистанцию, и говорит как можно беспечнее: — Какие планы на вечер? — Хочу лечь спать, — его голос звучит так устало, как будто он собирается отправиться к Неведомому, а не в постель. — Как раз это и хотел предложить, — Бронн ерзает в седле. — Тут не далеко: час скакать медленным галопом — есть хорошее местечко. Бордель «Распущенная роза». И там есть такая розочка, слюнями можно захлебнуться среди ее лепестков. Этот однорукий рыцарь, мать его, морщится так, как будто он предложил ему трахнуть его кобылу. — Я имел в виду, что просто хотел бы выспаться. — Вот сон после этого как у младенца! — Я не... –… хожу к шлюхам, — продолжает за него Бронн. — Это я уже понял. Блядское пекло, можешь ты хотя бы раз составить мне компанию? Никакой пользы от того, что яйца распухают от желания трахаться, точно нет. В борделе можно просто смотреть — ты знал об этом? А шлюхи в это время все сделают за тебя — руками или ртом, не нужно будет пыхтеть самому. Вряд ли это удобно твоей левой, так? На лице Джейме ходят желваки, и Бронн на всякий случай отодвигается от него подальше: если он ему сейчас врежет своим золотым протезом, то легко сломает нос. — Не сегодня. Нет настроения, — спустя минуту отвечает он. — Догадываюсь, почему, — Ланнистер вскидывает на него глаза. — Это очень херово, знаешь ли, когда у командующего армией накануне сражения «нет настроения». Ни мне, ни одному из тех, кто сидит сейчас у костра, не хочется идти в битву за человеком, который выходит на поле боя с определенным желанием сдохнуть. — Кто-нибудь из них сдохнет обязательно, — тот вздергивает свой квадратный подбородок. — Мне все равно, когда. Умирают все, рано или поздно. — А мне — нет! — Бронн начинает заводиться. — И я хочу хорошо потрахаться перед битвой. Она нужна тебе, не мне. Все для победы нашей королевы Серсеи, первой своего имени, и для процветания ее будущего рода. Бронн видит, как при этих словах дергается его рот. — Да, за это ты пополняешь мой кошелек, — продолжает он, глядя ему прямо в глаза. — Я знаю, что Ланнистеры всегда платят… и все такое. Так что даже не начинай. Но я все же тоже не бессмертный. Поэтому прошу — да, мать твою, прошу — доскакать со мной до борделя. Одному на дороге может быть небезопасно. Ну надо же, у него на лице сквозь мертвую маску пробивается что-то знакомое. Бровь насмешливо идет вверх: — Калека без руки и с левой, которой толком не подрочишь, будет хорошей защитой? — Ты себя недооцениваешь! — Бронн старается, чтобы это звучало без сарказма. И видит, что тот начинает колебаться, перебирая пальцами сбрую. — Хорошо, — чуть пожимает плечами, — где находится этот бордель? Уфф! Бронн посылает крепкие ругательства всем Семерым: соблазнить какую-нибудь невинную крестьяночку, в страхе зажимающую подол потными ладошками, легче, чем уговорить Джейме Ланнистера завернуть к шлюхам. *********************************** Они останавливаются у распахнутых ворот с коновязью меньше даже, чем через час. Из невысокого дома с приоткрытыми светящимся окнами слышится женский смех. Сразу у двери их встречает улыбающаяся хозяйка. Сибелла Таннер тоже когда-то славилась своим крепким задом и парой трюков, которые ее девчонки не могут повторить, но ее золотые деньки давно прошли. Бронн отводит ее в сторону и сразу же спрашивает, свободна ли сейчас Амори. — Для тебя? — та треплет его фамильярно по щеке, но смотрит при этом на Ланнистера. Тот насмешливо-изучающим взглядом рассматривает улыбающихся ему шлюх. Одна, ластясь, гладит его по щеке, но он золотыми пальцами отводит ее руку. — Для него, — отвечает Бронн. — Это будет стоить… — Сибелла шепчет ему на ухо. — Ого! — неприятно удивляется Бронн. — Малышка дорожает. — Она лучшая, — от приторной улыбки мушки на ее нарумяненных щеках морщатся. И с этим не поспоришь. Бронн так и не узнал, где эта хитрая сука Таннер подобрала ее, чем прикормила и как удерживает. Девчонка могла бы легко цеплять богатых лордов в столичном борделе самого высокого уровня. Он кивает головой, соглашаясь. И машет рукой Ланнистеру. По узкой, скрипящей лестнице они поднимаются наверх. У Амори здесь своя комната — больше, чем у всех остальных. Бронн широко распахивает дверь, пропуская Джейме вперед. Девка за тот год, что он ее не видел, не истаскалась, а наоборот, налилась соком, как яблоко под щедрыми осенними лучами. И это неудивительно, Сибелла не подкладывает ее под первого встречного, а бережет, как золотую курочку. Она стоит у кровати, подсвеченная сиянием от свечей, из одежды на ней только полупрозрачная розовая туника, перехваченная золоченым поясом. Бронн, сглотнув, отмечает колышащиеся полушария грудей и знакомую родинку на шее, которая почему-то возбуждала его больше всего. — Она в твоем распоряжении, — он поворачивается к Ланнистеру. — А уж что ты с ней будешь делать, хоть молитвы возносить Отцу, Деве и Матери — мне плевать. И подмигивает Амори. Сам он знает, куда идти. Сразу за комнатой Амори есть еще одна маленькая каморка, а в ней небольшой проем, полуприкрытый портьерой, через щель которой отлично видно и слышно все, что происходит в ее комнате. Эту каморку ему показала сама Амори, и он доплатил как-то Сибелле за то, чтобы посмотреть, что эта эсосская шлюшка вытворяет втроем со здоровенным парнем из дома Гарднеров (судя по его щиту с зеленой ладонью) и еще одной рыжей шлюхой, стоны которой заводили с полуоборота. Делает так и сейчас. Сибелла, лукаво и понимающе улыбаясь, дает ему ключ, не забывая напомнить, сколько придется добавить к оплате. Их хорошо видно вполоборота, когда он, заранее скинув сапоги, приближается к портьере. Джейме, пока еще в латах, сидит на краю кровати, а она стоит на коленях между его ног и гладит своими тонкими пальцами его по губам, векам, глубокой складке между бровей, щебеча что-то на своем непонятном языке мелодичным, чуть хрипловатым голоском, который будит самые грязные мысли. Бронн видит, что плечи Ланнистера по-прежнему напряжены, но он ее не отталкивает. Девчонка быстрым движением сбрасывает тунику с плеч до пояса, на роскошных золотистых холмиках с алыми торчащими сосками играет пламя свечей. Бронн чувствует, как начинает напрягаться член. Видит, что хотя Ланнистер по-прежнему не притрагивается к ней, его взгляд теряет прежнюю насмешливость. Он смотрит на нее голодными глазами даже не полководца многотысячной армии Запада и не лорда-командующего Королевской гвардии, а обычного солдата, который месяцами был лишен тепла женского тела среди походной грязи, ночевок в седле и смердящей опасности. Амори знает свое дело: быстрыми пальцами она умело, как заправский оруженосец, расстегивает его латы, снимая нагрудник и наплечники, берется за тяжелый пояс. Металл звякает, когда она опускает его на пол. Потом тянет вверх его рубашку, вытягиваясь сама, напрягая бедра и круглые ягодицы, очертания которых просвечивают через тонкую ткань. Через секунду Бронн видит перед собой широкую грудь и мускулистые плечи Джейме, подмечая пару шрамов. Их у него гораздо меньше, чем у него самого. Амори по-прежнему стоит на коленях и целует его медленно, иногда чуть добавляя кончик языка — шею, плечи, грудь, мочки ушей, ее пальцы одновременно с этим поглаживают его спину, позвоночник, ключицы, ладонь расслабленно откинутой на простынь левой руки. Дразняще трется о него твердеющими на глазах сосками. И Бронн чувствует, что его член от этой картины тоже отвердел уже настолько, что он взял бы, сейчас, не глядя, любую шлюху в этом борделе, но не может заставить себя уйти. И он готов поспорить на всю сумму, что есть у него в кошельке, что дыхание Ланнистера становится все чаще и прерывистей. Девчонка легко толкает его ладошками в грудь, опрокидывая на кровать, расстегивает свой пояс, переступает смуглыми стройными ногами через упавшую тунику. Затем наклоняется над ним, принимаясь пальцами за шнуровку его бриджей. Ее круглый задок задирается вверх, она чуть расставляет бедра, и между разведенных ног он видит ее гладкую розовую щелку, пухлые нижние губы там влажно приоткрываются, когда она наклоняется ниже, и от воспоминаний о том, как он брал ее сзади в последний раз, его бросает в жар, и кровь начинает шуметь в ушах. А от того, что он видит дальше, возбуждение становится еще острее — у Джейме Ланнистера такой мощный стояк, что, вне всякого сомнения, он хочет и готов трахнуть эту розу Простора прямо сейчас. Амори наклоняется и пальцами, лаская, проводит по вздрагивающему члену, а потом ее пухлые губы смыкаются на нем, и она начинает сосать, медленно и глубоко заглатывая, обводя головку языком. Бронн слышит, как Ланнистер издает сдавленный, короткий стон, а потом его левая рука взвивается, и пальцы вцепляются в черную гриву ее волос, направляя и задавая ритм. Бронн уже несколько секунд двигает кулаком по своему члену, сжимая зубы, чтобы не стонать самому, и боясь, что взорвется от каждого следующего движения. А он только что понял, что хочет совсем другого. Ланнистер, видимо, тоже, потому что его рука рывком отдергивает черноволосую голову от паха, и он тянет девчонку на себя. Амори, чуть покачивая крепкими бедрами, опускается на его член, и Бронн слышит, как из горла Джейме вырывается что-то неразборчиво-хрипловатое. Сам он тоже уже не может терпеть и подрагивающими руками сдирает с себя всю одежду. Девчонка, раскачиваясь все сильнее, тоже начинает стонать, протяжно, с полувсхлипами, ее черные кудри пляшут по спине. Бронн знает, что многие из них прекрасные актрисы, но не эта. Он видит, как руки Джейме поддерживают ее за бедра: протез правой — неловко и скованно, а пальцы левой жестко и жадно вминаются в нежную мякоть плоти. Амори выгибает тонкую талию, возле поясницы появляются соблазнительные ямочки, она ахает гортанно и коротко. Бронн, переводя дыхание, отодвигает портьеру и — была не была — шагает в их комнату. ******** Девчонка первая реагирует на шум, поворачивая к нему голову с затуманенным взглядом, чуть улыбаясь кончиками губ. Ямочка над верхней, по-ребячески вздернутой, уже поблескивает от пота. Ее хмельной аромат смешался с терпким мужским запахом, и это возбуждает еще сильнее. Ланнистер дергается, отрывая голову от постели, пытается приподняться на локтях и шипит: «Какого хера, мать твою?!». Но Амори, умница, понимает все быстрее: наклоняется, ложась на него, цепляется за его широкие плечи, тычется ему в грудь носом, как котенок, опять что-то щебеча на незнакомом языке задыхающимся голоском и не переставая ритмично двигать бедрами. Подставляет Бронну свой зад, прогибаясь немыслимо в узкой талии. Он трясущимися от нетерпения пальцами размазывает смазку — между ее бедер все мокро и скользко, и, упираясь коленом в край кровати, направляет член рукой. Входит на всю глубину, вздрагивая и грязно ругаясь сквозь зубы, — там так тесно и так хорошо, что он не решается начать двигаться. До этого он уже брал парочку шлюх, но делить одну с мужчиной ему еще не приходилось, и он неловко толкается первый раз, шипя от того, насколько острее все ощущается. Через тонкую перепонку он чувствует движение чужого члена, это одновременно заводит до головокружения и сбивает с ритма. Амори помогает сама, что-то уверенно шепча на своем языке и легко скользя своим телом между ними. Через пару секунд начинает получаться, наслаждение накатывает горячими волнами, растекаясь по позвоночнику и доходя до пальцев ног, он стонет сквозь зубы, толкается все быстрее, рваными движениями. Слышит хрипловатые стоны Джейме, которые становятся чаще. Девчонка между ними уже совершенно мокрая, ее волосы взметываются по спине, прилипают к лопаткам, лезут ему в рот, когда он наклоняется, а стоны перерастают в короткие крики и легкое поскуливание. В ней так блядски горячо, мокро и узко, он чувствует, что не выдержит больше и пары секунд. И в тот же момент ощущает сокращения и пульсацию внутри нее, она протяжно кричит, закинув голову и мотая ею по его плечу. И одновременно Бронн чувствует крепкую мужскую кисть на своем предплечье. Пальцы, натренированные держать меч, сжимают его руку стальным захватом. Из-за головы Амори он видит, как Джейме Ланнистер хрипит, откидывая голову назад и хватая ртом воздух. «Синяки будут», — успевает мелькнуть в голове мысль, перед тем, как его самого накрывает — мощно и сильно, так, что звенящим блаженством наполняется каждый дюйм, он изливается в нее долго, вздрагивая всем телом. Даже через минуту ни один из них не может восстановить дыхание. Но он все-таки выходит из нее и валится на кровать. Девчонка изнеможенно приникает к Джейме, удерживая по-прежнему его член внутри. Пальцами, которыми только что хватал его за руку, тот медленно гладит ее по плечу. Бронн никогда не видел у него такого лица: кожа блестит от пота, складка между бровей исчезла, рот расслабленно полуоткрыт, а в посветлевших глазах плещется ленивая истома. Через пару минут он помогает девке слезть с себя, она с легким стоном откидывается на спину между ними, протяжно выдыхает. Бронн смотрит на нее, чуть повернув голову: спутанные волосы разметались по подушке и прилипли ко лбу, ареолы сосков стали еще ярче и больше, бедра блестят от влаги, а на щеках горит румянец. Если можно было бы начать трахать ее снова прямо сейчас, он бы так и сделал. Не глядя, с закрытыми глазами, она скользит пальцами по его телу, проводит по груди. Потом медленно переворачивается на бок, лицом к Ланнистеру, кладет голову на его плечо и чуть дрожащими длинными пальцами правой руки опять гладит его по лицу, вторая блуждает по его животу, спускаясь к темной дорожке волос. И что-то шепчет-шепчет-шепчет своим похрипывающим воркующим голосом. — Она вообще не говорит на общем наречии? — слышит Бронн севший, совсем не похожий на прежний командный, голос Джейме. — Нет, — потягиваясь, отвечает он, уже беззлобно отмечая, что в любой ситуации все бабы все равно переключаются на Ланнистера. Он не удивился бы, если бы Амори раздвинула перед ним ноги, не взяв оплаты. Но Сибелла — та возьмет вдвойне. — Да и зачем? Все равно у нее большую часть времени рот занят. Он звонко шлепает девку по заднице, на коже которой хорошо видны красные отметины от мужских пальцев. Не удерживается, запускает сзади руку между ее ног — там все мокро от смазки, семени и пота, скользкие горячие складки ощутимо набухли. Он водит по ним, чуть прихватывая пальцами, а потом толкается двумя внутрь, а одним туда, где только что побывал его член. Ему хочется почувствовать ее именно так. Его пальцы сильными тягучими толчками движутся в горячей глубине, она поджимает колени и приподнимает зад, чтобы они вошли еще глубже, стискивает его руку бедрами, ерзает ими и опять блядски постанывает, упираясь лбом в плечо Джейме. Тот обхватывает кистью здоровой руки ее подбородок, край щеки и торчащее из-под пряди волос маленькое пунцовое ухо, поглаживает медленными движениями пальцев. Смотрит из-под опущенных ресниц, не отводя взгляда, на его уже мокрую по запястье руку, ритмично скользящую между ляжек девчонки. И Бронн не знает, что заводит его больше — учащающиеся стоны этой маленькой шлюшки или внимательный ланнистеровский взгляд. Скрипит зубами: с этой девкой всегда так, от нее невозможно было отлипнуть, как будто вправду она была сделана из меда. Меда, молока и розовых лепестков. С сожалением вытаскивает из нее мокрые, остро и пряно пахнущие пальцы: им пора возвращаться в лагерь, да и так придется выложить хорошую сумму за проведенное с ней время. Точнее, он рассчитывает, что это сделает Джейме. В конце концов, он оказал ему неплохую услугу. Ланнистер словно читает его мысли и спрашивает, приподнимаясь на локте: — А сколько она за это берет? «За это», — Бронн ухмыляется про себя и с тайным удовольствием называет сумму. — Сколько?! — тот округляет глаза. — Ну-ну, это же того стоило? — примиряющее спрашивает Бронн. Джейме смотрит на прижимающуюся к его плечу, тихо мурлыкающую Амори и, поперхнувшись, все же соглашается: –…Стоило. … Синяки на руке появляются уже на следующий день. Они отлично видны, когда он повыше закатывает рукава, чтобы разминаться с ним на мечах утром. Бронн хмыкает каждый раз, когда замечает, как старательно Джейме Ланнистер отводит от них глаза.