***
Когда в доме никто не живет, это ощущается. В каждом уголке поселяется холод, в воздухе витает тоска и отчаянье. Сырость и влага начинают главенствовать в параде, опустевшего жилья. Поэтому было совсем неудивительно, что в доме оказалось прохладней чем в тоннеле, и я потуже запахнула пальто, отступая в сторону и рассматривая мрачный антураж гостиной. А в ней ничего не изменилось, тот же мрак ночи, та же мебель и стены, и все это, как и в прошлый раз, пугало меня до дрожи. Меня хватило ровно на три шага, после чего ноги одеревенели, и я осталась стоять, переполняемая ужасом этого, казалось бы, спокойного места. Алекс появился почти сразу. Окинул меня встревоженным взглядом, закрыл проход в тоннель и встал рядом, притягивая к своему теплому боку. Я вцепилась в мужчину так, словно он был последней надеждой человечества. А он, обнял меня крепче одной рукой и еле слышно прошептал в мою макушку. — Прости меня за это, маленькая. А после, не теряя больше времени, он вытянул ладонь с брошью вперед, и закрыв глаза, концентрируясь на потоке собственной энергии начал произносить слова на непонятном языке. Секунда, вторая, третья, ничего не происходило, но вот проходит еще пару мгновений, и комната начинает неузнаваемо меняться. Сама брошь при этом начала давать достаточно света, и окружающее пространство стало видно немного лучше. Я такого не видела даже в кошмарах. На полу, диванах, столах и даже стенах, следы от глубоких царапин. Мягкая мебель изорвана в пух и прах, да так что из нее торчали и пружины и наполнители. Искореженные поломанные стулья, валялись изломанной грудой по углам комнаты. На стенах брызгами кровь, разорванные картины лохмотьями висели на рамах. Дверь… одна дверь была выбита из петель и на ее месте зияла пустота, открывая вид на точно такой же изломанный коридор. На полу местами лужи застывшей крови. Окровавленные следы рук то на паркете, то на стенах, то на потолке… Выведенная корявая надпись: « Помогите!», красовалась на стекле. А там, в дальнем углу, ближе к дверям, валялась горстка обглоданных человеческих костей. Меня замутило не на шутку, и я отвернулась, упираясь головой в мужчину, что открыв глаза, так и окаменел. Это было не место битвы, и даже не побоище. Тут бесновался зверь. Дикий, необузданный зверь с невероятной жаждой убийства. Он буйствовал, пытаясь найти выход из этих стен, что держали его пойманным в тиски. Монстр… Настоящий монстр, вот кто это делал. Закрытый в клетке дикий монстр, голодный и жутко злой. Сделав пару глубоких вдохов, я вновь открыла глаза. В стене за нашими спинами, были видны выбоины, словно кто-то пытался ее протаранить, обеспечивая себе путь к свободе. По побелке растянулась паутина трещин, казалось еще пару мгновений, и стена просто обрушится, но она стояла… За окном дождь начал лить с утроенной силой, молнии рассекали небосклон, освещая представший передо мною ужас. Раскаты грома, заставляли вздрагивать, и тихонечко скулить от той картины что представала пред глазами, куда бы я ни взглянула. Мне все казалось, что там за окном за нами кто-то следит. Кто-то ходит и высматривает новых жертв. Кто-то темный, высокий и в плаще, готов был спустить на нас всех своих питомцев давая тем, возможность порезвиться и закусить нарушителями покоя. Сверкнула молния, и там за стеной дождя… Я закричала, истошно закричала вцепившись в мужчину рядом. Алекс вздрогнул и резко обернулся, готовый дать отпор любому, кто посмел бы сейчас сюда проникнуть. Но не было никого. Просто фантазия и игра теней сыграли злую шутку. Мужчина понял это не сразу, но когда понял, обнял крепче, успокаивающе поглаживая по голове и нашептывая на ушко всякие глупости. Как меня вытаскивали и уводили из злополучного дома, я запомнила плохо. Все вздрагивая от сверкающих молний и раскатов грома и продолжая прятать лицо в мужском плаще, я просто шла туда, куда вели. Кажется, я теперь всю оставшуюся жизнь буду бояться грома и молний. Заведя в свое жилище, профессор не отпускал моей руки все то время, сколько снимал верхнюю одежду с меня и себя. Потом повел на кухню и так же не выпуская моей руки, поставил чайник, усадил меня на стул и опустился передо мной на корточки, заключая мои ладони в свои и с беспокойством заглядывая в глаза. — Я не должен был брать тебя с собой, прости. — Тихо прошептал мужчина. — Маленькая, ну как ты? И только после этих слов я сорвалась. Как же я плакала. Я просто рыдала у мужчины на плече, всхлипывая и вздрагивая, при каждом дурном воспоминании за последнюю неделю. За все те моменты, когда я была на волосок от смерти, за все встречи с монстрами, за все то отчаянье и страх. Меня наконец-то отпустило, и я рыдала так, как не ревела даже в детстве. Цепляясь за одежду мужчины, я заливала слезами то его плечо, то его грудь, даже не отдавая себе отчета в том, что уже давно сижу у него на коленях. Он мне казался единственным незыблемым бастионном, среди бушующего океана безумия последних дней. Такой добрый, теплый, податливый, он успокаивающе гладил меня по волосам, обнимая все крепче и порой сжимая так, что становилось нечем дышать. Он не стесняясь сидел на полу и самозабвенно шептал какие-то глупости мне на ухо, терпеливо дожидаясь когда я успокоюсь. А я никак не могла взять себя в руки, пока не почувствовала, легкие, почти неощутимые поцелуи, то в висок, то в ушко, то в щеку. И в тот же миг замерла как пойманный в силки зверек, совершенно забывая о том как буквально пару секунд назад самозабвенно предавалась незамысловатой женской истерике. Мужчина отстранился, и виновато улыбнувшись, заглянул в глаза. — Прости меня. Я резко замотала головой, и пока Алекс не до конца расстроился, поспешила его уверить. — Вас не за что прощать. Даже наоборот, если вспомнить сколько раз за это время вы меня спасли, то это я должна просить прощенья и благодарить. — Если бы не я, ты бы в эти ситуации даже не попадала. — Поспешил он опровергнуть мои уверения, мягко улыбнувшись. — Если бы не вы, Александр, я бы все это попыталась проделать в одиночку, и неизвестно что со мной стало бы. — Сказала я, положив ладонь ему на грудь, аккурат туда, где размеренно билось мужское сердце. Профессор положил свою большую ладонь на мою, немного сжал и поднеся к губам, не отрывая своего проницательного взгляда от моего, легко поцеловал кончики моих похолодевших пальцев. Знаете состояние, когда неожиданный холодок пробегает по телу, и мелкая дрожь, почти как щекотка, следует за ним, расползаясь абсолютно по всем уголкам до самых кончиков пальцев? Так вот, в тот момент я испытала именно это, правда в разы сильнее и ярче. Этот миг, будоражил, интриговал, и заставлял трепетать меня всю. Что там бабочки в животе? Они ничто по сравнению с пережитыми мною ощущениями. И как-то я резко осознала что сижу у мужчины на коленях. Мы в его доме абсолютно одни. На улице ночь. А блеск мужских глаз гипнотизирует заставляя трепетать в ожидании чего-то важного. Аккуратно отстранившись, я медленно поднялась, и пересела на стул. Мужчина в свою очередь сделал вид что так и должно быть, и поднялся на ноги, отворачиваясь к плите, где во всю продолжал кипеть поставленный чайник. Отключив огникамень, он неожиданно предложил: — Может вина? И я поняла, что да. Скорее всего, вина.***
Мы сидели в гостиной напротив камина, и потягивали прохладное белое вино. Оно оказалось намного приятней и слаще своей более темной товарки, и я с большим удовольствием отпивала маленькие глоточки, наслаждаясь жаром камина, тишиной и спокойствием. Алекс расположился рядом в не менее комфортном кресле. Глубоко погруженный в свои мысли, он не замечал как я любовалась его мужественным профилем. Он рассматривал причудливые блики в отсветах бокала, а они делали его старше, отбрасывая тени на прямой и островатый нос, на волевой подбородок и заостренные скулы. Прямая линия бровей была согнута домиком, создавая неглубокие морщинки на переносице. Он казался таким взрослым, мудрым и большим, рядом с маленькой мной. — О чем думаете? — Вдруг вырвалось у меня. — Все о том же. — Тут же ответили мне, рассматривая жидкость в бокале. — Кто убийца, и зачем ему это нужно? — Это кто-то из ученых, с кем пересекался профессор. Может, они даже вели общий проект. Хотя одна моя знакомая уверена, что убийца бывшая любовница. — Произнесла я, скопировав движение профессора, и также рассматривая блеск огня отражающийся в вине. — Какая любовница? — Тут же отреагировал профессор. — Разве у Уэйна была постоянная любовница? — Как минимум две. — Утвердила я. — Правда, одной из них он обещал жениться, и называл их встречи тайными отношениями, а вот что со второй не совсем понятно. — Так, а с этого места поподробнее… И я рассказала все, что знала. Все то, что поведала мне Камели, не забыв упомянуть и название постоялого двора, и время в которое убитый проводил свое рандеву. — А это уже интересно. — Подытожил Александр. — И что-то это может дать. Надо только придумать, как выманить мадам на ночное свидание. Хмель уже изрядно играл в голове, и толкал на совершенно сумасшедшие идеи. — Так обратитесь к своему приятелю иллюзионисту, пусть он превратит вас в господина Уэйна. А там, я думаю, можно и сымпровизировать. Мужчина бросил на меня задумчивый взгляд. Он смотрел долго, явно что-то решая для себя, потом кивнул, и поменял тему разговора. — А с чего ты решила что убийца кто-то из ученых? — Из-за лаборатории. — тут же отозвалась я. — Она слишком чиста. Каким бы педантом не был убитый, а я вас уверяю, педантизма в нем было не больше, чем вина во мне сейчас, он не стал бы прямо ТАК вылизывать всю лабораторию. И опережая ваше утверждение, опровергну его. Только в случае самоубийства и в целях сокрытия компрометирующих улик, он мог нанять специалиста по уборке. Но его убили. А перед смертью он вернулся в свой городской дом, где его и нашли впоследствии. Из этого я делаю вывод, что профессор не собирался бежать, или скрывать то, чем занимался, следовательно, и убирать процесс работы тоже. Да и к тому же, если даже студенты не имели доступа в тоннели, не думаю, что в них пускали посторонних. — А почему ты не допускаешь, что он мог закончить свои исследования и собирался сдать вверенное ему имущество? — Поинтересовался мужчина, продолжая непрерывно улыбаться с момента, начала моего монолога. — Тщеславие, господин Горрис. — Отсалютовала я бокалом. — Слишком тщеславным был этот тип, и жаждал великого признания. А значит, если бы и закончил свой проект, то закончил бы он его исключительно положительно, иначе бы никогда не закрыл. Да и впоследствии, оставил бы лабораторию за собой и водил туда экскурсии, хвастаясь всем и каждому, где, как и в каких позах он совершал данное открытие. Мужчина тихо рассмеялся, глубоким грудным смехом, заставляя мурашки вновь бежать по моему телу. — С чего такие выводы? — Не знаю как среди коллег, но на парах от него лишь и было слышно, насколько он великолепен и чего добился. Да и дом… — От воспоминаний меня передернуло. — А что дом? — Склонился ко мне Алекс. — Из увиденного в доме, могу сказать, что исследования шли настолько хорошо, что он рискнул применить их на себе. — Эмма, ты хочешь сказать, что весь тот ужас создал сам Сотрус? — тихо произнес профессор. — Я не хочу, а говорю. В первую очередь, нужно быть отбитым на всю голову, чтобы притащить опасного монстра в свой дом, закрыть его в гостиной без серьезной защиты, и надеяться, что он тебя не тронет. Вспомните выбитую дверь и то, что творилось в коридоре. При таких условиях, безопаснее было бы держать зверя или в клетке или… на привязи, если такое было бы возможно. — Тут есть доля правды. Но если монстр пробрался в дом и не мог выбраться из-за охранной системы, и разрушил его, пока хозяина не было дома? Я покачала головой. — Охранная система оповестила бы хозяина, и тот должен был примчатся сразу. — Может, он и примчался? Откуда нам знать? — Парировал профессор. — Во-первых, об этом знали бы уже все. А во-вторых, зверь там находился дольше одного дня, и даже двух. — Профессор вопросительно поднял бровь, ожидая пояснений, и я не стала ему в них отказывать. — Вы же знаете, как у меня получается все подмечать. Во-первых, брызги крови более застарелые, чем лужи на полу. Об этом говорит их цвет. Они были совсем темными, в то время как лужи еще алели. Далее, первой пострадала стена. На поверхности трещин и вмятины было больше пыли. Так же и некоторые следы от царапин. Не знаю, почему заклинание очистки дома не обновляли, но это сыграло на руку. Кстати, и с картинами та же вещь. Да и надпись «Помогите» на окне была того же цвета, что и кровь на стенах. Профессор откинулся в кресло и отпил из бокала вина. Он сидел, обдумывая сказанное, в то время как я напряженно ждала выводов, вердикта или опровержения всего сказанного. Но мужчина не спешил, он смаковал вино, обдумывая и делая свои собственные выводы. И вот когда я устала ждать, и так же, как и мой собеседник, устроилась поудобней, мужчина произнес. — Именно поэтому я и взял тебя с собой. Ты подметила то, чего не смог бы заметить я. — А после, Алекс поднял начатую бутылку с пола и подлил себе вина. — А ведь я был уверен, что это дело какого-то чужого монстра. Это логичнее всего. — Логичнее всего было бы, если бы убийцы подстроили смерть профессора как нападение монстра, и оставили в доме убитого все как есть, а не накладывали иллюзию. — Убийцы? — Удивился профессор. — Ты думаешь он не один? — Считайте это чутьем, но их как минимум двое. Пока один убивал Уэйна, второй очищал лабораторию от любых следов пребывания, а после накладывал очень качественную иллюзию на дом. — Самое интересное, что иллюзия была осязаемой. А это почти нонсенс.- Поправил меня Алекс. — Как это? — Наложенная поверх разрухи иллюзия была настолько качественной, что я даже сидел на тех стульях и открывал поломанную дверь. И кто бы ни был тот маг, его мощь и силы просто пугают. Я на это кивнула, и мы продолжили сидеть в молчании, каждый осознавая, новую поступившую информацию. Не знаю, сколько мы так просидели, пока я не осознала, что засыпаю. За все это время профессор несколько раз подкидывал в огонь поленья, что грудой лежали у его ног, и подливал вина как себе, так и мне. Потянувшись, села ровнее, подавляя зевок. Мужчина это заметил и предложил: — Эмма, ты можешь воспользоваться моей спальней. А я посплю на диване. Удивленно воззрилась на мужчину, ведь такого предложения, от него я точно не ожидала. — Может, я все же домой? — С надеждой спросила мужчину. — Домой я смогу провести тебя лишь утром, после пары часов крепкого сна. — Виновато улыбнулся профессор и поспешил пояснить. — Все эти перенастройки охранных систем и активация артефакта отняли слишком много сил, и я не смогу провести тебя незаметно. Резерв должен пополнится хотя бы частично, прежде чем мы отправимся в обратный путь. — Может, я могу передать вам своей энергии? Алекс посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом. — Что ж, если дама просит домой, я не вправе ее задерживать. — Улыбнулся он, протягивая свою руку. Обрадовавшись тому, что могу хоть чем-то помочь, я не задумываясь вложила свои пальцы в мужскую ладонь. А он, совершив неожиданный и непонятный маневр, прижал меня к своей могучей груди, приподнял лицо за подбородок, и не давая возможности одуматься, склонившись, впился в мои губы требовательным поцелуем. Мгновение. Еще одно. И сердце трепещет где-то в груди, медленно поднимаясь выше. Этот мужчина умел подавлять. Нежный, требовательный, искренний, сумасшедший. Каким только не был этот поцелуй. И тепло чужого тела, пьянило сильнее, заставляя обнять, прижать к себе и не выпускать из объятий. Как же это было приятно, ощущать всю силу и мощь мужчины. Чувствовать как под пальцами перетекают из одного положения в другое тугие жгуты мышц. Как невероятно было плавится от одного, но такого невероятного прикосновения чужих губ к губам. А он их сминал, терзал и мучил, вырывая из моей груди непрошенный стон. И именно в этот момент, я осознала всю каверзу возникшей ситуации. Да, меня целовал самый невероятный и непостижимый мужчина на свете. Да, я уверенна, что никогда и не с кем больше не смогу ощутить весь тот спектр чувств, что чувствую сейчас. И да, он был не первым, но… единственным, кто, целуя меня, черпал энергию из моего резерва. Но даже так, мне хотелось чтобы этот поцелуй длился вечно. — Думаю, этого хватит. — Прошептал профессор тяжело дыша. — Прости что так. Видимо вино в голову ударило. Он оторвался от моих губ с трудом, но так и не смог отойти, поэтому оперевшись своим лбом о мой, он продолжал обнимать меня за талию и шептать: — Еще немного, и мы пойдем, хорошо? Я аккуратно кивнула, прикрыв глаза. Стоя вот так, соприкасаясь с мужчиной практически всем телом, пусть и под одеждой, я чувствовала невероятную свободу. Я знала, что рядом с ним могу все и со всем справлюсь.***
Марго часто любит повторять, что у стен есть уши и глаза, не знаю, слышал ли эту присказку Александр, но пошли мы обратно все теми же тоннелями. Нам не нужны были дополнительные слухи или сплетни, все и так заходило слишком далеко. Коридоры более не впечатляли, да я вообще как-то не обращала внимания на дорогу. Просто шла, погруженная в собственные мысли. — Эмма, у меня к тебе не совсем стандартная просьба. — тихо произнес мужчина, смотря куда-то вперед. Он вообще старался не смотреть на меня, словно чувствовал себя виноватым за свою мимолетную слабость. Посмотрев на мужчину, я приподняла бровь, ожидая продолжения разговора. — Я бы хотел, чтобы завтра вечером ты была со мной. — В смысле? — Не поняла я. — Я собираюсь в столицу, на тот самый постоялый двор, и мне нужно чтобы ты была со мной, точнее на постоялом дворе напротив. Я уверен, ты подметишь то, чего не замечу я. Тут не поспоришь, и, подумав пару мгновений, дала свой положительный ответ. — Значит, я заберу тебя завтра к восьми, хорошо? Но тут я вспомнила о всех тех проблемах, что ожидали меня по прибытию домой. — Боюсь, у меня не получится пойти с вами. — Есть какие-то особо веские причины? — Нахмурился профессор, не готовый принять мой отказ. — Домашний арест и уход за братом. Даже если и ускользнуть ближе к ночи, кто останется с Акари, да и до утра, я уверена, мы не управимся. Профессор нахмурился еще сильнее и ускорил шаг. По ощущениям, до дома оставалось не так уж и много. За очередной галереей он остановился. — А если взять Акари с собой? Помотала головой. Это был не вариант. — Оставить у соседей? — Выдвинул новое предложение профессор. — В принципе, это возможно. Да вот только, домашний арест и отсутствие на второй день нас двоих у академии. Алекс вздохнул и продолжил свой путь. Мы все шли, молча обдумывая возможные варианты отступления, когда впереди показался знакомый коридор, и увидев люк что вел к моему дому, я впала в панику, вспомнив одну очень важную вещь. — Алекс, а где моя кружка? Мы остановились как вкопанные, и уставились друг на друга. Сначала в глазах профессора отражалось непонимание, но вот его взгляд светлел, а лицо все больше хмурилось. Я начала мысленно откручивать назад все события, стараясь особо не на чем не зацикливаться, чтобы вспомнить где же я могла ее оставить. И догадка была настолько очевидной, что мне стало за себя стыдно. Мы вновь переглянулись, и, кажется, до мужчины тоже дошло. — Лаборатория Сотруса? — И я покаянно кивнула. Мужчина улыбнулся, и продолжил путь. — Не беспокойся, утром я ее точно заберу, а до тех пор туда никто не проникнет. Это было хорошей новостью, и я с легким сердцем двинулась в сторону дома.***
Сняв пальто еще на подходе, я скрутила его как смогла, и засунула подмышку. Если родители и застанут меня, то разобрать что же я несу в руках смогут не сразу. Мне бы только в дом проскочить, а там дело за малым. На то, чтоб взломать охранку в дом, у Алекса ушло чуть больше времени чем обычно, было видно что дается ему такое с каждым разом все тяжелее, и пополнить запас собственной энергии было уже жизненно необходимо, но я хотела домой. Бесшумно сняв все преграды, он отодвинул в сторону люк и до нас донеслись два голоса, один женский, другой мужской. Родители о чем-то спорили: — Яко, я серьезно, мы не можем уехать на два дня. Как же академия, как же пары? А наши исследования? — Пыталась мама убедить отца. — В том-то и дело, что исследования. Именно из-за них мы и должны уехать. — Протестовал отец. — Тем более, что нас уже ждут. — А как же Эмма? Ты ее так и оставишь под домашним арестом? — Нет, я сниму запреты на то время, что нас здесь не будет, правда знать ей об этом необязательно. — Настоятельно посоветовал отец матери. — И не собиралась. — Фыркнула она. — Так или иначе, мы вернемся послезавтра к обеду. Не думаю, что эта девчонка сможет что-то натворить за столь короткий срок. Для меня не было секретом отношение родителей ко мне. Но я всегда считала, что если отучусь и стану ученым как они, то хоть как коллегу воспринимать начнут. Но чем больше я об этом думаю, тем больше мне все это кажется ошибкой. Они еще что-то говорили, удаляясь из гостиной, а я так и стояла, смотря на стену стеклянным взглядом. Было просто обидно. Обидно как никогда, за себя, за брата, и за то, что Алекс все это слышал. Где-то там хлопнула входная дверь. Они ушли, и можно было спокойно перемещаться по дому, не боясь быть замеченной. Кинув профессору короткое «До встречи», я решительно поднялась наверх и направилась в свою комнату. Родителей завтра не будет, и это был замечательный шанс вновь посетить столицу. А утром, я приду на пару профессора Горриса, и пусть попробуют мне хоть что-то сказать.