Краткое пособие по выживанию для отаку.

Как я уже и говорил, в своей реальности я никогда не бывал в горах, хотя, наверняка мама свозила бы нас с сестрой, если бы мы попросили. Такая мысль банально не приходила мне в голову, я ведь был тем еще домоседом! Все, что увлекало меня, находилось в шаговой доступности — в интернете. Я мог найти там игры, мангу, аниме, что угодно, что радовало мою душеньку больше, чем что-либо другое по ту сторону двери моей квартиры. Но сейчас я даже немного жалею, что тратил свою жизнь вот так. Говорю я это не к тому, что, вернись назад, вообще старался бы никак не контактировать со всеми теми вещами, которые входили в мой список интересов, скорее, я бы постарался помимо них заниматься еще и чем-то вне дома, например, как раз посещать подобные места. Ух, чувствую, как многое упустил! Хотя, младший братик Кая возраста куда младше моего настоящего, так что в принципе я могу считать, что у меня появился второй шанс. Могу ведь, да? Что касается вершины горы, на которую мы поднимались — это что-то, что наверняка хорошенько врежется мне в память, оставаясь там на долгие годы: тут было весьма пусто, из построек только канатная дорога и по другую сторону небольшая площадка с ограждением, с которой можно получше разглядеть все, что находится внизу. Я думал, что все будет занесено снегом, но я твердо стоял на щебне, а вот солнца тут не видать, как и в целом всего, что находилось на достаточном расстоянии. Места было так мало, что я без проблем мог дойти от одного конца до другого за несколько минут. И, определенно, это совершенно не то, что я представлял себе в голове, но я ничуть не жалею, наоборот, в подобном месте хочется поразмышлять о всяком, стоя у самого края и рассматривая дикую природу с высоты, чем я и поспешил заняться, быстро потеряв интерес к присутствию рядом нескольких туристов. Я с не передаваемым наслаждением дышал свежим горным воздухом, это прямо-таки какая-то терапия. Хан, подойдя сзади, раскрыл свое пальто, обнимая меня и тем самым укрывая им. — Сюда бы парочку кружечек с чаем, — бросил я вслух, прижимаясь к нему. — Не думаю, что нам бы позволили поехать сюда с ними, но можем взять чай, когда спустимся обратно, — он выдохнул пар изо рта. — Мм… нет, тогда я уж лучше дождусь, когда мы вернемся в домик, там и выпью, — я хмыкнул, отводя от него взгляд и продолжая рассматривать пейзаж вокруг, — когда закончится вся канитель с моей семьей, Янаем и остальным, может, поедем на месяц в горы? Ну, ты и я, только вдвоем, без Освальда и кого-то еще. — Звучит заманчиво, не могу не согласиться на такое предложение, но мне кажется, что будет это еще не скоро, хотя я и не представляю, что еще может произойти. С Янаем мы все решили, сейчас у него вряд ли есть какая-то помощь, разве что самые ненормальные из его работников, которым каким-то образом удалось улизнуть и они все еще готовы работать на него. Нам стоит быть осторожнее, как вернемся обратно, осторожнее до тех пор, пока не узнаем, что его нашли и засадили на долгие-долгие годы за решетку. — М, а еще есть мой братец. — А с ним-то чего не так? Мне казалось, что ты решил разойтись с ним, как в море корабли. Он будет жить своей жизнью, занимая пост директора, поднимаясь выше по карьерной лестнице и прочее, а ты будешь жить своей, не пересекаясь с ним. — Я… не думаю, что у меня получится. — Почему же нет? — Это сложно, ты даже не представляешь, как сильно мне хочется рассказать тебе все, как есть, чтобы ты понимал ситуацию и не ломал голову над тем, почему я поступаю так или иначе, но я не могу. Поэтому я не могу сказать тебе, почему у меня не получится не пересекаться с Кайденом. Уф, это взрывает мне мозг, чувствую себя чертовски виноватым! — устало потирая лоб, я выдохнул. — Все в порядке, — расслабленный голос Хана немного успокоил мою совесть. — Послушай, да, мы с тобой встречаемся, но это не обязывает тебя рассказывать мне абсолютно все, даже если ты того не хочешь. Я не буду обижаться на тебя из-за этого, все в полном порядке. Если у тебя есть вещи, о которых мне не стоит знать по тем или иным причинам, ты можешь не говорить мне о них. Я полностью тебе доверяю и я уважаю твои решения, так что я спокоен. Конечно, я могу и ошибаться, но я думаю, что достаточно хорошо знаю тебя и, исходя из того, что я знаю, я уверен, что ты не будешь делать ничего необдуманного или не правильного, а если и сделаешь, обязательно потом постараешься все исправить. Так что я просто буду рядом, помогая тебе, какие бы подножки ты сам себе ни ставил, ладно? — Хан наклонился ко мне, я понял это, потому что его теплое дыхание грело мне лицо, а потом я почувствовал, как он мягко поцеловал меня в щеку. — Ладно, — краснея, я натянул повыше шарф, в тщетных попытках спрятаться в нем то ли от зимнего холода, то ли от собственного смущения. — Хан?.. — М? — Будь всегда рядом, пожалуйста. Где бы мы ни были и что бы ни происходило, не оставляй меня одного, чтобы я в любую минуту мог взять тебя за руку. Наверное, я в первый раз говорю кому-либо подобное, что ничуть не успокаивает. Вот так доверяться кому-то всегда до чертиков страшно, но страх этот усердно рассеивало непомерных размеров чувство безопасности, исходящее от Хана. Я очень хорошо понимал, что делаю, но старался не отступать назад. Сейчас я с каждым шагом приближаюсь к моменту, когда не смогу представить без него свое утро, когда не смогу жить без чая, который он заботливо заваривает мне каждый день в любое время, а еще сейчас, пока мы отдыхаем здесь, я стал замечать, как необдуманно осторожно закрываю за собой двери, смотря, не задеваю ли я пробегающих из одной комнаты в другую котов, только потом понимая, что их здесь нет. Не знаю, как я не понял этого раньше, но сейчас, если Хан исчезнет из моей жизни, я не представляю, что буду делать, поэтому я и переживаю. Есть вещи, представляющие серьезную угрозу не только для меня, но и для него и, если я еще могу как-то выкрутиться, имея в рукаве парочку читов попаданца, он же так не сможет. Впереди ведь еще были серьезные сюжетные моменты и, зная, как сюжет идет напролом, обойти их не получится, особенно мне, как основному злодею. Все, что мне остается, так это стараться ни за что не допустить худшего исхода. — Конечно, я всегда буду рядом, ты же тот еще любитель вляпываться в проблемы, за тобой нужен глаз да глаз, а наличие собственного оружия ты отчаянно игнорируешь. — Ну, не каждый ведь так легко может в кого-то выстрелить! — наигранно нахмурился я. — Вот поэтому я и буду всегда рядом. Ну, сам понимаешь, я с трупами на ты. — Да опять ты… — фыркнув и выпутавшись из объятий, я обернулся, чтобы подарить ему мой лучший взгляд «завязывай с шутками про трупы». — Это слишком невозможно, — невозмутимо выпалил он в ответ, протягивая мне руку. — Пойдем, скоро начнет темнеть, лучше вернемся в дом. Ближе к вечеру, стоило нам спуститься, все вокруг начал заметать снегопад. Кружась в порывах ветра, снежинки застилали окна медленно закрывающихся ларьков и магазинов, а вот небольшие кафе наоборот начинали работать с еще большим усердием, ведь приезжие, снимавшие жилье далеко отсюда, старались найти себе временное укрытие и погреться. По ту сторону окон сновали работники, разнося теплые напитки посетителям, и, несмотря на суетливость, атмосфера там была уютной, ведь в попытке не скучать все начали болтать друг с другом и обсуждать какое-то шоу, идущее по настенному телевизору, а заметивший это бармен прибавил звук. Кто-то даже успел найти несколько пледов, в которые завернули засыпающих на ходу детей. Смотря на это, я невольно поежился, чувствуя, как приятное тепло расходится по телу, как будто я был частью происходящего там. Однако этот вечер я уже пообещал Хану, так что не стал предлагать ему зайти внутрь. Домик, который мы снимали, находился поблизости, дошли мы быстро, я даже не особо успел замерзнуть, но весь был в снегу, который начал таять от тепла в помещении. Мне стоило поскорее переодеться, чтобы в самом деле не слечь с простудой, хотя у меня самого было крепкое здоровье, я не знал наверняка, осталось ли оно при мне в этом теле, ведь мои навыки плавания улетучились, в чем я прекрасно убедился давным-давно на острове. Вот только стоило Хану включить свет в доме, как я так и замер, даже не успев стянуть с себя пальто, а еще мне потребовалось не мало усилий, чтобы не раскрыть рта от удивления… Широко раскрытыми глазами я окинул взглядом комнату: цепляясь за небольшие крючки и всевозможные выступы, по всей гостиной висели гирлянды, усеянные лампочками с приятным теплым светом, приглушенным, чтобы в помещении было немного темно, а по другую сторону комнаты горел камин, который я принял за неработающий, когда в первый раз наткнулся на него взглядом еще при въезде. В самом сердце комнаты, напротив кожаного дивана, стол был обставлен белыми свечами всевозможных размеров, они также усеивали и подоконники и всевозможные тумбочки. — Ты… когда ты вообще успел, — выпалил я, не осознавая, что все еще разглядываю это с удивлением. — Эту тайну я унесу с собой в могилу, — отшутился парень, помогая мне снять пальто. — Я думал, подобное устраивают только в кино или сериалах, ради красивой картинки, — сглотнув, я прошел ближе к столу, не удерживаясь и вскидывая голову, чтобы еще раз пройтись взглядом по гирляндам, свисающим надо мной. — Тебе никто никогда не делал ничего подобного? — кажется, он правда был искренне удивлен. — Не-а, — честно признался я, мягко улыбаясь ему, — если бы мы с тобой были знакомы многим дольше и ты успел увидеть, как я жил раньше, ты бы поверил в это куда охотнее. На самом деле младший брат Кайдена правда не имел в своем кругу общения никого, кто бы устроил ему нечто подобное, хотя это не сложно сделать, если у тебя есть одна огромная куча денег и не меньшая куча времени, но сейчас я говорил не за почившего братца, я говорил за себя, ведь мне никогда не делали ничего, схожего с такими «подарками». Наверное, как мама, так и сестра, даже не допускали мысли, что такое может мне сильно понравиться. Признаю, я впечатлительный человек, так что у меня даже проскочила мысль о том, что ходить по кругу, разглядывая все это, не такая уж и плохая идея. — Так, у нас что-то вроде романтического вечера? — тщетно пытаясь скрыть довольную улыбку, я прикусил губу. — Не просто так, — хмыкнул Хан, протягивая мне руку и побуждая подойти ближе. — Ты спрашивал у меня насчет меток и того, можешь ли ты мне ее поставить, но мы с тобой так и не договорили об этом, — он, сам того не замечая, коснулся пальцем аккуратной азалии на моем запястье. Я не смог сдержать легкой улыбки, видя, как он нервничает. — Кажется, я даже и не говорил этого прямо, так что сейчас самое время. Тебе было интересно, когда я узнал, что ты мой соулмейт, так вот… Еще когда мы только познакомились с тобой и ты накинулся на меня, стараясь отговорить от убийства твоего братца, я подумал, что ты очень назойливый и чертовски упрямый, а еще я подумал, что твоей будущей парочке сильно достанется от такого партнера. Потом ты увязался за мной в бар и принялся интересоваться Луи, очень неумело пытаясь наврать, что делаешь ты это ради собственной выгоды, но, когда ты это говорил, в твоем взгляде не было и капли той злобы и расчетливости, которые я видел раньше. С того дня… с того дня я, до этого живший сам по себе и давно потерявший интерес к жизни, решил, что было бы не плохо посмотреть, чем все закончится, так что я согласился помочь тебе, убеждая себя, что делаю это исключительно из скуки и интереса, как наблюдателя. Очень глубоко внутри меня появилось непреодолимое желание находиться ближе к тебе и оно же подталкивало меня оберегать тебя, и, сколько бы я ни пытался понять природу этого чувства, я не мог найти ответа, который бы меня устроил, но я не пытался избавиться от него, наоборот, я шел у него на поводу, ведь впервые за долгое время что-то искренне заинтересовало меня так сильно. А потом, на маскараде, я тебя поцеловал, именно тогда в моей голове впервые проскользнула мысль, что все то, что я чувствую, зародилось во мне из-за того, что ты моя пара. Но это лишь оставалось догадкой, не более, я не знал точно, а пока я пытался убедиться наверняка, сам не заметил, как сближаюсь с тобой, и как это меняет меня самого. В какой-то момент мне захотелось улыбаться, видя, как ты смеешься, а потом я стал думать, что хотел бы быть тем, из-за кого ты смеешься. Ты перевернул мою жизнь с ног на голову, превратив все в ней в сущий хаос, но, хоть это и должно было злить меня, на самом деле я радовался, думая, что хочу видеть тебя каждый день, с самого утра и до момента, когда я закрываю глаза, засыпая. А когда это случилось и ты начал жить со мной, я, стараясь этого не показывать, был счастлив, безумно счастлив. В какой-то момент само по себе пришло понимание того, что все мои чувства к тебе давно переросли из интереса во влюбленность и, когда это произошло, только тогда ко мне и пришла полная уверенность в связи между нами. — он наконец поднял взгляд, смотря мне в глаза, — в тебе я видел все то, что давно потерял сам, и мне отчаянно хотелось, чтобы ты никогда не становился таким, как я. Мне хотелось сберечь тебя от всего, что пытается подтолкнуть тебя к этому. Ты — лучшее, что когда-либо было в моей жизни, поэтому… — открыв запястье, он протянул мне руку. — Я не хочу делить свою жизни ни с кем другим, кроме тебя. — Хан… — забыв половину слов, которые я знаю, я не мог толком ничего сказать, все еще находясь в прострации от услышанного, так что мне потребовалось не мало самообладания, чтобы взять себя в руки и вернуться в реальность. — Я… — Отказы не принимаются, — спокойно бросил он, пытаясь немного разрядить обстановку и успокоить меня. — Я и не собирался! — усмехнулся я, довольный так сильно, что, кажется, сейчас умру от остановки сердца, не иначе. Да, конечно, мне сейчас стоит дать ответ, но мне так сильно захотелось его поцеловать, что я не удержался и, встав на носочки, сделал это. Что там обычно говорят в таких ситуациях? Бабочки в животе? У меня там, кажется, атомная бомба взорвалась только что! Даже дыхание сбилось и стало чертовски жарко, что в корне противоречит тому, что я в мокрой одежде. — Ты заболеешь, — усмехнулся Хан, шепнув мне на ухо и продолжая обнимать. А потом его руки плавно скользнули мне под одежду, вынуждая нехотя отшагнуть и позволить ему стянуть с меня свитер, а следом за ним и футболку, — что-то здесь и в самом деле как-то жарковато… — А ты у нас, значит, не можешь заболеть? — прищурившись, я сократил расстояние между нами, с ухмылкой раздевая его, как и он меня. — Вот теперь мы на равных, — бросая свитер куда-то на диван, добавил я. Изначально я хотел отшутиться, но, подняв глаза на Хана, так больше ничего и не сказал, только и слышал собственное сбитое со спокойного ритма дыхание и бешено колотящееся сердце. Из-за приоткрытого окна пламя на свечах дрожало, готовое вот-вот погаснуть. — Значит, мы собираемся перейти черту окончательно?.. — нервничая, я запинался, пока говорил. — Что-то вроде последнего штриха в этой незаконченной истории? — мой смешок, как бы я ни хотел, совершенно не походил на расслабленный. — Ага, — не отрывая от меня затуманенный взгляд, спокойно согласился парень, делая еще шаг вперед и находясь теперь до чертиков близко ко мне. Я не решался посмотреть на него. — Что, боишься? — И вовсе я не боюсь! — по привычке возмутившись, я вскинул голову, хмуро уставившись на него, но тут же растеряв всякое самообладание от того, насколько мы близко и того, насколько я этого не ожидал. — Хм, — и чего это за едва заметная ехидная ухмылочка? — В любом случае, отступать тебе уже поздно. Если на что-то решился… — Не останавливайся, — закончил за него я, избавляясь от оставшихся сантиметров между нами и целуя его. Плавно проходясь по моей шее, он опустил руку на талию, притягивая ближе. Пускай его руки и были всегда теплыми, я все равно невольно вздрогнул, просто потому, что он касался меня, и, улыбаясь, я не удержался от того, чтобы дотронуться до его татуировки. Мне всегда нравилось трогать ее, проходясь пальцем по завитушкам и выводя контур бутона азалии. Наверное, я мог бы заниматься этим часами. А еще мне нравилась россыпь веснушек на его плечах, пальцах, коленях, на его щеках. Невольно хотелось пересчитать их все или попытаться разглядеть в них какие-нибудь созвездия, хотя я совершенно не разбирался в них. Не знаю, было ли совпадением, что метка, которую он мне поставил, приняла форму цветка азалии, но я был очень рад этому, на самом деле испытывая желание во что бы то ни стало сохранить ее. И каждый раз, когда Хан по своему на то желанию или даже не понимая этого, проводил по ней пальцем, будто успокаивая себя самого, я покрывался мурашками. Споткнувшись о стол, Хан полетел на диван, утянув за собой и меня. Склоняясь над ним, я, не сдержавшись, засмеялся, прикусывая нижнюю губу, а потом необдуманно заостряя взгляд на чистом запястье парня. Холодок прошелся по спине, потому что, как бы я ни лукавил, я правда беспокоился. — Ты снова сомневаешься, — выпалил Хан, от чего-то улыбаясь. — Я не сомневаюсь, просто… — видя вопрос в его взгляде, я мотнул головой, — нет, ничего, — сглотнув, я наклонился, прикрывая глаза и неуверенно касаясь губами его запястья. Чего я так беспокоился? Из-за глупости. В глубине души все еще в предсмертном состоянии скребся страх, что что-то нас разлучит, будь то Кира, беспричинно передумавшая и решившая, что мое здесь присутствие ей все же не нравится, или какое-либо другое обстоятельство, возникшее по закону подлости. Я ведь не был тем человеком, которому так уж прям везет, наоборот, в моей жизни было слишком много моментов, когда я, решавшийся на что-то, по итогу натыкался на преграду, которую не в силах преодолеть. Такие вещи, сколько бы ты с этим ни боролся, наносят сильный вред твоей уверенности в чем-либо, вынуждая сомневаться буквально во всем и постоянно допускать, что случится что-то плохое, это всерьез иногда мешает мне отдохнуть мозгами. Но на мое счастье я понимал, что глупо бояться чего-то сейчас, когда все как ни когда замечательно. Мне хотелось верить, что беспокойство так и останется пустым беспокойством. И возвращаясь к происходящему… я, на самом деле, понятия не имел, как это все происходит. Достаточно ли просто поцелуя?.. Однако, стоило мне отдалиться, как на моих глазах на коже Хана проявилась метка в форме двух переплетенных рук. Сердце пропустило удар и, выпуская весь воздух из легких, я не сдержался от улыбки.