Приободрите Мастера или приободритесь сами

Когда Франкенштейн говорит, что Мастеру, во-первых, нужно хорошее настроение, во-вторых, друзья рядом, а, в-третьих, конечно же, расслабленность хотя бы в течение одного вечера, у Тао в голове сразу мелькает одна очень интересная мысля. Мысля не покидает его еще примерно часа два, и только тогда они идут к своему боссу, чуть ли не ножкой шаркая и… Получает добро. Вечеринку решено было провести через два дня, как раз попадая на выходные. Регис лишь плечами пожимает, когда его и Сейру просят сходить в магазин за нужными продуктами, но вот Раэль, стоит лишь Франкенштейну взглянуть на того, сначала куксится, но потом всё же берёт веник с совком. В то время, как Регис выбирает, какой же сорт бананов нравится Мастеру больше, Раэль бегает по всей квартире Франкенштейна и заглядывает в каждый уголок. Он, мать твою, не помнит, где оставил совок. Совок всё же находится. Рядом с ногой Мастера, который спокойно пьет чай и даже не смотрит в сторону Раэля, что осторожным зайцем крадётся по стеночке. — Мои извинения, — бормочет он, беря совок с пола и даже не поднимая своего взгляда на Мастера. Но тот, наверное, находится в каком-то уж совсем странном расположении духа, так что вместо обычного кивка головы или молчания тот просто кладёт руку на плечо вмиг побелевшего Раэля, и благосклонно кивает, говоря: — Ничего страшного. Когда Регис приходит обратно, нагруженный шестью пакетами, то он вынужден поднимать ногу еще для того, что словить ею Раэля, который выглядит как пьянчуга — шатается и городит всякую фигню. Но Регис, слава Ноблессу, понимает хоть несколько фраз, одна из которых особенно понятная. — Он ненавидит меня, — воет Раэль тихо, периодически поглядывая на приоткрытую дверь, что ведёт в гостиную, где и сидит Мастер. В принципе, подготовка к вечеринке идет полным ходом. Полным ходом назад, ибо как Регис вместе с Раэлем снова ссорятся, и на этот раз, похоже, даже сами не знают причины их стычки. Просто в какой-то момент Раэль вздергивает нос, Регис опускает голову… — Не сметь драться в моём доме, — как на похоронах, таким же замогильным голосом, говорит Франкенштейн, появляясь прямо перед двумя парнями. Те стреляют взглядами то в сторону друг друга, то в сторону тихо бесящегося блондина, и начинают медленно остывать. По крайней мере, Регис перестает вбивать своё оружие в дорогой паркет, а Раэль давить всех и вся своей аурой. — По своим песочницам, живо! — рычит Франкенштейн. Раэль бурчит что-то и подхватывает совок для того, чтобы уйти в песочницу, а Регис, так как умеет готовить что-то кроме рамена — вооружается лопаткой и идёт покорять свою песочницу. Но в кухне. Когда всё готово, Мастер сидит во главе стола, пьет чай и улыбается глазами, периодически моргая. Или нет. В любом случае Раэль и Регис сидят друг напротив друга и иногда пинаются под столом. Но потом резко прекращают это дело, потому как Раэль — дерзкий и немного косой с рождения пинает Сейру. Та ничего не говорит и даже не дергается, но сам глава клана Кертье почему-то затекает под стол и бледнеет. Ну нафиг, она ещё жить хочет. Настоящий кипиш тире вечеринка начинается только после того, как Шинву притаскивает свой зад. Он светится, аки новый чайник, и даже свистит так же радостно, но вот Раэль почему-то не разделяет его энтузиазма. — Человечишка, — шипит он, когда Шинву беспардонно тормошит Мастера. Регис только плечами пожимает, закатывая рукава. — Нужно убрать, — доверительно сообщает он, кивая на стол. Раэль морщится, но разглядывать щебечущего Шинву перестаёт, вместо этого помогая Регису двигать стол к стене и менять обычный ужин на… Бананы. Рамен. И ещё несколько закусок. Музыка играет чуть ли не классическая, но всем Благородным от этого ни жарко, ни холодно, ведь там, в Лукедонии, они не то чтобы танцевали, не пели даже. О чем говорить, если на протяжении всех восьми сотен лет они только и делали, что ждали нападения. Так что, когда музыка включается, все, за исключением Франкенштейна, людишек и самого Мастера, расползаются по стеночкам. Раэль лениво оглядывает, почему-то, розовое от света шара помещение, отмечая, что флажки, которые притащили с собой людишки, более чем нравятся Мастеру. И ладно. Регис подходит незаметно, впрочем, как и всегда, оглядывает помещение, затем смотрит на Раэля и наклоняет голову. — Рейзел-ниму нравится. — Да, я думаю так же, — соглашается Раэль, взмахивая светлыми волосами. Они стоят так ещё минут семь, пока Франкенштейн вдруг не решил включить ещё более медленную музыка, чем она уже была. Шинву неловко жмётся рядом с Сейрой, приглашая её на танец, и Раэль начинает хмуриться ещё больше. Он поворачивается к Регису, и когда тот поднимает брови, говорит: — Потанцуешь со мной? Регис, кажется, краснеет (или это просто свет так падает), и неловко пожимает плечами. — Мы же не умеем, — говорит он. И уже через несколько секунд Раэль вместе с Регисом стоят где-то в уголочке, подальше от посторонних глаз, и мотают руками. Нет, серьёзно, они стоят на месте и просто мотают сцепленными руками. Романтикой это не назовешь, но Регису по определению нравится. Да и Раэль тоже улыбается довольно. Так что они продолжают мотать руками и дальше.