Ite, Missa Est

Строки лежащего перед ним письма уже начинают плясать и расплываться, сливаясь воедино, и Эскал со вздохом закрывает глаза и массирует виски в тщетной попытке унять нарастающую головную боль. Он сидит над бумагами вот уже несколько часов, но у него давно создалось такое впечатление, что на смену каждому рассмотренному и отложенному в сторону документу приходят сразу два новых. — Пора спать, — раздается у дверей знакомый голос, и герцог невольно вздрагивает от неожиданности. Хотя, в сущности, этого как раз и следовало бы ожидать… — Который час? — спрашивает он, неохотно открывая глаза и отнимая руки от висков, а потом оборачивается к обладателю голоса. Прислонившийся к дверному косяку человек ему более чем знаком, и Эскал уверен, что в любой толпе легко узнал бы эту ласковую, слегка тревожную улыбку и эти темные струящиеся одежды. — Уже поздно, — пожимает плечами Лоренцо. Эскал откладывает в сторону документ, над которым работал, и с наслаждением потягивается, безуспешно пытаясь не обращать внимания на жутковатый хруст собственных суставов, а потом осведомляется: — Допустим, я до сих пор не сплю из-за всех этих бумаг; но почему не спишь ты, Лоренцо? Священник тепло улыбается: — Жду, когда ты освободишься, конечно. — И ты меня еще упрекаешь, — демонстративно, но без особого возмущения ворчит Эскал, а Лоренцо смеется в ответ: — Я моложе вас, мой герцог. Эскал подавляет желание закатить глаза и вместо этого интересуется, уже не пытаясь притворяться недовольным: — И что бы это значило? — О, всего лишь то, что мне легче справляться с усталостью, — поясняет Лоренцо с добродушной насмешкой, и в его серых глазах искрится веселье. Эту реплику правитель Вероны предпочитает оставить без ответа и вместо этого встает из-за стола — и сразу же на него накатывает накопившаяся усталость, накрывая с головой и придавливая к земле. Только теперь он в полной мере осознает, насколько все же утомился за день, и мысленно хоть и с большой неохотой, но все-таки признает, что Лоренцо, пожалуй, прав. — И все-таки который час? — повторно спрашивает он, с трудом подавляя желание зевнуть и направляясь к дверям. — Почти утро, — отзывается Лоренцо, взяв подошедшего Эскала под руку, и они бок о бок покидают кабинет. — Вот как… — только и говорит герцог, без особого энтузиазма пытаясь понять, как это он опять так увлекся работой и не уследил за временем, и даже не обращая внимания, куда идет. К счастью, до спальни, которую они делят с Лоренцо, совсем недалеко, и уже через пару минут они оказываются у цели — пожалуй, думает Эскал, если бы идти пришлось дольше, он уснул бы прямо в коридоре. Лоренцо коротко целует его и исчезает в смежной комнате, чтобы переодеться в ночное; и герцог тоже торопится, сонно и оттого слегка неуклюже, сменить свое дневное облачение на другое, куда более удобное, и наконец лечь. Он так устал, что засыпает, едва его голова касается подушки; и последнее, что он ощущает, прежде чем окончательно погрузиться в такой долгожданный сон, — это то, как вернувшийся Лоренцо с добродушным смешком прикасается теплой ладонью к его волосам.