Спустя годы

      Они прошли через дерьмо. Они прошли через охеренно ебнутое дерьмо, с которым может соперничать только то, которое произошло двадцать семь лет назад, да и то, не полностью. Ведь тогда они выползли из глубин вонючих коллекторов все. Живые.             Семеро.       Он не спорит, что это счастливое число, ведь сам понял и заставлял поверить в это остальных когда-то. Вон впереди идут счастливые красавцы Бен и Беверли, о которой первый мечтал ещё будучи мелким десятилеткой. Вон постаревший и лысеющий Билли-бой немного позади буквально тащит на себе свою чудом выжившую жену. Да и Майк выглядит пусть и грязным, но довольным. Все счастливы.             Вот только…       Как можно быть счастливым, если то, во что ты верил с самого детства, тебя предало? Как верить в счастливые числа, если единицы в них легко заменяемы? Как жить после того, как бросил, толком даже не похоронил своего самого дорогого человека?! Ричи этого не знает так же, как не желает понять одновременно простую и сложную истину:             «Так было правильно».       Правильно в чем? Ответь, а, Матурин? В том, что погибли невинные? В том, что вы с этим злоебучим Оно, или как его там, что-то не поделили когда-то и из-за этого веками или даже тысячелетиями вели свои войны, используя других как расходный материал?             «В чем, черт тебя подери, заключается эта твоя правильность?!»       Воет где-то внутри у Ричи адская смесь из ярости, боли и того, чего он так боялся в детстве, того, что он так успешно «забыл» когда-то и что явно будет мучить всю оставшуюся жизнь. Он знает это наверняка, чувствует всем своим существом, что его путь ещё не окончен, как знает то, что уже никогда не заведёт семью, никогда не остепенится, вместо этого периодически просыпаясь посреди ночи с запретно-родным именем на губах.       Осознание неизбежности этого сценария накрывает его с головой, буквально выбивая из его лёгких воздух, а из глаз — слезы. И последние у него отнюдь не от счастья, как у остальных. Это боль. Сильная, адская, убивающая. Заставляющая мечтать о смерти, желать её треклятой черепахе, и перекрывающая собой все радости жизни и достижения.       «Ты сделал нам охеренные карьеры, Матурин, но не смог спасти если не двух, то хотя бы одного человека? Неужели жертв было за все годы недостаточно?!»       Ричи не ждёт ответа, да уже и не особо его хочет. Истерика медленно отпускает его из своих чёрных объятий, и мужчина осознает, что сидит прямо на земле в окружении таких все ещё близких, даже спустя годы, людей. Да, не все посетили «вечеринку», кто-то остался в заведении, а кто-то привёл новенькую, но… Они все равно вместе, как бы то ни было.       И это… Помогает отпустить. Да, не полностью, да, он до самой своей смерти, как и Майки, будет в этом дерьме, но хотя бы так, а не в вечном забытьи и потере себя среди своих-чужих голосов как это было раньше.             Становится чуть легче дышать.       Со временем они расходятся кто куда. Бен и Бев уходят в мотель собирать вещи. Вместе. Билл увозит свою Одру, от которой они не выбили никакой реакции, на старом друге Сильвере в надежде, что это поможет. Ричи в этом уверен, как и в том, что у них все будет хорошо и уедут они из Дерри вдвоём. Майк спустя время уходит в библиотеку, дабы снова воссоединиться с книгами и памятью этого странно-чудовищного городка, чтобы никогда его не покинуть. По сути, можно даже сказать, что это ещё одна парочка, которую уже не разделит ничто. А Ричи остаётся.             Один.       Впрочем… Он достаёт из кармана складной перочинный нож и недолго внимательно на него смотрит. У него есть ещё шанс не быть одному.       И он даёт себе свободу. Ноги сами ведут его туда, в нужное место, где все когда-то для него началось. Ему даже толком можно не задумываться о том, куда повернуть, или же о том, существует ли спустя столько лет это место.             Это Дерри, детка, тут ничего не меняется.       И вправду, ничего. И парк, и скамейка, и надписи — все на месте. Все такой же, только выросший Балабол останавливается возле того самого места и пытается успокоится. Незаконченная надпись достаточно чётко проступает на старом дереве, мозоля взгляд и воскрешая надеждой изнутри. И мужчина, наконец, решается…       Ричи, спустя столько лет, все-таки вырезает рядом со своей «Р» чужую «Э» и чувствует, как она навечно врезается в его душу.