***
Первой парой была «Философия». Ангелина Николаева рассказывала очередную субъективную фигню. Студенты не могли понять, почему им преподают этот предмет. Он ведь всего на семестр, так почему бы не исключить его из программы вообще… Именно из-за этих факторов Адиль сидел в телефоне, изредка отвлекаясь на записи более интересных мыслей. Парень решил зайти в инстаграм. В аккаунте была одна история, которая появилась лишь недавно. Она была от Никиты. На коротком видео телефон был в руках девушки, а она сама сидела на спине парня и говорила, какой тот хороший. После просмотра этой истории мысли азиата совершенно разбежались, не давая сосредоточиться окончательно.***
Парень сидел в наушниках на скамейке. Его глаза были закрыты, поэтому, когда на его плечо опустилась рука, он раскрыл глаза и машинально вытащил один наушник. — Ты чего так пугаешься, брат? — на скамейку опустились, обтянутые светлой джинсой, ягодицы. — Не люблю, когда подкрадываются, — Адиль снова закрыл глаза. — Как помощь? — Да я только из дома вышел, иду на остановку, а передо мной девушка идет. Подходим к пешеходному переходу, и на нее велосипедист налетает! Я охренел! Просто в шаге от меня пронесся! У нас там на районе рядом больница есть, вот я ее туда и отвел. — Отнес. — Что? — Отнес ее. — Ну да! У нее вывих сильный, она идти не могла. Такие приключения с утра, капец! — Молодец, что могу сказать. Я не отметил тебя, — с этими словами брюнет всунул наушники обратно в уши, не желая продолжать диалог. Никита не мог понять, что происходит с его другом. По крайней мере, он считал, что они друзья. Ни у кого не было ответа на вопрос: «Что с Адилем?». Да и сам парень не шел на контакт. Отвечал сухими фразами, будто ему было неприятно общаться с Никитой. А на следующей паре, хоть они и сидели вместе, даже не смотрел в его сторону.***
Перерыв длился 20 минут, а дальше у ребят и вовсе было окно. Это была хорошая возможность выяснить все нюансы прошедшего разговора. Староста отправился курить, а Никита, спотыкаясь об лестницу, побежал за ним. — Адиль! Парень не отреагировал. — Адиль! И снова тишина в ответ. — Да Адиль, блять! — эта фраза была зло выброшена уже на курилке. — Что? — Это я хотел спросить у тебя. Что происходит?! — Не понимаю, о чем ты. — Все ты понимаешь! — взгляд блондина стал злее, чем у Цербера. — Если хочешь поговорить, то это надо делать не при людях. — Хорошо! Найди мне безлюдное место! Староста озвучил свою мысль: у них окно, а значит, когда уйдут другие студенты, можно будет спокойно поговорить. Когда двор окончательно опустел, сильные руки, на одной из которых была татуировка, прижали светловолосого парня к стене. Никита совсем не сопротивлялся. Его губы попали в плен жесткого собственнического поцелуя. Адиль не просто целовал, он кусал губы, нагло врывался в чужой рот языком, буквально трахая его. Он хотел показать, кто тут главный, кому надо подчиняться. — Не поверю, что ты помог этой курице просто так. Она дала тебе, да?! — задыхаясь, процедил азиат с отвращением и злостью. — Что ты несешь?! — Ты знаешь, как я отношусь к твоим похождениям по бабам! А я знаю, что каждые выходные ты ходишь в клубы на блядки! — Кто ты такой, чтобы запрещать мне жить так, как хочу я сам?! Звонкий шлепок пощечины разлетелся эхом по пустому двору. Это была обидная правда. Адиль ему никто. Они всего лишь спали пару раз, но ни о каких отношениях и речи не шло. Азиата это задевало, ведь он по-детски влюбился в этого придурка Никиту. Один раз даже сказал об этом, но его признание посчитали шуткой. — Будто ты не ебешь своего корейца! Эта фраза стала финалом для Адиля. Он схватил Никиту за руку и потащил в сторону университета. Его затащили в одну из кабинок туалета, срывая портфель с плеч. Блондин снова оказывается прижатым к стене, но в этот раз рука сдавливает его горло, а вторая уже оказывается под футболкой. — Что ты делаешь, придурок?! — Хочу научить тебя не дерзить старшим! Казах припал губами к шее Никиты. Лизнуть пульсирующую венку, прикусить кадык, оставить засос на чувствительном месте за ухом и на ключице. Старосте нравилось ласкать это тело, ведь оно всегда отвечало с неистовой самоотдачей. Рука брюнета сильнее сдавила горло парня, а губы затянули в поцелуй, лишая последнего воздуха в легких. Коленом Адиль раздвинул ноги Никиты. Этот жест показывал, что намерения были самые серьезные. Блондин обвил руками шею старосты, сильнее прижимаясь к нему. В штанах уже крепко стояло, поэтому любое движение Никита старался делать прижатым к горячему смуглому телу. Он чувствовал чужое возбуждение даже через плотный слой одежды. — На колени! — это был приказ. Именно он. — Ты серьезно? — Тебе будет легче, если хорошо его смажешь, — с этими словами Адиль приспустил штаны вместе с бельем, высвобождая напряженный орган. Никита нехотя опустился на грязный пол. Почему он просто не сел на корточки? Просто в голове у него были другие мысли. Блондин облизал свою руку и уверенно обхватил напряженный член. Из губ Адиля вырвался тихий стон. Размазав большим пальцем каплю предэякулята, Никита стал медленно двигать рукой вверх-вниз. Всего несколько движений и парень прислонился губами к налившейся кровью головке. Открыл рот, высунул язык, впуская член во влажный рот наполовину, неловко царапнув зубами. Адиль шикнул от боли и отвесил легкую пощечину. Никита замер от этого действия. Это был всего второй минет в его жизни. Староста положил руку на затылок парня и чуть двинулся вперед, напоминая о себе. Со второго захода Никита берет глубже, позволяя члену скользнуть в горло, и втягивает щеки – ствол оказывается во влажном и теплом плену, и Адиль, не удержавшись, гладит прорисовавшиеся скулы, впалые щеки, губы, которые стали совсем красными, словно спелая клубника. Это настолько возбудило казаха, что он давит блондину на затылок, пока он не утыкается своим носом в лобок. Никита давится, из его глаз бегут слезы, но отпускать его не спешат. Вид растянутых губ на блестящем от слюны члене и подрагивание горла возбуждают так, что староста начинает размеренно трахать чужой рот. Никита хватается за бедра парня, чтобы не упасть. Остановившись, Адиль кладет руку на шею парня, щупает раздутое горло, поглаживая его, и чувствует членом стон, вызванный собственными действиями. Сделав еще несколько глубоких толчков, брюнет берет парня за подбородок и снимает с члена, смотря, как ниточки слюны тянутся за губами. Заплаканные глаза смотрят с благодарностью. Староста поднимает парня с колен, слизывает мокрые дорожки с щек и нежно целует. — Хороший мальчик, но это не все. Никиту разворачивают спиной и заставляют нагнуться. Он упирается руками в бачок унитаза, и чувствует, как с него стягивают джинсы и уже промокшее белье. Перед лицом появляется рука. — Ты доказал, что умеешь хорошо работать ртом, так что тебе не составит труда это повторить, — горячий шепот обдал ухо парня. Он старательно вылизывал пальцы, ибо понимал, что будет дальше. Адиль хмыкает и сразу вводит два пальца. От кафельных стен отражается вскрик боли. — Тебе нужно быть тише, иначе нас раскроют, — брюнет стал оставлять все больше засосов на открытых частях тела Никиты. Когда в блондина входит третий палец, он прогибается, тихо матерясь сквозь стон, ведь Адиль проходится по простате. В этот раз старосте приходится закрыть парню рот. Он решает больше не тратить время на подготовку и заменяет свои пальцы членом. Никита дергается, ему хочется закричать во весь голос, но рот зажимают сильнее. Он дышит через раз, ведь, только оказавшись внутри, Адиль сразу начинает двигаться в быстром темпе, совершенно не задумываясь о состоянии партнера. Казах до боли впивается пальцами в поясницу, сминает до синяков и склоняется над постанывающим телом, стонет что-то нечленораздельное в шею любовника и кусает за загривок. С каждым толчком Адиль входил все глубже и резче, и с каждым толчком Никита подается ему навстречу. Староста уже не закрывает парню рот, он кладет руку на член парня, надрачивая ему в своем ритме. Блондин уже не стонет, а просто скулит, по его подбородку стекает слюна. С таким марафоном парня не хватает на долго, и он кончает, когда член Адиля в очередной раз проходится по простате, с особо громким стоном. Он так сильно сжимается внутри, что староста лишь в последний момент успевает выйти из Никиты, изливаясь ему на поясницу.***
Парни лежали на диване в квартире Никиты и смотрели какой-то фильм. Адиль притянул к себе блондина за талию и нежно поцеловал в висок, будто извиняясь. — Теперь ты понимаешь, что за проступки тебя ждет наказание? – азиат спускался поцелуями к истерзанной шее, аккуратно зализывая засосы, которые уже были фиолетовыми. — Мне кажется, надо чаще тебя злить, — тихо засмеялся Никита и поймал губы Адиля, завлекая того в поцелуй. Под конец фильма парни уже спали в объятьях друг друга.