***
Двадцать семь лет Ричи не отпускала необъяснимая, но волнующая тревога. Странное, неприятное чувство, словно ты забыл, потерял что-то очень важное, как последний неудачник. Просрал то, что было дороже всего. Вполне в его стиле. И когда Ричи входит в китайский ресторан, объявляет собрание клуба неудачников открытым, когда взгляд ловит до боли, без шуток, знакомые лица, тревога пропадает, дышать становится легче. Это как согреть замёрзшие ноги под одеялом, холодные пальцы чужим дыханием, как проехаться на велосипеде с крутого спуска и завопить во всё горло, как объятья после долгого расставания, как наконец-то уснуть после выматывающего дня, как сделать вдох, после выныривания, а затем высохнуть под лучами летнего солнца, и прохладный ветер больше не оближет плечи. Это как вернуться домой. Ричи тихо смеётся, закрыв глаза, заключает друзей детства в объятья, хлопает по спине ладонью, пуская дурацкие шутки, потому что с каждым вдохом он вспоминает всё больше. — Охренеть, Ричи Тозиер. Ричи смотрит на Эдди мягко и так же мягко шепчет его имя с улыбкой на губах. Воспоминания старой плёнкой проносятся в голове. Эдди — велосипеды, мороженное, гамак, где Ричи легонько держит его за ногу, увлекательные, блять, путешествия по канализациям по колено в говне, гараж с проектором, посещение наркоманского дома на Нейболт-стрит, после которого Ричи отказывается всё это продолжать, потому что Эдди сломал руку, потому что «Эдди чуть не убили!», шрамы на ладони и на сердце (где Р + Э высечены навсегда), жетон из кинотеатра «Капитолий» и объятья — Каспбрак. С самого детства в сердце Ричи банально не осталось места ни для кого, кроме Эдди. И каждое упоминание его имени в разговоре вызывало трепет. Ричи помнит, как его семье пришлось уехать из Дерри, как болезненными воспоминаниями приходилось кормить себя всё реже и реже, а затем плевать судьбе в лицо. — Эдди, так ты что, женился? — Да, и что тут смешного, дебил? — Эдди тычет в его сторону палками для суш и хмурится, готовясь к очередной шутке. — На женщине что ли? — Пошёл ты, бро. — Сам поше-ел! Всё это звучит смешно по-детски, и если бы здесь был Стэн, он бы абсолютно точно попросил их заткнуться хотя бы на пару минут. — Давай снимем рубашки и поцелуемся! Эдди неловко улыбается, тянет свою руку к чужой. Ладонь у Ричи горячая, сухая, сжимает крепко, и Эдди замечает, как сильно напрягаются мышцы на руке мужчины. Ричи улыбается в ответ, прикусывая губу, смотрит прямо, ловя ответный взгляд любопытных медовых глаз. Это был цвет застывшего янтаря, лучика летнего солнца, тепло которого Эдди смог сохранить. И, на самом деле, Ричи боялся, что глаза Эдди спустя столько лет потеряют свои краски, потускнеют. Боялся, что искринки исчезнут в них, что во взгляде отпечатается тяжесть взрослой, скучной и бесцветной жизни. Но нет. Всего секунду посмотрев Эдди в глаза, запросто можно было узнать того маленького мальчишку. Он позволяет Эдди одерживать сначала вверх, даже пытается притвориться, что ему сложно. Ричи кидает секундный взгляд на сосредоточенное лицо Каспбрака. Смешно становится, неужели Эдди всерьёз считает, что у него есть шансы в армрестлинге? Смешно, потому что губы у Эдди влажные, и на секунду Ричи действительно теряется. Но затем без особых усилий прижимает чужую руку к столу своей. Эдди наигранно разочарованно стонет, а после смеётся, расслабляя свои пальцы и принимая поражение. А Ричи отпускает, сгорая от желания поцеловать его.***
— Знаете, я вспомнил, что вырос здесь, два часа назад. Так что я собираюсь сваливать из Дерри нахрен, кто со мной? — Ричи поднимает руку и кидает беглый взгляд на остальных неудачников, переваривающих смерть Стэнли, их Стэнли, самого лучшего и заботливого парня на свете, которого они потеряли навсегда. Эдди, скованный холодным страхом, соглашается с Ричи, быстро кивая. Его не останавливают умоляющие полукрики Майка и беспокойный разговор между остальными друзьями. Эдди хочет сесть в машину с Ричи, потому что его руки дрожат, потому что с Ричи безопасней и спокойней, но слова никак не срываются с сухих губ. — И что, ты уедешь обратно домой, к мамке-жене, забудешь это как страшный сон и снова ни о ком не вспомнишь? — Ричи не хочет задеть или остановить Эдди этими словами, хотя внутренний голос шепчет о том, что нельзя сбегать, что они дали клятву, но Ричи только поджимает губы, складывая свои вещи. — Я… не знаю. Может, может нам и вправду стоит остаться, но я не хочу закончить как… — Эдди сглатывает. — как Стэн. Не хочу, чтобы кто-то другой из нас умер сегодня. Я не хочу. Эдди бросает вещи, закрывая ладонями лицо и потирая пальцами лоб, пытаясь снять напряжение. Ричи тоже останавливается, поднимает взгляд, осознавая, что он больше не хочет забывать. Ни имя Эдди, ни его голос, ни руки и ни смех. Но если с ними и вправду произойдёт что-то ужасное, что он будет делать тогда? — Ладно. Расслабь задницу, чувак. Это нормально. Мне тоже страшно. — Ричи пытается произнести это спокойно, чтобы Эдди не начал винить себя в трусости. Ведь они и вправду находятся в настоящем дерьме. — Правда? Ричи бы пошутил сейчас, но беспокойный взгляд Эдди заставляет его заткнуться. Он коротко кивает, кладёт руку Эдди на плечо, пытаясь этим действием успокоить их обоих, показать, что он рядом. Хочется предложить уехать вместе, вдвоём, но слишком много лет прошло, у каждого своя жизнь. Лучше он снова забудет Эдди, чем потеряет его.***
— А это что за хрень? — Ричи отрывает взгляд от комикса, смотря на протянутую ему Стэном шапочку для душа. — Чтобы пауки в волосы не залезли, пока мы здесь. — Стэнли говорит мягко, с улыбкой на лице, а проникшие в их убежище лучи солнца играют в выглядывающих из-под шапочки кудрях Уриса. В сердце у каждого из неудачников щемит от осознания того, как заботлив Стэн. — Стэнли, блин, мы не боимся пауков. — когда Стэн пожимает плечами и отходит в сторону, на Ричи смотрят три пары удивлённых глаз. На голове каждого красуются надетые шапочки. — Ладно… Был не прав. Эдди ловит на себе взгляд «ты чёртов предатель, дружище» Ричи, и немедля стягивает шапочку, растрепав волосы. Чтобы избежать вопросов, Каспбрак торопливо подходит к Ричи, лежащему на гамаке. Громко тараторит что-то про вышедшее время и прыгает рядом, едва не скидывая их обоих на грязный, пыльный пол. Ричи молится всем богам, чтобы хрупкое сооружение Бена выдержало их обоих, попутно кричит на Эдди, потому что тот бьёт ногами по животу и рёбрам, а Стэн делает музыку громче.***
— Ты что, так и будешь прикалываться всё время? — Эдди пытается успокоить бешено бьющееся сердце, кладя ладонь на грудь. Ричи напугал их до усрачки. — Я пытаюсь разрядить обстановку. Всё-всё, я пошёл в жопу. — Тозиер поднимает руки в защитном жесте и отворачивается в сторону в поисках чего-нибудь интересного. И, да, Ричи не заткнётся, ему жизненно необходимо шутить каждые пять секунд, даже во время смертельной опасности, необходимо, чтобы Эдди колко отвечал ему, как в детстве, смотрел смешным испепеляющим взглядом. Ричи нужно это, чтобы не потеряться. И если Эдди не посмотрит на него, не пошлёт нахрен, то Ричи умрёт.***
Стэн тихо вздыхает, оперевшись о свою ладонь. Билл понимающе смотрит на него и аккуратно улыбается, обнимая подушку. — Идиот, что ты делаешь? — ворчит Эдди, когда Ричи хватает его за пятку и коварно улыбается. — Идиоть, щто ты делаешь? — Тозиер пытается передразнить голос друга, улыбаясь. Они вчетвером устроились на разложенном диване, который уже казался тесным. Стэну и Биллу пришлось жаться друг к другу скраю, пока два идиота щекотали друг друга и лежали в полный рост. Бен пригласил весь клуб неудачников к себе на ночь, чтобы посмотреть какие-нибудь ужастики по телевизору. Пока хозяин дома вместе с Майком готовили на кухне попкорн, Стэн переключал каналы, но он в любом случае не услышал бы ничего из-за орущих друзей. Он посмотрел на Денбро, тот согласно кивнул, и Стэн остановился на дискавери. — Совсем охренел? — Эдди жмурится, когда Ричи стукает его локтём по плечу. — Эй! Не разбей мои чёртовы очки, Эд… — Тозиер не успевает закончить, потому что в лицо прилетает подушка. — Бип-бип, Ричи! — шикает Стэнли, грозно тряся пультом. Билл тихо смеётся, придерживая Уриса за плечо, чтобы тот не свалился с дивана. — Это война. — Д-давайте мы закончим и с-спокойно дождёмся Бена?.. Бен и Майк переглядываются, когда слышат громкий крик и грохот со второго этажа. Они берут в руки лимонад и попкорн, торопливо поднимаясь по лестнице в комнату. Открывая дверь свободной рукой, Бен поджимает губы и смотрит ошарашенно. Майк кладёт попкорн в рот, наблюдая за зрелищем. — Пол — это лава! — громко орёт Ричи, пиная Эдди, и тот сваливается на пол, зацепив рукой Стэна по лицу. Урис с тихим стоном хватается за нос. Билл, держащий до этого Ричи за руки, пододвигается к Стэнли, мягко берет его за ладони, закрывающие лицо, и спрашивает, больно ли ему. — Это всё начал Ричи! — Эдди садится на коленки, тыкая пальцем в сторону Тозиера. Его волосы в полнейшем беспорядке, а щёки красные. Их спор прерывает звонок в дверь. — Беверли! — Бен передаёт попкорн Майку и спешит к двери. Комната погружается в темноту, когда появляются титры. Но, впрочем, все, кроме Стэнли, уже спали, тихонечко сопя и изредко пиная Стэна по спине вздрагивающими во сне ногами. Урис потирает глаза ладонью, где-то рядом тает лёд, который до этого он прижимал к своему носу. — Ребят? — тихо зовёт он, но, ожидаемо, никто не отвечает. Стэн вытягивает затёкшие ноги, а затем берёт в руки тонкое одеяло, собираясь укрыть им друзей. Он аккуратно снимает с Ричи очки и кладёт их на тумбочку. Замечает, как Эдди пускает слюни на майку Тозиера и хмурится во сне. Стэн тихо усмехается, почёсывая кончик больного носа, выключает телевизор и ложится с краю, где Билл оставил для него место. Тишина уютная, спокойная, затягивает в сон. Урис кладёт голову Биллу на плечо и закрывает глаза. Мысль о том, что они и вправду останутся друзьями даже спустя много-много лет, приносит Стэнли умиротворение и счастье.***
— Ричи хочет уехать, Бен уговаривает его остаться. — Просто Эдди страшно. — тихо кивает Билл, смотря на лестницу, по которой Каспбрак, испачканный с ног до головы в непонятном говне, только что поднялся наверх. — Я должен вернуться. Я бросил их одних. Да пошли они в задницу. — Ричи стукает по рулю пальцами, безуспешно пытаясь убедить себя в том, что он поступает правильно, что он не трусливо сбегает, а всего лишь спасает свою жизнь. Но взгляд цепляется за аккуратные белые буквы на стекле. Стэнли Урис Ричи вспоминает, как сжимал пальцами скамью, слушая Стэна. Как его речь навсегда отпечаталась в его сознаний. И Ричи казалось, что Стэнли самый внимательный и понимающий человек на свете, что дружба с ним — подарок грёбаных небес. Ребята залазят в слишком тесную фото-кабинку все вместе, жмутся друг к другу, смеются и вставляют монетку. Их улыбки и взгляды, полные радости, любви друг к другу, навсегда остаются на фотографии.Я неудачник. И, ни смотря ни на что, всегда, мать вашу, им останусь.
Ричи разворачивается обратно в гостиницу. Если он сейчас уедет, то все это было зря. Он должен вернуться. Ради Стэна. И ради Стэна он не должен позволить кому-либо из них умереть. Ричи находит этим мыслям подтверждение, когда Беверли в панике берёт его за руки, рассказывая про Генри Бауэрса. — Он жив, Ричи. Он был здесь. Эдди… — Эдди? — Ричи твёрдо решает для себя, что больше он никуда не денется. Теперь они будут держаться вместе. — Все в порядке. Всё нормально. — шепчет Эдди, жмурясь от боли, когда Ричи крепко обнимает его. Тозиер сажает Эдди на постель, всё ещё не отпуская. Утыкается носом в плечо, ему хочется избавить Эдди от боли, от переживаний, защитить его, залатать раны, но всё, что он сейчас может — крепко-крепко держать его, судорожно ловить воздух. — Прости. — Ты же ни в чем не виноват, Ричи? — Эдди планировал произнести это мягко, успокаивающе, но голос получился сухим и хриплым. — Меня не было рядом. — Господи, Ричи, когда ты звучишь серьёзно, это пугает меня. — Пугает так же, как размер труселей твоей мамки? — Чёрт, лучше просто закрой рот. — смеётся Эдди, легонько хлопая Ричи по спине, прося отпустить, потому что жарко становится и воздуха уже не хватает.***
Где-то за стеной истошно кричит Бен, Билл дёргает ручку двери, но та не поддаётся. — Бен! Беверли! — Ричи бьёт по хрупкой стене кулаком, но затем их внимание занимает трясущийся холодильник. Они разбегаются по разным сторонам комнаты, когда голова катится по полу. — Да вы, б-блин, издеваетесь… — Билл дрожащей рукой держит фонарь, сглатывает поступающий к горлу страх. Это не Стэнли. Но монстр с его лицом. Эдди зажимается в углу, глубоко и часто дышит. В глаза бьёт свет фонарей. Только когда эта херня пропадает из виду и крики утихают, Эдди может проморгаться. — Эдди, эй, всё в порядке? — и голос Ричи как спасательный круг, вытягивающий из темноты, Эдди поднимает на него стыдливый взгляд, а затем оно возвращается, прыгая на Тозиера, роняющего из рук фонарь. Билл держит нечто за клешни, спасая лицо Ричи от острых зубов. — Эдди! Подай нож! Эдди! — голос Билла такой далёкий, будто Эдди слышит его под водой, заложившей уши. — Можно быстрее?! — в панике кричит Ричи, сжимая пальцами сгнившую кожу. А Эдди не может пошевелиться, хотя ему очень хочется. Страх сковывает его. Эдди не может ничего сделать, он чёртов балласт.я знала, что ты меня бросишь, Эдди
Бен протыкает голову несколько раз, Ричи чувствует, как мерзко в него брызжет зелёная гниль. Билл приближается к Эдди, хватает его за кофту, тянет к себе и хорошенько встряхивает. — Чёрт, он мог запросто умереть, ты понимаешь это? — Ричи вытирает лицо рукавом и тихо кашляет, приходя в себя. — Джорджи погиб, тот пацан погиб, Стэн… Стэн погиб! Хочешь, чтобы и Ричи погиб? Ты хочешь? Эдди едва не всхлипывает, слова бьют по лицу, словно это он виноват во всех смертях. Билл смотрит в его глаза, наполненные страхом, и смягчается. Больше не тянет Эдди на себя, не трясёт его. На самом деле Билл винит себя. Неудачники единогласно выбрали его своим лидером, и Денбро чувствовал на себе ответственность вселенского масштаба. Он отвечал за каждого из них, они ему доверились, а он всё просрал. — Я не хочу, чтобы Ричи… не хочу. Пожалуйста, не злись, Билл. — Эдди сглатывает слёзы, а от вспышки гнева Билла не остаётся и следа. — Я испугался. Всю жизнь Эдди под кожу втирали мысль о том, что он слаб. И он сам в это поверил. — Ребят, я не могу. Вы же видели, что было наверху. — Эдди хочется ударить себя, чувство вины придавливает его. Это так позорно, пройти больше половины и остановиться сейчас, когда все движутся вперёд, сражаясь со своими страхами. Ричи подходит к нему, намереваясь взять за руку, и Каспбрак делает шаг назад, вздрагивая. — Ты чуть не умер у меня на глазах. Я просто застыл нахрен. Если я пойду, то всех вас погублю. Ричи смотрит на него неверяще, будто бы разочаровано, и Эдди не выдерживает. Это тяжелее всего. Он тянется к ингалятору и подносит его к губам. — Эй, эй, Эдс, дай сюда. — Ричи пытается отобрать хренов ингалятор, сжимает чужое запястье, но Эдди не поддаётся, вырывается, делает своё. — Да-а! Доволен? — недовольно хмыкает Ричи, светя другу фонарём в лицо. — Слушай меня! Это ведь было всего один раз! Ричи не может позволить Эдди опустить руки сейчас. Только не сейчас. Он задницу порвёт, но убедит Эдди в том, что не нужен ему никакой ингалятор, что Эдди не трус. Он зашивал Бену рану, кидал в Генри камни, в тринадцать, сука, лет победил космическую поебень, когда другие в этом возрасте не могут самостоятельно подтереться. Эдди был самым храбрым мальчишкой, которого Ричи знал. — Ты храбрее, чем думаешь. — Эдди плакать хочется. Возможно, эти слова ему необходимо было слышать чаще в своей чёртовой жизни. Ему так не хотелось выглядеть перед Ричи слабым. Когда в подвале аптеки Эдди успокаивает себя, призывает себя быть храбрее, он говорит: — Ты сделаешь это, Эдс. Возможно, он представлял, что это ему говорит Ричи. Когда жена заставляет Эдди сидеть рядом с ней в обнимку на диване, по телевизору крутят выступление некого Ричи Тозиера, и Эдди осмеливается сказать ей «нет», потому что ему неприятно присутствие Майры. Эдди понимает, что, возможно, никто в этом мире не верит в него сильнее, чем Ричи. И ради Ричи он готов стать храбрее.***
совсем не страшно
— Обосраться. — выдыхает Ричи, опустив голову. — Ага, я больше не поведусь на эту хрень. — О да, мерзкий, страшный монстр. — Ричи трясёт фонарем, чувствуя, как крепко Эдди сжимает его запястье. — Скажи ему сидеть. — Я знаю все твои примочки, сучонок. — Ричи пытается выглядеть угрожающе. — Сидеть. Слушается… — Как мило… — Эдди хмурится, и железная хватка его пальцев ослабляется. — Да, хороший мальчик. — Очаровательный. — Хороший, хороший малыш… адская хуёвина! Ричи захлопывает дверь и совершенно неожиданно понимает, что тоже вцепился в рукав (инстинктивно, то ли от страха, то ли пытаясь защитить) Эдди, пытающегося отойти от испуга. — Чёрт возьми! В следующий раз идём в просто «страшно»! — голос у Эдди дрожащий, громкий. Ричи с улыбкой подмечает, что спустя двадцать семь лет Эдди пугается всё точно так же, а затем, когда они, держась за руки, бегут к выходу, он осознает смысл сказанных слов. — В следующий раз?!***
Воздух выбивает из лёгких, когда Эдди падает на землю. В горле и на языке чувствуется железный привкус. Собственная кровь стекает по губам, неприятно щекочет кожу на подбородке. Ричи снимает с себя куртку, зажимает чужую рану тканью, он просто не знает, блять, что делать. Его неприятно дёргает от ощущения чужой крови на собственных пальцах, внутри что-то щемит, болит остро, будто его режут осколком стекла. Они обязательно выберутся из этого говна, уйдут все вместе. Ричи уже проебался один раз, больше не собирается. — Эдди, не умирай. — отчаянно, по-глупому требует, не просит, Тозиер. — Как скажешь, мам. — Эдди кашляет, сжимает чужие пальцы, кажущиеся такими горячими по сравнению с его сейчас, жмурится от боли, расплывшейся по плечу. — Мы тебя вынесем отсюда. Всё будет хорошо, да, приятель? — Ричи улыбается, гладит Эдди по волосам. Эдди тянется к каждому прикосновению, пытается сфокусироваться на лице Ричи, потому что веки тяжелеют, и больше всего на свете сейчас хочется поспать. Каспбрак улыбается через боль, щёки обжигают слёзы. Ему хочется верить, что он доказал всем, в особенности Ричи, что он храбрый, что он справился со своим страхом. Ему так хочется верить, что Ричи гордится им сейчас. И Ричи гордится. Мягко проводит кончиками пальцев, где скопились невысказанные чувства, по щеке Эдди. Каспбрак хватается ослабшей рукой за воздух, но в конечном итоге всё же находит руку Ричи, сжимает её крепко. Эдди хочет быть ближе, хочет показать, что он чувствует то же самое. Ему жаль, что всё сложилось таким образом. — Ричи… — шепчет он, потому что услышать родной голос так необходимо сейчас. — Я здесь. — Ричи вытирает пальцем кровь, наклоняется ближе. Сам того не зная, вытягивает Эдди из холодной темноты. — Эдди? Эдди? Сердце замирает, болит, голова кружится от страха. — Эдс? — Эдди не реагирует никак, лежит с закрытыми глазами, его пальцы расслабляются, постепенно ослабляя хватку. — Я хочу спать. — голос тихий, уставший. И Эдди стоит огромных сил снова открыть глаза. — Да, да, но сейчас нельзя… сейчас… — Ричи оборачивается на крик Беверли. — Иди. — Нет. — с горькой усмешкой отказывает Ричи, вновь переключая внимание на Каспбрака. И Эдди понимает, что этот полудурок действительно с места не сдвинется, если его не пнуть по заднице. Блять, ему так не хочется, чтобы Ричи оставил его. — Иди, мать твою. Ричи поражается тому, насколько твёрдо и уверенно звучит это, словно если Тозиер действительно не подорвётся сейчас с места, то огребёт. — Не вздумай умереть. — Ричи не остаётся в долгу. Поднимается с места, а сердце говорит, что он совершает самую большую ошибку в своей жизни. В линзах очков Ричи отражается летнее солнце и собственное смеющееся лицо, у Стэнли смущённая улыбка, а взгляд опущен, Майк прикрывает лицо ладонью. Коленки щиплет от недавнего падения с велосипеда. Билл откидывается спиной на мягкую траву, тёплые лучи греют его ладони, кудри у Беверли рыжие-рыжие, скачут на её плечах, Бен смотрит на неё зачарованно, словно перед ним самая яркая звезда на свете. Воспоминания такие далёкие, и Эдди даже не слышит их голосов сначала, только тихий успокаивающий звон, который постепенно рассеивается, и голоса становятся ближе, но лица расплывчатее. Во рту сухо, а вокруг ослепляюще светло. Тело сводит секундной болью, и Эдди пытается позвать на помощь, вот только разлепить губы не получается. — Очнулся, он очнулся. — Разбудите кто-нибудь Ричи. — Ричи, солнышко встало. — Вы кто? — Эдди всё ещё видит один только свет, не различая голоса между собой. — Похоже, он сильно п-приложился. — Чего вы разорались, блять? Эдди? Наконец Эдди полностью отходит от чувства абсолютной потерянности, повернув голову в сторону и ловя на себе кучу любопытных глаз. — Как ты себя чувствуешь, Эдди? — Эдди, мы так волновались за тебя! Голоса мягкие, успокаивающие, Эдди снова клонит в сон. — Ребята… — протягивает он со слабой улыбкой на лице. И совсем рядом слышатся всхлипы, смех, кто-то называет Эдди чёртовым засранцем, а затем всех распугивает незнакомый голос, просящий покинуть палату, потому что пациенту нужен покой. — Стоп. Я правильно понял? Вы мылись в грязной воде? — Да, так и есть. — смеётся Беверли. — Господи, а если вы подцепили что-нибудь? Вы идиоты. Ни шагу без меня сделать не можете. — Эдди улыбается в ответ, сжимая здоровой рукой ладонь Марш. — Вы хотите, чтобы он словил инфаркт? — недовольно бурчит Ричи, вошедший в палату со стаканом кофе. — Бип-бип, Р-Ричи. — Билл разминает затёкшую от сидячего положения спину и уступает Тозиеру место. — Да-да. Как себя чувствуешь? — Я не умер, так что всё нормально. И, на самом деле, всё действительно было нормально. «Возможно, его рука больше не будет функционировать» сменилось на «ему нужно долгое и тяжёлое восстановление», а лучшего и желать было нельзя! Всю свою жизнь я прожил в страхе перед будущим. Перед тем, что оставил в прошлом. Не бойтесь. Будьте такими, какими хотите быть. Ричи читает неторопливо, спокойно, копируя интонацию Стэна, какой он её запомнил. А Эдди слушает внимательно, закрыв глаза, цепляясь за каждое слово. Мальчишка, повзрослевший раньше положенного времени. Мальчишка, оставшийся в сердце каждого самым тёплым и нежным воспоминанием. На следующий день Эдди позвонит Майре, выслушает бессвязный поток слов и сообщит ей о том, что собирается развестись, как только вернётся в Квинс, а затем бросит трубку. Беспокойство после звонка исчезнет сразу, когда в палату войдёт Ричи с энергетиком и соком в руках, спросив, как у Эдди дела. Сложнее всего было оставаться в палате одному, пытаясь уснуть, и просыпаться от ощущения того, что ты не чувствуешь свою руку. Эдди в панике касался открытой кожи пальцами, но не чувствовал ничего. Он звал врачей, задыхался и звонил Ричи, потому что его голос был необходимой опорой. Ричи уверял его, что всё нормально, рассказывал про остальных неудачников, как отдыхали вместе Бен и Беверли, как Майк встречал каждый день с лучами калифорнийского солнца, как обстояли дела с новой книгой Билла. — Слушай, а ведь ты тоже видел мёртвые огни. С тобой не случались никакие странные вещи? — случайно интересуется Эдди, проводя ладонью по шраму, спрятанному под бинтами, на своём плече. Ричи секунду молчит, вспоминает, а затем отвечает. — Да… Я видел кое-что… твою мамашу, Эдс. — Ричи хмыкает. На самом деле, ничего необычного с ним не происходило. Возможно, потому что оно мертво. — Как мы развлекались вместе с ней. — Не смешно, идиот. Они сидят в тишине, нарушаемой тиканьем часов и суетой за стенами палаты. — Что будешь делать, когда восстановишься? — Не знаю. — Эдди пожимает плечами и в руку тут же отдаёт глухая боль. Серьёзно, он готов заняться чем угодно, лишь бы быстрее покинуть белые стены. — Вернусь в Квинс. Разведусь с Майрой окончательно. — Разведёшься? — Ричи удивлённо приподнимает брови и усмехается. — Неужели малыш подрос и ему больше не нужна мамочка? — У меня ведь есть ты. — Тозиер усмехается, опустив взгляд. И, вообще-то, он горд за Эдди. Наверняка это был большой и серьёзный шаг, не каждый день разрываешь связи с тем, кто опекал тебя несколько лет, так ведь? Кольца на пальце Эдди нет уже давно. Время посещения подходит к концу, Ричи шумно поднимается с места, наклоняется и целует Эдди в макушку, влюбляясь в него сильнее, хотя каждый день казалось, что сильнее некуда.***
Эдди выписывают сегодня, спустя два бесконечно долгих месяца, на протяжении которых Ричи всегда был рядом. Два месяца, состоящих из а ты помнишь… и помню конечно, идиот, неуверенных касаний больной руки тёплыми пальцами, поглаживания восстановившейся щеки, на которой остался тусклый шрам, короткого поцелуя в раскрытую ладонь, когда рука Эдди перестаёт болеть так сильно, как прежде, недолгих прогулок по палате, я просил персиковый сок, а не апельсиновый, придурок, открытого окна и Эдди, ебанный случай, ты же простудишься, разговоров с Беверли по громкой связи и долгих, очевидно, влюблённых взглядов друг на друга. Эдди садится на заправленную койку, сжимает в руках чистую футболку, привезённую Ричи. Совсем скоро должен вернуться врач со всеми необходимыми справками, и они наконец-то рванут из Дерри вместе. Не то чтобы они обговаривали это, но рука Эдди всё ещё нуждалась в покое, и он не сможет сесть за руль, так что всё было очевидно. — Ты не поможешь мне переодеться? — тихо просит Эдди, приглашая Ричи подойти к себе. — Конечно. — Ричи кивает, садится рядом, взяв футболку в свои руки и кладя её себе на колени. Они тормозят, смотрят друг на друга выжидающе. И Ричи делает первый, неуверенный шаг. Хочется сорвать рубашку с чужого тела, как делают это страстные герои в голливудских фильмах, но Ричи расстёгивает пуговицы одну за другой аккуратно, боязно, дрожащими пальцами хватается за мягкую ткань как за спасательный круг, смотрит внимательно, осторожно, словно спрашивает можно ли? , потому что в это действие вложено намного больше, чем желание помочь переодеться. Ричи без слов понимает, что можно бесконечное количество раз. Он утыкается носом в изгиб плеч, внутри всё сжимаётся, и Ричи понимает, что хочет быть ближе, чем когда-либо. Тозиер стыдливо закрывает глаза, потому что разум выдает эгоистичную мысль, в которой Ричи твёрдо уверен: никто бы не смог позаботиться об Эдди лучше, чем он. Ни мать, которая каждый день втирала сыну под кожу мысль о том, что он болен, что весь мир одна огромная болячка, ни жена, к которой Эдди не испытывал ничего, которой он пытался заменить материнскую опору. Ни одна из них не смогла бы дать Эдди того, что дал Ричи — искреннюю любовь. Чистую, как капля воды, стекающая с мокрых волос, как летнее небо в Дерри, а небо там действительно было чистым-чистым, особенно летом. Огромную любовь, размером больше чем вся грёбаная вселенная! — Я люблю тебя. — так мало, так коротко и, казалось бы, просто, но голос у Ричи сухой, сломанный, словно звуки застревают в горле. Эдди смотрит, думает, а любит ли он? Любит ли он этого придурошного мальчишку, совершенно нелепого, смешного? И, без сомнений, да. Любит всем своим сердцем, больно бившим по рёбрам. Любит до дрожи, до покалывания в груди, до головокружения. — Я люблю тебя. — признаётся Эдди в ответ, повторяется эхом. Он произносит это легко, просто, как дуновение июльского ветра по щеке, а ощущения такие, словно оторвал от себя кусочек, скинул неподъёмный груз с плеч. — Люблю. — подтверждает Эдди, хочет попробовать снова. — люблю, люблю, люблю. Это звучит как обещание, которое они дают друг другу. Эдди бы сказал это столько раз, сколько мог, если бы все сложилась иначе, если бы все двадцать семь лет они провели вместе, но Ричи целует его в уголок губ, прерывая. Не потому, что ему не хочется это слышать, а потому что он не выдерживает, любовь разрывает изнутри. Он целует, если так можно назвать тычки губами, смазано, много-много раз, и, господи, кто же знал, как это приятно? Приятно до возбуждения, до вздрогов, до щекотки по спине, а Эдди только подставляет своё лицо, жмурится, переплетается пальцами, холодными от волнения. Всё это не серьёзно, словно им по четырнадцать лет, но этого вполне хватает сейчас. Ткань рубашки сползает с Эдди, оголяя веснушчатые плечи. Ричи проводит по меткам солнца ладонью, словно пытается их собрать. Переводит взгляд на лицо Эдди — где веснушек нет совсем, интересно, появятся ли они с первым летним днём? — и снова на плечи. Ричи вдруг осознает, какой Эдди красивый. Нет, он ни на секунду в этом не сомневался, но сейчас он понял, что Эдди красив по-особенному. Ричи осознаёт, что даже в следующей жизни он будет искать только Эдди. Это не заходит дальше смущённых, неловких прикосновений и поцелуев, но каждый из них считает, что это правильно — остановиться сейчас. Что большего им, пока что, не нужно. Ричи снимает рубашку с Эдди, а затем аккуратно помогает надеть футболку.***
Калифорния, 2018. Ричи выходит на сцену, одаривая зал улыбкой. Он точно знает, что Эдди смотрит его грёбаное шоу, хотя и отрицает это. — Мой муж — сука. И я его обожаю.***
— Мы в молочном отделе, идиот. — коротко сообщает Эдди, когда Ричи, заблудившийся в супер-маркете, звонит ему. Люси сидит в тележке для продуктов, разглядывая картинки на упаковке печенья. Она заинтересованно поднимает взгляд и улыбается Эдди. — Почему все называют дядю Ричи идиотом? — мужчина тихо усмехается, гладя Люси Хэнском по рыжим кудрям. — Потому что он — идиот, это неоспоримый факт. — Но я думала, ты любишь его. — Да, но это не делает Ричи меньшим идиотом, малышка. — Хм. — Люси озадачено смотрит на Эдди, переваривая у себя в голове информацию, а затем, когда Ричи находит их, возвращается к печенью. — Этот маркет невъебически большой! — Ричи! Господи, закрой рот. — Эдди закрывает Люси уши ладонями. Ему совсем не хочется объясняться перед Беном, или, господи упаси, Беверли, откуда их дочь набралась таких интересных слов. Они прогуливаются по маркету неторопливо, набирая всё необходимое к приезду друзей. Спорят о том, брать им торт по скидке или потратить деньги, держатся за руки, проходя мимо охлаждаемых отделов и прочитывают дурацкие названия чаёв вслух. Люси засыпает под их тихий говор. Всё было бы идеально, если бы не женщина в соседней очереди, не дающая Ричи покоя. — Она смотрит на нас странно. — Просто смотрит. — Эдди пытается успокоить напряжённого Тозиера, переключить его внимание на себя, но выходит безуспешно. — Ричи, ты не можешь вот так зацикливаться на каждом, кто косо посмотрит в нашу сторону, понимаешь? Ричи не понимает. Чем они заслужили такое отношение к себе? Что такого они делают? Какого чёрта она, блять, пялится? Ричи выдыхает, когда его руки касается тёплая ладонь, приводя в чувство. — Всё в порядке, да? — Эдди улыбается, переплетаясь пальцами. Тянет его к себе за поцелуем. Губы у Каспбрака мягкие, со вкусом мятной жвачки. Ричи слышит, как от возмущения женщина поперхнулась воздухом и тихо закашляла. Он улыбается в поцелуе, кладёт вторую ладонь Эдди на щёку, сжимает крепко. Они расплачиваются за покупки, Эдди поднимает Люси на руки и они вместе идут к машине, чтобы вернуться домой, в то время как где-то на другом конце города четверо друзей, у двоих из которых пальцах блестят кольца, выбирают для них собаку, которую подарят сегодня вечером.Гордитесь тем, кто вы есть. А если найдете того, за кого стоит держаться — ни за что на свете не отпускайте его. Идите своим путем, куда бы он вас ни привел.