Ожидая Ноеминь

Помню, как-то раз Рут рассказала мне историю своего имени. Прежде мне никогда и в голову не приходило, что у каждого имени есть своя история. Вот, например, «Томми» - что еще могло значить это имя? Оно говорило мне только о моем друге. Но мы выяснили нечто, так же, как до того случайно узнавали множество других вещей. Когда мы были подростками, у нас было столько увлечений, одно сменяло другое: до истории имен мы повально увлекались астрологией, а после все переключились на поэзию. Эти интересы возникали так же быстро, как и забывались. На сей раз Рут проявляла больше всего энтузиазма – видимо, потому, что затея искать значения имен пришла в голову именно ей. Хотя я не помню, каким именно образом. А может, она нам просто и не рассказывала. Должно быть, вычитала где-то. Как бы там ни было, когда Рут задумала кое-что новое, то поспешила ко мне и Томми, и сказала нам… Нет, я неправильно вспоминаю, всё было не так. То касалось чего-то другого, в другое время. Просто я не забыла это из-за того, как случился миг осознания - нечто тайное, сокровенное… Когда мы были одни в спальне, и Рут сидела рядом со мной на кровати. До того разговора я и не думала, что у имен есть значения. И даже свои истории. Мы были в спальне одни, Рут сидела на моей кровати рядом со мной, и рассказывала мне историю, что когда-то давным-давно жила женщина по имени Руфь, которая вышла замуж за мужчину из другой страны, но так привыкла к его народу, что, когда муж умер, она умоляла его мать разрешить с ней остаться, и прожила рядом со свекровью до конца своих дней. - Интересно, а что значит имя «Кэти»? – спросила я, когда Рут закончила свой рассказ. Она нахмурилась, качая головой. Этого она не знала. Нужно было пойти в библиотеку. Мы бы могли там попросить книги об именах. Рут предложила мне: - Пойдем вместе? Я кивнула. Кажется, в тот день мы никуда не пошли. Пришлось подождать: или у нас не было времени, или библиотека была закрыта. Но наконец-то мы попали туда, нашли книгу, и Рут поймала меня за руку и потащила к столу. Я, наверное, по привычке сделала вид, будто немного сержусь, но, по правде говоря, мне нравилось видеть, когда Рут от чего-то приходила в восторг. Иногда у нее случались дни, когда она целыми днями размышляла и грустила. Я больше радовалась, когда она улыбалась. Но я не упомянула кое-чего еще до того. Когда мы сидели наедине, и еще говорили о ее имени. Рут тогда сказала: - Наверное, я передумала, я больше не хочу менять свое имя, - прежде она часто об этом мечтала. И тогда я сказала: - Кажется, я чем-то похожа на Руфь. Рут не спрашивала, почему, но будто ждала, что я сама скажу, почему. Если бы я тогда понимала больше, я многое смогла бы ей сказать. Сказала бы, что меня тоже всегда манили другие миры, далекие и недоступные. Что я чувствовала себя чужой среди единственных людей, с которыми мне позволяли быть рядом, и что мерка, которой всех нас оценивают, не всегда нам подходит. Что иногда так хочется сбежать, даже не зная, от чего. В стране, которая никогда не была мне полностью родной, я чувствовала себя, как в клетке. Это так больно, видеть, как на тебя смотрят – с испугом и отвращением, будто на неполноценного человека. Но тогда я этого не понимала, а поскольку одно необъяснимое чувство легко принять за другое, то я сказала: - Думаю, Руфь очень полюбила Ноеминь, раз навсегда осталась с ней. Какое-то время Рут думала, а потом спросила: - Полюбила так, что не представляла себе жизни без нее? Я слегка кивнула. Разумеется, тогда уже речь пошла о другом. Не об именах. - Хочешь сказать, и ты тоже могла бы кого-то полюбить так же сильно? – спросила Рут. Смутившись, я опустила голову. - Наверное, да. - Ты имеешь в виду Макса? – спросила Рут. Именно о нем мы с ней болтали несколько недель незадолго до того. Сейчас, думая о тех временах, я даже не могу вспомнить, как он выглядел. - Н-не знаю… - прошептала я. - Ясно, - ответила Рут. Снова пару минут помолчала, а затем сказала: - Мне кажется, я тоже могла бы так… Я глянула на нее, не зная, что сказать. - А как ты поняла? – продолжила Рут. Не сразу, сильно смущаясь, я признала: - Когда мы играли в охрану мисс Джеральдины. Она тихо засмеялась: - И я тоже. - Правда? - Она ведь такая милая. Хоть мы и смеялись и говорили, будто в шутку, сердце у меня забилось сильнее. - А можно мне еще спросить? – сказала Рут. - Да. - Ты когда-нибудь целовалась с девчонкой? Я глянула на нее, широко открыв глаза от изумления. Сколько же тогда нам было? - Я еще ни с кем вообще не целовалась… Когда я догадалась, какой вопрос может быть следующим, меня будто окатило горячей волной, я не знала, почему. Нет, таких разговоров я не смогла бы вести с мисс Джеральдиной, я могла доверять только Рут. Она такая красивая, такая… особенная… но я не знала, как ей об этом сказать. - А хотела бы попробовать? Да, я угадала – но пока Рут не высказала вопрос вслух, я не знала, что ответила бы. - Ага… - ответила я почти неслышно. Мы засмеялись так, будто скрывали за этим смущение. Поначалу, когда Рут наклонилась ко мне, я инстинктивно отодвинулась. Тогда она, смеясь, снова притянула меня ближе к себе, коснулась ладонями моего лица, и, когда я закрыла глаза, поцеловала меня. Я открыла глаза и поняла, что не могу думать ни о ком, кроме нее. Когда всё закончилось, я едва могла дышать. Рут просила меня никому не говорить о том, что мы делали, и я согласилась, даже не спрашивая, почему. Это было как в тумане. Будто нам всё просто привиделось. После того раза мы больше не целовались. Иногда я смотрела на Рут, вспоминала тот день, и думала – почему? Почему, если она хотела меня поцеловать, то решилась на это только однажды? А если не хотела – то почему тогда так поступила? Кто я для нее, кем мы были друг для друга? Я волновалась от самой мысли, что у нас есть общий секрет, но Рут мне о нем не напоминала, а я не решалась напомнить первой. Иногда я думаю: когда мы еще учились вместе, я тосковала по ней больше, чем когда наши пути разошлись. Сейчас я просто иногда думаю о ней. А тогда – тогда о ней были все мои мысли, особенно, когда следовало на чем-то сосредоточиться. А теперь, в конце пути, когда нас разделяют уже навеки, я думаю: у каждого из нас в глубине души живет часть себя-прежнего. Я знаю, как бы я ни менялась, во мне живет та девочка, с изумлением смотревшая на Рут, любовавшаяся ее красотой. Это счастье, что у нас был такой миг, это важнее всего. Иногда тот день мне снится, и воспоминание согревает меня нежно, подобно лучику солнца, который утром пробивается сквозь шторы. Позже я прочитала: Кэти – Кэтрин – значит «чистота». Втайне я желала, чтобы у моего имени тоже была история, как у Рут, а не только слово… в которое я и не верила. Во мне смешалось многое: и грязь, с которой пришлось столкнуться на пути, и золото погребенного таланта. Но таких, как я, чистыми не создают, я такой никогда и не буду. Но все же я любила. Я часто думала об истории Руфи. Я, так же, как она, человек без родины, чужая своему народу. Может, такова была и Рут, просто у нее не было времени это осознать. Все мы таковы. Жаль, мне не удалось обрести народ, которому я была бы нужна, или свою Ноеминь, которая бы мной дорожила. Мои дни близки к закату, как и дни всех, кто был мне дорог. Что ждет нас за гранью? Может, вовсе ничего. Нет, я уверена – когда-нибудь мы обретем свое место. То, где нас будет ждать любовь.