Два удара сердца

Какая это по счету их битва? Паркер не помнил. Ведь каждая их битва заканчивается его поражением и всё из-за любви. Глупой детской влюблённости. Как это случилось спросите вы? Да не помнит он уже ни место, ни время, ни обстоятельства. Кажется это произошло у его дома. Он только успел натянуть на себя облегающее трико, как тут же сообщили о Веноме. А вот как это склизкий черный тип оказался прямо у Паркера под окнами тот не в состоянии вспомнить. Всё произошло слишком быстро. Паук лишь успел запомнить тепло. То самое липкое тепло, что находится внутри этого черного комка слизи. Тепло обволакивало его со всех сторон, а потом оно покинуло его и он оказался на крыше какого-то заброшенного здания. Конечно, это же Веном — быстрый, сильный, мускулистый, и, о этот черный блестящий цвет. Его невозможно забыть. Невозможно забыть и эти белые глаза, что будто накрашены тушью. Дальше всё почти как в тумане — вот с него срывают маску, глубоко и чувственно целуют, вот он уже без своего костюма, который бесполезной тряпкой валяется где-то возле антенны. Снова поцелуй, метка на плече, пояснице, затылке, груди. Везде. Всё тело Питера — одна сплошная метка. Ему кажется что если бы это длилось чуть дольше то он бы уже был бордовый, ведь всего за пару минут он уже весь был в засосах. В следующее мгновение его переворачивают на спину приподнимая задницу и надавливая на поясницу заставляя прогнуться сильнее, как кошке, расставляют ноги шире. А потом проникновение, кажется это один палец. Удивительно, но это приятно и даже почти не больно, благодаря материи из которой сделан Веном. Странно, но он без носителя. Хотя какая сейчас до этого разница? Конечно никакая. Паркер начинает постанывать когда одного пальца становится мало, Веном принимает сигнал и добавляет второй. Здесь уже было больнее, ненамного, но больнее. А потом, пальцы вытаскиваются. И Питер начинает паниковать. Ведь это не палец приставлен ко входу, нет. Это то самое Веномское достоинство так сказать. И тут поясницу прошибает, ведь Симбиот не церемонится, он входит весь и сразу. Одним слитным движением. Питер скулит от боли и просит подождать немного. И тот ждёт. Покорно, не двигая не единым мускулом. А потом Паркер подаёт сигнал и больше ничего не помнит кроме удовольствия расплавающегося по телу, собирающегося в тугой комок внизу живота. Не помнит ничего кроме ритмичных движений, которыми прицельно задевали простату. Вот-вот они вместе должны были подобраться к краю обрыва и Симбиот начал буквально вдалбливаясь Паркера в грубый бетон, а Паркер кричал, стонал, скулил сгорая и срывал голос от удовольствия. Вот-вот они должны были спрыгнуть с обрыва отдаваясь ласковой постороазменгой неге. Веном перехватил Питера поперёк груди, поднимая и притягивая к себе, что бы тот смог почувствовать ритм его сердца. И Паркер почувствовал. Он чувствовал удары сердца Симбиота и чувствовал свои. Они совпадали. Он насчитал только два удара, два толчка и последний точно попадает по простате останавливаясь и надавливая на неё. Два удара сердца и Питер кончает себе же на грудь пачкая в собственной сперме живот и подбородок. Веном кончает внутрь падая на спину, уволакивая Питера за собой, укладывая его к себе на грудь и обнимая своим липким и склизким от природы телом, даря то самое тепло с которого всё начиналось. Проснулся Паркер в тот вечер у себя на съёмной квартире, полностью чистый. Вот и в эту битву всё будет так же. Ведь это только для мира они враги. Но друг для друга, они намного большее, чем просто враги, любовники, друзья.