Точка отсчета.

— Нацистская военная машина с особой жестокостью обрушилась на Европу! В этот тёмный час мы должны собраться силами, дабы дать отпор агрессии! Это будет наисложнейшим испытанием в нашей истории… Но вместе с нашими союзниками мы одержим верх над этой заразой, именуемой себя национал-социализмом! Мы последнее, что отделяем мир от тьмы! За нашу победу мир отплатит нам вечной славой!       Мужчина лет пятидесяти, с уже изрядно поседевшими волосами, слегка полноватой фигурой, что непростительно для любого солдата, и надменным выражанием лица, присущее ему, наверное, с рождения, за что он и закрепил за собой статус вечного честолюбца, взмахнул руками, закончив свою речь.       За речью последовали, конечно, аплодисменты, однако не из-за столь мотивирующей речи, а из-за боязни испытать на себе недовольство капитана Эдварда Томпсона. Последний, кто осмелился перечить «Его превосходительству» был вынужден всю ночь драить казарму до состояния стерильной чистоты. На подобные приказы капитан имел все законные полномочия, и невыполнение данных команд неизбежно привело бы к трибуналу над провинившимся.       Никто из присутствующих новобранцев, закончивших обучение в одном из тренировочных лагерей армии США в Токкоа, штата Джорджия, включая Джейсона Коллинза, не знал точной причины такого поведения своего командира, но среди его подчиненных ходили слухи, что ему, будучи еще капралом, выпала честь лично встретиться с Рузвельтом, из-за чего он возомнил себя чуть ли не лучшим солдатом, ведь не каждому выпадала такая честь. Однако в подлинности этой истории уверен никто не был.       Джейсон проводил взглядом, спускающегося с небольшой сцены капитана, также аплодируя ему наравне с остальными сослуживцами. Вести когда-либо личное общение со своим капитаном ему ещё не приходилось, так как Коллинз был небольшой серой мышкой, затерявшейся среди семидесяти четырех таких же мышек. По крайне мере, для самого капитана они были мышками, несмотря на уникальность каждого бойца в личностном плане. Да и вообще, имели дело с Томпсоном либо сержанты, либо провинившиеся.       После того, как ротный сел пассажиром в свой Willys MB и двинулся, скорее всего, в сторону штаба, готовые к войне солдаты разошлись. Завтра их перекидывают в Великобританию, где им предстоит пройти ещё несколько тренировок, дождавшись прибытия всех армейских частей, а после приступить к операции Оверлорд по освобождению Франции, первым этапом которой станет высадка в Нормандии.       Сегодня был последний день их пребывания на родной земле. Для многих, возможно, даже последний…       Наверное, было бы разумно провести этой день вместе с семьей, друзьями, возлюбленной… Однако это не представлялось возможным для этих солдат, учитывая что их лагерь находился в самой глуши страны, в дали от родного дома. К тому же, их дома и семьи находились в разных частях страны, начиная с Вашингтона и заканчивая Флоридой, да и попрощались они до отъезда в лагерь. Теперь, единственное, что они могли сделать в этой день, это в меру напиться в одном из баров, расположенном в маленьком городке, рядом с тренировочным лагерем. Хотя он вряд ли вместит в себя такую толпу.       Джейсон Коллинз, а теперь уже просто рядовой Коллинз, был единственным человеком, вступившим в армию, из штата Орегон в этом лагере. В этом и проявлялась, пожалуй, его главная уникальная черта, вместе с молчаливостью и любопытством одновременно. В другом же он походил на половину своих братьев по оружию. Средний рост, средний вес, темные волосы, карие глаза. Обычный среднестатистический мужчина двадцати двух лет во внешнем плане. Коллинз, также как и другие, боялся войны, но чувство долга перед родиной и всем миром взяло верх над страхом, по крайне мере, так было принято думать.       За своё трудолюбие, преданность службе, отличную физическую форму и умственные способности, Джейсон был определен в лучшую роту, имеющую название «Cheeky», где помимо него были такие же семьдесят четыре выдающихся бойца. Конечно, это весьма сомнительное вознаграждение, особенно если принять тот факт, что лучшие будут отправлены на передовую в первую очередь. То есть вся самая грязная и сложная работа достанется именно им. С другой стороны, члены данной роты имели особое уважение среди других солдат. Ведь сами они бы уже отбросили коньки от повышенной физической нагрузки, более жёстких условий жизни и капитана Эдварда Томпсона.       Рядовой Коллинз был одним из немногих военнослужащих, кто предпочитал шумной компании умиротворенную и тихую обстановку. Поэтому идеи податься в увеселительное заведение у него в голове даже не промелькнуло. Однако мирной прогулке тоже не суждено было случиться, благодаря, опять же, его военным товарищам, ходящим пьяными толпами туда-сюда по городку столь скромных размеров. Единственное спасение для него — небольшая церквушка на краю населенного пункта. Как и для любых небольших церквей в подобных городках, ей были присущи характерные черты. Дом белого цвета, правильной формы, с высоким потолком и башней.       Джейсон не причислял себя к глубоко верующим и в обычной жизни не занимался регулярным посещением церкви, что на его родной земле было редкостным явлением. Хотя при этом он носил при себе крестик и знал отрывками некоторые католические молитвы.       Войдя внутрь, рядовой выбрал удаленное и уединенное местечко, рядом со входом, осмотрев беглым взглядом помещение. Оно было выполнено из неизвестного дерева, ровно как и мебель. Окна были большими, от пола до потолка, и практически заменяли стены, на которых нашлось место для икон.       В лагере солдаты, включая и самого Коллинза, имели определённый интерес к историям о войне от бывалых ветеранов, только что вернувшихся, в основном по медицинским показаниям, с островов Тихого океана, где шла ожесточенная война с Японской Империей. Из этих историй можно было понять весь ужас войны, пережитый ими. Большинство из них утратили веру полностью, так как допустить такую мясорубку мог только сам Дьявол. Война покалечила не только их тела, а также и сознание. Они были уже не теми легкомысленными простофилями, которыми являлись до тысяча девятьсот сорок второго года.       Однако в данный момент его не особо сильно тревожили чужие жизни, ведь собственная жизнь куда дороже. Джейсон не мог даже предположить, как война изменит его самого. Да он даже не смел предполагать, что вернется живым… Хотя им и говорили на инструктирование, что операция Оверлорд подразумевает, в большей степени, зачистку территорий от ослабленных частей Третьего Рейха, то есть число потерь должно быть минимальным, но все понимали, что шанс оказаться среди этого «минимума» довольно высок, и многие бывшие товарищи и друзья, больше не встретятся… Разве что на том свете.       В голове мелькали мысли о прошлом: о детстве и о том, что было до войны… Задумавшись, Коллинз закрыл глаза.

***

      Лучи теплого августовского солнца бились в окно, освещая небольшую чердачную комнатку.       Зазвенел будильник, вынуждая проснуться обывателей комнаты. Первым поднялся паренек двенадцати лет с тёмными волосами и карими глазами, тянясь к железному будильнику с целью прекратить этот надоедливый и раздражающий звон. Следом за ним проснулась уже и его сестра, потянувшись и проговорив «Доброе утро».       Весьма необычное явление для детей в летний период — просыпаться под звон «адской машины», предназначенной, скорее всего, больше для закаленных солдат, а не для подрастающего поколения, только познающего мир. Хотя с другой стороны это приучает к дисциплине и правилам… Того же мнения были и Коллинзы, чьи дети и являются теми братом и сестрой с чердачной комнаты.       Их отец, Генри Коллинз, был некогда патрульным полицейским в городе Портленд, штат Орегон. Но в связи с травмой ноги был вынужден прекратить службу, а также переехать загород, из-за нехватки денег. Однако он был смышленым малым, сумев вместе с новым знакомым — Фрэнком Вульфом, открыть небольшой бизнес по продаже старого автохлама. Денег, конечно, с этого выходило немного, учитывая что покупательская способность в этих местах не была высокой, но всё-равно больше, чем зарплата полицейского. Ведь фермерам запчасти для их тракторов в любом случае были нужны.       У него была возможность вернуться назад, тем не менее Генри остался там, где провел последние несколько лет, налаживая финансовые дела. Ведь здесь у него уже появился довольно-таки большой дом, по местным меркам. Правда, состояние его оставляло желать лучшего, но вложиться в ремонт в этом случае было очень выгодным решением. Да и не столько дело было в новом имуществе, сколько в том, что здесь Генри нашёл свою спутницу — Эмили Брукс, а нынче уже Эмили Коллинз. Они тогда познакомились случайно, когда Коллинз только начал предпринимать попытки по продаже автохлама. Эмили была дочерью местного фермера, которому требовались некоторые запчасти для его старенького Fordson'а, и новый бизнес, недавно приехавшего умельца, пришёлся очень кстати. Без особого смысла, он в тот день привёл с собой дочурку, с которой Генри и познакомился.       Вскоре влюбленные сыграли небольшую свадьбу и стали официальными супругами. Дом Генри, а теперь уже их общий дом, был отремонтирован в короткие сроки, в связи с беременностью Эмили. Конечно, для осуществления этой затеи пришлось взять довольно крупный кредит, но семья теперь стояла для них на первом месте, да и к тому же бизнес Коллинза и Вульфа процветал.       Через девять месяцев у пары родилось двое детей, которых назвали Рэйчел и Джейсон.       Служба Коллинза в полиции и не совсем простая жизнь приучили его к дисциплине и порядку, которые он стремился передать и своим детям, считая что они станут их верным спутником в хорошую жизнь. Именно поэтому им приходилось вставать по расписанию под звон будильника даже в летние дни. Кстати, Джейсону это навык уже пригодился и используется им ежедневно в армии, позволяя просыпаться бодрым.       После пробуждения брат и сестра по очереди отправились на ванные процедуры, приводя себя в порядок после сна. Уже после этого, они отправились на первых этаж их двухэтажного коттеджа, где встретились с родителями, пожелав им «Доброе утро».       Гостиная, где и находилась вся семья, была выполнена в лучших американских традициях. Камин из бетона с уже погоревшими за вчера дровами, два дивана из бледно коричневого текстиля и грубой древесины, стоявшие друг против друга, небольшой столик между ними с какими-то журналами, кресло такой же модели, как и диваны, книжный шкаф и полочка с радио на ней, которые было кем-то уже включено. Освещение этой комнате обеспечивалось за счет средних размеров люстры, расположившейся прямо над столиком.       Обычные люди в это время уже приступают к завтраку, но ведь Коллинзы не были обычными людьми. В рамках воспитания, для поддержания здоровья, помимо раннего пробуждения, необходима и физическая нагрузка, которой в целом в те времена почти все пренебрегали. Это было скорее исключением из правил.       Каждое утро, кроме выходных, они все вместе выполняли комплекс стандартных упражнений, а именно пробежка по три километра на свежем воздухе в любую погоду, по 10 отжиманий и приседаний для дам, и по 20 для мужчин, ну и прочие мелкие упражнения, меняющиеся время от времени.       Погода для пробежки была замечательной. Теплая, безоблачная погода, с легким, почти незаметным ветерком так и манила выйти на улицу.       Переодеваясь для пробежки, мельком прослушивали утренний выпуск новостей, передаваемый по радио. Обычно там передавали несколько нудную информацию о политической жизни страны. Хотя и в этот раз речь тоже шла в большей степени о политике, сегодняшний репортаж заставил семью ненадолго отвлечься. — Сегодня, второго августа тысяча девятьсот тридцать четвертого года, в Германии скоропостижно скончался от рака легких действующий рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург. По оценке наших политологов вместе с ним окончательно ушла на покой демократическая Веймарская Республика, не смотря на то что фактически она исчезла годом ранее, на смену которой пришел национал-социалистический Германский рейх. Преемником рейсхпрезидента стал рейхсканцлер Адольф Гитлер, хотя в действительности настоящую власть он имел ещё до смерти Гинденбурга, в то время как сам рейхспрезидент был не более, чем лицом Германии. Первым же распоряжением нового главы государства было упразднение должности рейхспрезидента и введения на смену её должности, одновременно и титула, «фюрера».       В последнее время новости о Европе, в частности о Германии, участились. Причиной этого стало появление новой идеологии национал-социализма и её противостояние демократии и коммунизму, а также ее враждебное отношение к некоторым группам людей. С каждый днем события накалялись, и многие стали поговаривать о возможности новой войны. Однако думать об этом никому не хотелось…       Переодевшись в легкую одежду, подходящую для пробежки, выключив радио, все четверо вышли на улицу и немного размявшись, побежали через лес, по уже вытоптанной дорожки, вокруг своего дома.       После прошедшего ночью дождя в лесу стоял ароматный запах листвы и травы, от которого становилось легче дышать. Аромат Орегонских лесов навсегда въелся в память Джейсона, как воспоминание об отчем доме…       Пение только что пробудившихся певчих птиц и жужжание насекомых, проносящихся перед глазами, также будоражили ум.

***

      Это воспоминание вызвало улыбку на лице Джейсона. Он скучал по своему родному дому, семье… И готов был отдать всё, лишь бы вернуться в те беззаботные детские годы с мирным небом над головой. Но судьба распорядилась иначе; всё что ему оставалось — встретиться с ней лицом к лицу, при этом с гордо поднятой головой, дабы показать, что ни одна преграда на пути не сломит его.       Открыв глаза, рядовой посмотрел на свои наручные часы швейцарской марки Atlantic на левой руке, подаренные ему отцом на шестнадцатилетие, как символ начала взрослой жизни. Полдень.       Через три часа их рассадят по грузовикам, отправив в ближайший крупный военный порт, расположенный в ста километрах от их лагеря. К этому времени Коллинзу нужно было ещё собрать свои немногочисленные вещи, да и возможно в последний раз пообедать чем-нибудь съедобным в одной из закусочных небольшого городка.       Поэтому, вздохнув полной грудью, Джейсон поднялся с места и медленными шагами направился к выходу из церкви. Миновав крупную деревянную дверь, он оказался на улице и таким же медленным шагом двинулся к центру города.       Буквально через пару метров перед ним промелькнула знакомая фигура. Обернувшись, Коллинз увидел длинноволосую блондинку, одетую по моде 40-х годов в фиолетовое платье. Джейсон был уже с ней ранее знаком, а поэтому окликнул её. — Здравствуйте, мисс Стоулл! — девушка тут же обернулась, дабы лицезреть того, кто к ней обратился. Увидев перед собой военного, она слегка улыбнулась. — А, это Вы, Джейсон… Как поживаете?       Джейсон познакомился с ней тогда, когда только прибыл в близлежащий тренировочный лагерь. Новобранцам в течение некоторого времени всё еще давали возможность иногда выходить в город, но к середине обучения такая привилегия оставалась разве что у высокопоставленных офицеров, которым и принимать прямого участия в боевых действиях не придется.       Именно тогда, в один из таких выходов в город, Джейсон, будучи новобранцем, познакомился, как он позже узнал, с Катриной Стоулл, дочерью владельца местного небольшого деревообрабатывающего завода.       Они случайно познакомились в местном ресторанчике, разговорились, ну и стали непродолжительное время общаться, до тех пор пока Джейсону не запретили покидать лагерь. То есть с ней он не виделся уже достаточно давно. — Я бы сказал, что у меня все отлично, но учитывая тот факт, что мне сегодня придется пару часов провести в трясущемся грузовике, прыгающему по всем кочкам, а после этого целую неделю играть в карты с уже надоевшими лицами посреди океана на железной посудине, я лучше промолчу, — Коллинз усмехнулся, с улыбкой посмотрев на знакомую, всегда называющую его по имени.       Девушка несколько изменилась в лице, но старалась не подавать вида грусти, держа уголки губ приподнятыми. — Вас отправляют на фронт? Уже? — К сожалению… — Джейсон вздохнул, перестав улыбаться. — Нельзя же позволить фрицам ощутить себя безнаказанными за их деяния…       Повисла минута молчания и неловкого пристального взгляда друг другу в глаза. — Скажите… Вы ещё вернетесь? — нарушила молчание Стоулл, отведя взгляд в сторону. — Война — штука непредсказуемая. Сложно сказать, что случится завтра… Может я пройду всю войну без единого ранения, а может и погибну из-за нелепой случайности… Одно я знаю точно — если выживу, обязательно навещу Вас.       Слегка смутившись, а потом улыбнувшись, девушка еще раз посмотрела на солдата. Она собиралась уже попрощаться, но ее прервали. — Я, конечно, понимаю, что мы мало знакомы и все-такое… Но могу я Вам буду писать с фронта? Просто больше Вас, мне и писать некому… — Я с радостью буду читать Ваши письма, Джейсон…       На этой ноте они просто взглянули друг другу в глаза ещё раз, и попрощавшись, с легкой душой разошлись в разные стороны.