***
— Злат, подойди на минуту, — позвал Женя девушку, положив телефон на раковину. Она тут же оказалась рядом и вопросительно посмотрела на него, — он едет сюда один. Ира вышла. Решил поторговаться, сказал, что позвонит ей после того, как мы отпустим его мать, — шепотом объяснил Женя. Он был очень недоволен выходкой парня, но сил на злиться уже почти не осталось. — Я за ней съезжу, — тут же решила Злата, — а ты оставайся здесь и усмири Лешу, когда он появится. Он не должен спугнуть девчонку. — Хорошо, — Женя устало прикрыл глаза и кивнул головой, — давай, только аккуратно. Вдруг и она решит что-нибудь вытворить. — Не беспокойся, я справлюсь, — Злата уже хотела открыть дверь, но Женя резко притянул ее в себе и требовательно поцеловал. В первую секунду Злата вздрогнула от неожиданности, она была слишком напряжена, а после ответила, обняв Женю. Поцелуй был глубокий и страстный, но длился всего несколько мгновений. — Иди, — сказал Женя, отстранившись и отпуская ее руку. — Волим те, — тихо произнесла она и вышла из квартиры. Злата рассчитывала добраться до девчонки в ближайшие полчаса и разобраться с ней как можно быстрее. Сигнал часов Иры локализовался относительно недалеко. По наставлению Леши она спряталась в ночном клубе, забилась в дальнюю кабинку туалета и со страхом ждала что же будет дальше. По карте Ира видела, что Леша еще в пути и молилась, чтобы он быстрее вернулся или хотя бы позвонил. Она не догадывалась, что именно заставило его оставить ее, но понимала, что ситуация опасна. Как только Леша зашел в квартиру, Женя, направляя на него пистолет, прижал к стене и обыскал. Он отобрал адреналин и достал телефон Леши, в контактах оставался всего один номер, который и надо было набрать. — Теперь звони. Звони, я сказал, — требовательно произнес Женя, на что получил отказ. Он хотел ударить Алексея, как внезапно тот стал сползать по стене. — Эй, ты чего, парень? Ты чего? — Меня кошмарит, вырубает, — сказал Леша, закрывая глаза. Это вызывало у Жени новый всплеск злости, он выругался, дергая парня. — Даже не вздумай засыпать, — сквозь зубы, с нескрываемой угрозой, произнес Женя, сильнее тормоша Лешу, — понял? — Укол адреналина, — тихо ответил тот, опустившись на пол. Понимая, что смерть Леши не принесет ему никакой пользы, Женя отпустил парня и повернулся к тумбочке, на которую несколькими минутами ранее положил ампулы. Пока Женя не видел, Леша вытянул шприц из рукава. Он замешкался на секунду, еще раз думая, верно ли его решение. — Сейчас, — произнесла Даша, кивнув головой. Она отсутствовала несколько часов и вдруг появилась, будто зная, что Леше нужно ее присутствие. Одним движением сбросив колпачок, он воткнул шприц в ногу Жене, введя ему несколько доз адреналина. Женя не успел даже толком осознать, что произошло. У него резко ускорилось сердцебиение и повысилось давление, от чего пошла носом кровь. Он медленно осел на пол, закрыв глаза. В этот же момент Злате буквально обожгло болью плечо и до Иры ей уже не стало никакого дела. Весь окружающий мир потерял для нее значение. Она прижалась к ближайшей стене, чтобы не упасть, и закрыла глаза. От боли кружилась голова. — Не! Не сада, не! — дрожащей рукой Злата стянула рукав пиджака и увидела какой яркой стала надпись. Кожа вокруг покраснела, эти несколько слов ужасно пекли, но куда более сильную боль она ощущала внутри. Ее сердце будто разбилось на множество мелких осколков, которые уже никому никогда не собрать вновь. — За шта је све мени? За шта… — слезы сами брызнули из ее глаз, закрывая обзор и обжигая, но спешить Злате уже было не куда. Уже не было смысла что-либо делать. А ведь все почти получилось. Почти… Женя умер, она снова осталась одна. Это будто разрывало ее изнутри, порождая новые страдания. Спустя несколько минут боль стала утихать, Опять посмотрев на плечо, Злата заметила, что надпись почернела и поблекла, будто обуглилась. Вместе с Женей умерла и ее душа. Злата чувствовала, что это была ее вина. Она его оставила, не смогла помочь, не спасла… Не сдержала обещания. Осознание этого жгло сильнее боли. И ей предстояло видеть эти слова каждый день до конца жизни.***
Женя пришел в себя на мраморном полу, рядом с какими-то дверьми, и огляделся вокруг. Он находился в странном коридоре, затянутом легким молочным туманом. По бокам, вместо сплошных стен, были массивные мраморные перила, примерно по пояс. Белые колонны разделяли их на равные промежутки, в которых висели ничего не отражающие зеркала. Женя поднял голову вверх и не увидел потолка, там туман сгущался и было трудно что-либо разглядеть. Он плохо помнил, что с ним произошло и как он здесь оказался, но что-то подсказывало ему, что нужно идти. Так как двери, рядом с которыми Женя очнулся, были закрыты, у них даже отсутствовала ручка, он медленно пошел вперед. Сначала коридор был пуст, а потом Женя начал различать силуэты людей, которые стояли у перил или шли ему на встречу. Из-за тумана он не всех мог узнать, но с каждой секундой Женя замечал все больше и больше знакомых лиц. Это были участники Бессонницы. Там был и Волков, выглядел он точно так же как тогда, на полу в своей квартире. Такой же бледный и безэмоциональный, с тем же холодным взглядом. От пятен крови на его рубашке Женю передернуло. Не от самой крови, к этому Женя давно привык, а просто потому что не мог осознать, что менее двенадцать часов назад они оба были живы, потом он поспособствовал смерти Волкова, а теперь и сам мертв. Мертв… Эта мысль как электрошок ударила по сознанию. Он наконец вспомнил, что случилось и все встало на свои места. Женя коснулся лица, под носом, на губах и щеке запеклась кровь. Здесь все выглядели так, как выглядели в момент смерти. Он задрал рукав куртки и посмотрел на запястье. Надпись практически исчезла. Женя понимал, что уже так и не узнает, кому она их скажет и как скоро. Этот день стал его последним днем жизни, их последним днем вместе. И его охватило странное чувство опустошенности и горечи от осознания этого. Коваль и Егор дрались, яростно молотя друг друга кулаками, но повреждений ни у одного из них не добавлялось. Егор схватил Коваля за горло и прижал к колонне, пытался задушить противника, но это уже было невозможно. Отбиваясь, Коваль начал шарить в карманах, надеясь найти нож или еще что-нибудь, но оружия, конечно же, здесь ни у кого не было. — Хватит! — прикрикнул на них Волков. Мужчины замерли и посмотрели на него, — все равно уже без толку. — Нанеся Ковалю еще один удар, Егор отпустил его и отошел в сторону. Действительно, теперь ничего не имело смысла. Антон сидел на полу, прижавшись к какой-то женщине. Судя по тому, как она его обнимала и успокаивала, гладя по спине, это была его мать. Попав сюда мальчишка напрочь забыл о Ковале и уже даже не смотрел в сторону так называемого бати. В соседнем проеме от них сидел Саша, хмуро смотря в пространство перед собой. В зеркале позади него виднелась комната, там за столом сидела пожилая пара. Женщина раз за разом набирала номер на телефоне, но никак не получала ответа. И никогда уже не получит. — Женя! — голос Никанорова прозвучал слишком резко, даже несколько истерично, в общей тишине коридора. Доктор подошел к парню и продолжил, — как вы могли?! Я думал… — Док, тебе вряд ли помогут мои извинения или сочувствие, поэтому затихни. Уже ничего не исправить, — осадил его Женя. По его тону стало ясно, что он не сожалеет о содеянном. Это шокировало Доктора, он попытался возмутиться и возразить, но Женя его уже не слышал. Он шел дальше. Даша сидела на бортике и внимательно вглядывалась в зеркало, шепча что-то. Кажется, там был Леша. Стоило догадаться, что у них был не просто союз. Заметив появление Жени, она повернулась к нему и невесело усмехнулась. Да уж, ирония. В соседней арке стоял Олег Воротников, он тоже наблюдал за семьей. Его дочь уже пришла в себя в больнице и потихоньку пошла на поправку. Мама не оставляла ее ни на минуту, проводя с ней практически целые сутки. И она не знала как сказать Маше, что ее папы больше нет. Снова оглянувшись по сторонам, Женя встретился взглядом с Андреем Ивлевым. Тот стоял чуть в стороне и хмуро поглядывал на игроков и судей, видимо, все еще считая себя лучше их. Хотя он явно не это планировал, когда придумывал аферу. «Конечно, » — усмехнулся про себя Женя, — «кто бы мог подумать, что VIP-игрок тоже смертен. Как и судья.» Теперь, вместо того, чтобы шиковать с деньгами, они оба здесь, мертвые. И оба по своей вине. Чуть поодаль Женя увидел Алину, она нежно обнимала молодого парня в спортивном костюме, вероятно того, который погиб в той авиакатастрофе. Женя помнил личные дела других игроков и догадывался, кто эти люди рядом с ними. Алина улыбнулась, рассказывая что-то и они вместе рассмеялись. Да, так она была совсем не похожа на ту психопатку, что пришла в игру ради убийств. Так же как Ольга, которая здесь рядом с мужем и сыном была счастливее, чем при жизни. Мальчик бегал вокруг родителей и что-то восторженно рассказывал им. Если бы не знать, что они все мертвые, то можно было бы поумиляться семейной идиллией. Женя снова остановился в пустом участке коридора. Он не хотел видеть никого из бывших коллег или соперников. Любой взгляд, действие, будоражили массу воспоминаний, которые, к счастью или нет, никуда не исчезли из его головы. Их со Златой планы, мечты, Женя помнил каждое слово, каждую ее улыбку. Он помнил как чуть больше месяца назад, после его возвращения из Австрии, они провели вместе целый день, потому что ужасно соскучились за время трёхдневной разлуки, помнил как неделю назад они выбирали куда уедут после игры навсегда, и как буквально полчаса назад Злата снова повторила, что любит его. Она часто произносила эти слова на сербском и именно так они звучали наиболее искренне. Углубившись в воспоминания, Женя не заметил, что к нему подошли двое, мужчина и женщина. Он вздрогнул, когда мужчина коснулся его плеча, и удивленно посмотрел на них. Они были смутно знакомы Жене, но он никак не мог понять, где их видел. Ему понадобилось несколько секунд чтобы вспомнить. Вспомнить, что они были на фотографиях в альбоме Златы. Это были ее родители — Драган и Мария Ивич. — Она по вам очень скучает, — сказал Женя. Драган протянул ему руку и они обменялись рукопожатием. — Не думал, что мы так быстро встретимся, — горько усмехнулся он. — Это случилось слишком рано, — согласился с ним Драган. — Это всегда слишком рано, — произнесла Мария и Женя вздрогнул от того, насколько ее голос был похож на Златин. — Она сможет, она справится — наконец сказал он и после паузы добавил, — я надеюсь. Женя немного поговорил с ними и подошел к свободной арке. Как только Женя подумал о Злате, в зеркале появилось ее изображение. От горя и бессилия она сходила с ума и, пытаясь спастись от этого, Злата вымещала боль на Леше. Когда силы кончились, она рухнула на землю рядом с парнем и окончательно разрыдалась. — Я люблю тебя, Злата, не плачь. Я люблю тебя… — грустно вздохнул он, кладя руку на стекло и всматриваясь в ее лицо.