Угли

Микото сорок почти, но ее волосы все так же ярко черны и шелковисты, стан тонкий и гибкий, кожа мягкая, светлая. Она дама из высшего общества, жена уважаемого человека. Роскошная, желанная женщина. Она носит лёгкие тонкие платья, второй кожей облегающее грудь и бедра, не стесняясь выставляет напоказ длинные изящные ноги. Волосы струятся по спине и плечам ночным маревом, руки ее, тонкие и изящные, обтянуты короткими атласными перчатками. Главное правило, детка, не оставляй следов. Микото стучит каблуками по мраморной плитке, в одной руке изящно сжимая хрупкий бокал с шампанским, а второй наводя пистолет на чужую голову. Когда тело найдут, она уже будет рядом с мужем, среди гостей, тихо смеяться и жаться к его крепкой руке. Микото — Учиха, такая же тихая, скрытая опасность, стреляющая колким взглядом из под мягких и нежных улыбок. На нее смотришь и не помыслишь, что она может быть причастна к темным делишками клана, такая добрая и спокойная женщина. А вот Кушина... Другая. Она звереныш дикий, скалящийся на всех без устали. Дикое пламя, обжигающее, воспламеняющее за доли секунды. На нее со стороны посмотри — дворовая кошка облезшая, да только Микото знает, как нежны огрубевшие руки, как чутки потресканные и покусанные губы. Если Кушину расчесать и приодеть — она соберёт на себе все взгляды. Но Микото, конечно, лоск не нужен, чтобы разглядеть. Микото видит ещё с тех времён, когда им по семнадцать было и они стояли на сцене у шеста. Микото всегда была плавной и гибкой. Но смотрела, пряча антрацитовые глаза за косой челкой, так, что хотелось сбежать, поджав хвост. А Кушина всегда пылала. Горела сама и разжигала угли в глазах у Учихи. Единственная тогда, первая — сейчас. А ещё Кушина не любила лоск и деланные волнения. Работала всегда быстро, четко и по плану. Если кто и думал, что она вспыльчивый дилетант, то это играло ей на руку. Потому что устанавливая на краю крыши винтовку, она останавливала вокруг себя время. Замирала и на сутки, и на двое, считая вдохи и выдохи. Даже когда затекали руки или ломились от боли колени. И она всегда попадала. Так она, считай, в сердце Микото четко и выстрелила. Правда Микото была Учихой, тихой и морозной гладью, в жизни которой не место взрывающимися вулканам Узумаки. И поэтому угли в ее глазах больше не горели. Догорали.