Девчонка

— Кого я вижу? — смеется мужчина, приподнимая подбородок маленькой девочки. Малышка плачет, вырывается, но маньяк уже схватил её за шею и силой затащил в чёрную машину. — Отпустите меня! — кричит она, пытаясь вырваться. — Девочка… маленькая, красивая, — почти шипит он, облизывая потрескавшиеся губы. На нормального человека он мало походил. Нет, внешне вполне, но глаза выдавали его сразу. Широко раскрытые, с алой сеткой капилляров и темными точками-зрачками. Тяжело дыша, мужчина захлопнул дверь. С трудом забравшись на переднее сидение, Кристофер вдавил педаль газа в пол. Ухватившись подрагивающими от предвкушения руками руль, лихо крутил его из стороны в сторону, объезжая ямы на дороге. Девчонка вжалась в дальний угол салона, парализованная от страха. — Что Вы со мной сделаете? — дрожащим голосом спрашивает она. — Догадайся, — скалится Кристоф, подъезжая к неприметному домику. Кругом ни души. Одинокий фонарь освещает небольшой участок прямо под ним, дальше царила непроглядная тьма. Он заводит её в темное помещение и заковывает вырывающуюся малышку цепями. Она уже пыталась звать на помощь сквозь тонированное стекло его автомобиля, но бессмысленно. Он тщательно подготовился. Девчонка брыкается, пытаясь тщетно избавиться от оков, но под мрачный взглядом мужчины притихает, вжавшись в холодную стену. Отвернувшись, он подошел к противоположной стене. Раздался тихий щелчок, и зажегся свет. Он был слишком тусклым, но этого хватало, чтобы хотя бы видеть, куда идешь. В дальнем углу стоял небольшой видавший виды стол. Облезлая белая краска и расшатанные кривые ножки — одна была короче остальных, — также не прибавляли ему особой красоты. На пыльной столешнице лежали инструменты. Их было много, начиная от пинцета и заканчивая ломом. Кое-где виднелись запекшиеся пятна крови. Подойдя к столу, маньяк с видом знатока своего дела принялся перебирать свое «богатство», выбирая подходящий инструмент. Тиски и клещи он оставил на потом, ему не хотелось начинать без предварительных прелюдий. — Начнем с банального ножа, — говорит он, проводя тыльной стороной режущего инструмента по ладони. — Девочка, что ты любишь больше всего — боль или наслаждение? Она молчит. Понимает, что если откроет свой миленький ротик, мужчина тут же порежет его. — Молчишь? — он подходит к ней и, кривя губы в подобии улыбки, слегка надрезает кожу на предплечье, скучающе говорит, — будь хорошей девочкой, меньше истерик. Ненавижу девичьи визги. Он проникает ножом дальше в кожу, затем вытаскивает и раздвигает ранку, с интересом смотря, как толчками из неё льется кровь, раздвигает стенки раны еще сильнее. Её кожа краснеет, и девочка мычит. Кристоферу быстро наскучивает, но он сознательно медлит. Сосредоточено проводит лезвием по руке вверх к запястью, но лишь поверхностно, проступают лишь редкие алые капли. Сделав еще пару таких «штрихов», мужчина срезает тонкие бретельки платья, потом вниз от ворота разрезает его пополам. Тонкая ткань легко поддается. Дойдя до середины, маньяк остановился, любуясь открывшимся перед ним видом. Девчонка затравленно смотрит в пол, скрывая лицо за русыми кудряшками. Он почти ласково заправляет непослушную прядь ей за ушко. Лицо малышки было бледным от страха, а губы побелели. Это вызвало недовольство у Кристофера, он нахмурился. Желая исправить все и вернуть девчонке товарный вид, мужчина берет в руки небольшой скальпель и, прихватив голову девочки за подбородок, чтобы было лучше видно, проводит лезвием по нижней губе. — Ну вот, теперь твои губы красны, ты выглядишь живее, чем раньше, — успокаивающе говорит маньяк, смотря на дело рук своих. Красная кровь стекает по подбородку, порезанные губы дрожат, язык мелькает периодически, слизывая жидкость, выплёвывает невкусные металлические сгустки. Он любуется ее бледным лицом, мокрым от слёз. — Желаю отрезать тебе твой маленький тонкий язычок, — облизывается он, — и тогда ты точно не сможешь перечить мне. Он, взяв скальпель, надрезает кончик языка и невыносимо медленно отрезает его, смакуя её крик. Отрезав кусочек, он держит его на руке, умиляясь, а затем заглатывает, тщательно пережёвывает и глотает. Затем берёт и так же медленно, невероятно медленно разрезает язык на части, кидая несколько из них в угол подвала, а некоторые съедая. Закончив с языком, он ударил её наотмашь. После чего вытер пальцы о полотенце, до этого лежавшее среди инструментов. Вид его был далеко не первой свежести из-за многочисленных пятен крови, из-за которых едва можно было разглядеть его изначальный цвет. Девочка уже начала терять сознание, но маньяк вовремя облил ее ледяной водой из ведра, что раньше стояло под столом. Это не особо помогло, но хотя бы вернуло её в сознание. Кристофер замер на месте, обводя взглядом инструменты и изредка поглядывая на малышку. В голове вертелась целая куча идей, но он не знал, к которой из них приступить первой. Проведя пальцем по лезвию очередного скальпеля, маньяк слизал проступившую на подушечке кровь. Так и ничего не выбрав, он подошел к жертве. Откинув чёлку с глаз, мужчина посмотрел в голубые глаза девчонки. Сейчас они были широко раскрыты и казались еще больше. Это всколыхнуло какие-то воспоминания в голове у Кристофера. Он невольно мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. Он подумает об этом потом. Вместо того, чтобы пытать её, он отошёл от жертвы и взял кусочек её языка. Крис начал водить красным куском мяса по телу девчонки, оставляя кровавые следы. Затем мужчина раздвинул губы девочки и попытался засунуть туда грязный, измазанный в пыли предмет. Она сопротивлялась и отворачивалась, сжимала зубы и в конце концов обвисла в путах, обессиленная. Тогда он наконец втолкнул ещё тёплый кусочек языка в её рот и заставил жевать ударами по животу хлыстом. Она давилась и пыталась выплюнуть, но он заталкивал его обратно и хлестал ещё сильнее. В конце концов, она проглотила его, плача громко и надрывно; хрипя, как загнанная лошадь. Отойдя к противоположной стене, Кристофер приоткрыл небольшое оконце, что находилось почти у самого потолка. Затхлый воздух подвала не давал сосредоточиться на главном. Продолжив мерить шагами помещение, маньяк ходил туда-сюда, пытаясь собраться с мыслями. Закатав рукава повыше (хоть в этом уже не было смысла, они и так все в крови), он вновь взялся за нож и подошел к девчонке. Схватив за волосы, мужчина приподнял ее голову. Сделав неглубокий надрез на щеке, он что-то отметил про себя, едва шевеля потрескавшимися губами. Отросшие волосы лезли в глаза, и Кристофер в который раз пытался убрать их, но те упрямо возвращались на место. Почесав рукоятью ножа затылок, — свободная рука все еще держала подбородок жертвы, — маньяк с прищуром осмотрел ее лицо. Все было нормально, пока он вновь не наткнулся взглядом на ее глаза. Это вновь вызвало в нем неконтролируемую волну раздражения и злобы. Резко развернув голову девочки набок, Крис резанул ее по уху, отрезая его на половину. Раздался крик, но мужчина лишь сильнее вдавил девчонку в стену всем корпусом. Гнев схлынул неожиданно. Он отскочил от жертвы, как ошпаренный. — Что ты делаешь? — хлещет он её по щекам, — что же ты делаешь со мной? Ведьма! Он вновь разъяряется и не сдерживает себя. Вид крови одурманивает его, застилая перед глазами мутно-алой дымкой. Мужчина подносит рот к уху девочки и слизывает с уха кровь, а потом и вовсе начинает высасывать ее, удерживая девчонку за плечо и шею. Кристофер, словно оголодавший шакал, припадает к жидкости, рыча, когда она начинает заканчиваться. Он кусает ухо всё сильнее, разрывая большие куски мяса, приправленного солоноватой кровью. Она заходится криком. — Чёрт, дурная девка! Зачем кричишь, идиотка? — шикает он, слезая с неё и закрывая окно, — хорошо хоть, немного проветрилось. Вот бы копы не подбежали. Она смотрит на него отчаянно глазами, полными боли, с истекающим ухом… — Что тебе не нравится? Боль — это наслаждение! — кричит он и в порыве помешательства отрезает себе средний палец на ноге. — Вот видишь? Ничего страшного, малявка! Вы ставите себе глупые предрассудки, что людей убивать нельзя, но это не так! Глупые… Это приятно! Приятно! Видишь палец? — он показывает ей на свой отрезанный палец, истекающий кровью, — мне ничуть не больно. Тебе тоже, девочка, должно быть очень хорошо. Боль — это прекрасно! Немного успокоившись, Крис вытащил из-под стола второе ведро с водой. Присев на корточки, мужчина зачерпнул немного жидкости, умыл лицо, надеясь смыть кровь, но на деле лишь больше ее размазал. Намочив непослушные волосы, он слегка зачесал их назад, после чего мельком глянул в отражение и вернул ведро на место. Ему не хотелось нового помрачнения сознания, поэтому Крис несколько раз глубоко вдохнул, собираясь с силами. Хотелось все бросить и уйти, но ему не хотелось оставлять дело незаконченным. Маньяк привык доводить все до конца. Его раздражало постоянное дерганье девчонки в ее оковах, и он решил это исправить. Взяв со стола молоток и несколько гвоздей, Кристофер подошел к жертве. Перехватив руку, он прижал ее запястье к стене и, чуть надавив, заставил разжать пальцы. Он перехватил молоток в другую руку и, приставив острый гвоздь к её ладони, ударил по нему. Малышка тут же закричала, и он в раздражении закрыл ей рот ладонью. Когда он сделал то же самое и со второй кистью, она кусает его. — Мерзкая тварь, — привычно ворчит он. — хотя бы брыкаться так сильно не будешь. Она с ненавистью смотрит на него. — И не надо так смотреть на меня, словно я — беда всей твоей жизни. Она не отводит глаз. — …Ладно, пора приступить к самой сладкой части твоей пытки. Вновь взяв в руку нож, Кристофер окинул взглядом девчонку и решил первым делом заняться тем, что уже долгое время не дает ему покоя. Глаза. Но перед этим он решил вколоть жертве обезболивающее, чтобы та не подохла раньше времени от болевого шока. Взяв оружие в зубы, мужчина осторожно ввел иглу в предплечье, но не попал в вену. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом, лишь с третьего раза ему это удалось. После чего он отбросил шприц в дальний угол комнаты за ненадобностью. Схватив девочку за волосы, он потянул ее голову к верху так, чтобы лучше видеть глаза. Слегка оттянув верхнее веко правого глаза, маньяк наклонился к лицу жертвы так низко, что почти касался ее носом. Так и не разглядев в ее значках ничего, он взял в руку нож и осторожно ввел его в глазницу. Жертва вновь задергалась, но была тут же прижата к стене, а лезвие вошло еще глубже. Кристофер не спешил, тянул время. Повернув нож на сто восемьдесят градусов, он вынул его из глаза, точнее того, что от него осталось, после чего выскреб непонятную массу из глазницы. А чтобы не лилась кровь, заткнул ее все той же тряпкой, перед этим порвав ее на более мелкие лоскутки. Девчонка тяжело дышала, но была в сознании. Закончив с этой частью «представления», Крис сменил нож на скальпель и присел на корточки перед жертвой. Стянув разрезанный верх платья до пояса, он провел окровавленными пальцами от шеи до пупка, оставляя на коже алый след. Позволив себе минутную слабость, мужчина любовался незрелым детским телом. Взяв скальпель совсем как кисть, он сделал первый «мазок», отрезав небольшой кусочек кожи и мяса на нижнем ребре. Потом еще один уже чуть выше, еще и еще. Он продолжал срезать куски плоти, обнажая кости, будто античный скульптор высекает статую из цельного куска камня. Закончив с ребрами, он принялся за грудину, а после поднялся еще выше, чтобы открыть ключицы. — Пришло время умереть, девочка моя, — говорит Крис, заканчивая с ключицами. Он задумывается: как бы сделать её убийство уникальнее, чем у его предыдущих жертв? Красивая леди заслуживает изящной смерти. — Выбери, как ты будешь убита, — через позорное повешение или же сожжение? А может, тебя расчленить? Или отравить? — она не отвечала, поэтому он довольно сказал, — что ж, тогда на моё усмотрение. Он вколол ей яд, что медленно будет убивать её изнутри, разъедать органы, и так в конце концов разрушит мозг девчонки. — Мне вот знаешь, что интересно, — задумчиво говорит он, смотря на девочку, повисшую в оковах, — скажи своё имя. Говори, или твоя смерть будет ужаснее той, что я сказал ранее. — Она прохрипела что-то. — громче! — Беатрис, — шипит она и замолкает. Игра закончилась. Азарт спал, и теперь Кристофер отрешенно посмотрел на жертву. Вразвалочку пройдя к столу, он взял купленную специально для сегодняшнего убийства розу. Огладив тощими пальцами уже увядшие лепестки, маньяк вновь подошел к трупу. Крис отрезал стебель и осторожно вставил бутон в пустующую глазницу вместо тряпки. Алые лепестки отлично сочетались с такой же красной кожей вокруг раны, делая лицо еще более окровавленным. Поправив прическу девчонки, мужчина приглушенно цокнул, довольный видом. Светлые волосы обрамляли чуть пухлое детское личико, и малышка была похожа на ангела, если бы не увечья. Распухшая и покрасневшая нижняя губа также выделялась на заметно побледневшем лице. Проведя пальцем по левой щеке снизу вверх, Кристофер поразился нежности девичьей кожи. Он приподнял веко нетронутого глаза. Остекленевший взгляд не шел ни в какое сравнение с тем, когда девочка была еще жива, но теперь мужчина наконец-то мог спокойно рассматривать бледно-голубую радужку с темно серыми вкраплениями вокруг зрачка и по самому краю. Свет дрогнул. Маньяк нехотя оторвался от своего занятия и посмотрел на лампочку. Та вновь горела неприятно-белым светом. Мужчина решил, что ему показалось, но возвращаться к разглядыванию не стал. Он не сразу понял, почему глаза жертвы вызвали такую непонятную реакцию, но теперь Крис начал что-то вспоминать. Во время работы маньяк мало что осознавал, но когда все закончилось, ничто не мешало ему погрузиться в размышления. Присев на край столешницы, на что ножки недовольно скрипнули, Кристофер сомкнул веки.