Сердце под прицелом

* * * — МинМин, смотри, что я нарисовал! — мальчишка лет пятнадцати протянул помятый листочек в руки своему брату. На рисунке была изображена клетка, обведённая толстым контуром чернил шариковой ручки, а за ней стояла серая тень, вцепившаяся в металлические трубы тюремного ограждения своими побитыми кровавыми кулаками. На фоне, в воздухе, из чёрного мрака виднелись белые глаза с красной радужкой, а ниже жуткий рот неведанного никому ранее существа, которое сжимало плечи тени своими длинными и тонкими, как ветви старого дуба, костями пальцев, шепча тому на ухо видимо подлые вещи, наставляя на плохой поступок, заставляя подчинится ему, на что намекала хитрая ухмылка монстра. — Почему именно это? — спросил Чимин с интересов вертя бумажку в руках и всматриваясь в каждую деталь рисунка. От неё веяло холодом и грустью. Может быть даже слезами (?). Пак аккуратно сложил листок и положил его в маленькую шкатулочку, которую он достал из выдвижного отделения в своей кровати. В шкатулке было много барахла — как сказали бы все взрослые. Но, для парней содержимое было настоящими сокровищами, а сама шкатулка — хранительницей воспоминаний. Он ничего не ответил, лишь опустил свой взгляд и резко плюхнулся на колени своего старшего брата. — Опять с родителями поссорился? — вздохнул Чимин, опуская свою маленькую ручку на тёмные волосы парня, и начал нежно и заботливо перебирать пряди его волос своими короткими пальчиками. — Угу. — ответ был тихим. За окном послышался знакомый шум. Капли дождя бились об деревянную основу стеклянных пластинок окна, играя на то в перегонки, будто на гоночной площади. Это придавало такого задумчивого, детского и осеннего настроения молодым подросткам, что те на минуту забыли о своем недавном разговоре, а просто сидели и наслаждались нахлынувшими дождевой волной воспоминаниями. . . — Ох, и в кого ты такой взялся, бунтарь? — шутливо спросил Пак, трепя мальчишку по волосам. — Хаха, этого я не знаю! Но, сейчас я точно знаю, что хочу пойти гулять! — — Несмотря на дождь и запрет родителей? — ухмыльнулся, всматриваясь в чёрное облако за окном. Он догадывался, что родители дали запрет Пак Илю на свободу действий включая прогулок, но этот малец всегда был на шаг впереди, обдумав план побега ещё до того, как родители запретили ему покидать родной дом. Он никогда не сидел сложа руки. В его заднице, казалось, регулярно вертелось шило, никак не давая бедняге посидеть на месте хотя бы минуту — две. С родителями уже давно всё было сложно. Они постоянно были на работе, ссорились, никогда не давали заботы либо тепла ни одному из парней. Когда-то дело чуть ли не дошло до развода. Роль учителя и наставника по жизни взял на себя Чимин, воспитав брата собственноручно, и вырастил из него достойного парня, которого сламает разве что только сама смертоносная Morte. — Конечно! Я ведь люблю дождь. К тому же, сегодня он тёплый, и солнце скоро покажется из-под туч. Всё таки я хочу увидеть радугу, как тогда, месяц назад, когда мы были у бабушки с дедушкой в деревне. — Улыбка на всё лицо засияла ясным солнышком посреди всей этой пасмурной обстановки. Чим никак не мог отказать своему брату, ведь тоже любил дождь. Эти звуки, эти запахи. Смех брата который заел в его голове казалось бы на всю оставшуюся жизнь. Он любил дождь. И всегда будет его любить. — Конечно пошли, только тихо…

* * * — Следующая остановка — конечная! — Салоном уже наполовину опустевшего автобуса послышался грубый голос водителя. Очень душную кабину транспорта переполнял неприятный запах использованных сигарет, который резко бил по обонянию парня. Он ненавидел курящих. Терпеть не мог этот запах, и уж особенно людей, которые его создавали. Поморщившись, Пак стал понемногу приоткрывать глаза, позабыв о действиях и воспоминаниях, которые присутствовали в его мыслях в недавнейшем сновидении. Передние двери транспорта закрылись, после чего с таким же грохотом и звуками поржавевшей стали закрылись и задние. Чимин полностью открыл глаза. Вокруг тихо. Замацанное чужими пальцами затонированное окно еле пропускало через тонкую пластину стекла хоть какой-либо проблеск лучей солнца. Но не только это мешало яркой звезде вознестись над краями Сеула. Серые тучи плотным слоем ваты укрыли небо, будто какой-то неопытный художник ляпнул на стену краску в спешке, не успев оставитьсвой свой тэг, и быстро рванул прочь из своего места приступления. Кажется, скоро грядет дождь. Старая, незнакомая женщина уже давно удобненько умостилась на чужом плече, немного причмокивая и похрапывая через сон. Чимин аккуратно приподнялся, потерев замерзшую об холодное окно щеку. Он легонько встряхнул женщину за плечо, давая той время прийти в себя после сна, тепло улыбнулся ей и сказал о их месте нахождения. Она улыбнулась ему в ответ, слегка кивнув в знак уважения. Затем, порывшись костлявыми руками в огромных карманах своего пиджака, достала оттуда конфетку, положила Чиме в ладошку и тихо вышла на ближайшей остановке. Не принять подарок было бы оскорблением для пожилой дамы, поэтому Пак с радостью принял его и сразу же положил в передний карман своих джинс. Сладкий зевок сопровождался легкими покачиваниями. Вдруг автобус резко остановился, что заставило Чимина мигом выпрямится и взбодриться. Конечная остановка. Вот так водители относятся к своим пассажирам. Сложно было не заметить, как взрослый мужчина наблюдал за парнем через лобовое зеркало, взглядом прожигая плоть, и желая быстрейшего ухода ни в чем не провинившегося паренька. Этот район был не из лучших, поэтому Пак вполне нормально воспринял такое поведение водителя, и поспешил побыстрее выйти, не желая задерживать того. Ох, добрая душа. Когда нибудь это обернется ему ножом поперёк горла. Вокруг ни души. Старые, потресканные стены винтажных заброшек были будто в хаотичном порядке разбросаны по забытым улочкам пригородья. — «Раньше это место хотя бы жилым было» — Чимин вздохнул. Он шел вниз по тёмному бульвару, попутно проверяя сообщения в своём телефоне. * Место встречи: скейт парк возле двух фонтанов. Минни подошел к очень знакомой, облезлой стене старого ларька, провел пальцами по контурам кирпичиков вдоль и наткнулся на небольшие царапины, затем он провел указательным пальцем чуть выше, и дойдя до поворота завернул. На небольшой каменной плитке, прикреплённой, как декорация, к стене, было написано синими красками «Baby and G = Baby G my favourite brother» (Baby G мой любимый брат.), а ниже «Dr. Frank my younger dude» (Dr. Frank мой младший бро.), а поверху заляпано белыми точками, будто звёздами на фоне космоса. На лице Пака появилась грустная, но такая тёплая и нежная улыбка. Он обвел рукой буковки одну за другой, несмотря на грязь и слой пыли, собравшейся на заброшенном здании спустя столько лет. Их первые тэги. Удивительно, что они сохранились по сей день. Эту местность парень знал как своих пять пальцев. Помнит он свой первый ушиб, нанесенный здесь по причине неудачного катания на роликах. А так же первую драку, когда защищал своего брата и его друзей от уличных забияк. Встречи с рассветами и закатами, которые он проводил в одиночестве, наедине со своими мыслями. Когда ночной ветер, полон самых различных запахов начиная от выпечки, заканчивая алкоголем переполнял твои легкие, заставляя язык почувствовать все эти вкусы собственным нутром, аромат свеженанесенной краски и фастфуда, который напоминал только о самых приятных и несравненных воспоминаниях, любимая музыка, сопровождающаяся слезами и тихими всхлипами, которые приходилось прикрывать рукой, что бы никто не услышал, ведь не было желания показывать свою слабость перед людьми, не хотелось казатся уязвимым. Ты мог делать всё, думать о чем хочешь, делать что хочешь, мыслить как хочешь. Как же хотелось испытать это чувство свободы с кем-то. Именно чтоб не один, а вместе. Лежать под звёздами всю ночь напролёт. Говорить о жизни, проблемах, искренне и чисто, как это бывает только ночью, обо всем обо всем. Но никого не было. Он был одинок. Только брат, и тот не успел насладится этой красотой вместе с Чимином. Он очень жалел, что упустил такой шанс. И вновь слово — «Поздно». Слишком поздно. — Господин Пак! — к парню подбежала худощавая, мальчишеская фигура. Ему было лет 17, не больше. Капюшон пока что скрывал его лицо, от чего сложно было развидеть тот ли это человек, которого искал Пак. Рваные джинсы были с ног по бедра заляпаны краской, а белые Air Pots стали серыми как дымка из задней выхлопной трубы старой машины. Видно он очень спешил, ведь сразу же, как только остановился облокотился об стену и начал переводить дыхание потихоньку настряивая его на прежний лад. Парнишка стянул капюшон. Чёрные, немного влажные локоны волос опустились на его глаза, не давая таким же тёмным, как угольки глазам, развидеть впереди стоящего собеседника. Он быстро поправил чёлку, проведя по ней рукой к верху, выпрямился и взволнованно осмотрелся вокруг, вопросительно поглядывая на удивлённого Пака. — «Не думал что он будет таким молодцем» — Чим вздохнул. Натянув на себя фирменную улыбку доброжелателя, он протянул свою маленькую ручонку взбудораженному подростку. Тот пожал ему руку, немного наклоняя ось своего тела, в знак уважения к старшей личности. Затем он быстро отдёрнул руку обратно, засунув обе в карман, и стал ждать последующих действий, или хотя бы слов, ведь это долгое, напряжённое молчание было не самым комфортным случаем для социофоба. — Я рад, что ты всё же пришел. — после того, как Чимин начал разговор паренек с облегчением выдохнул клубок воздуха, немного расслабился в стойке, что будто прибавило ему немного уверенности. — Нашел пару минут времени. Да и предки достали. Хотелось побыстрее свалить. — Проблемы с родителями, хах? — фрагменты небольших воспоминаний вызвали на лице Пака легкую ухмылку, но этот жест показался парнишке не очень приятным. — Пф. Ну, это не ваше дело. Впрочем, зачем вы меня позвали? Вы говорили, что у вас есть ко мне дело на счет Пина. — Верно. Вижу, ты называешь его по никнейму. Тогда, думаю, мне тоже стоит называть тебя по тэгу, либо всё же Чон ЧонГук? — Нет. Просто Сигл. — Хорошо. — Так, чего именно вам от меня надобно? — парень пошел вперед, взглядом намекая Паку идти за ним. Все же не могут некоторые подростки долго усидеть на месте, а этот, видимо, был один из них. — Ты знаешь, как он погиб? — Ну, как и большинство. — будто это было обычным для него разговором отмахнулся Гук. — навернулся с крыши и разлетелся по земле кровавым конструктором. — он пожал плечами смотря куда-то в сторону. — Полиция говорит, что ты был одним из свидетелей данного, кхм, инцидента. — Не бойтесь называть вещи своими именами. Я уже не ребёнок. Ну да, я видел как умер мой друг собственными глазами, как это произошло, и как потом его тело собирали по частям, а дворники отдраивали засохшую на асфальте кровь. — все так же никакой взволнованности либо проблеска эмоций. А он хорошо держится. Скорее всего просто не хочет показывать своей слабости перед взрослым. Что ж, это его дело. — Ты не знаешь, какая могла быть причина его смерти? — Закон притяжения, и отсутствие физической силы. — фыркнул тот. Этот допрос, похоже, начал раздражать вспыльчивого подростка. — Говорят, это как-то связанно со Сталкером. слышал о таком? — немного уменьшая тон голоса спросил Пак. Он хотел разузнать всё, что было связано с этой тайной личностью. Он хотел получить ответы на все свои часто задаваемые вопросы, особенно то, причастен ли Сталкер хоть к одной из смертей невинных детей, не успевших увидеть всех прелестей жизни, и покинувших наш мир в очень молодом возрасте. — Вы тоже один из тех, кто верит в эту чепуху? — Гук резко остановился, подняв свой взор на крышу, с которой сорвался его лучший друг. На самой вершине виднелся незаконченный тэг погибшего, а поверх него, красным цветом красовался знак Сталкера — оптический прицел и подпись с его никнеймом. — Что ты имеешь ввиду? — Пак повторил те же движения за парнем, всматриваясь в картину, которая уже как месяца два-три не сходила с поместья Ким СокДжина. — Он просто подкинул идею. — парень протянул свою руку к незаконченной работе Пина, и мимовольно улыбнулся, обдумывая что-то в своей голове. Постояв так пару минут он всё же продолжил говорить: — Сталкер не заставлял его. Это была простая идея, предложение, шанс на дозу адреналина, ранее не ощутимых эмоций которыми он и вдохновлял нас. Ты видел его граффити? Где они находятся? В каких затерянных, жутких и сложно досягаемых местах? Это буквально крик о самоуверенности и храбрости. Сколько чувств и эмоций ты испытываешь, когда подвергаешь свою жизнь большому риску. Но сама мысль о вкусе сладкой победы и растекающемуся по венам кайфу, придает тебе сил и просто заставляет пойти на необдуманные поступки. Так случилось и с моим другом. Но, для него, как и для большинства остальных самоуверенных парней и девчонок, этот подвиг закончился весьма плачевно. — Значит, Сталкер не виновен в его смерти? — Вряд ли. Ему все равно на толпу фанатов. Ему все равно на наши жизни но, это не значит что он пошел бы на такой поступок как убить. Он просто показывает нам возможности людской души, особенно души таких мальцов как я. Мы всего лишь подростки. Нас считают мусором, ничего не понимающим в этой жизни. Взрослые давно живут по принципу «Ребенок никогда не бывает прав, а если и бывает, что только из-за нашего обучения.» А Сталкер. Сталкер другой. Не такой как остальные легенды стрит-артинга, за которыми девчонки толпами бегают, готовясь раздвинуть ноги в любой момент, только что бы их заметили эти самоназваные «короли». Сталкеру же всеравно на девушек, на парней. На всю эту шумиху, созданную вокруг его имени. Добился всего сам с ранних лет, как ивсе мы начиная с малого пробрался к вершине. Он не играет со славой, и совсем не стремится править своей «армией» уже совсем поехавшей ребятни. Он рисует ради себя, ради своего удовольствия. Никому не удавалось запечатлить его работу на долго, ведь через время он сразу же закрашивает её, удостоверившись, что нужное ему количество людей прочитало его послание. Чаще всего это число 60, либо же 100. Никто не знает почему именно это, да никто и не стремится узнавать. Самое главное это то, что он дает нам надежду. Он тот кумир, который правда способен поднимать потерянный народ с колен и вести к свету напролом к толстой стене тьмы, прорисовывая на ней яркими красками дорогу, которая либо спасет тебя, либо же ты сам спрыгнешь с неё, неподготовлено свернув на неверный путь. — Красиво сказано. — Кхм, спасибо. — Гук немного зашарелся, понимая, что наговорил много лишнего. Это его мысли, он был не в силах сдерживать их, и вот, наступил тот момент когда дамбу прорвало, а всплеск эмоций накрыл юнца с головой. — Тогда. Почему Пин выбрал здание именно своего отца? Это также было идеей Сталкера? — Не совсем. Отец Пина — плохой человек. Вы ведь понимаете, что зажравшееся правительство не потерпит в своих кругах искренности и честности, тем более чистой и доброй души. Они так же, как и всех, испоганили Ким СокДжина. Слава, деньги, богатство. Ему было все равно на собственного сына. Мать ушла с их семьи когда Пину было всего пять. Не смогла выдержать нагрузки и ужасного отношения к своей персоне. Скажем так. По пьяни Джин творил всякую херню, которая испоганила жизнь не только сынку, но и всей его семье как таковой. Остался Пин с отцом конечно же из-за его связей. Лучший адвокат города, подкуп судьи, даже матери заплатил за то, что бы она ушла и не рыпалась. Ей пришлось принять его условия, так как он угрожал, что в другом случае она никогда не сможет увидеть своего сына вновь. — Значит, это была своеобразная месть, либо протест? — Да, думаю да. Поэтому Пин и не хотел, чтобы я ему помог на крыше. Сказал, что это сугубо его личное дело. — парень вновь притих. С каждой минутой ветер поднимался всё больше и больше, а тёмные тучи уже витали над головой, готовясь в любой момент облить парней холодной, прозрачной водой. — Вы были близки. — словно утверждая сказал Чимин. — Да, очень. — Чон опустил голову к земле. На потресканный асфальт упала солёная слеза, которую слабый человек удерживал в себе на протяжении всего самого болезненного для него разговора, от начала и до конца. Он натянул капюшон, прикрыл рот рукой. Подросток. Бедный ребенок. Он не хотел показывать слабости. Он старался, старался держать это всё в себе, и сейчас старается. Но не получилось. Мир внутри содрогнул. Не мог он больше этого скрывать. Чимин подошел к бедняге и тихо обнял того, успокаивающе поглаживая по спине. Молодое, содрогающееся тело безпомощно поддалось чужим обьятиям, в надежде получить хоть каплю поддержки, которой ему так не хватало. Совсем один. Он остался совсем один. Не смотря на толпу вокруг, внутри всегда было пусто. Не было кого-то, кто мог бы это заполнить. Да и вряд ли появился бы после того, что случилось. Это было так знакомо.. Было холодно, начался дождь. Пак провел Гука домой, по дороге узнавая больше о самом парне, его жизни и отношениях с этим Пином. Вся эта боль, которая вырвалась из нутра Гука была будто первым шагом к адаптации. Терять близкого человека и стараться не упасть, стараться продолжать идти и судорожно вдыхать свежую каплю воздуха, когда внутри всё заполнилось чёрной вязкой жидкостью под названием «боль». Чимин до сих пор сам не понял, как ему удалось пережить всё то, что приключилось с ним, да и пережил ли он это вообще? Но одно он знал точно. Жизнь продолжается, а значит его миссия в этом мире ещё не окончена. Кем бы та чёрная тень не была, он найдет способ словить её, не смотря на сложности, и вероятность провала.