Для шоу

— «Больше всего я люблю Минхена». Да. Еще тогда, вычитав эту фразу в своем сценарии, Донхо понял, что это плохая идея. Очень плохая. Но попытка поговорить со сценаристом потерпела неудачу, а сам он не рискнул ничего менять. Чертовы контракт и фансервис. Правда, какое-то время в груди продолжала теплиться надежда, но и она вскоре разбивается на миллионы крохотных осколков. В тот момент, когда Бэкхо бросил осторожный взгляд на макнэ. Бросил и сразу понял, что попал. Причем неслабо так попал. Потому что во взгляде Минки он заметил удивление, неверие и много-много боли. Обиделся. Наверняка очень сильно надолго обиделся. И помириться с ним будет не так просто. — Минки-я, ты же знаешь, что все, что было на шоу, остается на шоу? — осторожно интересуется Тигр, забираясь после записи в машину и с удивлением отмечая, что «ребенок» от него сбежал. — Не дуйся. — Я и не дуюсь, — как можно спокойнее отзывается Рен, но старший все равно в его голосе слышит обиду и раздражение. Бэкхо пытается состроить щенячьи глазки и складывает руки в умоляющем жесте. Но все это остается мастерски проигнорированным. Ну, в этом-то макнэ непревзойденный мастер. Не даром же для него придумали образ ледяного принца. Притворяться таковым для него проще-простого. — Минки-я… — жалобно тянет, надеясь, что тот не сможет долго играть в молчанку. Нет. То, что происходит, конечно, не совсем молчанка, но точно не лучше. Но буквально через минуту Донхо в очередной раз понимает, что попал. Не просто попал, а находится в полной заднице. Потому что Минки занял как раз-таки место Минхена, и тому приходится сесть рядом с их местным белым Тигром. С заднего сидения он слышит громкое фырканье и качает головой. — Минки… — Хватит скулить, Донхо-я! — забравшись последним, рявкает Джонхен. — Дома наговоритесь. Кричать на младших не самое верное решение, но он устал, у него болит голова, а тут еще эти двое устраивают разборки. У лидера и без них проблем хватает. Еще расписание на ближайшие пару дней нужно пересмотреть. Менеджер грозил какими-то изменениями. К счастью, незначительными. Но работы это все равно не отменяет. — Не злись, Хен, — со своего места фыркает Минки. — Донхо уже замолкает, — и сам затыкает уши наушниками, демонстративно отворачиваясь к окну. *** — Минки-я. … — Ну, Минки. … — Зая. … — Солнышко. … — Малыш. … — Рен-а. … — Минки-я. Уже больше часа Донхо ходит хвостиком за макнэ по всему общежитию, пытаясь с ним поговорить. Но его опять-таки стоически игнорируют. И как это у него силы воли-то хватает? Вот у самого Бэкхо точно бы нервы сдали минуте на пятой. А «ребенок» ему достался очень упрямый. И что с ним теперь делать? — Ну ты так и будешь дуться? — если честно, он уже готов заплакать. Потому что в глубине души понимает, почему младший так отреагировал. Шоу-то, конечно, шоу, но, по правде говоря, Бэкхо уверен, что и сам бы обиделся, если бы такие слова кому бы то ни было сказал Минки. Правда не стал бы игнорировать. Все было бы наоборот. Наказал бы. Но, похоже, Минки избрал более действенный и изощренный способ. — Солнышко, ну это же только для шоу. Так сценаристы решили, — Тигр хватает младшего за тонкое запястье, но тот резко вырывается, оборачиваясь и злобно сверкая глазами. — Ты же знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен. Пошли уже спать. Не могу без тебя. — А ты возьми Минхена, — надув губы, Рен устало трет покрасневшие от усталости и, возможно, слез глаза. Неужели плакал? Ну да. Кто бы что ни говорил, а макнэ самый ранимый и эмоциональный из NU'EST. Но об этом знают только сами ребята. Потому что он терпеть не может показывать свои слабости другим. С самого дебюта Минки плакал не больше двух-трех раз. А вот в общежитии гораздо чаще. Ну, ему можно. Самому младшему ведь всегда тяжелее всех. — Минки… — Так! — ну вот. Только этого не хватало. — Ну-ка немедленно улеглись по кроватям, — Минхен появляется в дверном проеме, уперев руки в бока, аки настоящая мать. — Что это за разборки на ночь глядя? До утра это не подождет? — да что же это такое?! Что сегодня все нервные-то такие?! — Значит, пока лидер работает, они тут решили черти чем позаниматься? Минки-я, быстро в комнату, — схватив младшего за руку, он подталкивает его в сторону комнаты. Минки так резко выдирает свою руку, что сам пугается. Замерев он поднимает шокировано-виноватый взгляд на старших, которые выглядят не менее удивленными. Минхен даже перестает кричать. — Что у вас произошло? — понизив голос, спрашивает он. — Минки-я, что с тобой? Все нормально? — Да! — как-то очень быстро и не очень уверенно звучит в ответ. — Минки-я. — Я спать, — мгновенно бросает макнэ, намереваясь исчезнуть в комнате. То, что он живет с Минхеном, от него как-то ускользает. — Минхен-а, ляг, пожалуйста, в моей комнате, — Донхо снова складывает руки перед собой. — Мне очень нужно поговорить с Минки. После шоу он очень сильно злится на меня. Ну, из-за того, что я сказал. — Ясно, — тяжело вздохнув, Минхен пару раз кивает для пущей убедительности и направляется в сторону своей временной ночлежки. — Иди, мирись со своей ревнивой Принцессой. *** — Ну и что ты будешь делать? Зайдя в комнату, Бэкхо сразу же замечает макнэ, одиноко стоящего у окна. Худые плечи его опущены и, кажется, немного подрагивают. Только этого не хватало. Сколько можно плакать из-за пустяков? Ведь договорились же, что все, что происходит на шоу, остается именно там. Договорились, потому что знали, что от фансервиса никуда не деться. Но кое-кого, похоже, это мало волнует. — Иди сюда, — старший, тяжело вздохнув, буквально подхватывает Минки на руки и заваливается вместе с ним на кровать. — Минки-я, чего же ты такой глупенький? Да не нужен мне никто, кроме тебя. И нечего так расстраиваться. — Хен, вот именно из-за таких моментов на разных шоу лавес уверены, что вы гнобите меня, — перевернувшись на спину, Рен тоже вздыхает, быстро стирая со щек не нужную влагу. — Гнобим? — кажется, Тигр, действительно, удивлен таким поворотом. — Но мы же… Это так выглядит со стороны? Минки… — Мне просто обидно, — сглотнув, поясняет макнэ. — Почему перед фанатами нужно делать из меня мальчика для битья? Я же люблю вас всех. Но тебя… Ты… — Не реви, мы тоже тебя любим, — Донхо не выдерживает ежесекундных всхлипов рядом с собой и притягивает младшего в свои объятия. — И я люблю. Не так как Минхена. Он для меня просто брат. А ты тот, кто для меня дороже жизни. Все. Давай-ка быстро успокаивайся. Потом же голова болеть будет. — Хуже уже не будет, — нехотя бурчит Минки, стараясь, наконец, выровнять дыхание. — Все равно болит. Слова макнэ не на шутку пугают Бэкхо, и он тут же прикасается губами к его лбу. Похоже, температура есть, но небольшая. Так. От силы 37.5. А голова болит от того, что последние полчаса провел в слезах. Сначала сам устроил черт знает что, а теперь будет мучиться. Надо бы попросить у лидера для него таблеточку. Или хотя бы сходить за водой. Вот же ж глупый ребенок. В самом-то деле. — Ничего не нужно, — глупый, но, видать, мысли читать научился. Или же у кое-кого все на лице написано. — Оно само пройдет. Просто останься на ночь со мной. Ну чего тебе стоит, Хен? — Эх ты, горюшко мое, — посмеивается старший, но послушно ныряет под одеяло, утягивая туда и до сих пор обижающегося Рена. — В следующий раз я постараюсь убедить сценаристов, что фанаты тоже должны видеть, как мы на самом деле к тебе относимся. Не обижайся. Хорошо? И прости еще раз. Ну, большего Минки и не надо. Он быстро-быстро кивает, зажмуриваясь и счастливо улыбаясь. Остается надеяться, что со сценаристами удастся обо всем договориться. Иначе в следующий раз малой кровью отделаться не получится.