Нетронутый

Первое, с чем пришлось распрощаться, был груминг. Кроули узнал это на собственном горьком опыте, когда, после долгого дня работы по установке офиса в подвале, приблизился к Хастуру с расправленными крыльями. Уже само по себе это было намёком. Никто, находясь на земле, не расправлял крылья просто так. Хастур не шелохнулся. Его угрюмый взгляд сменился усмешкой. «Неужели он и правда такой тупой, что не понимает?» – удивился Кроули. Он повернулся и оглянулся через плечо, пристально глядя на того. – Ну? – Что «ну»? – издевательски поинтересовался Хастур. – Мои маховые перья растрепались. Ты готов или как? – Ха! – Хастур сплюнул на землю. – Красавчик хочет, чтобы я пригладил ему пёрышки. Кроули нахмурился. – Слушай, если ты не хочешь, тогда я попрошу кого-нибудь другого. – Да нет, я буду счастлив, – Хастур похлопал по стоявшему перед ним замшелому, потрёпанному креслу. – Садись. Расслабляйся. – Хорошо, – сказал Кроули. Ему пришлось напомнить себе, что не стоит говорить «спасибо». Он сел и замер, положив руки на колени. Хастур приступил к работе, и Кроули облегчённо вздохнул, чувствуя, как напряжение и стресс начинают исчезать с каждым поглаживанием… На несколько секунд. Руки, казавшиеся такими нежными, грубо схватили пригоршню перьев и рванули, отчего Кроули с криком полетел на пол. Он тяжело упал на колени и локти, дрожа от внезапной боли. Его окружили насмешки и раскаты смеха. Несколько демонов захлопали. – Так тебе и надо, – самодовольно произнёс Хастур. – Груминг он захотел. Кто мы по-твоему, ангелы? – демоны неодобрительно зашипели. Кроули с трудом поднялся и поспешил к воротам. Он поднимется на Землю и сам займётся своими крыльями. * * * * * * * * * * Следующей вещью была даже не одна вещь, а несколько. Похлопывания по спине за хорошо проделанную работу, убирание мешающих прядей волос, даже рукопожатия. Последний раз, когда Кроули протянул руку, его наградили таким злобным рыком, что он сразу же отдёрнул её и больше никогда не повторял подобного. Какое-то время спустя он направлялся с отчётом по одному из самых загруженных коридоров Ада. Он старался держаться как можно ближе к стене, но случайно задел кого-то плечом. За это он получил кулаком в лицо и грубое пожелание получше смотреть, куда он идёт. Кроули переселился на Землю и с тех пор редко возвращался назад. * * * * * * * * * * Гром гремел, молния сверкала, дождь лил, а Кроули никогда не чувствовал себя счастливее. Этот ангел оказался совсем не таким, как он представлял, и не только потому, что тот расправил своё крыло над головой Кроули. Он улыбнулся Кроули. Посмеялся вместе с ним. Может, он всё же был хорошим парнем. Если его реакцией на приближение Кроули было расправить крылья, возможно, он согласится и на нечто большее. Кроули протянул руку. Азирафель тут же отпрянул, ненамеренно (или нет?) убирая крыло. Капли дождя впервые коснулись головы Кроули. – Прости, я… Я не… – Азирафель запнулся. – Всё нормально, – тихо произнёс Кроули. Он опустил руку. Ему следовало это ожидать. * * * * * * * * * * Там, где были люди, были и бордели, и примерно раз в десятилетие Кроули пользовался их услугами. Впрочем, не сразу, у него был свой метод. Он слышал слишком много историй про бедных девушек – да и юношей – которые буквально вынуждены были заниматься подобным, часто начиная с детских лет. Кроули не желал иметь с этим никаких дел. Так что он наблюдал и ждал. Когда он был абсолютно уверен, что работник повзрослел и был способен изъявлять собственную волю, Кроули платил ему минимум за 3-4 часа, иногда и больше. Его награждали фирменной улыбкой и вели в лучшую, самую богато обставленную комнату во всём заведении. В секунду, как дверь закрывалась, человек начинал было снимать одежду (свою или Кроули), но демон поднимал руку и останавливал его. Как правило, жители Ада любили хвастаться залетевшими от них девушками или болезнями, которые они им передали. Кроули знал, что почти все их рассказы были ложью (демоны не болеют и не должны иметь репродуктивных способностей), но не желал рисковать, если эти рассказы всё же были правдивы. В любом случае, он хотел вовсе не этого. Он объяснял людям, что ему нужно. Реакции варьировались от облегчения до разочарования или удивления, но люди всегда подчинялись. Они ложились рядом с ним и дарили его телу похлопывания, поглаживания, ласки, массаж, а иногда, когда ему было совсем плохо, объятия. Однажды он протянул работнице расчёску. У неё были нежные руки. Его волосы никогда не выглядели лучше. Если он закрывал глаза, то почти мог представить, что его Падения и не случалось. – Время вышло! – выкрикивал управляющий борделя по ту сторону двери. И тёплые руки мгновенно оставляли его. Длился ли его сеанс три часа или шесть – ему никогда не хватало. * * * * * * * * * * Первый раз, когда Кроули услышал плач младенца, также оказался первым (после Эдема) разом, когда он принял змеиный облик. Он шёл мимо людей, направляясь на работу, куда в итоге так и не попал, забыв про неё из-за внезапного вопля. Пронзительного, резкого, дикого визга, который заставил его подскочить и обернуться. Он немного побродил вокруг, пока не заметил открытое окно. Как всегда, любопытство сбило его с пути. Наблюдение в его человеческой форме вызвало бы слишком много вопросов. Кроули прижал к себе руки и ноги и закрыл глаза, ощущая, как его конечности сливаются в одну чёрную массу. Спустя несколько секунд он скользнул к окну и осторожно опустил голову на самый край. Комната была пуста, если не считать детской кроватки, в которой лежал извивающийся, краснолицый и невероятно несчастный младенец. В таком возрасте бедняга ещё не способен говорить, подумал Кроули. Передвигаться тоже, так что единственное, что он мог делать, если что-то хотел, - кричать до тех пор, пока не получит желаемое или не надорвёт лёгкие. Что же это за жизнь такая? Он даже не мог представить себе жизнь без чудес, а уж тем более без способности встать и пойти. Интересно, что хотел этот младенец. Скорее всего, еду. – Ох, любовь моя! – женщина, видимо мать, открыла дверь и кинулась в комнату. – Ну, ну, тише, мама здесь, – Кроули удержался от шипения, когда она потянулась к кроватке. Она бережно подняла ребёнка и прижала к груди. – Всё в порядке. Я здесь. Я тебя держу. – Она погладила его по спине и принялась укачивать, шепча нежные слова. Младенец затих. Просто так. Кроули смотрел на них, чувствуя, как что-то внутри него закипает. Он не знал, как это называется. Всё, что он знал, что сейчас ему нужно как можно скорее уползать, пока он не сделал с этим младенцем что-то такое, за что позже ему вручат награду. Спустя несколько дней, он всё ещё думал об этом. Какой же простой была потребность младенца, и как же просто он получил то, что хотел. Он снова и снова вспоминал, как мать ласкала своего малыша, размышляя, какие ощущения тот мог при этом испытывать. Спустя год безуспешных попыток отговорить самого себя от этой затеи, Кроули отыскал сквер, полный народу. Приметив заброшенный участок позади одного здания, он снова сменил свою форму. Его тело съёживалось до тех пор, пока он не смог больше стоять и не оказался покрыт лишь тряпкой, повязанной на животе. Кроули выполз из-за здания и пополз в центр сквера, что заняло какое-то время, так как его новое тело не могло двигаться слишком быстро. Когда наконец он оказался в зоне слышимости других людей, он остановился и сел. Он вопил. Визжал. Всхлипывал. Никто не подобрал его. * * * * * * * * * * Кроули понятия не имел, какой это был год, в какой они были стране, что на них было надето или какая была погода. Каждый день был как любой другой, и время текло бесконечно. Ему не нужно было следить за этим. Пока не случилось это. Он надеялся отыскать здесь ангела. Того самого симпатягу, который не одаривал его сердитым взглядом, стоило лишь ему приблизиться. Азирафеля. Помимо вина и сна, ангел был воплощением всего, что искал Кроули. Порой они мило беседовали. Ничего больше – но даже это было хоть что-то. Кроули нравилось думать, что может, когда-нибудь, если он будет очень осторожен, то сможет получить хотя бы рукопожатие. Кроули приподнялся на носках, желая развернуть крылья, чтобы взлететь и с высоты рассмотреть всё получше. Азирафель носил довольно неприметную одежду в белых, бежевых и светло-коричневых тонах, и благодаря этому сливался с толпой. Что, конечно, и было его целью, но Кроули предпочитал всплеск стиля, из-за чего и носил чёрные костюмы с вкраплениями красного. Когда он уже начал думать, что ангела здесь нет, раздался его весёлый голос: «Ах вот ты где!» Он повернулся и едва успел заметить эти яркие глаза, милую улыбку и раскрасневшиеся щёки, когда случилось это. Азирафель взял его за плечи и расцеловал в обе щёки. – Ну здравствуй. Я знал, что встречу тебя здесь. Кроули не мог шевельнуться. Кажется, он даже перестал дышать. – Давно не виделись, верно? Его руки были такие тёплые. Его губы – такие нежные. – Э… Кроули? Даже не одна щека или плечо, а сразу оба. – Ты в порядке? Это случилось так быстро, а его сердце всё ещё бешено колотилось. – Полагаю, я застал тебя врасплох, но видишь ли, это новое приветствие, которые нынче используют люди, а нам нужно сливаться с толпой, и… в общем, прости, если я тебя обидел. В следующий раз я удостоверюсь, что… – Всё в порядке, – удалось выдавить Кроули, когда он снова вспомнил, как шевелить ртом. Его щёки всё ещё приятно покалывало. Он чувствовал себя так тепло. – Правда. Это было… хорошо. Круто. Отлично. В смысле… Я не против. Прошу, сделай это снова. Не останавливайся. Азирафель склонил голову, слегка покраснев. – А. Хорошо, – явно желая сменить тему, он спросил. – В настроении пообедать? – Вообще-то, – произнёс Кроули, почти дрожа от нервного напряжения. – Я тут подумал, а может, нам стоит регулярно ходить на эти обеды? * * * * * * * * * * Сесть за одну сторону стола. Потянуться за чем-то в одно и то же время. Подать ему нужные вещи. Не отпускать слишком быстро. Подать ему такую еду, чтоб он смог в ней испачкаться. Держать платок или салфетку наготове, чтоб стереть грязь. Кроули довёл всё это до научного совершенства. Он встречался с Азирафелем так часто, как только мог, всегда одобряя его любовь к еде или культурным развлечениям вроде спектаклей и концертов. Теперь им даже не приходилось говорить о работе. Их беседа текла словно речка, одна тема плавно сменялась другой. Когда Кроули находился со своим ангелом, он хоть ненадолго мог забыть о том, что является демоном. – Что ты скажешь насчёт прогулки в парке? – вечерний ужин оказался восхитительным и, к сожалению, слишком быстро закончился. Азирафель любил закаты, а поскольку была середина лета, до заката ещё было какое-то время. Ангел улыбнулся. – Звучит превосходно. Они в молчании прогуливались по траве, небо окрашивалось в оттенки оранжевого и розового, и Азирафель восхищённо улыбался. Повсюду были парочки, делавшие то же, что и они. Кроули поправил очки, радуясь, что те скрывают ледяные искры, которые, как он знал, возникают в его глазах каждый раз, когда они проходят мимо держащихся за руки или обнимающихся людей. – О, взгляни на это! – Азирафель указал на просвет между деревьями, где было прекрасно видно солнце в обрамлении сиреневых облаков. – Это должен быть лучший вид в городе. Давай постоим тут немного. Закат был последней вещью, которая интересовала Кроули. Его взгляд опустился на скамейку позади них, пустую и с видом на то, что так понравилось Азирафелю. – Присядем? – спросил он, указывая на скамью. В его груди расцвела надежда, когда Азирафель уселся почти посередине. Изо всех сил стараясь, чтобы это выглядело случайно, Кроули последовал за ним. Он посмотрел на солнце, делая вид, что не замечает ничего более, и уселся вплотную к Азирафелю, касаясь его бока. Глаза за тёмными очками прикрылись. Тепло. Мягко. Исчезло. Он открыл глаза. Повернул голову. Азирафель едва заметно отодвинулся в сторону. Его глаза не отрывались от заходящего солнца. Его улыбка была искусственной. Его плечи напряглись. Лишь когда Кроули отодвинулся к противоположной стороне скамейки, к холодному, жёсткому подлокотнику, плечи Азирафеля расслабились. * * * * * * * * * * She's such an attention whore. Don't mind me, I'm just fishing for attention! Кроули невесело рассмеялся. У него было так много общего с подобными комментариями и мемами интернета, что ему стоило бы гордиться. Похоже, он сделал их слишком честными. Несмотря на популярные убеждения, соцсети были изобретены людьми. Однако это не помешало Кроули тут же опробовать каждую из них по мере их появления. Facebook, Twitter, Snapchat, YouTube, Instagram, Tumblr, LinkedIn, Pinterest, Reddit, WhatsApp; назовите любую – он был тут как тут. Кроули проводил целые дни онлайн. Там люди любили его. Он научился создавать мемы, гифки, фото, видео и посты, которые были #mood и #relatable. Многое из этого стало вирусным, заработав ему миллионы подписчиков и даже какой-то доход от рекламы. И это было до того, как он изобрёл селфи. Каждый день, каждый час, Кроули мог что-то написать или поделиться чем-то, и люди реагировали. Они кликали на кнопку или строчили сообщение потому, что он что-то сделал. Они показывали Кроули, доказывали ему, что осознавали его присутствие. Где-то, кто-то смотрел на экран потому, что там был Кроули. В реальной же жизни всё случалось лишь тогда, когда он платил за это. * * * * * * * * * * – Мы можем разделить мою кровать. Она достаточно большая. В любое другое время у Кроули сроду не хватило бы смелости сказать такое. Но теперь они остановили Армагеддон. Предотвратили войну. Азирафель согласился пойти к нему домой, сесть в автобусе рядом с ним, остаться с ним. Жизнь не была нормальной. Они не были нормальными. – Ну не знаю, – произнёс Азирафель. Кроули был слишком утомлён событиями дня, чтобы спорить. – Выбор за тобой, – сказал он. – В моей квартире не так уж много другой мебели. – Он улёгся на кровать и устроился поудобнее, закрывая глаза. Через несколько секунд кровать прогнулась, и он постарался остаться спокойным, ощутив, как ангел укладывается рядом с ним. Он хорошо усвоил, что не стоит и пытаться придвинуться ближе, но даже само его присутствие вызвало улыбку на лице Кроули. Он лежал, слушая дыхание Азирафеля, пока то не убаюкало его, и он не заснул. * * * * * * * * * * Первое, что он заметил, были лёгкие прикосновения. Что-то изменилось после того, как они вернулись в собственные тела. Теперь, когда пальцы или плечи Кроули случайно касались Азирафеля, ангел не столь быстро отодвигался от него. Он казался расслабленным. Даже довольным. Теперь Кроули мог получить почти восемь секунд прикосновений каждый день. Потом были похлопывания. – Давай, дорогой мой, – говорил Азирафель и легонько хлопал Кроули по спине, руке или плечу. Обычно он делал так, когда им надо было вставать с сидений, и в такой момент Кроули всегда одаривал его лёгкой улыбкой. Но не слишком уж радостной, чтоб не отпугнуть Азирафеля. Такой, чтоб просто показать ангелу, что он не возражает. Затем их совместное время истекало, и Кроули проводил ночь, заново переживая эти несколько секунд. * * * * * * * * * * Ни один из человеческих праздников никогда не казался достойным внимания для божественной пары, которая повидала их слишком много на своём веку. Однако в целом они были вовсе не против отметить что-то важное, и годовщина неудавшегося Армагеддона показалась им идеальным поводом создать свой собственный маленький праздник. – Снова пообедаем в «Ритц», как в прошлом году? – спросил Азирафель, и его глаза восторженно засияли в предвкушении. – Если только мы потом вернёмся сюда и выпьем, – ответил Кроули со своего места на диване. – Это проще, чем пить на публике. Никто не задаст слишком много вопросов, почему у нас есть вино двадцатых годов, понимаешь? – Разумеется, – согласился Азирафель. Кроули едва мог дождаться. Он не терял времени, готовясь к этому моменту. Великолепный шоколад, заказанный из Швейцарии, прекрасный букет цветов, которые он сам вырастил (и на которые сам наорал), и бутылка любимого вина Азирафеля – всё было подготовлено на заднем сидении «Бентли». Кроули прикрыл их пледом, чтобы ангел не увидел их раньше времени. После «превосходного» обеда, как он их всегда называл, оба они вернулись в книжный магазин, где Кроули предъявил свои подарки. – Ох, милый мой! – Азирафель прижал руку к груди. Кроули недовольно взглянул на него, явно не оценив подобное обращение. – Ну что поделать, если ты такой. Цветы, шоколад, вино… ты меня просто балуешь. Внезапно Кроули весьма заинтересовался стеной над головой Азирафеля. – Ну, э, я посчитал, что должен… В смысле, было здорово, что мы не… ну знаешь… что мы всё ещё… – чёрт, что вообще он пытался сказать? Азирафель просиял и бережно отложил подарки в сторону. – Я тоже рад, любовь моя, – он вытянул руки. Кроули застыл. Азирафель приблизился. Неужели он… он... да… Это было даже лучше, чем Кроули представлял. Тепло нахлынуло на него, словно электроразряд, и счастливо угнездилось внутри, когда он опустил подбородок на широкое плечо Азирафеля и закрыл глаза. Он вбирал в себя каждую деталь. Их животы соприкоснулись, мягко двигаясь с каждым вдохом и выдохом. Знакомый запах книг и какао, сильный как никогда. Спина Азирафеля под его руками. Руки на его собственной спине, нежно похлопывающие… оо, одна из них даже гладящая. Она двигалась вверх и вниз и о небеса Кроули таял. Он подумал, что сейчас рухнет. Он совершенно не чувствовал ног. Он хотел, чтобы это никогда не кончалось. – Э, ну что ж, это весьма мило, правда? – сказал Азирафель. Его голос был таким близким. – Понимаю, почему люди это делают. Кроули не ответил. Его губы дрожали, а в горле будто встал ком. – Это приятно, – добавил Азирафель. Он медленно расслабил руки и начал было отстраняться. Кроули вцепился так, словно от этого зависела его жизнь. Нет, чёрт побери. Это не может закончиться так быстро. – Кроули? Он не осмеливался открыть рот, не мог даже открыть глаза. Внутри него что-то вызревало. Что-то, что кипело там уже очень, очень давно. – Кроули, дорогой мой, всё в порядке? – Его руки замерли. Потом исчезли. Без них спине Кроули стало холодно. – Кроули? Когда он не ответил, Азирафель попытался отодвинуться. Он опустил руки на плечи Кроули и попытался нежно отстранить его. Это что-то внутри него прорвалось наружу, и он всхлипнул. – Кроули, боже мой, да в чём дело? Как, чёрт возьми, он должен был ответить? Он понятия не имел. Он не знал, как это выразить. В этом и состояла вся эта чёртова проблема. – Мне нужно… – его голос был хриплым. – Мне нужно… – Да? Что тебе нужно? Кроули вытер глаза и ещё крепче обнял Азирафеля. Пожалуйста, пусть он окажется достаточно умным, чтобы понять. Его ангел никогда не подводил его. – Это? – спустя миг спросил Азирафель. – Тебе нужно это? Очередная дрожь, и Кроули кивнул, прижавшись к его шее и оставляя на ней влажный след. Его горло так сжалось, что он едва мог дышать и отчаянно пытался втянуть в себя воздух. – О, боже. Ну хорошо, тише, тише… – руки Азирафеля вернулись на его спину и возобновили свои поглаживания. Ему удалось сесть вместе с Кроули на кровать, и он начал укачивать Кроули в объятиях. – Расслабься, любимый. Ты получишь столько, сколько тебе нужно. В первый раз за шесть тысяч лет, Кроули действительно расслабился. * * * * * * * * * * Больше всего Кроули любил ночи. Азирафель в любом случае проводил их за чтением книг, и как выяснилось, он без всяких проблем мог делать это и с одной рукой. Другую же он посвящал Кроули, который обычно укладывался рядом с ним, опустив голову ему на грудь. Лёгкое поглаживание по волосам или спине, прикосновение к руке – и коварный старый змей был тих и спокоен. Часто он засыпал, убаюканный ангельским сердцебиением, шелестом переворачивающихся страниц и мирным шёпотом. Кроули почти не двигался. Он фокусировался на груди Азирафеля, поднимавшейся и опускавшейся при дыхании, на его мягком животе, на тепле его тела, на весе его руки, обнимавшей спину. Иногда Азирафель укрывал его одеялом или целовал в макушку. Одной ночью, когда Кроули сидел, прижавшись к Азирафелю спиной, ангел удивил его, проведя ладонями по его плечам, рукам, ногам, а затем помассировав ему живот. Они делали это каждую ночь, и всё же все ночи были разные. Кроули никогда не знал, как именно Азирафель проявит свою любовь. Но он всегда её проявлял. Всегда легко и нежно, словно говоря: Я знаю, что ты здесь. И ты важен для меня.