Судьба - интересная штука

      Двери, которые по приказу Кирила Петровича были закрыты, распахнулись, не выдержав натиска врага, и в зал ввалилась толпа людей. На всех были надеты чернеющие плащи с капюшонами, и лишь на одном из них красовалась искусно сделанная театральная маска. Бандиты словно тени бесшумно заполнили помещение так, что гости, прибывшие на свадьбу, не успели выхватить оружие. Разбойники приставили каждому нож к горлу, а тот, что был в маске, не двигался, лишь стоял напротив алтаря, осматривая дорого украшенные ряды скамеек, шокированных гостей, Кирила Петровича, застывшего в недоумении жениха и священника. Наконец его изучающий взгляд остановился на молодой девушке, которая стояла ни жива ни мертва. Белое платье, которое было причудливо и богато украшено, подчёркивало тонкую талию, облегало небольшую, но от того привлекательную грудь, но кружева подвенечного костюма делали девушку ещё меньше, ни капли не скрывая, что Мария исхудала; щёки и личико бледны, нет уж той улыбки, того задористого смеха, в которую и влюбился атаман. Голова, украшенная прекрасным, дорогим венком с полупрозрачной фатой, опущена, но глаза испуганно наблюдали происходящим. Владимир, а это был именно он, убрал оружие за пояс и быстрыми шагами, гулко раздававшимися в церкви, подошёл к невесте. Та подняла на него голову, светлые кудри пышным водопадом спускаются по плечам. — Мария… Маша… — негромко произнёс мужчина и машинально протянул руку, желая дотронуться до локонов, но девушка в испуге отстранилась. — Кто вы?! И что вам нужно! — голос заметно дрожал. — А ты меня не узнаёшь? — в недоумении произнёс юноша, потянулся к ленте на затылке и одним ловким движение развязал крепление, отбрасывая маску прочь — Это же я, Дубровский! Я же обещал вернуться за вами! И вот я здесь! В зале вновь повисла гробовая тишина: гости застыли в изумление, жених не понимал, что происходит, а разбойники ждали лишь дальнейших указаний. Невеста внимательно, робко всматривалась в лицо бывшего учителя, а спустя несколько секунд резко рванула к нему, обнимая за плечи, прижимаясь в плотную и наконец давая всем тем эмоциям, что накопились у неё за эти несколько дней. Юноша тоже обнял повисшую на нём и начал осторожно гладить подрагивающую от рыданий спину. — Владимир! — она уткнулась лицом в его рубашку, уже успевшую промокнуть от девичьих слёз — Я ждала вас! Думала, что вы не придёте, что Сашка всё-таки не передал кольцо! Или что вы не успеете! Слова лились быстрым потоком из алых уст девушки, что не могло не заставить разбойника улыбнуться. Мария остолбенела и замолчала, когда получила лёгкий поцелуй в макушку, подняла взгляд и увидела улыбку мужчины. — Что с вами? — она сразу же улыбнулась в ответ. — Маша, у меня есть к тебе лишь один вопрос… — Владимир немного наклонился, чтобы быть ближе к той, кто занимала в его сердце особую часть и чей рост был намного ниже — Ты любишь меня? Троекурова заглянула в честные глаза юноши и, поняв, что он не шутит и ждёт её ответа, робко пролепетала: — Да… Владимир, я люблю вас… Больше жизни люблю! Дубровский на секунду прервал зрительный контакт и, кивнув одному из разбойников, который был ниже остальных, и достал из кармана нечто, блеснувшее в свете церковных свечей. — Мария Троекурова, будь моей женой! Я не смогу дать тебе хотя бы половину той роскоши, того богатства, коих ты достойна, но я обещаю любить тебя до конца своих дней, обещаю, что больше ни одна душа, ни живая ни мёртвая, не сделает тебе больно! Кап. Кап-кап. Слёзы счастья невесты застучали по каменному полу. — Да… Я согласна! Мне всё равно, где я буду, но если вы будете рядом со мной, я буду счастлива! Ну разве она могла ответить ему иначе? Ведь она полюбила Дубровского ещё Дефоржем. Юноша надел на тонкий, изящный палец возлюбленной кольцо. Да-да, это было то кольцо, которое он отдал девушке несколько дней назад в знак своего покровительства и защиты и которое Сашка относил в дупло старого дуба за сестру. Со всех сторон раздался свист, аплодисменты и улюлюканья, когда Владимир ловко подхватил на руки уже супругу и вышел из церквушки. Никто не осмелился его остановить, даже Верейский не дёрнулся отвоёвывать девушку назад. Дубровский усадил Марию на лошадь, сел подле и отдал приказ, подчиняясь которому разбойники покинули храм и вновь оседлали своих коней. На порог церкви вышли старший Троекуров и князь. Невеста повернулась и осторожным жестом попросила возлюбленного подождать. — Таков твой выбор, Маша? — обратился к дочери Кирила Петрович. — Отец, я прошу прощения. Но я люблю этого человека и буду с ним счастлива. И ты порадуйся за меня! — тут она посмотрела на бывшего жениха, — А что до вас, князь, знайте, тащить под венец силой не является Божим законом… Всего вам хорошего и прощайте! С этими словами Мария отвернулась, а Владимир пришпорил коня, и все разбойники во главе с атаманом умчались прочь. Она так любила французские романы, что не заметила, как её жизнь превратилась в один из них…