Краткое пособие по выживанию для отаку.

Хороший сон — вот, что было первой моей мыслью по пробуждении на утро. Мне хотелось сворачивать горы и проблемы, казавшиеся мне ранее чем-то нерешаемым и сложным, снова стали чем-то несерьезным, ровно как и тогда, когда я еще не воспринимал мир вокруг как настоящий, а не книжный. Вот только теперь я размышляю подобным образом по совершенно другим причинам: во-первых, со мной рядом человек, которого я до чертиков обожаю и который выбил из моей жизни само понимание «одиночество», во-вторых, я перестал смотреть на все под призмой скепсиса, который ложно считал реализмом и, наконец, в-третьих, кажется, я наконец-то понял, что от меня требуется, чтобы Кайден вернул себе свой первоначальный характер, а сюжет пошел по нужному руслу. Но для начала разберусь с чем-то более быстро решаемым. С этими-то мыслями я и принялся лениво потягиваться, чувствуя приятную усталость по всему телу. Рядом распластали свои мягкие тушки белые коты, которые были так же ленивы, как и я, чтобы до сих пор валяться в такое время на кровати. Вообще, мне бы стоило проявить себя, как человека с достаточным самообладанием и заставить себя встать, но мне было так хорошо, что к концу уговоров самого себя я с шумом упал обратно на кровать и принялся прислушиваться к приглушенным звукам с кухни. Видимо, Хан что-то готовит. — Я слышал, что ты проснулся, так что поднимайся, уже почти час дня, как ты можешь так много спать? — будничным тоном произнес он, уверенный, что я слышу. — Не хочу, я не хочу никуда вставать, собираюсь весь день пролежать здесь, как труп! — фыркнул я, протягивая руку и гладя лежащего поблизости Лаки, на что тот мяукнул, потягиваясь. — Не хочу тебя расстраивать, но у нас куча дел, которые мы не можем отложить, так что придется тебе повременить с забастовками, — его голос становился громче и к концу своих слов он зашел в комнату, протягивая мне дымящуюся кружку чая. Он пытался заставить меня проснуться, но сам выглядел не бодрее моего: сонливость в глазах и привычные ему растрепанные рыжие волосы. Мне нравится этот «домашний» Хан, который отдает предпочтение свободной одежде вроде свитеров или футболок и отказывается причесываться, будто расчески в его доме не существует или на нее стоит строгое табу. Этот Хан излучал уютность, а стоило ему выйти за пределы своей квартиры, как все пропадало, а на смену приходили зачесанные назад волосы и строгие костюмы без единого изъяна, хотя в этом и была своя логика: он варился в тех кругах, в которых строгость — обязательный пункт внешнего вида. — И какие же у нас дела? — я сделал глоток, не удержавшись и поежившись от того, насколько приятный был вкус у чая, — насколько я помню, ты уволился. Только не говори, что ты собирался заехать к моему брату и попробовать удушить его подушкой, пока не проснулся. — Да не буду я его трогать! — закатив глаза, отмахнулся он. — Нам надо зайти к Ари. Я знаю, что случилось. — О… — все, что я смог из себя выдавить, потому что мне нечего было сказать, как бы я ни пытался найти нужные слова. Жалею ли я о том, что накричал на Ари? Нет, ни капли. Я знаю, что в прошлом у него произошло такое, что не всякий человек может пережить, и я понимаю, что после всего этого он сдался, считая, что не способен повлиять на ход событий и изменить то, что, как он думает, неминуемо. Однако из-за такого его мышления у Луи не осталось и шанса. Если бы Ари тогда не решил закрыть на все глаза, подумав, что парню суждено умереть и он не может поменять это, если бы он предпринял хоть что-нибудь, позвонив Хану, мне, да хоть кому! Если бы он попытался добраться до Яная и помешать ему, возможно, Лу был бы жив. Но он не сделал ничего, оправдываясь тем, что «это судьба». Да к черту! Меня раздражает то, что он опустил руки, смирившись изначально. Он и не собирался спасать Луи, улыбаясь ему, целуя его, и зная, что он умрет. Это не правильно и я не стану говорить, что я прощаю ему это и понимаю его, потому что это не так. Может, я и не прав, но я не могу смиренно наблюдать за тем, как человек, переживший что-то ужасное, не предпринимает ровно никаких попыток помочь самому себе и вернуться в прежнее состояние, предпочитая оставаться сломленным и игнорируя все попытки окружающих помочь. Из-за этого рушится все вокруг него, а он молча наблюдает, считая, что не может вмешаться и изменить что-то. Все, что мне хочется, так это хорошенько встряхнуть Ари и донести до него, что ему пора взять себя в руки и перестать существовать, как тень себя прежнего, что ему пора понять, что за то, что дорого, нужно бороться. Я не буду приносить прощения, признавая, что он поступил правильно. Я не буду делать вид, будто ему стоит продолжать в том же духе. Я не буду, как Хан, ходить вокруг Ари на цыпочках, стараясь не задеть его за больное и оставляя все, как есть. — И что ты собираешься сделать, когда придешь к нему? — вкрадчиво поинтересовался я, собираясь сначала понять, как на ситуацию смотрит Хан. — Зависит от того, в каком он состоянии, но я знаю, что его нельзя оставлять одного сейчас… — Хан? — перебил я. — Что? — Ты не будешь злиться, что бы я ни сказал ему? — Что же ты такого собираешься сказать, из-за чего я могу на тебя разозлиться? — он хмыкнул, заинтересованно изучая меня взглядом. — Это не важно! Просто пообещай, что не будешь, — я сузил взгляд, выжидая согласия. — Хорошо, но я бы и не стал этого делать. Что бы ты ни сказал, зная тебя, это будет по делу, хотя, может, и жестко, но возможно это то, что нужно сделать, но на что не решаюсь я, потому что боюсь задеть его, — он протянул руку и потрепал мои волосы, сделав это слишком быстро, так что я не успел отреагировать, а он уже ушел назад на кухню, оставив меня. Ну вот, теперь мысль о том, чтобы пролежать весь день в кровати, размышляя обо всем этом, как-то, мягко говоря, не казалась заманчивой, так что я соскочил босыми ногами на холодный пол, вздрагивая с непривычки. Коты, как два облачка, поплелись за мной, мяукая наперебой и путаясь под ногами, будто их основной целью стояло сбить меня. К слову, на моей памяти я еще никогда не завтракал так бодро! И я много запланировал на сегодня: сначала разберусь с Ари и, я надеюсь, закончится все хорошо, а после начну выполнять свой план, к разработке которого я пришел еще валяясь в постели. И стоит не забывать о сюжете, потому что период затишья проходит и скоро должны начать происходить основные события второй части книги — главный герой из юного и неопытного мальчишки-наследника компании становиться взрослым и хитрым директором, плавающим, как рыбка в воде, в среде больших шишек с внушающим семейным бизнесом. Ох, ну и конечно же роман с Рейчел! Они давным-давно должны были быть влюбленными друг в друга! Но ничего, я то все налажу, к тому же, я обещал это Кире. И с каких пор я превратился в сваху?.. Я же просто собирался подправить сюжетные линии второстепенок, эх… — Ты выглядишь нервно, — бросил Хан, косо глядя на меня. Я не знал, что ответить на его слова. Не говорить же мне, что я собрался сводничать от нефиг делать… лучше промолчу. Мы шли по оживленной заснеженной улице, направляясь в бар. Я так глубоко ушел в раздумья, что и не заметил, насколько красиво вокруг: приятная погода и отсутствие облаков позволяли солнечным лучам беспрепятственно падать прямиком на снежные сугробы, от чего те поблескивали, будто кто-то не жалея осыпал их горстью блесток, а точнее даже охапкой. У компании подростков, пробегающих мимо нас, был приятный румянец на щеках, а их самих сопровождал раскатистый смех. Не удержавшись, я и сам улыбнулся, ведь давно не чувствовал себя так хорошо и расслабленно, а очевидно заметивший это Хан взял меня за руку, нарочно скользнув по метке. — Что, убеждаешься, там ли она? — не удержался я, отвлекая его на разговор и поглядывая на огромную кучу снега сбоку от себя. — Просто легкое волнение, я не люблю связь соулмейтов и метки, но понимаю, что будет лучше, если она будет и никто другой не сможет без твоего желания поставить ее, как Кайден, — его пальцы переплелись с моими, — поэтому меня успокаивает ее присутствие. — Хм, я не совсем понимаю, но ведь и тебе кто-то может ее поставить, да? — я вдруг понял, что никогда не думал над этим. — Да, а что, переживаешь об этом? — М, немного… — Врать ты совсем не умеешь, — Хан притянул меня ближе. — Я и сам думал над этим сегодня утром. Знаешь, после того, как разберемся со всем, нам стоит вернуться к этому разговору. — Договорились, — быстро бросил я и, не упуская возможности, которая наконец мне подвернулась, провел рукой по массивному забору, собирая с него снег и швыряя им в Хана, — ха! Твоя очередь! — секундная растерянность на лице парня сменилась азартом и он принялся комкать снежки и прицеливаться, а я, не намереваясь стоять на месте и ждать своей участи, сорвался с места, стараясь убежать, пока могу, — ты же должен без проблем попасть в меня! — бросил я через плечо, не замедляя бег и уворачиваясь от снежка, влетевшего в асфальт в паре сантиметров от моей ноги и разлетевшегося вдребезги, — пара недель без работы и меткость подводит? — съехидничал я, разворачиваясь к Хану и тут же получая снежком в грудь. — Что там про меткость? — догнав меня, он стряхнул с моей одежды снег, тяжело дыша вместе со мной от недавнего бега. Необъяснимая радость накрыла меня от того, что раскрасневшийся Хан стоял передо мной, едва сдерживая смех — это так сильно отличалось от того, когда я в первый раз с ним встретился: тогда он был неразговорчив, хмур, да и вообще не проявлял особо эмоций, а весь его внешний вид так и говорил о том, что он хочет поскорее уйти и не сталкиваться со мной больше. Не удержавшись, я подскочил ближе, поцеловав его в щеку. — Это за что это? За то, что снегом закидал? — Просто так, — я пожал плечами, — что, не могу без повода поцеловать своего парня? Хм? — Ты так рад этому факту… — Ну, разумеется! — бодро хлопнув в ладоши, я развернулся, направляясь к дверям бара, — а теперь займемся тем, ради чего мы тут! — Радостный ты даже немного пугаешь… — своим привычным спокойным голосом бросил Хан, входя в бар следом за мной и проводя рукой по растрепавшимся волосам в попытке убрать их назад. Ну, может счастливый я и пугаю, но настоящую угрозу все же представляю только для одного человека в этом здании — Ари. Я собираюсь предельно прямо объяснить ему, что да как обстоит и что кое-кому стоит взять себя в руки, черт побери! И, прокручивая в голове эти мысли на повторе, я уткнулся взглядом в мужчину, понуро сидящего за барной стойкой в гордом одиночестве посреди прокуренного донельзя помещения. Он вяло улыбнулся нам в знак приветствия и, стоило нашим взглядам столкнуться, как намерения моя стали более чем ясны. — Кажется, суетливая пташка собирается кричать, — только и успел выпалить он, прежде чем я подлетел и вцепился в его одежду, — отпусти… — Вот уж еще чего! — если когда и стоит не скрывать уровень своего гнева, то именно сейчас! Главное, не задохнуться в этом сигаретном дыме! — Ты! В прошлый раз я с тобой не договорил! Но сейчас мне спешить уже некуда! Хотя вот ты, кажется, что тогда никуда не старался успеть, что сейчас никуда не торопишься, а должен бы!.. — Роберт, будь поосторожнее, — предупредил меня Хан, имея ввиду то ли мне самому себе случайно ничего не сделать, то ли на эмоциях не врезать Ари. — Я ведь говорил, говорил много раз, — устало выдохнул мне в ответ мужчина, смиряясь с тем, что я не отпущу его, — это судьба. Этому было суждено случиться. На судьбу нельзя повлиять, кому, как ни тебе это знать?.. — Что ты имеешь ввиду? — Роберт, — слыша с непривычки мое имя из его уст, я невольно вздрогнул, — ты не меньше моего знаешь, что то, чему суждено произойти, произойдет, как бы ты ни коверкал ход событий. Он умер бы, даже если бы я тогда спас его, все равно… рано или поздно смерть бы добралась до него и убила бы его руками его же соулмейта. Каждое спасение его от смерти было бы игрой с судьбой, в конце которой мы все равно проиграли бы. — И это все?.. — В смысле? — Это все твое оправдание? Ты сдался лишь потому, что в ином случае тебе нужно было бы постоянно бороться за него? Ты сдался лишь потому, что отношения с ним вынуждали бы тебя спасать его? Да ты же просто… ты просто отступил под страхом трудностей! Ты просто струсил, выбрав легкий путь! Избавился от него, как от какой-то проблемы! Успокаиваешь себя тем, что он умер не от твоих рук и оправдываешь, убеждая себя и других, что это было бесповоротно! — Я бы не спас его… — Ари мотнул головой, но в его голосе скользнула неуверенность, как у запутавшегося человека, — я не мог спасти его. — Лжец, — склонившись над ним, я заставил его встретиться со мной взглядом. — Знаешь, что ты на самом деле сделал? Из-за того, что случилось у тебя в прошлом, под страхом его повторения, ты решил, что лучше никогда и не бороться и оставаться в разбитом и подавленном состоянии, ведь если ты опять начнешь обладать чем-то очень дорогим для себя, то ты неминуемо потеряешь это снова. Поэтому ты отпустил Лу, так ты себе объясняешь ситуацию, да? Но дело в том, что Луи итак был тебе дорог, и ты потерял его, как свою пару когда-то. Твое бездействие и породило повторение случившегося. Ты сам же и разрушил собственное счастье, а вместе с ним еще и поспособствовал смерти человека, которому был не безразличен, — наконец я отпустил его, отходя, — вот то, что ты на самом деле сделал. Он неотрывно смотрел в мои глаза, то ли с недоверием, то ли с некой злобой, но не на меня самого, а на мои слова. Однако вместе с тем я заметил и промелькнувшее в его взгляде понимание и осознание, как будто только сейчас он осознал, что сделал, как будто только сейчас понял, что Луи уже не вернется. — Ари?.. — Хан глянул на мужчину с сожалением, но он не сказал и слова против сказанного мною, молчаливо соглашаясь с этим. — Я… — бармен неуверенно поднялся на ноги, растерянным взглядом пробегаясь по нам, — оставьте меня. Мне нужно побыть одному. — Хорошо, — резко бросил я, не собираясь спорить с ним и уговаривать поговорить. Я сказал все, что хотел и все, что мог. Мне оставалось лишь надеяться, что я до него достучался и это принесет хоть какие-то плоды. Я не требую от него мгновенных перемен, да и извинения его уже никому не помогут, потому что Луи мертв, это нельзя изменить, как бы я ни хотел верить в обратное и надеяться на какие-то лазейки. Все, чего я собирался добиться, так это того, что Ари вынесет урок из случившегося, что он поймет, какую ошибку совершил, а, сделав это, начнет наконец меняться, собирая себя по кусочкам и склеивая воедино. Я хочу, чтобы, встретив кого-то еще, он боролся за этого человека и держался за него до самого конца, не отступая перед проблемами. — Это было… — Хан остановился на половине предложения, думая, как помягче выразиться. — Жестковато? — Да, немного, но я думаю, ему это нужно было, — Хан выдохнул, будто скидывая груз с плеч, — я никогда не видел его таким растерянным и запутавшимся в собственных убеждениях. Но в глубине души я хотел, чтобы он пришел к этому, даже такими путями, потому что… потому что это затянулось. Я боялся задеть его и откладывал на потом, надеясь, что его упадническое состояние никому не навредит, но это все же случилось и последствия непоправимы, так что, — Хан глянул на меня, мягко улыбаясь, — спасибо. — Ты сейчас благодаришь меня за то, что я накричал на человека, ты же понимаешь, да? — я усмехнулся, но меня успокоило то, что он поддержал мое мнение. — Да, да. Хотя я переживаю за него, в то же время я думаю, что ему стоит дать переосмыслить ситуацию и решить для себя, как жить дальше и что делать. Ари не глупый, он только очень сильно запутался, но возможно именно случившееся наконец подтолкнет его к нужному пути. Мне хочется верить, что он позвонит мне через какое-то время и предложит встретиться, а, встретившись с ним, я увижу того Ари, которым он был раньше. — Какой Хан, оказывается, заботливый, — начал я нарочно дразнить его, ехидно улыбаясь. — Аж сердечко трепещет! — Вокруг нас очень много снега, не рискуй. — Ого, мы перешли на угрозы быть закиданным снежками! — я прикрыл рот, чтобы не рассмеяться слишком громко от того, как Хан, сузив глаза, со своим привычным безэмоциональным лицом мечется в выборе между тем, чтобы зашвырять меня снегом и не делать этого. Хотя я был бы не против по итогу очищать всю одежду, но у меня еще были планы на этот день. Первый пункт я выполнил, второй еще впереди, но я колеблюсь, не зная, вовлекать ли во все это Хана. Хотя, оглядываясь назад на все те ситуации, которые произошли со мной как раз из-за того, что я был один, я все больше убеждался, что его помощь мне все же необходима.