Любовь бывает безграничной

      Каждый раз, закрывая глаза, она погружается в красочный мир грёз, где всегда видит лишь одну единственную девушку. Видит её светящееся счастьем лицо, блеск в глазах, озорную улыбку — и растворяется в ней, словно сахар, превращаясь в жидкий, липучий сироп. В своих мечтах Эмма представляет, как она беззаботно гуляет с Эфой по городу, держа в руке её небольшую ладошку, как водит её по интересным местам и выставкам, развлекает увлекательными историями из жизни и угощает любимыми лакомствами. Представляет, как ведёт её поздно вечером на крышу, где они долго-долго лежат под теплым пледом, наслаждаясь друг другом и яркими звездами в тёмном небе, загадывая желания на падающие. Представляет, как берёт её руки в свои и поочередно целует каждый её пальчик, как заглядывает со смущением в глаза, осматривая такие родные черты лица, и тянется — целует. Медленно и чувственно, проникновенно. С осторожностью обнимает её, будто бы она — самая хрупкая вещь во всём этом мире. И думает, что так и есть, пока не открывает глаза.       На деле, Эмма сидит у костра со всеми и смотрит своими пустыми глазами на то, как Софа обнимает Эфу со спины, — как что-то шепчет ей на ушко, отчего та смущается, но счастливо улыбается, показывая свои прелестные глаза-щёлочки и красивую улыбку, — и завидует. Завидует, что не может позволить себе того же. Софа мягко целует девушку в макушку, и Эфа поднимает голову, всё также с улыбкой заглядывая ей в глаза. Они о чем-то говорят, а у Эммы перед глазами проносится момент, где она точно так же смотрит Эфе в глаза — завораживающе, интимно. Это как попасть во вселенную и разузнать всё тайное и неизведанное, а потом хранить всю жизнь, как самое яркое воспоминание. И тут же с иронией вспоминает, с каким восторгом девушка смотрела на звезды и рассказывала о созвездие Большой Медведицы. Она смотрит на Эфу, как она дурачится с Софой, и думает, что в этот вечер она особенно очаровательна. — Настроение не очень? — неожиданно спрашивает знакомый, подсев рядом с Эммой. — Нет, — натянув улыбку, отзывается она, — просто в сон тянет, поздно ведь. — Я могу постелить тебе в палатке, если ты так хочешь спать, — предлагает он, кивнув головой в сторону палатки.       Эмма сжимает губы в тонкую полоску, кидая короткий взгляд на девушек, и устало качает головой в знак согласия. — Было бы очень кстати.       И встает, идя за ним.       Ну и пусть. Пусть её сердце вновь разрывается на куски при взгляде на них, разве не важнее то, что та, кого ты любишь — счастлива​? Эмма уверяет себя — важнее. К тому же, Эфа и так сделала для неё многое. Этот прекрасный человек помог ей принять себя, принять все свои недостатки и всё то, что казалось неправильным. Помогла забить на «стандарты» красоты и полюбить себя, как человека, личность. Только благодаря ей Эмма может жить, дыша полной грудью, без лишних страхов и волнений, зная, что она не одинока, что таких как она — не единицы, а сотни, тысячи. Она дала понять, что нужно бороться, а не бездействовать. Бороться за жизнь, равноправие. Эмма безгранично благодарна Эфе за то, что она раскрыла ей глаза и показала, что любовь в любом её проявлении прекрасна, и в этом нет ничего постыдного. Поэтому теперь, когда Эмма знает, что она никакая не ошибка — она может жить с любовью к себе и окружающим.       А пока, Эмма просто надеется, что вскоре придёт время, когда и она будет кем-то любима.