Зыбкость

      Под ногами на обочине зашуршал гравий, всё-таки дорога здесь была отвратительной, мелкие камушки подфутболивались и гулко отлетали на трассу. Ночь выдалась холодной, зря Жан-Жак не набросил на себя кофту, но так лучше видно футболку, та ему невероятно шла, а на фото он хотел выглядеть как никогда хорошо. Пришлось ехать медленно, чтобы найти этот заросший плющом знак, деревянный, с выцветшими надписями и поломанным указателем. Почему-то именно его ребята решили выбрать для челленджа. Нужно было сфотографироваться с ним поздно ночью в свете фар, одному, на глухой трассе, рядом с лесом, о котором ходили очень неприятные слухи. Эстафету передал Лео и выразил большие надежды на смелость и энтузиазм Жан-Жак в этой непростой миссии. Собственно, если бы он отказался, то за этим бы ничего не последовало, но как же не повестись?       Ветер разгонял по рукам мурашек, пахло хвоей, в траве стрекотало. Надо было включить радио и открыть двери, белки бы не стали жаловаться на шум, да и стало бы спокойнее. Не то чтобы Жан-Жак боялся, но тонкие просветы между деревьями, в которых покачивались кривые ветки кустарников, зловещее уханье филина и кромешная тьма за пределами серебристого мерцания включенных фар, немного нагнетали. А ещё всякие слухи, мол, совсем рядом кого-то утащили в лес, то ли зарезали, то ли закопали заживо. Точной информацией никто не располагал, но не упускал шанса лишний раз попугать народ.       Путь к искомому знаку преграждали заросли травы, Жан-Жак чертыхнулся, внезапно наступив в яму, так и вывих получить можно, хорошее местечко ребята для фото выбрали. Плющ обвил знак колючей проволокой, зашуршал острыми листьями и отразился в свете мутной зеленью. Долго рассматривать его совсем не хотелось, скорей бы уже сделать фото и отправиться в домой, в кровать. По руке хлестнула какая-то высокая трава, защекотала предплечье, Жан-Жак дёрнулся и скинул её с себя, будто паука. Всё нормально, просто темнота колола в глаза и руки вспотели, а ещё это чувство на затылке, будто на тебя кто-то смотрит. Позади было пусто, толстые стволы с чешуёй коры натягивали промеж себя плотные чернильные тени.       Жан-Жак выдохнул, стукнул комара на шее и начал пристраиваться около знака. Кажется, сзади всё-таки что-то было, потому как ветки жалобно скрипнули, будто пропуская кого-то промеж себя. Деревья, это старые деревья скрипят от ветра и ничего более. Телефон чуть не выпал из рук. Так, уверенность, красивая улыбка, главное зубами ярче сверкать и глаза чуть прищурить. Бойтесь, детишки, а Жан-Жак ловит кайф от подобных затей, на фото не будет видно, как трясутся коленки, от холода, естественно. Раз фото, два, три… Вроде неплохо получалось, горячо и с толикой мистики. Ночь, лес, фары — фон располагает, ну, а Жан-Жак везде прибавляет огоньку.       Хруст показался сломанными рёбрами, из-за которых чуть не выпрыгнуло сердце. Сухая ветка или крылья еловой шишки — в тишине оглушительно резануло по ушам. Жан-Жак оступился и чуть снова не съехал в яму. Дело сделано, пора бы валить.       С каждым шагом к машине со стороны леса звучали шорохи, будто кто-то передразнивал. Не смотреть, не думать, сесть, уехать и не возвращаться. Уже у самой дверцы послышался нечленораздельный визг, и Жан-Жак подумал о том, что отлить перед этой поездкой было очень нужно, потому что внутри всё схватило холодным спазмом. Руки-ноги действовали сами. Дверь, ключ, мотор. Глаза дёрнулись глянуть на лес. Там совершенно точно кто-то был. Жан-Жак помедлил, прищурился, вцепившись в руль. Из леса вышел человек, наверное. И упал. А вдруг чертовщина? Перспектива быть похороненным заживо не сильно прельщала. Но что-то настойчиво забилось в голове. Если это человек, ему нужна помощь, он не выглядел здоровым. Кулак ударил по соседнему сидению. Ну всё, мама-папа, если я не вернусь, можете написать на эпитафии, каким я был дураком.       Хлопать дверью он не стал, прикрыл её тихонько, чтобы в случае чего было легче дать заднюю. Фонарик на телефоне присоединился к свету фар, вылавливая сгорбившийся силуэт.       — Эй, — позвал Жан-Жак, голос звучал тихо и подрагивал, он откашлялся. — Вы в порядке? Нужна помощь?       Человек дёрнулся и поднял голову, посмотрел неестественно большими выпученными на белой коже лица глазами. Он как будто долго не спал и не ел, это пугало.       — Можете встать?       Парень медленно начал подниматься, совсем юный, младше самого Жан-Жака, выглядел потерянным. Тощий, чумазый, с растрёпанными светлыми волосами, глаза красные, будто от долгих рыданий. Он не выглядел опасным. Всё-таки решение остаться было хорошим.       Жан-Жак подошёл ближе, повертел фонариком, подумал. Думать особо не получилось.       — Эм… скажи что-нибудь. Можешь идти? Что-то болит? Что ты там делал вообще?       Парень сверкнул глазами остро и холодно, как ножом по бумаге, и зашевелил губами.       — Что-что? Я не слышу. Громче, пожалуйста.       У него так в горле пересохло? Долго он был в лесу? Ну и дела. Может вызвать скорую? Парень захрипел, Жан-Жак застыл, прислушиваясь.       — Помоги мне… добраться домой.       Да, это было необходимо, кажется, тому совсем нехорошо, его бледность пугала. Жан-Жак подал руку, помогая выйти к дороге, осмотрел.       — Идём. У меня, кажется, была вода. Давай сначала в больницу съездим, выглядишь так себе. Ну ты даёшь вообще, ночью по лесу ошиваться, я дум…       В спину внезапно больно вцепились, а затем Жан-Жак встретился лбом с капотом. В голове загудело и завертелось.       — Ааай, твою мать… — Он зашипел, развернулся и чуть не осел на асфальт, но вовремя перехватил нападающего, выставив руки вперёд, защищаясь, толкнул. Оба повалились на землю.       Светловолосый паренёк навис, вцепившись за шиворот мёртвой хваткой и обнажая белые зубы с зазубренными клыками. Совсем близко наклонился к шее, дыхнул холодом, зашипел, как змея. У Жан-Жака сжалось горло, кровь замерла, глаза забегали. Шок от увиденного заставил пальцы неметь. Чувство самосохранения крутилось горячим где-то в груди. Под руки ничего не попадалось, он ударил кулаком куда-то в бок, скидывая с себя, схватил за запястья, отдирая от ворота цепкие пальцы, и как ошпаренный побежал к машине. Завёл, погнал на полной скорости, игнорируя знаки ограничения.

***

      Наутро ни одна из фотографий не попала в интернет. Лео внимательно вгляделся в фото, прищурился и покачал головой.       — Ничего не разобрать. Наверное, и правда человек, но может просто отблеск.       — Напал на меня тоже отблеск? — усмехнулся Жан-Жак и нервно сглотнул. Его до сих пор немного колотило. Домой он не поехал, вломился к Лео и начал рассказывать о том, что с ним произошло, повышая голос и махая руками.       — Да псих какой-то, чёрт его знает, может правду люди говорили о том случае в лесу. Ты бы осторожнее. И давай всё-таки позвоним в полицию.       — Не надо! — Жан-Жак чуть не подпрыгнул, махая головой. — Говорю, это был не человек. Они скажут, что я выдумал, а потом сами попадутся. Ещё и народ повалит смотреть. Оно всех сожрёт. Никаких больше челленджей, только не там.       Лео устало вздохнул и убрал волосы назад, не успел даже умыться с этим внезапным визитом.       — Тебе надо успокоиться, Джей-Джей. Уверен, что про монстра ты преувеличиваешь. Включи телек, я сделаю чай. И лёд принесу, чтобы шишки не было. — Лео зевнул. — Можешь остаться у меня, пока не отойдёшь.

***

      Через неделю эмоции от инцидента в лесу немного притупились. Лео устраивал вечеринку, это должно было здорово отвлечь. Гости уже открывали спиртное, на глаза попадались старые друзья, язык быстро заплясал.       — Вижу, тебе лучше. — Лео стукнул по плечу и протянул бокал.       Жан-Жак кивнул и отпил, глаза зацепились за знакомую фигуру в углу комнаты.       — Лео, глянь, это Бек? Кажется, у него появилась подружка.       — Похож.       — Пошли-пошли, давно его не видел, ты не говорил, что он тут будет. Эй, Бек, как жизнь? — позвал он чуть ли не через всю комнату.       Отабек наклонил голову, чуть оборачиваясь, не подал виду, что рад или удивлён, поприветствовал сухо. Впрочем, как обычно.       Жан-Жак глянул на блондинку, увлечённо просматривающую что-то в телефоне и не поднимающую головы.       — Представишь нам её? — Он заулыбался и поднес бокал к губам, а затем чуть не стукнулся зубами о стекло, когда девушка подняла глаза.       Кажется, Отабек что-то ответил, Жан-Жак не услышал. То чудище из леса, что хотело его сожрать, было прямо напротив, смотрело своими зелёными глазищами, хмурилось, только сейчас более опрятное и человечное. В голове стало горячо, пальцы похолодели.       — Жан...       Захотелось, чтобы пол открыл пасть и проглотил, подальше отсюда, в желудок эфемерного существа.       — Жан...       Ты тупица, Бек, кого ты привёл? Где ты его взял? Он успел что-то с тобой сделать?       — Жан! — Его потрясли за плечи. — Ты вино на себя пролил.       — А? — На рубашке стало мокро. — Чёрт. — Он осмотрелся, будто ища спасения. — Надо переодеться. Бек, идёшь со мной, поможешь. — Он схватил под локоть. — Вот я растяпа. — Обернулся к остальным и махнул рукой.       Дверь в комнату Лео захлопнулась, и Жан-Жак навалился на неё, прислушался.       — Тебе нехорошо? — Отабек удивлённо приподнял бровь. — Вполне ведь можешь переодеться сам. Что ты делаешь?       Жан-Жак подлетел и стал расстёгивать ему куртку, стянул до локтей, осмотрел ворот футболки, коснулся шеи, поднял, тронул торс.       — Проверяю твою сохранность.       — Штаны, надеюсь, с меня снимать не будешь?       — Если надо, буду!       Он пошарил руками по брюкам, хотя там, кажется, не должно было быть укусов. Да и как он это нащупает? Просто надо.       — Ты меня настораживаешь.       Жан-Жак резко поднялся и хлопнул Отабека по щекам, взяв их в ладони, так и застыл.       — Значит тебя не держат в заложниках? Это месть? Со мной хотят поквитаться? Мы все в опасности!       Отабек выпучил глаза и зашевелил сложенными как у рыбы губами.       — Жан, ты ебанулся?       — Кто тот парень, что пришёл с тобой?       — Я же представил его.       — Говори!       — Отпусти мои щёки.       Жан-Жак медленно и с недоверием убрал руки, уставился в ожидании.       — Мой друг Юра. Не нервничай так. Тебя расстроило, что он не девушка? Но ты ведь…       — Дай угадаю, ты подобрал его в лесу?       Отабек, казалось, действительно пропустил через себя удивление, брови его приподнялись, ноздри вздулись.       — Катался по ночному городу? Выехал к лесу, может тоже сфоткаться решил? Этот Юра к тебе напросился?       Морщины на лбу Отабека стали отчётливее. Жан-Жак напрягся, а потом выдохнул и даже хохотнул.       — Ну чего ты так смотришь? Я несу бред?       — Ты обычно не очень догадливый, но да, поздравляю, последнее предположение в точку.       Жан-Жак простонал и упал в кресло.

***

      С Юрой они пересеклись в ванной. Жан-Жак рванул назад и стукнулся бедром об раковину, полез под рубашку, вытащил крест и выставил вперёд.       — Не шути со мной, я им воспользуюсь.       Юра застыл, хлопнул глазами и подавился смешком.       — О нет, не смей, я не переживу такого потрясения. — Он тряхнул чёлкой и подошёл ближе, прижался к кресту головой. — Бу.       Жан-Жак дёрнулся и напрягся. Он был готов защищаться. Этому парню его не сожрать. Юра снова хохотнул и отошёл на пару шагов.       — Всё-всё, я тебя не трогаю, вот видишь, мои руки опущены. Дыши спокойно.       — Руки меня не так волнуют.       Юра понял и открыл рот, демонстрируя ровный ряд зубов, совершенно обычных, без заострений.       — Всё? Можно мне поссать?       Жан-Жак вцепился в него глазами.       — Я тебе не доверяю. Хочешь погасить мою бдительность? Имей в виду, вампирчик, ты не на того набросился в лесу. — Жан-Жак сложил руки на груди, наклонил голову. Пускай тоже боится, всё было увидено и услышано, наверняка этот парень не хочет, чтобы правда о нём разлетелась. — А сейчас мы мирно поговорим.       — Ведёшь сейчас себя как коп. Хочешь меня допросить? Ну давай, начальник. — Юра шутливо вытянул руки вперёд, будто на него надеты наручники.       Жан-Жак прищурился. Шутки шутим, да? Слишком аккуратно старается выглядеть обычным парнем.       — Многих ты отлавливаешь по ночам?       — Ты мой первый.       — Какая честь. Я настолько ослепительным оказался? — На губы наползла кривая улыбка. — А ведь солнце опасно для таких как ты.       — Брехня, — цокнул Юра, будто устал повторять это каждому встречному. — Я не трогаю людей, чтобы ты знал, хватает и мелких зверушек. Но ты попался под горячую руку в самый неподходящий момент. Кому вообще придёт в голову бродить ночью в таком месте?       Юра недовольно сдул прядь волос со лба и впился глазами, большими и зелёными. Лживая куколка. А ведь красивый, жалко, что кровосос.       — Давай позовём Отабека, — предложил Жан-Жак, надеясь поймать на эту хитрость. — Вечно ему на друзей не везёт. Хочу, чтобы он послушал твои изречения. Бедняга.       — Вообще-то, он знает.       Жан-Жак больно прикусил губу. Вот же заговорщики, ещё и в такую неловкую ситуацию поставили. Он уже не удивится, если вдруг окажется, что Лео превращается в русалку по ночам.       — Слушай... — Юра глянул устало, будто этот разговор его здорово вымотал. Сделал пару шагов вперёд, протянул руку. Страшно почему-то не было, было любопытно. Жан-Жак пожал ладонь. Холодная. Юра быстрым движением вытащил из нагрудного кармана гелевую ручку, перевернул ладонь, написал там, где бился пульс и просвечивались вены.       — Что это?       — Моя почта. Напиши, если захочешь обсудить это более детально. Тебе ведь будет спокойнее, если подобный разговор произойдёт не с глазу на глаз. Ты всё сам видел, так что мне поздно отнекиваться, но для своей же безопасности лучше пролить свет на ситуацию.       Юра выпустил руку, и у самого уха вдруг клацнули зубы.       — Блять!       — Прости, не смог удержаться, ты смешно реагируешь.       Жан-Жак уловил, как разлетались уголки смеющихся губ. Наверное, они тоже холодные.       — А теперь свали, я хочу поссать.

***

      Вся эта история заползала в какие-то неизвестные ранее дебри. Жан-Жак вертел в руках телефон с введённым адресом почты и не знал, как должен начать. Он влипал в разное, но подобное болото затянуло его с максимально неизвестной схемой дальнейших действий. Юра не казался опасным после того разговора. Наверное, если бы тот не признался, Жан-Жак до сих пор бы сомневался, правильно ли соотнёс образ нападающего в лесу с этим своим новым знакомым.       Убедив себя аргументом, что Юре доверяет Отабек, а сам Жан-Жак доверяет Отабеку, он отправил первое сообщение.       Ответ пришёл быстро. На секунду сложилось впечатление, что Юра всё это время сидел с телефоном в руках и только и ждал, пока запиликает почта. Жан-Жак улыбнулся про себя, вот же чертёныш.       Он точно не ожидал, что спустя некоторое время его каждое утро будут приветствовать сообщения со смешными котами на гифках, и что внезапно всплывший вопрос: «А ты же котов не ешь?» — покажется вполне естественным интересом.       Котов Юра не ел, он вообще-то никого не ел, пару раз в месяц осушал мышей, что и сам находил достаточно неприятным, но так нужно было, чтобы не натворить дел похуже.       «Ты сам кот», — писал Жан-Жак. — «Ловишь мышей в лесу и шипишь на всех».       Тут, конечно же, подоспела шутка про одну очень крупную мышь, что вообще-то ещё не перестало быть больной темой и главной преградой на пути к нормальному общению.       В тот день, как объяснил сам Юра, он сильно затянул с необходимой ему кормёжкой и очень ослаб. Дичь, как назло, будто вымерла вся, и ему сорвало крышу. Звучало вполне убедительно и хотелось принять за оправдание, но всё ещё было как-то дико.       Пару месяцев общения вылились в частые встречи. Юра был обычным, ел всё подряд, смеялся над шутками и называл Жан-Жака безнадёжным болваном. Губы у него всё же были тёплыми, а зубы не царапали язык. Всё тело было внезапно податливым и требующим ласки.       Жан-Жак опустился в какой-то цветочно-пряничный мир, где были любовь и взаимопонимание, хорошо проведённые часы и зарождающиеся мысли о совместном светлом будущем.

***

      — Твой кот меня ненавидит.       — Не говори глупостей.       Потя злобно сверкал круглыми глазами из-за угла, а Жан-Жак шипел, глядя на расцарапанные руки. Как вцепился-то.       — Давай обработаю.       Юра принёс аптечку, вытянул руку, схватил осторожно за предплечье, собрал двумя пальцами выступившие капли крови и сунул в рот. Жан-Жак ничего на это не ответил, бывало, но каждый раз становилось неприятно.       Руку обожгло, острые зубы коснулись кожи, язык показался холодным и склизким.       — Щекотно, Юр, давай обойдёмся аптечкой, — шутливо попросил Жан-Жак и чуть одёрнул руку.       Юра не отпустил, прошёлся губами чуть ниже, к самой широкой царапине, лизнул налитый красным пузырёк, убрал волосы за ухо и наклонился чуть ниже. Кожа чуть лопнула под клыками и загорелась болью.       — Юра!       Жан-Жак оторвал его от себя, как клеща, трудно, с силой. Измазанные в крови губы и чуть мутные глаза, бледность и потерянность на лице — это выглядело дико, нервная дрожь искусала спину и сковала скулы, рисуя испуг.       — Прости.

***

      — Уже уезжаешь? — Юра топтался на пороге в одной футболке и шортах, не мёрз, только постоянно трогал сильно отросшие волосы.       Они встречались больше года, прощали друг другу мелкие инциденты. Жан-Жак почти не боялся изредка просыпающейся вампирской стороны. Почти. Чека всё чаще срывалась без предпосылок. Жить с гранатой становилось очень трудно.       Жан-Жак подошёл близко, обнял, погладил по мягким волосам. Холодный, каким же Юра был холодным. В щёки не целовал, в губы тоже, просто стоял вплотную и ощущал, как тонкие пальцы цеплялись за пальто. Наверное, он должен был чувствовать себя виноватым, но не чувствовал.       — Мне было хорошо, — признался Жан-Жак, выпуская изо рта тёплое облако.       — Я всё испортил.       — Нет, просто я не могу больше чувствовать себя жертвой.       — Я никогда не думал о тебе, как о куске мяса.       — Ты понимаешь, о чём я, котёнок. Ты не виноват, что такой опасный, а я…       — А ты ссыкло.       — Ага, — он хохотнул чуть грустно. Да, так и было, чего уж там.       — Мы больше не увидимся?       Жан-Жак чуть отстранился. Как ни крути, внутри всё плескалось и жглось, осадок ещё долго будет лежать чёрной копотью, но сомнения уже и без того заняли много времени и мыслей.       — Не знаю. Но ты можешь мне писать, если так спокойнее, я всё ещё забочусь о тебе.       Юра кивнул и остался стоять на месте, не лез обниматься снова, не кидался в ноги и не уговаривал остаться, всё прекрасно понимал. Он не поставит крест на своей жизни, справится, может даже попробует в отношения снова.       — Возвращайся. Не ко мне, просто сюда, тебя тут многие ждут, не надо выбрасывать из жизни столько, только потому что не получилось с одним человеком.       — Я вернусь, — пообещал Жан-Жак и протянул руку. Юра тонко улыбнулся и пожал её, непривычно по-дружески и по-человечески.       Жан-Жак не собирался переворачивать так много, но ему стоило отвлечься, увидеть что-то новое, чтобы перестать спать и видеть Юру.       Осень выдалась внезапно едко-красной, с ржавой шершавой россыпью на асфальте и редкими солнечными просветами. В этих цветах тонуло прошлое, казавшееся светлым будущим.