***
Что я там говорил про последние мысли?.. Не помню. Мне сейчас так тепло и уютно, будто я дома, в своей кроватке. Но даже так пришлось открыть глаза, пусть и нехотя. Зато очень хотя* тут же зажмурился. Где это я? Потолок слишком разноцветно-яркий, будто здесь живёт ребёнок. Тихо выдохнув, я медленно повернулся на бок, удобно расположившись на кровати. Но, как только решил глянуть на эту «кровать», в ужасе подскочил, в шоке зажав рот ладонью. Да меня тут просто решили убить морально?! Но… эти детские трупы даже на манекены не похожи. Благо, кто-то ещё игрушек подложил, так что сейчас не так противно. Но всё же факт того, что моей кроватью были… трупы детей, не даёт мне спокойно сейчас здесь стоять. Поэтому пришлось быстро выйти из этого помещения, отдалённо напоминающего детскую комнату, заваленную множеством детских, пусть и окровавленных, манекенов. Оказавшись в небольшом коридорчике, я заметил ещё одну дверь. Комната, из которой я только что вышел, оказалась намного больше другой. Даже не заходя внутрь могу сказать это. Медленно пройдя к другой комнате, я замер, почти коснувшись дверной ручки. Мурашки табуном прошлись по телу, в горле застрял ком. За этой дверью слышался очень тихий стрёмный смех вперемешку с хрустом. Если вы когда-нибудь «ломали» пальцы, то должны знать, какой при этом звук. И сейчас я ясно осознаю, что за этой дверью кому-то ломают кости. Ну… Хотя, если подумать логически, то, возможно, там просто разминаются? Йога, все дела. Глубоко вдохнув, я медленно открыл дверь, тут же её захлопнув. В комнате резко всё стихло, а мне захотелось бежать, но… ноги будто стали стальными. То, что я увидел внутри, хочу теперь забыть: Сплендор… Очень злой Сленди сидел и с широким оскалом ломал кости какому-то ребёнку. А тот был, похоже, ещё жив… Манекены ведь могут рыдать и смотреть на тебя, будто моля о помощи? Думаю, что да. Но… Безликий был сам на себя не похож: красные горящие глаза, широкий оскал с острыми зубами, руки, словно помехи в телевизоре. И его лицо покрывала кровь. Не думаю, что это его кровь. Насколько знаю, у Безликих она чёрная, вроде как. — Привет, ты очнулся? — весёлым голосом сказал младший из Безликих, выйдя из комнаты и резко закрыв за собой дверь так, чтобы и мельком ничего не увидел. Я тихо сглотнул, осмотрев его. И намёка на только что произошедшее нет! Чё за хуйня вообще творится? То Тоби с топорами, как псих, гоняется за мной, то тот дом, что наводил ужаса не меньше, чем только что происходящее. — Забудь, что видел. Я ведь не хочу причинить тебе вред, — весело предупредил младший брат Слендера и пошёл в противоположную дверь, что вела к лестнице вниз. Воу, а я и не заметил её, когда выходил из комнаты. Идя сзади этого монстра, в голове всплывали вопросы: «Почему везде трупы?», «Почему Сплендор был… таким злым?» и «Как я здесь вообще оказался? То есть, в этом доме?» — Хочешь шарик? — невинно спросил весельчак, протянув мне ярко-голубой шар с красными пятнами. Надеюсь, это такой рисунок. Посмотрев в лицо Сплендору, я будто всеми клетками тела почувствовал, что отказ будет принят так же, как и отказ того манекена. Поэтому я слабо кивнул и принял шарик, тихо поблагодарив. На мгновение увидел тот оскал, но лишь отвёл взгляд. Сейчас ощущаю себя зайцем, которого окружили голодные волки. Даже такой взрослый, на вид, мужик может испытывать подобный страх. — Ты можешь спрашивать меня обо всём. В пределах разумного, конечно, — усмехнулся он и вышел на улицу. Я, конечно же, последовал за ним, а то мало ли. На улице, вокруг дома, разбросаны манекены в красной краске. Только странные у них позы, ну да ладно. — Это настоящие дети, — будто прочитав мои мысли, горько усмехнулся Сплендор, тихо звеня колокольчиками на векторах. Я дёрнулся от него, но споткнулся о труп, как оказалось, и упал на задницу, тихо зашипев от боли. — П-Почему? Ты меня сейчас разыгрываешь? Да? — я широко наивно улыбнулся, рассматривая возвышающегося надо мной Безликого. Конечно, он меня разыгрывает! Проверяет мою силу воли! Тьфу, дурак я. Чего испугался-то, ха-ха? — Я на полном серьёзе. Эти дети не хотели принимать от меня подарки, — уже оскалился он, наклонившись ко мне и помогая встать. — Ты, я так понимаю, пришёл сюда из другого мира? Был тут паренёк, почти твоего возраста. Два с половиной года назад. Я опять упал, но теперь от осознания того, что до меня здесь был мой друг. Стоп… Но где он сейчас? Неужели его приняли в Крипипасту? Вот урод! Раньше меня пробрался к ним. Я лишь тихо фыркнул, встав и отряхнувшись. Повернувшись к Сплендору, я чуть нахмурился. — Я хочу вступить в Крипипасту. Мне уже надоели ваши проверки, — на полном серьёзе полуприказом прошипел я, сжав руки в кулаки. Я ждал чего угодно, но не того, что Сплендор станет ещё выше, возвышаясь надо мной так, что вместо луны я вижу его широкий оскал. — Видимо, ты ещё не понял, куда попал, мой юный друг, — облизнулся он, слегка сжав мои плечи. — Давай-ка я тебе объясню, ибо в этом мире только я один тебе не враг. — В смысле? — не понял я, попытавшись отойти, но не получалось. Какой же он всё-таки сильный. От осознания того, что ляпнул про вступление в Крипипасту, я слегка покраснел от стыда. Вот же ж… Сразу же вспылил из-за эмоций. — В этом мире нет никакого «домика» киллеров, а старший братец вам не нянька, чтобы подметать за всеми всякую дрянь. Все, кто приходил в этот мир, думали так же, как и ты. Ты уже видел своего друга в подсобке у прокси братца, — Сплендор отпустил меня и отошёл на несколько шагов назад. Вновь невинно улыбнувшись, он протянул конфету… Точнее, красный леденец с голубым глазом посередине. Я нервно сглотнул, дрожащей рукой приняв «подарок». Как-никак, но знаю, что его лучше не злить. Но сейчас мысли заняты совсем другим… Неужели те, кто писал рассказы об особняке, — ложь? Они специально, что ли, так пишут, чтобы потом наивные люди отправлялись в это место и сдыхали?! Но… Мой лучший друг… Можно сказать, даже брат. Погиб здесь из-за меня. Если бы я только его отговорил, но я был слишком ослеплён своей наивностью… Стоп, тогда всё сходится: взгляд Тоби при виде меня, запах гнили и труп в том месте, где я сначала очнулся, слишком уж резкий запах крови в лесу. Не может этого быть… Я вновь упал на землю (сколько уже можно?), зажав рот ладонью, и широко открытыми глазами смотрел вниз. Если бы я только раньше об этом узнал… Если бы… Если бы я тогда отговорил другана, мы бы сейчас сидели у себя дома и вместе что-нибудь смотрели, общаясь по телефону. Я даже удивлён, что так быстро поверил весельчаку. Хотя… Попробуй тут не поверить, если все доказательства у тебя перед носом… Надо, значит, выбираться. Блядь. Я не выучил слова выхода из этого мира, наивно думая, что они и не понадобятся. Чёрт, чёрт, чёрт! Я зарычал и со всей силы ударил кулаком о землю, зажмурившись. Ещё не хватало разрыдаться здесь, как маленькому ребёнку. — Я должен туда вернуться, — сказал я, вставая с земли. Сплендор лишь оглянул меня, пожав плечами. — Как хочешь, но сначала тебе надо будет пройти мимо моих братьев. Если пойдёшь через нейтральную часть, они тебя учуят и ты умрёшь быстрее, чем успеешь моргнуть, — предупредил он, повернувшись ко мне спиной и указав пальцем вперёд. — Пойдёшь туда и выйдешь в город. Аккуратнее, там орудует убийца по имени… Хотя, сам узнаешь, я не помню, как его. Ты же, как я погляжу, всех убийц в лицо знаешь? Смотри, не попадись. Ну, а если беда, просто сломай мой леденец, я приду к тебе на помощь. Но эта акция одноразовая, так что аккуратнее. Ну, а после… Я не только перестану тебе помогать, но и убью без раздумий. Сплендор поправил свою шляпу, пойдя в дом. У самых дверей он повернулся ко мне и шире улыбнулся. На этот раз дружелюбнее. Я тихо облегчённо выдохнул, убрав леденец в задний карман штанов. Додумался хотя бы переодеться. Правда… моя одежда сейчас немного порвана, ну да ладно. Сначала надо будет выйти в город, а там посмотрим. Живот вновь дал о себе знать, но… у меня нет ничего съедобного. А рвать по пути какую-то хрень я не собираюсь, а то могу умереть раньше времени.***
«Вы упустили его», — пронеслось у троих ребят в головах. Не сказать, что это их мысли, ибо сейчас все думали о сбежавшем пареньке и где он может быть. Прокси стояли на коленях в своём доме, склонив головы перед Ужасом, Хозяином этого леса. Он сейчас крайне зол, ведь месяц подходит к концу, а до пятидесяти жертв не хватает как раз ещё одного. Какая ирония. — Господин, мы край… — договорить Тиму не дали вектора, что схватили его за горло, сильно сдавив, и подняв в воздух так, чтобы ноги не касались пола. Худи почти дёрнулся на помощь напарнику, но тут же передумал, сжав губы в тонкую линию. Как бы ни хотелось помочь, Слендер не даст и дёрнуться, отправив следом за первым. Поэтому парню оставалось лишь сидеть и не поднимать головы. «Я не разрешал говорить», — резкая головная боль пронзила всех троих, хотя более остро ощутилась у Маски, который начал уже терять остатки кислорода. Но, пусть они и упустили одну жертву, они всё ещё полезны, иначе были бы уже давно мертвы. Откинув тело подчинённого в стенку, придержав свои силы, Безликий повернулся к окну дома. Бедный Тим закашлял кровью, чувствуя, как всё тело пронзила боль. А вон придурку очкастому вообще отлично: не чувствует боли. Но сейчас не время думать об этом, поэтому Тим через боль сел на колени, низко опустив голову, да мысленно извинился. Думать они могут о чём угодно, но говорить что-то вслух без разрешения категорически запрещалось. Иначе смерть, а жить все хотят. «У вас осталась неделя до конца месяца. На вас даже жалко смотреть. Сбежал один какой-то слабый мальчишка. Я не потерплю такого позора перед отцом. Свободны», — это была последняя головная боль, после чего Хозяин леса исчез. Худи тут же подорвался, подбежав к напарнику, помогая тому встать. Стянув с Тима маску, чтобы он не захлебнулся в собственной крови, убийца отвёл его наверх, к себе в комнату. А Тоби лишь продолжал сидеть на коленях, думая о чём-то своём. Ему это всё надоело, наскучило подчиняться какой-то длинной колбасе в смокинге. Ужасно хочется на свободу, но только попробует выйти к территории из всего леса, как его тут же проткнут вектора Господина. Тот даже не моргнёт, убивая подопечного. Достав свой топор и посмотрев на лезвие, Тоби зарычал и со всей силы вонзил орудие в пол, не отпуская ручку, крепко сжимая. — Я убью тебя, чёртов ублюдок, — просипел он, тут же встав и пойдя к себе в комнату. Заперевшись на замок и убрав доски с окна, достал из маленькой деревянной тумбочки маленький блокнот с ещё пишущей ручкой. По крайней мере, Тоби может что угодно просить у Оффендера, почти ничего не давая в ответ. Почти… Открыв первую страницу, он быстро пробежался взглядом по строчкам: 1. Всегда предпочитает «есть» с двенадцати ночи до пяти утра. 2. Вектора способны «расти» больше, чем на десять-пятнадцать метров. Возможно, даже на всю свою территорию. 3. Видит-не видит, но вот прекрасно слышит все мысли. Так и отчисляет своих жертв. 4. В основном, записки расположены в середине территории (наш особняк находится чуть ближе к нейтральной части). 5. Вектора он может отращивать сколько угодно. 6. Раненный вектор тут же регенерируется. 7. Если он зол или голодный, то у него образуется рот с острыми, как лезвие моего топора, зубами. Акула, блядь.