Второй шанс

      Неделя близилась к концу – ребята отбывали наказания, я проводила все свободное время с Ремом, а вся школа готовилась к матчу Гриффиндор – Когтевран. Джеймс был вне себя от свалившейся на него нагрузки, а Сириус старался успокоить друга, хотя понимал, что вина лежит на нем. Так я впервые стала свидетелем их ссоры. Друзья, правда, быстро помирились, но все в последние дни были на нервах. Блэк и сам несколько раз срывался на Питере и даже на Лили. Я догадалась, что у него с Нарциссой что-то не заладилось, но решила не лезть до тех пор, пока он сам не попросит меня о помощи. Сириус не заставил долго ждать, и обратился ко мне перед уроком зельеварения – он выглядел помятым, щетина отросла, галстука не было, а рубашка торчала из-под мантии, рукава завернуты по локоть, на пальцах и руках виднелись шрамы от работы с моющими средствами Филча. – Мэри, мне нужна твоя помощь. – Что случилось? – Передай это письмо Нарциссе, пожалуйста. – Отчего сам не отдашь? Или не поговоришь лично? – Нет возможности. – Бросил он и собрался уйти. – Нет, постой. Что у вас случилось? – Это сложно… – Он вздохнул и запустил руку в волосы. – Тебе не понять. – Сириус… – Правда, Мэри. Это наше личное. Просто отдай ей. – Тебе не кажется, что ты совершаешь ошибку Марлин? – Нет, не кажется. – Рыкнул он. – Ладно. – Я отступила – друг был не в настроении.       Письмо оказалось без конверта, и я успела разглядеть две звездочки, но быстро свернула его – не хотелось вторгаться в личную жизнь друга. Помочь – да, но вмешиваться насильно – никогда. Мне удалось «случайно» столкнуться с Нарциссой, и я сунула письмецо ей в руки. Она быстро спрятала его в складках мантии, так как за ее спиной образовался Малфой. Я же постаралась обойти его как можно дальше, но он все равно задел меня своей тростью. Оказавшись за первой партой рядом с Северусом, достала учебник и начала раскладывать принадлежности для зельеварения. – Ты как? – Спросил он. – Нормально, а ты? – Тоже. – Северус, можно тебя попросить? – Итак, студенты, – в класс вплыл Слизнорт, – сегодня вы должны будете приготовить одно из шести сложнейших зелий Веридиана на ваш выбор. Удивите меня, приготовьте, что хотите, только справьтесь. Успеха! – О чем? – Северус наклонился ко мне. – Не рассказывай никому о тайне Римуса. Если хочешь, расскажи мою, но только не его… – Успокойся, Стюарт. Я не расскажу. – Он покачал головой. – Ты и правда так его любишь… – Да. А что? – Голова у меня закружилась, и я постаралась прогнать это чувство – теперь я боролась с каждым дежа вю. – Ничего.       Мы замолчали и принялись перебирать ингредиенты. – Что будем готовить? – Нарушила молчание я. – Думаю… – он почесал подбородок, – есть возможность убить двух гринделлоу одним заклятьем. – Что? – Зелье забывчивости! – Я не понимаю, это же… для младшекурсников. – Если усложнить рецепт… добавить кое-что. Будет самое сильнодействующее зелье из существующих. Я знаю, что нужно. – И причем здесь два гринделлоу? – Ты не поняла? Мы дадим выпить его тебе! – ЧТО? – Есть теория, что от таких сложных заболеваний помогают первые симптомы. Ну, как при ангине есть мороженое… – Что это такое? – Забудь. Просто послушай, если ты выпьешь это зелье, оно подействует на тебя с точностью наоборот, и память вернется! – Не думаю… – Давай попробуем сначала приготовить его! – Северус вдохновился своей идеей. – А там посмотрим.       Мы принялись за дело и уже к концу занятия получили от Слизнорта высший бал за первую ступень подготовки зелья, теперь оно должно было настояться, а вечером, после отбоя, мы договорились встретиться вновь и закончить зелье. Я не была уверена, что выпью его, но идея Северуса казалась оригинальной. Так, после занятий, я оказалась на Астрономической башне. Римусу сказала правду, умолчав лишь об идее выпить это зелье – мне не хотелось врать, ведь он мог увидеть меня на карте, а, узнав, с кем я встречаюсь, снова расстроиться. Снейп ждал меня у неработающих механизмов, помешивая варево в котле. – Привет. – Я поежилась от холода – шел снег, и ветер продувал каждый участок башни. – Угу. – Он кивнул, полностью поглощенный приготовлением – рукава рубашки закатал по локоть, совсем как Сириус, галстук снял и бросил на мантию. – Тебе не холодно? – Нормально. – Он добавил золотой порошок и отошел, потянув меня за собой – зелье вспенилось и забурлило. – Засеки восемь минут.       Я послушно завела обозначенное время на зачарованном будильничке и вернулась к Слизеринцу. – Слушай, я не думаю, что пить его – хорошая идея. Дамблдор пытался многими способами вернуть мне память, но все они не сработали, да я и не хочу уже… – Ты не хочешь знать – кто ты? – Честно говоря… – я замялась, – не очень. – Почему? – Меня никто не ищет, значит, я – одна. Вспомнить все, значит, узнать о том, что случилось с моей родней и друзьями. И вряд ли это что-то хорошее… – Так ты бежишь от правды? – Вовсе нет. Я… просто боюсь, что, вспомнив, не смогу вернуться сюда. – Может это и к лучшему? – Нет. Не думаю. – Может тебя там ждет Принц? – Он усмехнулся. – Кого? Меня? – Я рассмеялась. – Скорей уж Пожиратель Смерти. – Почему? – Дамблдор думает, что, раз на меня наложили такое сильное заклятье, значит, я знала что-то, что мне не положено. И, если память ко мне вернется, то меня скорее всего убьют. – В этом есть своя логика, но, Мэри… – он осекся, – Стюарт, неужели тебе не интересно? – Было… сначала. Но теперь…       Он отошел, добавил еще один ингредиент и снова вернулся ко мне – мы стояли у края и смотрели вдаль. – Теперь я боюсь потерять то, что уже имею. – Ты очень депрессивно рассуждаешь. – А мне кажется, я реалистична.       Зелье доваривали в молчании – я интуитивно знала, что нужно делать, и помогала Северусу. К полуночи мы закончили, и, отлив немного в маленький флакончик, Снейп наколдовал веревочку к нему и протянул мне. – Держи, возможно, ты передумаешь. А это, – он указал на котел, – я отнесу Слизнорту. – Спасибо. – Нет, Стюарт… это… это тебе спасибо. Ты ведь спасла меня. – О… не стоит, любой поступил бы также. – Не любой. Ради меня не любой. – Он смутился и отвернулся.       Я подошла, положила ладонь ему на плечо и, сжав его, развернулась, чтобы уйти. Вопреки всему, мне почему-то хотелось остаться с ним – я чувствовала, что мы не все сказали друг другу, и что есть что-то между нами, требующее объяснения. Но это было скорее ощущение, чем что-то действительно необходимое. Повесив флакончик на шею, направилась в гостиную, обходя коридор, в котором обычно дежурил Филч. Этот разговор с Северусом поселил в моей душе сомнение – возможно, я поспешила отказаться от своей настоящей жизни, но, оказавшись в комнате Рема, и увидев его улыбку, поняла, что дорожу им больше всего на свете, а потому не стала рассказывать о зелье.       Следующим утром мне предстоял визит к директору – до завтрака мы планировали отправиться к колдомедику, который заинтересовался моим случаем и обещал помочь. Встретившись с Дамблдором, я сначала рассказала ему об идее Северуса, а затем упомянула, что, если этот колдомедик не сможет мне помочь, то я желаю прекратить все попытки. – Мисс Стюарт, мне не верится, что вы опустили руки. – Вовсе нет, профессор. Я хочу сказать, что не питаю ложных надежд и не хочу заставлять вас делать больше, чем вы уже сделали. Я безмерно благодарна вам за то, что позволили мне остаться и вести нормальную жизнь, думаю, мне этого хватит. Если я никогда не вспомню свое прошлое и не найду родных – что ж, значит, проживу жизнь Мэри Стюарт, и постараюсь быть счастливой. – Вы понимаете, что просите меня подарить вам новую жизнь? – Да. И я пойму, если вы откажетесь. Вы не должны нарушать закон ради меня, и, если решите сдать меня в больницу… – Мисс Стюарт, я не сделал этого два месяца назад, не сделаю и сейчас. Мы посетим моего друга и, если он не сможет помочь вам, я достану все необходимые документы на ваше новое имя и легенда станет правдой. – Не знаю, как вас благодарить!.. – Не стоит!.. – Он поднял ладонь. – Я еще ничего не сделал.       Мы трансгрессировали прямо из Хогвартса сначала к порталу, а затем, прикоснувшись к разбитым часам, отправились во Францию. Меня чуть не стошнило, но, переведя дух, я быстро пришла в себя и осмотрелась – мы находились у огромного зимнего сада. Навстречу нам вышел домовик и любезно пригласил пройти на территорию – здесь, скрытый от глаз, в центре стоял большой белый особняк, увидев который, я почувствовала, как по коже бегут мурашки, а в следующую секунду согнулась пополам от сильнейшей боли в висках, из носа потекла кровь, но остановить я ее не могла – в глазах потемнело, и я потеряла сознание.       Когда мне удалось прийти в себя, Дамблдор и его друг-колдомедик стояли у моей кровати и о чем-то говорили. Я не слышала ни слова, поэтому постаралась приподняться на локтях, чем привлекла их внимание. Директор обратился ко мне, но вместо звука его голоса, в ушах был лишь звон. Жестами я показала, что лишилась слуха, и от бессилия начала плакать. Меня уложили обратно в постель, дали успокоительные и целебные зелья и уже через несколько минут я провалилась в сон без сновидений. Снова пришла в себя лишь к вечеру, но на этот раз слух вернулся ко мне: – Что это было? Где я? – Голова все еще болела, и я безмерно устала от этой боли. – Вы в доме моего друга. Позвольте представить, – Дамблдор повернулся к колдомедику, – Франциск Алэр Дьюкер – лучший колдомедик современности. – Мое почтение. – Высокий, красивый мужчина поклонился. Его светлые волосы доходили до плеч и были завязаны в хвост, серые глаза внимательно изучали меня. – Здравствуйте. – Я кивнула. – Итак, мисс Стюарт, я постараюсь помочь вам.       Мужчина сел рядом со мной и провел рукой над головой, затем нахмурился и еще несколько раз повторил это движение: – Ужасно… как… много… боли… я чувствую внутри вас настоящий вулкан страданий, но причина их от меня скрыта… – Вы умеете читать мысли или что-то вроде того? – Не могла не поинтересоваться я. – Мсье Дьюкер – сильнейший эмпат. – Пояснил Дамблдор. – Сильнейшее проклятье… – тем временем продолжал Дьюкер, – я таких раньше не встречал. Боюсь, с ним не совладать нам, простым смертным. Во всяком случае всеми известными нам способами. – Что-то еще, друг мой? – Не сдавался Дамблдор. – Ваши воспоминания? Они причиняют боль? – Эмпат убрал руку и участливо заглянул мне в глаза. – Такие приступы часто случаются? – Да. В последнее время боль приходит каждый раз… Приступы… – Я задумалась. – Однажды я лишилась зрения, вспомнив свое имя, а до этого голоса… – Что ж… – Он встал и начал ходить по комнате. – Я вижу лишь два выхода. Первый – вы можете вернуть ваши воспоминания только не подавляя их – боль не уйдет, и каждый раз, когда хоть какая-нибудь мелочь будет напоминать вам о прошлой жизни, будет проявляться с новой силой. Но, в конечном итоге, вы все вспомните. На это могут уйти месяцы, хотя… при подобных приступах это случается куда быстрее… – А второй? – Я могу сделать так, что боли не будет, но и воспоминания тогда будут казаться чем-то вроде сна наяву. В данном случае вы потеряете возможность вспомнить прошлую жизнь. – И как этого добиться? – Не спешите, подумайте. – Я уже все решила. Не желаю этой боли, этих воспоминаний, этих страданий. Не хочу возвращаться туда, где меня ждет лишь боль потерь и одиночество. Я обрела друзей… семью… и не хочу их терять! – Что ж… – он почесал подбородок, – моя старшая дочь – Тереза – поможет вам. Сейчас она на обучении в Шармбатоне, но вернется уже в это воскресенье. – И как она сможет помочь мне, раз даже вы не смогли? – Боль усиливалась, но я старалась как можно дольше сохранить ясность ума. – Тереза, как и ее мать, чистокровная вейла. Она обладает даром целителя, и сможет избавить вас от всей этой боли. – Если это возможно, я согласна! – Мисс Стюарт! Вы понимаете, что сами отказываетесь от своего прошлого? Навсегда. Этого уже будет не изменить. – Да, я понимаю это, и очень хочу избавиться от него! – Хорошо, а сейчас отдыхайте. Вы вернетесь в школу позже.       Дьюкер и Дамблдор вышли, а я попыталась справиться с головокружением, свернувшись калачиком на кушетке, но их голоса все равно долетали до меня. – …Вы даже не попытаетесь ее переубедить? – Девочка уже все решила. Я обещал, что помогу ей начать новую жизнь. – Она ведь совершенно подавлена и даже не понимает, что творит! – Поверь, мой друг, она понимает. – Тогда тем более. Неужели ты поддержишь ее в этом решении? Это – трусость, и ничего более… – Ты слишком резок, Франциск. – А ты слишком потакаешь ей. Позволить подобное…       Голоса отдалились, и различить их было уже невозможно. Я хотела пойти за ними, рассказать этому колдомедику, что я пережила за эти месяцы, сколько боли вынесла… попробовать объяснить, но головокружение и успокоительное не дали мне встать с кушетки. – Мисс Стюарт… просыпайтесь, нам пора. – А? – Я медленно села и осмотрелась – высокие резные потолки с лепниной и старинная мебель окружали меня.       Дамблдор сидел подле меня и мягко улыбался. Я встала, отметив, что боль исчезла, и с готовностью протянула ему руку. – Не так быстро, мисс Стюарт. – Он рассмеялся. – Мы в одном из стариннейших домов Франции, здесь запрещена трансгрессия. – Но в Хогвартсе ведь получилось? – Я – директор, и обладаю некоторыми привилегиями в этом вопросе. – Улыбнулся он.       Мы вышли из дома и направились через сад к большим воротам. – Что сказал этот господин? Он попросит свою дочь помочь мне? Или попытается отговорить? – Как и обещал, в ближайшее воскресенье мисс Дьюкер вернется домой и поможет вам. Если только вы сами не передумаете. – Не передумаю. – Буркнула я из упрямства.       Директор усмехнулся, вывел меня за пределы Замка Дьюкер и трансгрессировал. Мне снова стало тошно, но это чувство быстро прошло, когда, повторив путь с порталом, мы вернулись в школу. – Спасибо, профессор. Я могу идти? – Разумеется. – В воскресенье до завтрака?       Он кивнул, и я направилась к двери. – Мисс Стюарт? – Да, профессор. – Я обернулась. – Ответьте на один вопрос – зачем вы носите на шее возможное лекарство от амнезии, если решили никогда его не использовать?       Я уже открыла было рот, чтобы ответить, но Дамблдор перебил меня: – Ответьте себе. Не мне.

Infinite Stream – In Search Of Myself

      Кивнув, быстро вышла в коридор, а оттуда, перепрыгивая ступеньки, направилась в Большой Зал – неимоверно хотелось есть, как вдруг висок снова пронзила острая боль, и я увидела, как девушка с рыжими волосами, чьего лица мне было не разглядеть, бежала по этой же лестнице в кабинет директора. Спустившись по стене, я села, стараясь перевести дух – таких воспоминаний было всего несколько, и каждому из них способствовало какое-то происшествие, но сейчас? Сейчас я всего лишь спускалась по лестнице! Что, если этот колдомедик-Дьюкер прав, и осталось всего-ничего до истины? Переведя дух, я встала и направилась к лестнице, когда услышала знакомые голоса из-за ниши с доспехами: – …ты просишь невозможного! – Значит, все твои слова, что ты готов на все ради меня, фальшивы? – Конечно нет, Нарси… но это… – Я не прошу тебя отказываться от своих идеалов. Лишь сделать вид. – И вернуться домой? А что потом, меня попросят съесть младенца? – Сириус снова попытался отшутиться. – Или чем вы там, чистокровные, занимаетесь… – Перестань! Ты тоже чистокровный! И как бы ты не отнекивался, ты все равно будешь на голову выше всех этих… Сириус! – Нарцисса перешла на крик. – Ты можешь хоть раз поговорить со мной серьезно?.. – Серьезно? Так слушай…       Я медленно обошла нишу и начала спускаться, когда лестница вдруг поменяла направление. Ну, что за день сегодня! Пришлось идти дальней дорогой, но, сосредоточившись на поворотах, коридорах и лестницах, я заметила, что боль и дежа вю отступили. В Большом Зале уже почти никого не было, а за столом Гриффиндора из страшекурсников остался один только Питер. Он поздоровался со мной, спросил где я пропадала и поведал последние новости – Доркас смогла победить профессора Вилсона в дуэли, Джеймсу удалось уговорить Макгонагалл провести одну тренировку с командой сегодня поздно вечером, а Римус всюду меня обыскался. Я почти не отвечала, отделываясь лишь кивками – поужинав, направилась в гостиную в сопровождении Петигрю. – Мэри! Где ты была? Я так волновался! – Люпин заключил меня в свои объятья.       Я рассказала Римусу обо всем, что произошло со мной за этот день, поведала о выборе, который мне оставил директор, и о воспоминаниях, которые нахлынули ни с того, ни с сего. В глубине души я надеялась, что он настоит на том, чтобы я попыталась вернуть память, но вместо этого он поддержал мое желание отказаться от воспоминаний навсегда. – Ты сама-то уверена в своем решении? – Спросил он меня перед сном, и я поняла, что он боится моего ответа. – Да. Я делаю это ради тебя… и ради себя, разумеется.       В ту ночь долго не получалось уснуть – все думала о том, от чего я отказываюсь и что приобрету взамен. В конце концов задумалась – всегда ли я была той, кто не в состоянии самостоятельно принять решение? Или же действовала так, как считала нужным? Какой у меня был характер? Что, если бы память вернулась, и та Мэри, которую я знаю, оказалась бы ненастоящей? Чужой? Попытавшись перебрать в памяти последние дежа вю, снова почувствовала приступ тошноты и головокружения, и прогнала эти мысли, сосредоточившись на завтрашнем матче. Что бы там ни было, теперь у меня есть те, чьи жизни, проблемы, привязанности и страхи мне небезразличны. Повернувшись к спящему Римусу, провела рукой по его щеке: и кому небезразлична я. Такая как есть. Мэри, Мерлин ее побери, Стюарт! Оставляйте отзывы, ценно каждое мнение. Здесь вы найдете иллюстрации к главе: http://samantastory.tumblr.com/post/183300177429/глава-14-ради-тебя