Twinkle, twinkle, little star...

Следующие несколько ночей прошли, как и ожидалось, потрясающе для Эммета. Утомлённый загруженным работой днём он падал на кровать, прижимаясь спиной к широкой спине Бронко, и спокойно засыпал, чтобы проснуться в приятных крепких объятиях. Сложившаяся ситуация вполне устраивала Эллиса, хоть он и старался никак не выдавать своих восторгов по этому поводу, а вот Малыш вначале очень стеснялся своей склонности к обнимашкам во сне и, обнаруживая наутро в своих руках Капитана, осторожно отпускал его, стараясь не разбудить, и поспешно вставал с кровати. Это было досадно, особенно, если Эммет не успевал проснуться раньше и понежиться в приятных объятиях до того, как Бронко уходил. Напрашивался неутешительный вывод, что здоровяку неприятно находить худого учёного у себя в руках, но Эллис ставил это под сомнение. Пару раз случалось и так, что проснувшись, здоровяк не сразу разжимал руки, и поспешно отпускал его только тогда, когда Эммет начинал ворочаться, угрожая вот-вот проснуться. Иногда учёный слышал тяжёлый грустный вздох, а однажды Бронко робко прижался к его плечу щекой, пролежав так, как мог дольше. В любом случае, для Эллиса оставалось непонятным, как относится к их утренним объятиям сам рыжеволосый, и учёный решился на эксперимент. Одним утром, уже привычно проснувшись в кольце сильных рук, Эммет развернулся в нежном захвате и, оказавшись лицом к лицу со спящим ещё Бронко, обнял его в ответ. Для этого, правда, учёному пришлось плотнее прижаться к здоровяку, но и это оказалось очень и очень приятно. Эллис мог ощутить мерное биение его большого сердца, горячее дыхание касалось теперь не только шеи, но и щеки, и Эммет смог даже полюбоваться расслабленным выражением лица спящего коллеги. К тому же, ощутив во сне какие-то перемены, Малыш прижал его к себе совсем вплотную, отчего по телу учёного пробежал импульс странного приятного волнения. Подумав немного, Капитан вдобавок по-хозяйски закинул на здоровяка ногу, всем своим видом показывая, что не против его склонности к объятиям, и только потом расслабился, вновь погружаясь в приятную дрёму. Эммет жалел, что не сдержался и уснул, так и не увидев поражённое лицо здоровяка в момент, когда тот проснулся. Но зато потом весь день учёный мог наблюдать, как ярко краснеют его скулы, стоило парню взглянуть на Капитана, или услышать от кого-нибудь слова типа: «объятия» или «в обнимку». Чёрт, да даже самое обычное слово «близко» уже вызывало на бледной коже парня вспышку румянца, и Эммет с интересом гадал, что творилось в этой рыжей голове, с тревогой опасаясь, не сбежит ли после случившегося Малыш из его каюты. Вдруг он своим слишком фривольным поведением окончательно напугал беднягу? Но нет. По прошествии дня парень мужественно вернулся в капитанскую комнату, привычно улёгшись спать у стены и пожелав Эммету «спокойной ночи», несмотря на то, что его лицо буквально залилось краской. Едва Эллис, устроившись удобнее, начал погружаться в сон, как почувствовал беспокойное движение за своей спиной. Спустя пару мгновений, Эммет ощутил, как Бронко робко, вздрагивая от каждого вздоха ученого, попытался его обнять. Судя по всему, здоровяк был уверен, что Капитан уже заснул, и Эллис порадовался, что действительно не успел провалиться в сон, хотя спать клонило ужасно. Но этот осторожный и нежный жест всколыхнул целую бурю эмоций в груди учёного, и когда Малышу всё же удалось обнять его, Эммет, тоже выждав некоторое время, словно он действительно спал и действовал неосознанно, прижался спиной к здоровяку. Около уха послышался вздох облегчения, и объятия стали увереннее и крепче. Малыш, привычно уткнувшись носом в основание шеи учёного, вскоре спокойно засопел, а Эммет в ту ночь долго не мог заснуть, разбирая по полочкам те чувства, от которых его сердце начинало биться гораздо быстрее, и постепенно осознавая про себя одну важную истину. Его тянуло к мужчинам. * Вернее, как поправил себя позже Эммет, не ко всем мужчинам, а к конкретному рыжеволосому кадру. К Томсону учёный испытывал нечто вроде дружеской мужской солидарности, к Докинз, которая когда-то давно на станции ему очень нравилась, у него остались только платонические чувства, тень увлечения, разбившегося о суровую реальность, где, к сожалению, выбрали не его. Эллис вынырнул из «Руководства», которое читал, и украдкой взглянул на Бронко. Парень сидел, вполуха слушая спор Тома и Диди, и о чём-то напряжённо думал, хмуро смотря в иллюминатор. Почувствовав на себе взгляд, он повернулся и, поняв, что это Капитан, радостно улыбнулся. Вокруг словно стало гораздо светлее, в голубых глазах сверкали искорки, а на скулах здоровяка возник лёгкий румянец. Эммет от неожиданности чуть не уронил книгу, успев поймать её в самый последний момент, неловко засмеялся и, поправив очки, осторожно улыбнулся Малышу. Затем он поспешил сделать вид, что снова углубился в чтение. Учёный всё ещё не привык к тому, что здоровенный амбал вызывал у него такие сильные нежные чувства. Это было… ужасно непривычно и дико, но так же безумно приятно. Эллис и до этого случая подозревал, что бисексуален, но полноценных отношений с мужчинами у него не было. Да, он знал всё в теории, интересовался темой, но слегка нервничал, толком не зная, как себя вести. И ещё… как Бронко отнесётся к такому… виду отношений? Эммет боялся, что, узнай тот о предпочтениях Эллиса, то, не изобьёт его, нет, а разочаруется в нём или, чего хуже, станет избегать. Нет, Эммет не был готов ко всякого рода признаниям, по крайней мере, до тех пор, пока точно всё не выяснит. В тот вечер учёный, нагруженный подобными тяжёлыми мыслями, уже привычно закрыл глаза, дождавшись, пока его сосед по каюте переоденется и первым юркнет под одеяло, а затем и сам принялся снимать скафандр. - Кэп, всё в порядке? - А? – Эллис удивлённо повернул голову, стягивая с ноги сапог. Малыш, уже успевший укрыться по самый подбородок, обеспокоено смотрел на него. В груди Эммета слегка потеплело. Волнуется, значит? - Всё хорошо, - кивнул учёный, улыбнувшись здоровяку и присев на край кровати. – Ты почему спрашиваешь? - Ну… - парень смутился. – Вы эт… грустный какой-то сейчас… вот и я эт… спросить решил, вдруг смогу чем помочь. - А сам-то? – усмехнулся Эллис, забираясь под одеяло. – Тоже весь день мрачнее тучи ходил. В чём дело? Малыш как-то сразу погрустнел и опустил взгляд, смотря куда-то в сторону. - Да ничё… - пробубнил он, насупившись. – Прост мысли. Давайте уже спать, кэп! Парень улёгся, отвернувшись к стене, и Эммет ощутил укол совести. - Эй, - осторожно позвал он, коснувшись плеча Бронко. – Эй, Малыш… Ответом ему было напряжённое сопение. Эллис вздохнул. - Прости, - сказал мужчина, начав успокаивающе гладить здоровяка по плечу. – Я не хотел тебя обидеть или что-то вроде. Просто, ну знаешь, вдруг я тоже смог бы помочь? Малыш тяжело вздохнул. - Не извиняйтесь, кэп, эт я сам виноват, - грустно пробасил он. – Я сёдня днём подумал о том, чего никогда не будет, и чутка расстроился. Вот и всё. Эллис подобрался ближе и взъерошил непослушные рыжие волосы на макушке парня. - Спеть тебе на ночь? – вдруг спросил он, продолжая задумчиво перебирать огненные пряди, усиленно делая вид, что ничего странного не происходит. Малыш повернул голову и удивлённо взглянул на него через плечо. - Кэп, а вы споёте? Правда? – спросил он, а в голубых глазах зажглась такая надежда, что учёный просто не смог устоять. – Честно? - Конечно, - улыбнулся Эммет, и, когда здоровяк улёгся удобнее, второй раз спел ему «Мерцай, маленькая звёздочка». Сейчас учёный старался петь мягче, хоть и понимал, что певец из него так себе. Во время колыбельной Эллис продолжал размерено гладить Бронко по голове, успокаивая и успокаиваясь сам. Малыш не возражал, действительно вскоре расслабившись и тихо засопев. Учёный улыбнулся. Его ещё в первые ночи поразило то, как такой огромный парень мог спать совершенно тихо, лишь изредка посапывая. Тот же Том, будучи на две головы ниже Эммета и на полторы – ниже Бронко, умудрялся храпеть так, что заглушал даже гул двигателей. Да что там скрывать, и Эллис сам иногда всхрапывал и беспокойно что-то бормотал во сне. А здоровяк наоборот – спал тихо, будто специально притаившись и спрятавшись ото всех. Учёный ранее опасался, что не сможет заснуть от его мощного храпа, но, как оказалось, все его волнения были напрасны. Закончив петь, Эммет неосознанно потянулся, чтобы поцеловать парня на ночь, но резко остановился и отпрянул, вдруг осознав, что творит. Учёный поспешно отвернулся, и повернулся к рыжеволосому спиной, укладываясь спать. Сердце бешено колотилось от паники осознания того, что он только что едва не сделал. - С-спокойной ночи, - тихо пробормотал учёный, прижимаясь к спине большого парня и закрывая глаза. Уже совсем засыпая, где-то на грани сознания Эллис расслышал тихое: - И вам спокойной, кэп… * Утро вновь встретило Эммета крепкими тёплыми объятиями. Счастливо улыбнувшись, учёный потянулся, удобнее устраиваясь в руках Бронко и прижимаясь спиной к его мощной груди. Он планировал и сегодня вдоволь понежиться и расслабиться, как вдруг одно обстоятельство в корне изменило его планы. Эллис вздрогнул, ощутив нечто странное. Со стороны спины к нему явно прижималось что-то твёрдое. Учитывая, что с той же стороны к нему плотно прижимался Малыш, сложить два и два учёному не составило труда, и он густо покраснел. Неужели парня изволил накрыть утренний стояк? Судя по мерному, спокойному сопению куда-то ему в шею, Эллис заключил, что Бронко всё ещё крепко спал, обнимая его во сне и ни о чём не подозревая. Сердце Эммета ускорилось в предвкушении. Мужчина собрался сделать нечто очень опасное. Настолько, что голова кружилась от собственной дерзости и адреналина. Осторожно просунув руку между их тел, учёный замер в нерешительности. Если Малыш проснётся, и Эллиса поймают – ему точно не поздоровится. Но с другой стороны… Эммет сглотнул. Искушение было слишком велико. Наконец, набравшись храбрости, Эллис продвинул ладонь назад и наткнулся на, собственно, Бронко. Вернее, одну его часть. Член парня действительно стоял, напряжённый и упругий, оттягивая нижнее бельё. Сглотнув, Эллис прикрыл глаза и провёл рукой вдоль ствола, проходя кончиками пальцев по тонкой ткани. Малыш всхлипнул во сне, беспокойно заворочавшись и крепче сжав его в объятиях. Эммет испуганно замер, думая, что здоровяк вот-вот проснётся, но тот, вопреки его ожиданиям, вскоре успокоился. Тогда Эллис предпринял вторую попытку. Кое-как ухитрившись продвинуть руку дальше, Эммет забрался под резинку трусов парня и обхватил его член. Достоинство Малыша было впечатляющим и, если бы учёный не боялся разбудить коллегу, он бы восхищённо присвистнул. Медленно поднявшись от пушистых лобковых волос вверх, в головке, Эллис чуть не присвистнул второй раз – длина тоже была приличной. Учёному вдруг стало очень жарко, и он начал гладить и тереть член парня, ускоряя темп и с каждым разом надрачивая ему всё быстрее. Бронко низко стонал во сне, сбивчиво и обжигающе дыша ему в шею, но Эммет не останавливался, опьянённый адреналином, жаром их тел и собственным диким желанием. Когда парень кончил, содрогнувшись и низко хрипло застонав, учёный поспешно вынул мокрую руку из его трусов и притворился спящим, чувствуя, как эхо собственного сердцебиения громко отдаётся в ушах. Он ощутил, как после этого Малыш резко сел в кровати, тяжело испуганно дыша. Откинул одеяло. Затем, Эллис услышал сдавленный глухой стон и тихое, испуганное: «О, нет… не мог же я…». Затем здоровяк поспешил неловко перебраться через учёного, не преуспев в этом, и с грохотом рухнул на пол. Эммет сделал вид, что сонно ворочается, и только-только собрался проснуться. - Малыш?.. – сквозь широкий зевок окликнул он, не спеша подниматься. – Что-то случилось?.. - Не!! – воскликнул рыжеволосый, вскакивая, и пулей бросился к двери, схватив по пути свой скафандр. – Ничё!!! Всё в поряде!! Я прост встал раньше и всё!! Д-доброе утро! Эллис приоткрыл глаза и увидел лишь расплывчатую фигуру здоровяка, быстро скрывшуюся за дверью. Учёный глубоко судорожно вздохнул, откинувшись на подушку, и облизал губы. Его ладонь до сих пор была мокрой от спермы. И ему всё ещё было чертовски жарко. Напряжение скопилось внизу живота и в паху, неприятно оттягивая тугие боксеры. Где-то в сознании пронеслись мысли, что всё это ужасно неправильно, грязно, и лучше бы ему просто пойти под холодный душ и смыть с себя это наваждение, но Эллис их отогнал. Скользнув рукой вниз, он обхватил мокрой ладонью собственный ствол, и стал снимать напряжение, крепко сжимая одеяло второй рукой, и едва сдерживая рвущиеся из груди стоны. Долгожданная разрядка пришла быстро, накрыв его с головой, и Эллис кончил, расслабляясь и глубоко дыша через рот. Он в последний раз провёл рукой вверх-вниз, смешивая на члене свою сперму со спермой парня и закрывая глаза. Учёный давно не мастурбировал, кажется, последний раз был ещё на станции «Икар» и то, мужчина не помнил, чтобы ему было хотя бы на половину так хорошо, как сейчас. Эммет постепенно успокаивался, только-только начиная осознавать, что же он сделал. Окончательно придя в себя, учёный страдальчески застонал, развернувшись и уткнувшись лицом в простыню. Сердце, начавшее замедляться, вновь забилось быстрее. Простыня рядом с ним всё ещё пахла Бронко.