Смятение чувств. Follow me

      г. Пекин, Китай. Август-сентябрь 2014 г.              Время мчалось вперёд неумолимо. До обозначенной даты дебюта оставались считанные дни. UNIQ записывали дополнительные дубли к дебютному синглу «Falling in love»[1].       Клипмейкеры уже свели композицию «начисто», но Главные попросили отдельные кадры заменить. Им не нравилась расстановка интонаций в песне.       Эти самые указанные «спорные моменты» парням казались откровенной блажью. Цвета́ сцены, характеры исполнителей, общий антураж, настроение в кадре – всё выглядело весьма достойным, но с продюсирующим лейблом не спорят. Наверху велели исправить – им оставалось только подчиниться. На поверку оказалось, что не так уж сильно Главные придирались. Улучшения пошли композиции на пользу.       С тем, что Ким Сонджу вёл весь клип и был главным вокалистом песни, проблем ни у кого не возникало. Наоборот, новоиспечённые айдолы были вполне довольны отведёнными им ролями. Даже «представленная» в клип (известно каким образом) девушка-модель оказалась вполне терпимой особой – слишком не задавалась и только излишне тесно общалась за кадром с директором одного из департаментов Yuehua Entertainment. Это раздражало бы, если бы кому-нибудь из UNIQ было до неё дело.       Парни едва ли замечали окружающих. Их эмоции были накалены до предела, а широкие улыбки выглядели излишне нервными. UNIQ всем составом нервничали, потому висли на плечах друг друга чаще обыкновенного. Если не в кадре, парни старались сесть ближе, прижаться, подпитаться энергией один у другого. А ещё Ким Сонджу, Чжоу Исюань, Чо Сынён и Ли Вэньхань дружно подкалывали Ван Ибо. Именно кадры с его участием попросили изменить в клипе: минимизировать эпизоды взаимодействия с девушкой-моделью и вставить образ «sunny-boy»-я в ярком костюме. Причин таких изменений Главные не объяснили, да того и не требовалось.       – Пхах, Ибо, ты в своём репертуаре!!! Лу-Лу даже обиделась, ха-ха-ха, – Чжоу Исюань хихикал уже не первый день.       Пэн Лу, девушка-модель («Лу-Лу» - как она кокетливо попросила себя называть), вполне уверенно чувствовала себя в кадре рядом со всеми айдолами из UNIQ, кроме Ван Ибо. Едва парень появился на площадке, девушка состроила обиженную гримасу и даже толком не поздоровалась. Ван Ибо же был этому несказанно рад: общаться с непонятной девицей ему вовсе не хотелось.       Весь период совместной съёмки Пэн Лу отработала на «отлично», но когда очередь дошла до кадров-свидания с Ван Ибо, девушка взвилась на нервах. Она была скованной и даже касаться парня не желала, не говоря уже о том, чтобы обнять его. Ван Ибо отвечал симметричной реакцией. Рядом в кадре они казались двумя колючими ёжиками. Вместе – никак, порознь айдол и модель даже улыбались ярче. Вот именно на этом решили сделать акцент Главные.       Ван Ибо по общему признанию был очаровательнее многих девушек. Его прелесть бросалась в глаза, а чуть обиженное выражение лица и прямой взгляд парня производили эффект разорвавшейся бомбы. Рядом с ним даже Пэн Лу, в достаточной мере привлекательная девушка, не обращала на себя внимания. В итоге в клипе оставили лишь два кратких эпизода с ней и Ван Ибо в одном кадре.       Старшие сочли совсем молоденького айдола излишне стеснительным и прониклись к нему ещё большей симпатией, но для Ван Ибо дело было совершенно в ином. Сюжет клипа дебютной песни он знал, как и все в UNIQ, наизусть и принял отведённую роль для девушки вполне спокойно. Он всё понимал, вот только никак не мог заставить себя улыбаться ей столь же тепло, как Чо Сынён, или многозначительно, как Чжоу Исюань. От него требовалось пофлиртовать с моделью, но он просто не умел этого делать. Неудивительно, ведь все его мысли и желания были сосредоточены на одном-единственном. Именно его образ Ван Ибо вызывал в памяти каждый раз, когда требовалось изобразить «пьяный», «влюблённый» взгляд.       Как бы то ни было, клип они всё-таки довели до ума. Главные были довольны. Оставалось только дождаться дня «Х», когда UNIQ выйдут на дебютную сцену.       Генералитет продюсирующего лейбла до поры хранил напряжённое молчание. Рекламщики работали в три смены. Парни сильно нервничали, и только Лю Чан по-отечески тепло поддерживал их, не оставлял одних практически ни на минуту и старался всячески отвлечь. Вопрос «как отвлечь пацанов от переживаний?» не возникал. У личного менеджера молодых талантов был прекрасный способ – загрузить их работой.       Сказано – сделано. UNIQ домой приползали совершенно растерзанными, но довольными, ведь сил для беспокойств уже не оставалось. Ким Сонджу этому обстоятельству радовался сильнее остальных. Первые дни после Дня Рождения Ван Ибо он ходил на нервах и дёргался от каждого шороха или сказанного ему слова. Всё казалось, что Ван Ибо его непременно пошлёт или заявит, что знать не желает за неподобающую выходку. Но Ван Ибо молчал и даже улыбался ему как обычно.       В конце концов, Чо Сынён и Чжоу Исюань достали всех подколками по поводу их пьяного дебоша. Ван Ибо вспылил и заявил, что ничего не помнит о том вечере.       Ким Сонджу выдохнул с облегчением, но мысли о произошедшем не желали его оставлять. Он не расстроился плохой памяти Ван Ибо, ведь ни о чём не жалел сильнее, чем о собственной неосторожности. Винить было некого: он сам себе напридумывал невесть что и истово поверил в собственные фантазии. Сейчас всё, наверное, разрешилось. Даже вот руку на плечо распаренного после душа Ван Ибо мог вполне спокойно положить, а тот не особенно сопротивлялся, только иногда непривычно розовел щеками.       Ван Ибо тоже, несмотря на предельную усталость и нервотрёпку, тихо радовался загруженному преддебютному графику. Хотя его радость имела несколько иные корни. Едва UNIQ свели первую версию дебютного сингла, Ван Ибо поспешил поделиться радостной новостью с Сяо Чжанем. Его личные контакты спросить при встрече парень постеснялся, потому по-прежнему писал личные сообщения на странице вейбо. Разница состояла в том, в этот раз Ван Ибо очень надеялся на ответ. И Сяо Чжань не заставил себя ждать. Ответное письмо содержало всего несколько слов поддержки и пожелания крепиться в сложный период, но Ван Ибо этого было достаточно. Он, ожидаемо, был на седьмом небе от счастья. Сяо Чжань не только читал его письма, но теперь и отвечал на них! Всё остальное не имело значения.       В списке «самого сокровенного для Ван Ибо» появилась заметка о первом личном(!) письме от кумира. А вот на предыдущий пункт в этом перечне «сокровищ» Ван Ибо не мог смотреть без смущения. Пусть в фантазиях, пусть не по-настоящему, но он занимался сексом с Сяо Чжанем!       Знаменательный праздничный вечер его семнадцатого Дня Рождения в памяти запечатлелся лишь размытыми образами, но кое-что (да простит его Ким Сонджу за обман) он всё-таки запомнил. Например, он помнил поцелуи Ким Сонджу. Только не совсем понимал, что делать с этими последними воспоминаниями.       Ван Ибо своё сновидение и ласки Сяо Чжаня помнил, словно они были реальными. Он чувствовал сладость ЕГО поцелуев и нежные прикосновения. Помнил жар ЕГО тела и заветное «Бо» с мягкой счастливой улыбкой на губах. Причину каждого из этих воспоминаний Ван Ибо прекрасно понимал и трепетно сохранил в виде качественных фотографий из бесподобного фотосета Сяо Чжаня.       Единственное, чего Ван Ибо никак понять не мог – почему Ким Сонджу целовал его, и как вообще получилось так, что в его фантазиях о Сяо Чжане появился друг? Однако думать об этом Ван Ибо не мог: свободных от Сяо Чжаня мыслей в его голове осталось немного, да и те до отказа были заняты предстоящим дебютом. Потому он выбрал наилучшее решение появившейся дилеммы: оставил всё как есть и списал поцелуи с партнёром по команде на алкогольное опьянение. Судя по «нормальному» поведению Ким Сонджу, тот был с ним согласен.       Так прошли следующие дни и, наконец, «FALLING IN LOVE» громыхнул по всему Китаю, а вместе с синглом под фанфары на сцену взошли UNIQ. Теперь у Ван Ибо времени и мыслей не хватало даже на Сяо Чжаня. Молодых айдолов, словно свежеиспечённые печенья, подкладывали на каждое блюдо большого шоу-биза.       Расчёт Главных оказался верен: молодость и талант – это товар с высокой рентабельностью и соответствующей стоимостью. Ценовую планку UNIQ в лейбле поднимали не просто каждый день – каждый час. Неудивительно, ведь заявки на участие парней во всевозможных культурных (и не очень) мероприятиях сыпались манной небесной. Хорошо хоть целая команда менеджеров во главе с Лю Чаном бдительно следила за заявками и отсеивала неудобные. Правда и тут Генералитет продюсирующего лейбла имел последнее слово. Так что в парочке не слишком приятных парням проектов им пришлось принять участие. И если эфир вечернего шоу с «контекстными, личными» вопросами порядка 16+ они ещё как-то смогли вытерпеть, то съёмки «игры-свидания» – приложения для смартфонов – показались UNIQ сущим адом. Ван Ибо и Чо Сынён страдальческие стоны не сдерживали, Ли Вэньхань сдержанно краснел ушами и кусал губы, Чжоу Исюань ловил кайф со всего происходящего непотребства, а Ким Сонджу любовался Ван Ибо в школьной форме.       Пусть Ким Сонджу радовался «забывчивости» друга, того факта, что Ван Ибо ему нравился, это не отменяло. Род, суть и смысл этой симпатии Ким Сонджу до поры не желал понимать (уже был научен горьким опытом «самовнушения»), но постепенно всё очевиднее осознавал её степень.       Чем популярнее становился UNIQ, тем больше хороше́л Ван Ибо. Личность айдола «Ван Ибо» раскрывалась, точно лотос в тихой заводи. От парня невозможно было глаз отвести, а ещё было крайне сложно удержать собственные руки в карманах. Всё чаще Ким Сонджу ловил себя на перебоях сердечного ритма в те моменты, когда излишне крепко обнимал друга. Так и получилось, что к моменту записи промо-ролика с хореографией «Fallinig in love» его чувства смешались.       А Главные всё подливали масла в огонь:       – Вам надо показать «влюблённость» во всех смыслах. Фанаты должны чувствовать вашу любовь. С одной стороны, вы должны предоставить им возможность пофантазировать о вас в качестве их парней, с другой – вы должны показать им любовь натуральную, а не выдуманную.       Вот такое малопонятное напутствие им дали в лейбле. Понимай, как хочешь. Ким Сонджу, Ли Вэньхань, Чжоу Исюань, Чо Сынён и даже Ван Ибо всю дорогу до съёмочной площадки терялись в догадках, что же от них всё-таки хотели? Как показать фантазию «влюблённости» так, чтобы она выглядела реальной?       Ещё менее понятной задача стала, когда они увидели приготовленный для съёмок совершенно белый и пустой зал: без декораций, без атмосферы, без антуража. Предполагалось, что пятеро парней из UNIQ всё сделают сами и сами же заполнят пустоту.       На помощь вновь пришёл Лю Чан:       – Вы слишком озадачиваетесь. Просто представьте себя влюблёнными и покажите, что делают парни, когда влюбляются.       Такого пояснения оказалось достаточно. UNIQ вздохнули с облегчением, ведь каждый хоть раз в жизни влюблялся. Всем составом они помассировали мысль «показать себя влюблёнными» – реакции не заставили себя ждать. Чо Сынён глупо заржал. Ли Вэньхань смущённо покраснел теперь уже не только ушами. Чжоу Исюань мечтательно улыбнулся (Ван Ибо впервые увидел у него такую улыбку). Ким Сонджу устремил на Ван Ибо странно-задумчивый взгляд. Сам Ван Ибо расцвел при воспоминании о Сяо Чжане. Почему именно образ популярного айдола всплыл в его памяти по предложенной теме, Ван Ибо предпочитал не думать.       – Привет, Я – Сонджу. Лидер и главный вокалист группы, – Ким Сонджу шаловливо улыбнулся в камеру. – Моя отличительная черта – это мои плечи.       Сказал и глаза закатил в смущении. Игривая улыбка мгновенно рассыпалась. Всё-таки Главные задали им сложную задачку. Чо Сынён и Ван Ибо за кадром покатились со смеху. Даже Ли Вэньхань и Чжоу Исюань не сдержали ухмылок. Ким Сонджу смешался ещё сильнее:       – Это было слишком стереотипно, да?       – Нет, вполне подойдёт, – Чо Сынён продолжал нагло хихикать.       – Просто будьте собой. Не надо кривляться, – режиссёр сегодняшних съёмок безразлично глянул на айдолов. – Так, ещё дубль для сверки и давайте следующего в кадр!       – Я – Ли Вэньхань. Привет, – почти всегда скромный и тихий парень «включался» перед объективами и работал с искрой. Нынешние съёмки не стали исключением. – Я ответственный за вокал и привлекательность.       Прозвучавшая фраза была явно «с чужого плеча», но Ли Вэньхань не засыпался. Со стойким румянцем на щеках он позировал в камеру ради этой самой «привлекательности».       – Отлично! – этому дублю режиссёр «сверку» не попросил.       – Я – Чжоу Исюань. Я самый высокий в группе. У меня длинные ноги и большое сердце, – айдол отсалютовал в камеру под новый взрыв дружного хохота партнёров по команде.       Процедура «представления» получалась крайне забавной. Им надо было обозначить свои отличительные черты, но молодые таланты решили повеселиться.       «О, очередь Ибо! – Ким Сонджу не сдерживал улыбку. – Сейчас скажет что-нибудь о своей крутости, а надо бы о прелести и очаровании».       – Привет всем. Я – Ибо. Рэпер и танцор группы, – широкая улыбка у парня не получилась.       – Ещё раз! – режиссёр тут же остановил съёмку. – Ван Ибо, больше живости!       «Ну, я же говорил», – Ким Сонджу прыснул со смеху.       – Не волнуйся так, Бо-Бо! Нас всего лишь снимают семь камер! – слова Чо Сынёна прозвучали почти издёвкой.       – Это ты меня пытался успокоить так? – Ван Ибо криво усмехнулся, но взгляд другу послал не слишком добрый.       – Лучше! – немедленно отреагировал режиссёр. – Третью камеру в фокус.       Чо Сынён на раздражение партнёра по команде не обратил внимания – ему всё происходящее казалось крайне весёлым. Под аккомпанемент его хохота режиссёр продолжил ещё сильнее сбивать настрой:       – Ван Ибо, не останавливайтесь, камера снимает.       «Чёрт, заткнись!» – Ким Сонджу сочувственно смотрел на потерявшегося в смятении парня. Ван Ибо требовалась помощь – он никак не мог расслабиться. Решением прозвучал популярный танцевальный трек.       – Ибо, танцуй! – Ким Сонджу выкрутил на пульте динамики колонок. Сделал громче. Чёткий ритм отразился от стен студии, ударил по ушам.       – Мой главный талант – фристайл, – Ван Ибо дважды себя просить не заставил – по мягкой дуге выгнулся, поймал заводной бит и на три такта кряду отключил для себя гравитацию.       Гибкое тело распрямилось плавно. Посветлевшее лицо расплылось в широкой улыбке. Ван Ибо благодарно подмигнул Ким Сонджу.       – Великолепно, – довольный режиссёр хлопнул в ладоши. – Пятая камера поймала это?       В ответ из дальнего угла прозвучало резвое:       – Да. В крупном плане!       «Ибо, паршивец, ты невыносим!» – Ким Сонджу задержал дыхание в тот момент, когда его сердце пропустило удар. С недавних пор любая подаренная ему Ван Ибо эмоция получала острый отклик.       – Я – Сынён, ответственный за рэп и вокал в UNIQ, – после яркого выступления друга Чо Сынён не мог сплоховать.       В кадр он почти выпрыгнул. Удачно забитый мяч в воображаемые ворота противника и довольная ухмылка стали его визитной карточкой. Парень будто объявлял всему миру, что он – главный весельчак группы.       – Всё. С этим закончили, – от Чо Сынёна режиссёр потребовал два «сводных» дубля и только после этого отпустил. – Теперь общие кадры. Представьте песню.       В этот раз на «сцену» UNIQ выкатились уже не такими скованными.       – Наша заглавная песня «Falling In Love» рассказывает о чистоте и волнении первой любви, – Чо Сынён выдал заученную из сценария фразу.       В его смешливом исполнении серьёзная мысль прозвучала абсурдно. Этот контраст между личностью айдола и произнесёнными словами отметили все. В студии на мгновение повисла тишина, после разрядившаяся в дружном хохоте. Смеялись все, даже режиссёр:       – Кто дал этому парню философствовать первым? Ха-ха-ха!       – Плохая была идея, – подколол друга Ван Ибо.       На самом деле слова сценаристы распределяли между парнями почти случайным образом. Просто спросили, кто готов начать ролик. Чо Сынён первым выкрикнул «Я!».       – Замечательный настрой! – похвалил режиссёр. – Сразу создаёт лёгкую атмосферу. Оставим так.       – Мы покажем вам, что делают парни, когда влюбляются, – с великодушного ободрения режиссёра Чо Сынён продолжил заученно «умничать».       – Прямо сейчас с UNIQ «Let’s dance»! – выдали все пятеро «коронную» фразу этого эфира.       А дальше случилось много дублей нескольких кадров.       Парни старались.       Режиссёр перестраховывался.       Все веселились.       Чо Сынён над краснеющим Ли Вэньханем в эпизоде «замирающего сердца и останавливающегося дыхания» откровенно измывался. Объяснение «Танца сердца» у парней вышло неловким, а вот хореография по-прежнему оставалась на высоте.       Следом под объективы вышли Ким Сонджу и Ван Ибо. Для них выделили эпизод с «Танцем аромата». Парни вновь чувствовались скованными и смущёнными.       – Эй, Ибо… – Ким Сонджу был смелым парнем, потому начал первым, но засыпался почти сразу, ведь Ван Ибо давил лыбу слишком уж широкую.       – Ха-ха-ха! Как банально начал, хён, ха-ха… – Ван Ибо ничуть не помогал выправить ситуацию. Наоборот, забивал последние гвозди в растерзанное эмоциями сознание друга.       – Пхах! Погодите секунду, – Ким Сонджу попросил остановить съёмку, хотел перевести дух.       Режиссёр же очевидным образом издевался над айдолами: камеры не отключались ни на минуту.       «Чё-о-о-орт!» – Ким Сонджу с удовольствием бы выматерился вслух, но ограничился лишь мысленными чертыханиями.       – Помни, что ты главный по актёрскому мастерству! – убеждал он себя почти обречённо, в то время как Ван Ибо по-прежнему широко сиял тридцатью двумя.       – Вспомни сценарий! – Ли Вэньхань (вечный голос сознательности группы) попытался вернуть процесс съёмок к разумным основаниям.       – Ага, спасибо! – Ким Сонджу закусил улыбку, глубоко вздохнул, начал заново. – Ибо, как ты привлечёшь внимание девушки, в которую влюблён?       «Спасибо» сценаристам, подробно прописавшим для них диалоги, – Ким Сонджу справился с «ролью».       – Ну, я буду откармливать её конфетками, – Ван Ибо, конечно же, ни на какую девушку даже внимания бы не обратил (у него был Сяо Чжань). Однако сейчас в совершенно белой комнате он не был собой, не был «Ван Ибо». Он случился «айдолом», участником boysband-а UNIQ, а молодым парням надо было удерживать популярность.       Один за другим Ван Ибо вложил в руки Ким Сонджу четыре леденца.       – Вау, как много! – совершенно не по сценарию Ким Сонджу чувствовал себя счастливым.       – И это тоже возьми, – поверх четвёртого упал пятый леденец с вишнёвым вкусом.       – Хе-хе-хе! – Ким Сонджу, вероятно, понимал насколько нелепым выглядит его влюблённый в Ван Ибо взгляд.       – Затем в один прекрасный, – Ван Ибо продолжал вести сценарий, хотя последнее слово выделили намеренно, будто обозначал «чудесность» этого эпизода, – момент я перестану.       – Чё? – Ким Сонджу вдруг забыл заученный сценарий. Ван Ибо сегодня был преступно мил с ним.       Ким Сонджу действительно расстроился. Его замешательство камера поймала очень чётко.       – Она же начнёт обо мне думать, да?       Ван Ибо плюс сценарий равно гремучая смесь. Отрезвляющая.       – Конечно, начнёт, – Ким Сонджу успешно выплыл из собственных фантазий. – Почему он не принёс мне вкусняшку сегодня?       Обиду Ким Сонджу сыграл по всем законам жанра.       – Вот-вот, – Ван Ибо, наконец, расслабился и теперь наслаждался процессом съёмки.       «Поганец!» – мысль Ким Сонджу остановить не сумел, как и довольную усмешку.       – Пхах! – «Глупый Ибо!»       Ким Сонджу в умилении закатил глаза: «Улыбку Ибо стоило бы запретить законодательно».       – С тобой это сработает, Ибо, – вставил не по сценарию.       «С тобой вообще всё что угодно сработает, малыш», – продолжил мысленно.       – Но это не в моём стиле, – призывно сверкнул глазами. – Я бы спел ей милашную песню о любви. ♪♫«I’m falling in lo-o-ove»♪♫ Как насчёт такого?       Пусть фраза и даже эта мягкая улыбка айдола были прописаны в сценарии, теплота влюблённого взгляда Ким Сонджу оказалась натуральной. Потому Ван Ибо пугливо взбрыкнул; потому в его ответном взгляде застыл немой вопрос; потому произнесено было «сценарное» «Ты чё, в меня втюрился?» вполне серьёзно.       Свою близость, тактильность Ким Сонджу хотел пояснить, но начать объяснения никак не решался. Сколько бы он ни убеждал себя лишь в дружеских чувствах к Ван Ибо, всё же признавал, что совершенно без ума от этого невозможного пацана. И тем острее была его привязанность, чем невозможнее казались ответные чувства. Вот и сейчас, если бы Ван Ибо откликнулся на его полушутливое признание, Ким Сонджу сделал бы всё, чтобы стереть Сяо Чжаня из этой привлекательной белокурой головки.       Вслух прозвучало провокационное, зато искреннее:       – А ты не замечал?       Ким Сонджу призывно заглянул в глаза Ван Ибо, а важный вопрос продолжил мысленно совсем уж смущающим: «Не знаю, когда это началось, но совершенно не хочу заканчивать эти чувства». Хорошо, что сдержался – не озвучил. Камеры следили за ними предельно внимательно.       Однако Ван Ибо смотрел в ответ с недоверием, удивлением и непониманием. А ещё его скулы очаровательно порозовели.       Долгое мгновение длилось недоуменное молчание, пока Ван Ибо, наконец, не вспомнил о сюжете съёмок:       – Так, погоди…       Он повёл плечами, скинул с себя руку друга, глубоко вздохнул и вернулся в роль:       – Что это за запах?       – СТОП! ЗАНОВО! – приказ режиссёра прозвучал, словно гром среди ясного неба.       Ван Ибо и Ким Сонджу вздрогнули от неожиданности. Они слишком погрузились в атмосферу и совершенно забыли, где находятся.       – Что за самоуправство в кадре? Не ломаем сценарий! Интимничать будете дома! – режиссёр выглядел не то, чтобы особенно гневным, скорее раздосадованным неопределённым финалом многозначительного эпизода.       Чо Сынён, Чжоу Исюань и даже Ли Вэньхань за кадром, а Ван Ибо перед камерами дружно заржали. Только в смехе последнего ясно читалась неловкость.       – Интимничать? – Ким Сонджу округлил невинные глаза и мило улыбнулся режиссёру. – О чём таком вы говорите?       – О том самом, парень! – сказал, как отрезал. – Ты только что чуть не сожрал Ибо в кадре.       Прозвучало даже не многозначительно, а вполне очевидно. Хорошо, что Ван Ибо слишком громко смеялся – не осознавал всю тяжесть положения друга.       – Ха-ха-ха! Кто-то явно давно не уделял себе времени, ха-ха-ха! – Ван Ибо вообще-то был парнем приличным, в пошлости не видел ничего привлекательного, однако сейчас ему захотелось друга уколоть. – Тебе не стоит пренебрежительно относиться к нуждам собственного организма. Ха-ха!       Он демонстративно прошёлся взглядом по стройному телу друга. Новый приступ смеха скрутил его почти пополам.       Ким Сонджу же странным образом не расстроился. Он почувствовал облегчение. Да, его вновь отвергли, всё же вот такой Ван Ибо (сияющий яркой улыбкой) был ему бесконечно дорог. Этой лёгкости в общении и отношениях Ким Сонджу ни за что не хотел потерять.       – А когда бы я уединился, если твоя пялящаяся в смартфон незабвенная тушка вечно прижимает матрац в нашей общей комнате? – Ким Сонджу издёвку отфутболил назад.       Ван Ибо вдруг замер и поднял на него изумлённый взгляд, но ответить внятно не сумел – вновь зашёлся хохотом:       – Ха-ха-ха! Прости-прости, ха-ха! Сказал бы, что мешаю. Я бы убрался к Сынёну. Ха-ха-ха!       – Хватит галдеть! – режиссёр звучно хлопнул сценарием по ладони, привлёк к себе внимание бойкого квартета. – Снимаем заново со слов «Что это за запах?»       Быстрее всего на замечание отреагировал Ван Ибо. Он вмиг посерьёзнел, будто и не валялся только что по полу от смеха:       – Что это за запах?       – О! Это мои новые духи. Аромат, покоряющий сердца! – теперь веселился уже Ким Сонджу. У него с души будто тяжёлый камень свалился. Даже азарт вернулся.       Отныне они с Ван Ибо не больше, чем друзья, потому могут настолько свободно касаться друг друга.       – Оу, чувак, это вообще не прикольно, – Ван Ибо поймал руку друга, скривился, точно не оценил придуманную сценаристами глупейшую шутку.       – Почему нет? Мне нравится, – Ким Сонджу лукаво сверкнул глазами, прижался теснее. – Хочешь попробовать немного?       Наверняка имелись в виду «новые духи» айдола, но Ким Сонджу говорил не о них. Точнее, не только о них. Его ухмылка в камеру, как и улыбка Ван Ибо, ослепляла.       Ван Ибо же, видя внезапно расслабившегося друга, тоже вздохнул с облегчением. Пусть он не до конца понимал, что с тем творилось, напряжение между ними в последние дни стало почти невыносимым. Ким Сонджу был ласковым до крайности. Особенно это раздражало в те моменты, когда Ван Ибо мог, наконец, выделить время в рабочем графике для Сяо Чжаня. По своему кумиру Ван Ибо скучал каждое мгновение, потому трепетно ценил минуты покоя (свободы от рабочих обязанностей), когда мог проверить вейбо группы X-NINE или личную страницу Сяо Чжаня.       Всё же Ким Сонджу во многом ему помогал, всегда поддерживал. Такую доброту игнорировать было неправильно. Пусть Ким Сонджу был ему близким, хорошим другом, частью его второй семьи, в мыслях о любви его силуэт не появлялся.       С Сяо Чжанем всё изначально было иначе. Его образ воспламенял тело, сводил с ума мозг, перебоями сердца звучал в сознании и сухостью во рту отзывался при каждом упоминании.       Ким Сонджу был Ван Ибо братом. Сяо Чжань – возлюбленным.       «А? «Возлюбленным?» – Ван Ибо сбился с ритма и запорол кадр с хореографией «Танца аромата». Режиссёр немедленно объявил новый дубль.       Вновь в начальной позиции, легко касаясь запястьями своей шеи, лица, тела, Ван Ибо просиял искренней счастливой улыбкой.       «Я люблю его, – мысль оформилась чётко и ясно, словно закон. – Я люблю Чжань-гэ».