Незабываемое

      Облака умиротворённо плыли по безмятежному бледно-голубому небосводу, временами пушистой пеленой укрывая светило. Нежные тёплые лучи солнца ласкали лица людей, гулявших на бульварах, наслаждаясь первым подобным очень тёплым весенним днём, что был в самом разгаре. Деревья с молодыми листочками тихо шелестели, будучи тронутыми южным ветром. Благоухали на клумбах первые весенние цветы, поздняя сакура, загадочно шепча, роняла свои драгоценные лепестки под себя, после чего сонно покачивалась. Старушки, сидя на скамейках, читали журналы, а молодые родители со своими маленькими непоседами, проходя мимо, оживлённо разговаривали, устремляясь в прямо парк развлечений, что располагался возле следующей автобусной остановки.       Послышался шум, запыхтел двигатель, открылись двери, и в тот же момент из салона посыпались люди. Среди молодых и старых виднелась розоволосая девушка-подросток, лет так 15-16, вежливо пропуская первых людей на выход. Когда путь оказался свободен, девушка торопливо спрыгнула со ступенек, после чего двери громко закрылись, и транспорт вновь отправился в путь. Она кинула свой взгляд на крупную вывеску с названием парка аттракционов, находившуюся в ста метрах от неё, но хорошо видную издалека. Сердце резко удвоило свои удары, постепенно бросая подростка в жар. Нервно сглотнув слюну, девушка решительно метнулась в сторону входа в парк.       Её туфли оттенка тёмной орхидеи с небольшим каблуком глухо стучали, касаясь асфальта. Короткая блестящая пурпурно-розовая юбка с завышенной талией и вишнёвым бантом в качестве пояса слегка приподнималась от ветра, но девушка её придерживала. Белая блузка с нежно-розовыми пуговицами и небольшими рюшами на рукавах, воротнике и груди, розово-лавандовая кофта с белыми пуговицами.... Кажется, она и правда сильно любила этот цвет. Но чтобы хоть как-то разбавить столь насыщенный наряд, девушка прикрепила на свои рубиновые волосы, собранные в пару коротких хвостиков, два жёлтых банта.       Нерешительно остановившись перед тем как достигнуть своего места назначения, она боязливо переступила с ноги на ногу. Даже несмотря на то, что это был всего лишь вход, уже отсюда был слышен шум и гам, царивший в этом культурно-развлекательном комплексе. Люди, выходящие оттуда, широко улыбались и смеялись, явно хорошо проводя своё свободное время. Розоволосая с сомнением глядела на них, неуверенно колебаясь. Ей своего рода не терпелось попробовать каждый из аттракционов этого парка, получить то же удовольствие, что и все эти люди. Но приятное волнение затмевалось странным смущением и какой-то тревогой, которой не было раньше.       Глубоко вздохнув, изумрудноглазая приосанилась и улыбнулась самой себе, в качестве приободрения. Твердо зашагав вперёд, будто всех этих колебаний и не было, она направилась на место встречи, а если быть точнее — на лавочках возле касс.       Мариччи, уже сидящая на одной из них, сразу же приметила свою выделяющуюся подругу, пускай было видно лишь её спину. Она мгновенно встала, и тихо-тихо зашагала, направляясь прямо к ней, пока пришедшая растерянно искала её. После пары секунд Окамото ускорилась и побежала.       — ПИГИ-И-И-И-И-И-И-И-И!       Раздался громкий испуганный визг. Конечно же, это кричала розоволосая. Ведь Мариччи, будучи незамеченной, с разбегу её обняла со спины, застав подругу врасплох.       — Руби! Здравствуй, моя дорог... Аг-х, Руби! — на секунду Мариччи запнулась, голос содрогнулся, и она опомнилась.       — А-а-а-а... Привет, М-Мариччи-чан! — всё ещё толком не отойдя от шока, но всё же приветливо ответила Руби, выпутываясь из объятий и поклонившись перед ней. — Руби р-рада тебя видеть, ах...       Куросава засмущалась, уткнув взгляд в асфальт и стала ждать предложений Мари по поводу их дальнейших развлечений.       — Ам, Руби? Всё в порядке? — неожиданно спросила девушка, приподняв руку, чтобы успокаивающе положить её на плечо. — Просто ты так засмущалась...       Последнее предложение Окамото произнесла невнятно, поэтому было слышно лишь не очень разборчивое бурчание. А приподнятая рука лишь на миг коснулась Руби, тут же неловко опустившись.       — Д-да, конечно, всё в норме, не переживай за меня! — нервно потыкала пальчиками первогодка и улыбнулась, чтобы убедить Мари в том, что всё хорошо.       — А, и к слову... Прости, что так напугала тебя! Я думала, ты обрадуешься, вот я и сделала нечто... Подобное! — неловко улыбаясь, подруга кинула взор на Куросаву. — Просто мы так давно не виделись! Я соскучилась...       — И я тоже... — тихо ответила розоволосая, вновь расплываясь в улыбке.       Пройдя мимо касс, и направляясь к самим аттракционам, девушки шли в тишине, рассматривая красочные постеры и разнообразные развлечения, окружающие их с самого входа.       — Билеты уже у меня. Я забрала их, пока ждала тебя здесь, хых. Поэтому, может у тебя есть какие-либо предпочтения, куда нам стоит сначала пойти, м? — прерывая молчание между ними, мило поинтересовалась каштановолосая.       — Ох, такой большой выбор на самом деле... — Руби всё ещё оглядывалась вокруг как в первый раз, немного теряясь. — Н-ну... Для начала, я бы не хотела идти на что-то слишком безумное. Может быть пойдём покружимся в чашечках?       В её словах и мимике проглядывалась наивность. Взяв в ладонь сложенную в кулак руку, изумрудноглазая прижала его к груди, ожидая ответа подруги, периодически опуская свои глаза на туфли.       — Хы-хм, неплохой выбор! Я конечно же не против, Руби. — задорно ответила девушка, мимолётно подмигнув.       — Уря!       Девушки направились к тем самым «чашечкам». Вокруг них кипела жизнь, полная беззаботности и веселья. Некоторые маленькие дети жизнерадостно играли с ровесниками на детской площадке, кто-то заливался громким хихиканьем на батуте, а другие с аппетитом уплетали сладости. Умиротворённо, празднично, игриво, припеваючи, даже романтично — в каждом уголке парка была своя атмосфера, и никто, и ничто этой атмосфере помешать не могло. Пока подруги с поднятым настроением прогуливались по пути к аттракциону, Куросава вспомнила одну вещь, которой очень хотела поделиться с Мари.        — Оу... Я тут вспомнила... М-м, я смотрела телевизор, и там было интервью с μ's! Прямо из этого парка! Кажется, в тот момент у них были каникулы, и они решили всей группой провести день тут. Все девочки дали интервью, кроме Тоджо-сан и Коизуми-сан. Их просто засняли, как они крутятся как раз на этих чашках. Ох, помню я, как Тоджо-сан раскрутила Коизуми-сан... — девушка странно усмехнулась, зажмурившись на миг. — Надеюсь, с ней потом всё было в порядке!       Пока она рассказывала, подруги уже успели дойти до аттракциона и их прервал рабочий, спросивший билеты.       — У-у-у, я слышала о подобном интервью, но никогда не смотрела его. Хм-м, кажется эта парочка напоминает мне сегодня кое-кого.... Ой, я совсем заговорилась! — смущённо смолкнув, Мариччи заметила ожидавшего билеты контролёра и, конечно же, людей за ними, что тоже ждали своей очереди.       Каштановолосая быстро достала из своей сумочки два билета, отдав их рабочему. Девушка вместе с Руби зашли в свою чашечку и сели на места, наблюдая, как следующие люди тоже занимают кабинки, пройдя контроль.       — Только держись крепко-крепко, Руби! — игриво шепнула она на ушко розоволосой.       — Х-хорошо! Уф-ф... — Руби вздохнула, прочно вцепившись в поручень, готовая получить дозу адреналина. Благо, вначале аттракцион поехал медленно. — Ну... Я думаю, можно немного поддать скорости, если т-ты не против... — первогодка легка повернула руль посередине чашки, отчего они раскачались до вполне неплохой себе скорости. — Вроде так нормально.       — Пока эта скорость ни чуть не пугает меня! Как насчёт раскрутиться хотя бы ещё немного сильнее, Руби? — радостно крикнула Мариччи, надеясь, что подруга вовсе не боится.       — Оу, д-да, давай! — Девушка резко крутанула руль вправо и чашечка разогналась ещё стремительнее, чем было, отчего приятный тёплый ветер уже начал бить подругам в лицо.       Руби Куросава радостно смеясь, и наслаждаясь этим отрезком времени, закрыла глаза, смакуя этот момент, как вино невиданных сортов, она давно не испытывала подобного простого земного удовольствия, а ведь для этого нужно было всего-то прокатиться на этих чашечках! (тропический балдёж). Открыв свои изумрудные очи, её внезапно осенило и она сосредоточенно стала вслушиваться в смех Мариччи Окамото...       ..Это звонкое лаконичное хихиканье, напоминающее лёгкую мелодию на пианино на высоких нотах, что иногда переплетается с более низкими, но насыщенными тонами в виде хохота, мелодично переливается и ласкает слух... Первогодка ещё никогда этого не замечала, сама понятия не имея почему. Мощная струя воздуха, что развевала волосы каштановолосой на ветру из-за сильной скорости, встрепенула и причёску Куросавы. Но так как вместо обычного хвоста, сегодня у Мари были распущенный, лёгкий повседневный беспорядок, особенно после вихря, то хаотичное, но завораживающее движение локонов охватили Руби полностью и та совсем позабыла, что чашечка вот-вот остановиться, а хотелось покататься ещё.       — Ой, только не так сильно! Кажется, мы скоро выходим, поэтому наверное нам не стоит разгоняться слишком быстро... — неожиданно ответила на действия своей подруги Окамото, когда та вновь вцепилась в руль, готовясь «завести» двигатель чашечки.       — Н-ну да, ты права... — Руби больше не трогала руль, дожидаясь, пока аттракцион сам начнёт останавливаться. Пока она выжидала этот момент, ей на ум уже приходили другие развлечения.       Механизм неспешно начал тормозить. Вскоре чашечка окончательно остановилась на месте и девушки аккуратно вылезли из неё. Направившись к выходу, Мариччи спросила первогодку:       — Не желаешь ли немного перекусить, Руби?       — О-о... Я бы не отказалась! — на самом деле Куросава только и мечтала о чём-нибудь съедобном.       — Тогда полный вперёд! — задорно ответила девушка с тёмно-оливковыми глазами, взмахнув перед собой открытой ладонью, будто указывая путь.       Подойдя к ближайшем ларькам-буфетам с аппетитной едой, чей аромат сильными струями веял в ноздри девушек, они вдруг почувствовали запах сахара... Что это? Точно, это же сладкая вата! Вот чем так дивно и вкусно благоухало. Манящий запах кружил голову Мари, что она внезапно и резко, будто по рефлексу, сорвалась с места, попутно кинув Рубиччи:       — Подожди меня здесь! Я сейчас вернусь, только куплю нам кое-что!       — А... Д-да, хорошо, жду! — немного растерявшись от неожиданного, но временного ухода партнёрши, осталась на месте в размышлении, чего же там собралась покупать каштановолосая.       Дождавшись, пока несколько человек, стоявшие у ларька, разойдутся, третьегодка спросила у продавца сладкую вату и молочный коктейль. Поспешно заплатив, она схватила покупки для своей избранницы и отправилась к ней на встречу.       — Фу-ух, Руби, держи же скорее! Это всё было куплено специально для тебя. Ты... Тебе ведь нравится, да?... — неуверенно и неловко, в то же время переводя дух после небольшой пробежки, промолвила ученица Уранохоши.       — Ох... — розоволосая очень растрогалась, потому что это было именно то, что она хотела. — Д-да, спасибо большое, я очень люблю сахарную вату, — она аккуратно взяла её.       — И молочные коктейли тоже! А себе ты взяла что-то?       — Ой, не волнуйся ты так обо мне! Сегодня ты моя главная звёздочка, поэтому я обязана в первую очередь позаботиться о тебе! Но насчёт еды, ых... Я не голодна, так что лучше воздержусь! — со странной решительностью в голосе, некоторыми сомнениями и слабыми нотками грусти произнесла подруга.       — Ну всё же, попробуй хоть кусочек ваты, пожа-а-алуйста, она очень вкусная! — Куросава подняла на Мари жалостливый взгляд с «масляными глазками», лишь бы она согласилась попробовать сладость ради неё.       — Ох-х-х... Ну хорошо, но это лишь ради тебя, Руби!       Мари-чан осторожно откусила маленький кусочек ваты. Вкус и правда был просто великолепен! Пожалуй, это была самая вкусная сладкая вата в жизни девушки.       — М? Судя по лицу, тебе понравилось! Ещё кусочек?~ — любезно предложила изумрудноглазая, поднеся сладкий десерт ближе к лицу.       — Это правда. Такое чувство, что я сто лет не ела сладкую вату. Но... Но если я съем ещё кусочек, то я точно всё слопаю, ничего не оставив тебе! Поэтому я лучше оставлю сие чудо для тебя, милашка! — проронив последнее слово и хихикнув в придачу, ответила третьегодка. — Лучше уж давай решим, куда отправимся дальше. Как насчёт сходить, м-м-м, на карусель с лошадьми? Только не говори, что это совсем по-детски! Я... Я-Я очень люблю их...       Последние предложения давались Окамото с трудом, так как боялась осуждения со стороны Руби. Было видно, как сильно она смутилась, опустив глаза на ноги, и стестнительно завивала одну прядь волос на свой указательный палец правой руки, тем самым ожидая отклика.       — К-К-Карусель с лошадьми?! У-А-А, отличное решение, я тоже люблю их! — резко воскликнула подруга, опешив от её предложения. Затем она также резко схватила стакан своего молочного коктейля и торопливо его допила, параллельно с аппетитом поедая оставшуюся сладкую вату. После трапезы ученицы уже были готовы отправиться к выбранному аттракциону.       На пути к «лошадкам», Мариччи заметила, что из-за того, что они шли бок о бок, их руки секундами сталкивались, но обе стороны быстро и скованно отводили их подальше. Ох-х, если бы тут было лишь на каплю больше смелости...       Дойдя до ближайшей карусели, девушка отдала билеты работнику, что тоже отвечал за контроль, она прошла через калитку и почему-то приостановилась.       — Руби, как насчёт, м-м-м... — её губы чудно задрожали. — ..Сесть на одну лошадку вместе?...       Окамото вновь охватил стыд и непонятная тревога, а на щёки в очередной раз наложилась красная пастель. Первогодка кинула на неё мимолётный взгляд и тоже порозовела, отводя очи.       — На одну? К-конечно, с удовольствием, — смущающе потупив взгляд, промямлила она. — М-м, вон та красивая..       Руби указала пальцем на одну белоснежную кобылу с волнистой золотистой гривой. Мари-чан оглядела её и улыбнулась, приободряюще сказав:       — Да, тогда пошли же скорее!       Они скорее подбежали к той самой лошадке с золотой шевелюрой. Мари сперва потихонечку подсадила розовласку, чтобы ей было легче сесть на место, а следом залезла и сама. Она расплылась в улыбке, посмотрев на подругу.       — Что же, поехали!       Карусель плавно тронулась с места и заиграла забавная мелодия, будто из шарманки. Лошади размеренно опускались вниз и также поднимались вверх. Шум людей с других аттракционов всё ещё был слышен, но он не сильно тревожил девушек. Они просто вместе наслаждались моментом. Перед глазами сразу всплыли воспоминания из детства и пустоту где-то внутри заполнило приятное чувство ностальгии, постепенно расплывавшееся по всему телу.       — Прекрасный сегодня выдался день, Мари... — с лёгкой улыбкой выдала Руби-чан.       — Ты права, Руби. Я... Мне безумно понравилось проводить с тобой всё это время. Но, самое грустное это то, что каждая вещь рано или поздно заканчивается и этот день не исключение.       Светлая грусть завладела эмоциями девушки, и уголки губ невольно опустились, а из груди вырвался тихий вздох. Глаза искали того, чего нет, и мгновениями останавливались на рубиновых волосах первогодки, но снова убегали в сторону.       Пока карусель нерасторопно и мирно делала один круг за другим, на улице начало вечереть. Пролитая акварель большими, слегка прозрачными кляксами смешивалась с соседними цветами, создавая новые оттенки и занимая всё больше участков небосклона, как на нескончаемом холсте, дразня внимание Мариччи. Девушка наконец-то нашла, куда спрятать очи, и перевела взор на палитру матушки-природы. Долго и пристально созерцала она бледно-малиново-оранжевые небеса, что манили её точно также, как и сегодняшняя сладкая вата.       Но вдруг её как будто резко облили холодной водой. Она взглянула на Руби, которая с виду казалась каплю, всего капельку уставшей. Губы обладательницы тёмно-оливковых глаз задрожали, по её коже прошёлся холодок. Неожиданно даже для самой себя, ученица ни с того, ни с сего вымолвила серьёзным, но несколько потерянным голосом:       — Руби, ты, ам... Н-Не против сходить со мной на колесо обозрения, после этого? Чтобы достойно завершить нашу прогулку или что-то в этом роде...       Мгновенно после своих слов Окамото бросило в жар, ланиты снова разрумянились, а вместе с ними и кончики ушей.       — На колесо обозрения? Хм, конечно... Я думаю, это замечательно подойдет для конца дня.       Карусель через некоторое время остановилась и лошадки вместе с ней. Подруги слезли с аттракциона и вышли за калитку.       — Пошли, к-кажется, нам туда...       — Да-да, нам в ту сторону. — скомканно ответила Мари-чан, кинув взгляд на то самое выделяющееся чёртово колесо. Она всё ещё была в каком-то странном состоянии, мялась, пытаясь выдавить из себя что-то, ища нужный момент, но у неё не получалось, поэтому все эмоции и чувства скатывались в один огромный ком, и тот, в свою очередь, застревал у неё в горле, создавая невидимый барьер между мыслями и речью.       Отдав последние билеты, ученицы залезли в небольшую, но на вид довольно просторную кабинку, усевшись на противоложные места друг от друга. Блестящее круглое светило уже успело почти полностью скрыться за горизонтом. На шумный Токио опустился поздний вечер. С колеса обозрения была видна почти что половина города, что была едва ли не вся усыпана частыми сверкающими разноцветными огоньками, живописно дополняя всё произведение искусства.       — Руби, как тебе этот чудесный вид? Он тоже кажется тебе таким...— будто подбирая слова, на несколько секунд замолкла каштановолосая. — Невероятным?...       Куросава и сама не могла оторвать глаз, разглядывая пёстрые проблески среди домов, из-за чего и слова своей подруги услышала не сразу.       — А? Этот вид? О, да, он и в правду великолепен... — убывающим тоном голоса, рассеяно произнесла Руби, не отводя глаз от обзора.       Лишь когда они дошли до самой вершины, изумрудноглазая глянула на Мариччи и поразилась. Поскольку девушки были на одном уровне с луной, этот приглушённый серебристый лунный свет падал на девушку, создавая мягкий констраст света и тени, прямо как на шедевральных работах художников, отчего у Рубиччи снова появилось странное щекочущее чувство внутри, словно бабочки в животе порхают.       Окамото встретила взгляд первогодки и резко встала со своего места, подойдя к стеклу, отвернувшись. Губы так и дрожали от волнения, её бросало в холодный пот, а на лице появилось выраженное смущение. Закрыв глаза, она начала ронять слова.       — Слушай, Руби... Мне нужно сказать тебе кое-что.       Голос звучал нерешительно, даже немного отрешённо, полный сомнений и тревоги, это можно было прочувствовать даже через атмосферу, царившую между ученицами в моменты молчания.       — Я слушаю.       — Я... Я обязана сказать это, ведь потом нормального шанса у меня больше не будет, — сделав глубокий вдох и маленькую паузу, девушка продолжила, обернувшись лицом к лунному свету. — Руби Куросава, этот день стал для меня одним из самых незабываемых дней в моей, пока, короткой жизни. Но сегодня я точно поняла и готова сказать тебе это прямо здесь и прямо сейчас!       Розоволосая, кажется, выглядела немного напуганной, но явно больше встревоженной, чем в предвкушении чего-то страшного. Её руки были сложены ладонь в ладонь и прижаты ключице, а очи широко распахнуты.       — Я... Я люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете, поэтому я хочу провести с тобой все оставшиеся дни жизни в старшей школе! Ты — то, что подарило мне одни из самых незабываемых чувств. И... И я знаю, что ты в полном праве отказать мне, но... Но-но!       Мариччи прервали. Руби, всё ещё шокированная, приложила указательный палец к губам Мари.       — Ш-ш-ш-ш... Я понимаю, — прошептала девушка, нежно улыбнувшись. — Ах, Мари, я-я понимаю!       На лице Мари-чан стали выступать слёзы, как и на лице её подруги. Или уже не подруги?       — Я н-не хочу, чтобы тебе было больно... П-поэтому... Поэтому я, конечно же, принимаю твои чувства! Даже... Даже скажу больше, это вз-взаимно! — Куросава выдохнула после всего сказанного и набралась сил, чтобы сказать ещё кое-какие последние слова. — Мари, я люблю тебя! Руби любит тебя!       Первогодка уже не могла ничего сказать, а тем более сдерживать, так как слёзы уже переполняли её всю и начинали литься по щекам сами собой, поэтому она просто встала со своего места и накинулась на Окамото с крепкими-прекрепкими тёплыми объятиями. Каштановолосая тоже противостоять напору эмоций не собиралась, её ком, стоявший в горле всё это время, наконец-то вырвался, что третьегодка горько, нет, сладко зарыдала, уткнувшись в плечо партнёрши, ведь это были слёзы счастья. Неимоверного счастья.       — Боже, Руби... — утирая пальцами слёзы, прохлюпала девушка. — Я так счастлива, что мои и твои чувства взаимны, ведь это очень важно для меня! — пророкотала она от некой неожиданности, потом бережно запустила руки в шелковистые волосы первогодки, неспеша и любвеобильно вороша их, всё сильнее прижимая к себе, боясь пропажи девушки.       — Похоже, это и правда, самый лучший конец выходных для нас обеих.

*      *      *

      — А теперь, можете поцеловать невесту!       Губы суженых в то же мгновенье сначала робко соприкоснулись, но затем и вовсе без колебаний решительно слились воедино. Их тёплые руки ласково прижимались к скулам и шеям, притесняя тела ближе к друг другу, ощущая бурный прилив любви и упоения. Из толпы слышались звонкие ликующие голоса, до краёв полные счастья и умиления. Тамада, стоявший перед обручёнными, лишь с доброй усмешкой улыбался, глядя то на толпу, то на этих двоих. Наконец, губы разомкнулись и «эти двое» с едва опущенными от удовольствия веками, посмотрели друг другу в глаза. Блеск изумрудной глубины первой отражался в игривых хризолитных искрах второй.       С первого взгляда на скопление народа можно было выделить некую троицу. Первые были брат и сестра второй невесты. Брат, видимо, вне себя от радости, прыгал, взмахивая кулаками в воздухе, восклицая: «ДА! ДА!». А расположившаяся возле сестра, со слёзами на глазах, закрыла ладонями нос и рот, попутно тоже улыбалась, сдерживая положительные эмоции, что вот-вот прольются плачем. А вот третья вытянутая фиолетоволосая личность, больше походившая на подругу, стояла поодаль от родственников, неловко улыбалась, изредка вытирая костяшками ладони слёзы, мешавшие глядеть на невесту-лесбиянку.       С противоположной стороны стояли весьма знакомые восемь девушек. Они весело переглядывались между собой, что-то возбуждённо обсуждая. Все они были нарядно одеты, по-вечернему. Вдруг они все вместе замолчали и спустя несколько секунд дружно что-то закричали. Это звучало оптимистично и приветливо, наверняка эта фраза являлась поздравлениями для молодожёнов или персональной поддержкой для их подруги — Руби.       Мариччи так сильно улыбалась до самых ушей, что её мышцы уже отказывались это делать, но эмоции и ощущения от всего этого просто захлёстывали по максимуму. Она приобняла Рубиччи за талию, прижав к себе и повернувшись лицом к людям, розоволосая сделала тоже самое. Многочисленные стразы и пайетки на их свадебных платьях блистали, ослепляя на сегодняшнем ярком солнечном свете, ажур и кружева покрывали ключицы, предплечья и некоторые участки талии. Их белые одеяния были так похожи друг на друга, что, казалось, они обе были в одном и том же платье.       — Знаю, сейчас не время, но кажется я придумала, куда мы можем поехать в наш медовый месяц, — обернувшись к Куросаве лицом, интригующе начала Окамото.       — Правда?! — с большим удивлением переспросила она. — И куда же?!       — Выбирай: Техас или Северная Дакота. Оба штата — там, где я родилась. Ну, ты понимаешь о чём я. — Мари-чан хитро умхыльнулась, гадая, поняла ли её новоиспечённая невеста подобную метафору.       — Э-эй, это нечестно! Может, я тоже хочу быть ковбоем! — с лживой обидчивостью ответила ученица, задорно ткнув жену пальцем в живот.       — Это не нужно, ведь ты получше всяких грязных ковбоев. Я бы очень хотела, чтобы такой шериф, как ты, меня задержал~~       Флиртуя, Мариччи многозначительно подмигнула, кокетливая улыбка не сходила с её лица. Щёки Руби загорелись из-за странной неловкости, она тут же замолкла, после чего ответная мимолётная ухмылка тоже посетила её, но всего на миг, потому что некоторые люди услышали их диалог и усмехнулись, а Руби покраснела ещё сильнее, в этот раз от стыда, потупив взор.       Мари, увидев эту ситуацию, лишь добродушно захихикала, прижимая голову к розовласке, а потом мягко целуя в щёку в качестве извинения за неудобный намёк.