Тебе не будет больно

— Что вы чувствовали, когда поменялись способностями? — блондинка убрала спадающую с плеча прядь волос и удобнее устроилась на стуле.  — Было... дико странно, — начал вспоминать Дэнни-Призрак, шебурша пачкой с чипсами. Думая совершенно о другом, он не заметил, как одним движением пальцев порвал верхушку и содержимое упало на серый ковёр студии.  — Больно, — нахмурил брови юноша с приподнятой шевелюрой, — Парень, у твоих способностей хоть есть тормоза, или ты так же, как и я, врезаешься на поворотах в каждый столб?  — А что мои-то сразу? У ваших вообще уж точно никаких ограничений нет. Не знаешь, куда улетишь: либо в окно многоэтажки, либо запульнёшь себя в стратосферу, и это при желании вцепиться в крышу проезжающей легковушки.  Ральф, забубнив себе под длинный нос, скрестил руки на груди.  — Эй, ребята, не нужно ссориться. Вы же супергерои. Так почему бы не относиться ко всему с юмором? — девушка поднесла микрофон ближе к парню в «сиреневой коже». — Как самый забавный герой Централ-Сити, вы думали о том, чтобы оставить силы другого супера? Ведь вы... реально очень смешной герой. Про вас даже огромная куча мэмов по Интернету ходит, — девушка засмеялась звонким голоском. Дэнни приподнял брови, ощущая скованность в позвоночном столбе. Как долго он находится на этой Земле? То, что он покачивался на столбах, натягивал себя, как резинку от рогатки, и выстреливал вперёд, дабы добраться до автобуса, потерявшего управление, это привлекло внимание общественности. Обычно всем было плевать на появление нового героя в городе, ибо мета пруд-пруди, но если ж Удлиняющийся человек не растягивался в погоне, а находил подворотню, чтобы туда вписаться в полёте, то это стало довольно... прикольно. Было множество битв и сражений, но никто и не мог подумать, что герои могут обменяться способностями. Ральф подпёр щеку рукой. Он уже обдумывал этот вариант, пришёл к верному решению, но всё же его терзали многие сомнения. Выдохнув углекислый газ, он, наконец, ответил: — Сила у Дэнни классная, но полностью неконтролируемая. С моей-то намного проще совладать. Не нужно даже какой-то тренировки долгой, чтобы освоить её. Спасибо тебе, парень, что дал почувствовать себя... живым. — Дибни протянул Дэнни-Призраку руку. Верхняя конечность парня растянулась на несколько метров и уважительно качнула ладонь в белой перчатке. — Знаешь, когда получаешь экстраординарные силы, многое теряешь. Полагаю, ты знаешь, что такое неуязвимость. Только у нас это разные потолки. Дэнни нервно проглотил слюну и с силой натянул уголки губ. Да, сверхсила Ральфа была очень занятной, но не менее опасной, чем его собственный дар. — Всегда... пожалуйста, — устало ответил мальчик, наклонив голову к плечу. Раз Дибни, обладая временно силой Дэнни, не мог познать изнеможение, то владение даром Ральфа сказалось на подростке не самым лучшим образом. Нужно было быстро соображать, и не было времени на тренировки. Да и то, что он мог протиснуться в узкую щель под дверью, чего раньше никогда не мог, когда обладал силой призрака, стало для него не меньшим потрясением, чем полёт, сверхсила и эктолучи для Ральфа. Весь этот сумбур не сильно вписывался в понятие «Как же круто, что всё так получилось». Дэнни не ощущал столь сильной радости ответить на рукопожатие. Ему просто хотелось побыть в одиночестве, немного всё обдумать, а не торчать здесь, в студии, вспоминая всю нелепость, какая с ним приключилась. Растягиваться и менять форму довольно весело, но это не заменит старых добрых способностей, к которым он привык. И тут — хоп — они уже у кого-то другого, а в твоём комплекте лишь дар резинового человека. Не самые лучшие перспективы. Не зная, что ещё можно было бы ответить, Дэнни прижал колени к прессу и закрыл голову руками. В отличие от Ральфа, он был живым всего лишь наполовину. И это имело совершенно другое значение для мальчика, открывая подростку ужаснейшие воспоминания. То, чего Ральф не испытывал никогда. И не мог испытать. Дибни опрокинулся на спинку стула и спустил с подлокотников руки, ставшие тоньше листа. Не замечая того, что на него направлена камера и его показывают на всех экранах города, даже мира, полимерный мета забавно пошевелил губами, выпуская из лёгких остатки воздуха. Грудная клетка опустилась, позвоночник приклеился к мягкой спинке студийной мебели, купленной по дешёвке в местном магазине. — Дэнни, тебе намного проще завоевать доверие и расположение гражданских. Не то что мне, — Ральф качнул тончайшим запястьем, свисающим с обшарпанного подлокотника, — Все меня воспринимают как шута. Мне поначалу это даже нравилось, но потом... — Дибни набрал в лёгкие воздуха, грудная клетка стала немного выпуклой, и выдохнул со свистящим звуком. Призрак поднял бровь и повернул голову к парню, распластавшему на стуле. Кто бы мог подумать? Даже у такого непобедимого супергероя были свои комплексы. Дибни запрокинул голову и уставился в потолок, украшенный китайскими узорами. Непонятно зачем они там были, но, возможно, кому-то из студии проще придумывать тексты для нового эфира, таращась в облупленную от сырости штукатурку. Перед глазами парня всплыло недалёкое прошлое. Ограбление банка. Полицейские, окружившие здание и наставившие на стеклянные двери оружие, выполняли свой долг перед обществом. Грабитель, взявший в заложники нескольких человек, размахивал в руке гранатой и орал в рацию, чтобы ему предоставили вертолёт. Типичная ситуация для жителей мегаполиса. Люди уже даже и не останавливались, чтобы поглазеть. Им не до этого. В крайнем случае найдут потом видео на просторах YouTube, снятое каким-то мимо проходящим ребёнком. Защитники правопорядка перезарядили пистолеты и уже начали было убирать лишние неиспользованные гильзы, как их оглушил звон разлетевшегося во все стороны стекла. На дорогу вместе с осыпавшимся стеклом упал преступник. Ударившись затылком, он вскрикнул. Шок был не столь болевой, сколько душевный. Кто мог его ударить и вышвырнуть на улицу, как шелудивого пса? Переступив через зияющую дыру с острыми углами по бокам, юноша в костюме уставил кулаки в бока и качнул головой полицейским. Те опустили оружие, но некоторые, не шибко умные, всё же продолжили целиться в преступника. Увидев в почти раскрывшихся пальцах гранату, Ральф тихо ахнул. Нельзя допустить, чтобы этот засранец сделал то, что задумал. Ральф огляделся: женщины и дети стояли за полицейскими машинами и наблюдали за происходящим. Не всех удалось отгородить: какие-то подростки рванули к преступнику с желанием стать героями. Но героизм ли это? Больше попахивает на массовое самоубийство. Дибни, стиснув зубы и едва не прикусив язык, растянул левую руку по направлению банды школьников, и словно тонким хлыстом отбросил их к металлическому забору, ограждающему другим смертным дорогу. Воришка одним движением руки выдернул чеку и бросил гранату по направлению людей. Стержень, сдерживающий тикающие часы от взрыва, с громким лязгом стукнулся об камень, отдавшимся сильным, как показалось только Ральфу, звоном по ушам. Дибни дёрнулся вперёд, растянул ноги, и, став максимально плоским, прыгнул воздушным мешком на гранату. Обмотав её под собой руками, он взглянул в последнюю секунду на Джо Уэста. Детектив опустил оружие и с сожалением смотрел на парня, который пожертвовал собой. Вновь. Крупные капли испарины выступили на лбу парня. Зажмурив глаза, Ральф склонил голову к земле. Взрыв. Растянутое туловище парня вздулось и приняло куполообразную форму размером с двухэтажный дом. Скрип растягивающейся кожи вдарил по мозгам парня. Вытянутое, как покрывало, тело медленно опустилось на землю. Ральф с усилием отполз с места взрыва и опустил глаза на разбросанные куски дорожного полотна, на саму большую дыру в покрытии и на всю черноту, оставшуюся от взрыва. Сам же костюм был испачкан сажей, но никакого вреда удар не причинил полимерным клеткам Ральфа. Парень ощупал себя и с дрожанием в грудной клетке выдохнул углекислый газ. Поднявшись на ноги, он заметил краем глаза убегающего преступника и, не оборачиваясь, растянул руки в его направлении. Преступник споткнулся об собственный ботинок, когда руки супергероя обвязались вокруг его талии, и клюнул подбородком дорогу. Дибни развернулся на носках сапог и медленно притянул к себе нарушителя тишины и порядка, попутно накидывая на него всё новые и новые постепенно натягивающиеся слои. Была бы воля Ральфа, он бы без труда убил негодяя, но какой он герой, если станет решать все проблемы таким способом? Дибни сунул преступника полицейским. Когда дверь машины с мигалками отворилась, Ральф, улыбаясь, раскрутил руки в обратном направлении, и хлестнул ими под конец, зашвырнув злодея прямо на заднее сидение. Тот впечатался моськой в стекло. Дибни пожал руку детективу, показал тому два больших пальца и машинально поднял вверх обе руки, надеясь быть вознаграждённым аплодисментами. Тишина. Ничего более, кроме завывания проезжающих по соседним улицам машин. Не понимая, что не так, Ральф плавно опустил руки. Люди, столпившиеся у заграждения, таращились на него, не смея подойти и попросить автограф. Прошло не так много времени, как он стал защитником Централ-Сити. Ральф думал, что всем понравился после многих героических поступков, но что-то переменилось. Что же могло пойти не так? — Нашёлся герой, понимаете ли. Иди в цирк выступать, — плюнула на дорогу старушка и прошла мимо, отцепив сухонькую руку от облупленного засохшим птичьим помётом железа. Народ после этих слов начал перешёптываться и смеяться. Кто-то из толпы даже залез в телефон и нашарил там сделанные другими зеваками ржачные мемы, звездой которых был Ральф.

«Ты что, упал в бочку с химическими отходами?», «Урод», «Какой забавный, но мне тебя жалко», «На какую длину сможешь растянуться?», «Я не понимаю, как такой клоун может быть героем», «Хватит смешить людей, иди домой».

Ральф сделал брови домиком от услышанного, ссыпающегося на его бедную головушку, словно дождь, состоящий из одних камней. Болезненных. И ударяющих прямо в самое сердце. Смех обрушился на него, как огромное цунами. Как длинный нож, полоснувший по щеке, их обидные слова глубоко ранили его хрупкую душу. Дибни сжал пальцы в кулак и опустил голову. Развернувшись, он растянул руку и устремился прочь. Ральф смотрел на тот же каллиграфический рисунок. Рассказав то, что его гложило, парень сполз со стула и собрался на полу в несколько тонких слоёв. Дэнни не отрывал взгляда от опечаленного парня и перевёл взор на зрителей. Только потом Призрак заметил в небольшом зеркале от камеры, что по его собственным щекам текли, не переставая, слёзы.