Родители, они в любом случае останутся твоими родителями. Они могут быть слишком ворчливыми, не понимать тебя в некоторых моментах. Но все равно очень сложно любить своих родителей, когда их принципы не совпадают с твоими. И ладно если просто не совпадают. А если они их еще и навязывают, полностью отрицая твои, то становится просто невыносимо. Хочется просто махнуть на них рукой, и уйти к себе в комнату, ждать пока они успокоятся, и то, если осмелишься. Когда у тебя есть желание, мотивация и энергия что-то делать, а не просиживать весь день, пялясь в монитор как овощ. Конечно, они желают тебе счастья, хорошей жизни, чтоб у тебя не было никаких проблем с коллегами, друзьями, выбрал приличную профессию (в том-то и причина), а не рискованный путь, где легко ничего не достичь.
Например, тот же театральный. Тет-фак. Как его назвать? Профессия актера очень разнообразна. Можно много фантазировать о том, как ты сначала учишься несколько лет, потом играешь в театре, получая кайф от того, что на протяжении нескольких часов все будут видеть тебя не как обычного Попова, а, например, графом из XVIII века или Юлием Цезарем в белой тунике и с золотым венком, говорящим на весь зал: «Свергнуть с престола царя намного тяжелее, чем задвинуть его на задворки после свержения!» Потом зовут сниматься в короткометражках, что еще круче, ведь ты приблизительно можешь видеть, как снимают профессиональное кино, сидеть в фургоне и слышать, как режиссер, немного уставшим голосом, командует съемочной группой на улице. Потом получить работу посерьезнее: роль в фильме. Это еще лучше. Даже если роль второстепенная. Ты сидишь на стуле и смотришь на себя в квадратное зеркало, подсвеченное желтыми лампочками по периферии, а позади тебя бегают милые гримерши, обсуждая, как, почему и по какому принципу они будут укладывать твои волосы и какой наряд наденешь. Потом уже роль побольше ― главная. Тут уже можно выкладываться по полной. Особенно если сцену надо снять на природе. Играешь роль, играешь, уходишь на перерыв, потому что солнышко скрылось за облаками, а когда снова выглянуло ― продолжаешь. Потом уже популярность. К тебе подходит твой менеджер и говорит, что тебя приглашают на известные юмористические передачи, знакомиться с такими же известными или значительными личностями. А когда ты уже становишься слишком стар для подобных активностей, устраиваешься мастером и учишь таких же озорных и немного наивных парнишек, каким и сам когда-то являлся.
Но профессия актёра в первую очередь не веселая, а спонтанная и неожиданная. Настолько неожиданная, что никогда не предугадаешь, как именно сложится твоя судьба. Грубо говоря, если ты необычного мышления человек, хочешь проживать каждый день как последний, отдыхать по понедельникам и работать по воскресеньям, знакомиться с ненормальными, но харизматичными людьми, которые своими взглядами на жизнь снесут тебе башку, а также умирать от голода, то тебе дорога в тет-фак.
Как раз таких взглядов придерживался Арсений, но все равно всей душой хотел пойти учиться именно туда.
― Я поступлю, ― он эту фразу сказал уже сотню раз этому человеку.
― Нет.
― Почему!?
― Потому что я все сказал.
Опять. Такие разговоры на счет будущего Арсения происходят в последние месяцы слишком часто и никто ни разу не сошелся во мнениях. Он уже начинает ненавидеть отца за это.
Арсений стукнул кулаком об стол.
― Ты можешь объяснить нормально?! Почему я по твоему мнению, не должен даже задумываться о том, ― он говорит медленно и четко, с угрозой, бессознательно копируя поведение отца, ― чтобы подать документы в театральное училище?!
― Не смей со мной так разговаривать.
Их лица находятся на опасно близком расстоянии. Отец смотрит сыну в глаза с ярой злостью, а тот даже бровью не ведёт.
Они так стояли секунд тридцать, пока мужчина не опустил глаза, нервно вздыхая. Арсений немного морщится от резкого выдоха в лицо воздуха из, обкуренного за десятки лет, рта. Медленно отодвинувшись от сына, отец достал с кухонной полки вторую пачку сигарет за этот день, а ведь едва наступил полдень.
― Ты понимаешь, что эта профессия небезопасна? ― спокойно, с другого края комнаты смотря в зрачки напротив.
― А что мне делать? ― обреченно говорит Арс. ― Сидеть и бояться?
Ему уже нечего говорить, он за эту ссору сказал все что мог.
― Ты уже думал, что будешь делать, если у тебя ничего не выйдет?
Арса дико раздражало, когда папа говорил так отрешенно, не напрямую, а словно намекая, что все непременно будет плохо.
― Если ты меня не отпустишь, то никогда не узнаю: получится иль нет.
Яблоко от яблони, как говорится.
― И в какой вуз ты собираешься поступать? ― отец уже смотрит куда-то в сторону, но мог слышать любой вдох сына.
― В ОмГУ, ― Арсений старается сделать голос более уверенным. Получается плохо.
Опять эта минутная пауза, из-за которой Арсению хочется выть. Все его тело мелко трясет, он переминается с ноги на ногу, облокачиваясь то на один, то на другой бок. Встать прямо не получается: плечи сразу сводит, как будто ты долго сидел за рабочим столом и у тебя затекло все тело.
― В ОмГУ значит? ― все тот же отрешенный голос.
Арс готов заплакать, но стойко держится. Чтобы стало легче, он представляет, что он сейчас не дома, а на репетиции, где просит руки и сердца своей возлюбленной у будущего тестя, а его красивая невеста стоит вся воодушевленно взволнованная. Да, в такой ситуации нельзя плакать, только твердо, уверенно, подняв подбородок вверх, сверлить взглядом и…
― Иди, ладно. Мы еще поговорим об этом потом, когда мама придет, ― опять пауза. ― А сейчас иди.
Арсению будто выстрели в грудь. В голове как по щелчку стало пусто, а в груди ― больно. В ту секунду он был готов расслабить все тело и облегченно упасть, так как ноги уже не держали. Благо нашел в себе силы молча развернуться, пройти полтора метра и отчаянно схватится за ручку двери своей комнаты, а затем хлопнуть дверью, чтоб та точно закрылась.
Эта комната за все годы стала его укрытием, ведь она единственное место в доме, куда родители никогда не заходили, если это не мама, которая максимум стояла у входа, зовя за стол или помочь что-то сделать. А если он ссорился с ними, то мог просто уйти к себе, запереться и подождать, пока родители накричатся и успокоятся.
Он который раз в своей жизни, уже бессознательно, делает два поворота в замке́ и, наконец полностью расслабившись, плетется к кровати. Проходя мимо зеркала на шкафу, устало пробегает глазами по своему отражению. Он как будто постарел лет на десять. Арс и так выглядит немного старше своего возраста, но сейчас настолько, что если пойдет в магазин за алкоголем, то у него не то, что не попросят паспорт, так еще и порекомендуют больше не пить. И это при том, что он не пьет вообще!
Дойдя до кровати, мешком падает на нее. Он опустошен. Морально. Но ему хочется не спать, а, просто завернувшись в кокон одеяла, лежать и думать, что делать дальше.
Он единственный из своих одноклассников, кто хотя бы пробовал задуматься о своем будущем, составить хоть какой-нибудь косвенный, возможно немного приукрашенный, но все же план. Его сейчас волнуют вопросы: «Хватит ли денег на учебу?» или «Как свалить из холодного Омска в столичный Петербург?» В то время как его ровесников волнуют вопросы: «Хватит ли денег на очередную бутылку "Гаража" с лимоном?» или «Как развиваются отношения у парочки с параллели?» Но естественно родители никуда его не пустят, ведь ни один родитель не захочет, чтобы его ребенок занимался рисковым делом. Пусть не высовывается. Пусть будет как все. Так безопаснее! А вдруг он останется ни с чем?! А вдруг его в итоге убьют?! А вдруг?! А вдруг?!
Не ваше блядское дело.
Человек уже вырос, и он не дурак, у него есть своя голова на плечах. Он знает, на что подписывается. Выкрутиться.
В тот вечер второй раз они так и не поговорили. Причина неизвестна. Просто, когда мама пришла, она зашла к сыну в комнату
(впервые) и села на край кровати.
― Что, опять с отцом поругались? ― тихо спросила женщина, запуская ладошку в густые и темные, такие же как и у нее, волосы.
― Угу, ― промычал Арс куда-то в одеяло.
На это она как-то тяжело промолчала, аж неловко стало. Мать просто встала и ушла из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь. Арс уж было приготовился слушать ссору родителей через тонкие стены комнаты, но кроме бубнежа телевизора ничего не услышал. Так и уснул, пролежав весь день в кровати.
Тогда был будний день, а сегодня почти ― пятница. Родители уехали на дачу с друзьями на все выходные, что они делали в течение всего лета. И у Арсения тряслись руки.
Он понимал, что сейчас в шоколаде: имеет непьющих родителей, которым на него не все равно, теплую крышу над головой, хороших и тщательно отобранных друзей. А еще осознавал, что так продолжаться будет недолго. Даже если он выполнит одни условия, то это не значит что, не появятся другие. Мать все чаще начинает отпускать какие-то плоские шутки не в тему на счет девушки Арсения, которой нет. Начинает больше расспрашивать об его окружении, как делала, когда Арс был в младших классах. Только вот, если тогда она боялась, что у ее сына нет друзей или его там, не дай Бог, обижают, то сейчас она пытается услышать от него хотя бы намек, на то, что у него «все нормально
там». И Арс не хочет ее расстраивать. Вот совсем. Если отец узнает, плевать, лишь бы маме не рассказал, а он не расскажет, ведь не хочет расстраивать жену. Именно поэтому Арсений принимает для себя очень непростое решение.
Когда он провожал родителей, то первый раз в жизни настолько сильно не хотел отпускать их. Даже думал с ними поехать (а они предлагали), чтоб не натворить глупостей. Потом понял, что нет. Так нельзя. Арсений в тот момент думал, что начинает сходить с ума.
Вечер пятницы. У Арса подкашиваются ноги. У него в руках ключи от кабинета отца, и он не собирается останавливаться. Он поворачивает ключ в дверном замке́, и руки уже не трясутся.
Тут словно воздух другой, холодный, но и не свежий. У Арсения такое немного тревожное чувство, которое возникает когда ты переехал в другую квартиру и первый раз туда заходишь, или когда твой старший брат (или сестра) съехал из дома, и ты теперь живешь в его комнате. Только это не просто комната твоего брата, а рабочий кабинет твоего отца, в котором хранятся документы, способные разрушить чью-то жизнь, и деньги, с которыми ты можешь прожить добрую ее часть. За ними Попов и пришел.
Он не видел в этом ничего такого. Тогда не видел. У него адреналин гонял по венам так, что затуманил все остатки здравомыслия и благоразумия. Его глаза напоминали уже не спокойное темное озеро, а море в солнечную погоду, когда добрая его половина рассыпана яркими бликами. Единственное, что его в тот момент волновало, так это правильный ли пароль он услышал однажды из уст папы. Он прошел по помещению определенное расстояние и медленно спустился на корточки, будто комната пронизана невидимыми красными лазерами и он старался их не задеть. Посмотрел на растянутое отражение себя в серебристом покрытии железной коробки. С левой стороны виднелись десять кнопок, по три в каждом ряду и одна посередине на последнем. Над кнопками была черная полоска для пяти цифр. На бумажке, которую он держал в руке, тоже было пять цифр, что придавало немного уверенности и приносило легкое облегчение, отрезвляя голову чтобы лучше сосредоточиться на том, что внутри.
Если ввести неправильный пароль, сработает сигнализация и все коллеги или те, кто хоть как-то связан с работой отца Арса узнают тут же! Поэтому Попов так радостно и с облегчением вздохнул, когда пароль оказался верным. Еще в сейфе лежал ствол, но Арсению показалось, что это для него слишком. Он сгреб все купюры (не обязательно же только рубли брать) в отдельный пакет и, пробежав через всю квартиру в свою комнату, положил в спортивную сумку. Затем вернулся и закрыл все обратно на замок, будто ничего не было тронуто. Но когда родители вернуться, то сразу поймут, что, кем и как было тронуто.
На улице уже полная темень, на часах первый час и Арс пишет своему будущему сожителю.
Арсений Попов, [00:07]
Ты ждешь?
Кореш, [00:07]
Да, ты все собрал?
Арсений Попов, [00:07]
Да
Уже выхожу
Арс уже хотел выключить телефон, но его друг продолжил.
Кореш, [00:07]
Ты им вообще ничего не скажешь?
Арсений Попов, [00:09]
Слушай… я не собираюсь останавливаться, так что мне надо торопиться, пока сам не передумал
Кореш, [00:07]
И сколько ты у меня собираешься жить?
Арсений Попов, [00:09]
Не долго, не переживай
И кинул телефон в сумку. Прям кинул, потому что решил, что он слишком расслабился. Надо торопиться. Он выключил везде свет и сел надевать кроссовки. Ключи решил оставить себе, потому что родителей не будет еще два дня, а они и так уже потеряли кое-что ценное. Не надо усугублять ситуацию.
Его рука медленно открывает дверь, голова настолько переполнена всякими разнообразными мыслями сейчас, что Арс не замечает, как хмурятся его брови. Страх неизвестности не дает ногам передвигаться, соблюдая очередь, а адреналин только довольно делиться бликами в море голубых глаз. Дверь, как это показалось Попову, слишком громко хлопнула. Квартира погрузилась в полумрак, на листочек, лежащий на столе, упала темно-серая тень, но все еще можно было прочитать черные строчки:
Я ушел. Не надо меня ждать или искать. То, что я бросил вас не значит, что не люблю.
Арсений.
Арсений сделал правильный выбор, не идя на поводу у остальных, и двигаясь вперед, выбирая жить как хочется самому. Он никогда не верил, в простое везение предпочитая считать, что все чего он достиг, достиг благодаря своим собственным заслугам и упорству. И никогда не замечал, что всегда светло улыбается таким мыслям.
Он поклялся себе, что не вернется домой, пока не добьется всего, чего хочет, иначе этот побег будет настоящим позором и для него, и для его семьи.
***
―…Я думаю, оно у вас появится тоже, когда я произнесу имя и фамилию, ― Павел специально делает маленькую паузу, чтоб на секунду заинтриговать. ― Александр Гудков!!!
По всей студии тут же появляются белые софиты, мигает свет, бодрящая музыка, потому что сегодня Арсений увидит очередную звезду. Он почему-то всегда восхищенно удивляется, когда узнает какие гости придут сюда. Потому что еще не привык к тому, что люди, над которыми он смеялся, восхищался, и мечтал не то чтобы сделать фото, а хотя бы быть на расстояние вытянутой руки от него, когда был совсем юнцом, стоят сейчас в метре от тебя и говорят, какой ты хороший.
Гудков не был таким человеком, конечно, но он работал с теми людьми у которых, Арсений хотел бы взять автограф, а некоторых и позвать на кофе, смотря каких, естественно. Поэтому очень воодушевился, даже сказать, обрадовался, когда рядом с Пашей сел этот немного чудаковатый парень.
― ….Дима и Арсентий? ― Последнее «имя» Сашка сказал немного неуверенно.
Ну, почти обрадовался…
Арс за всю жизнь повстречал много бесячих и бестактных людей, особенно на работе, и уже был готов привычно не обращать внимания на всю ерунду, которую скажет гость, показывая свой профессионализм.
― «Сеньтя домой!» ― Впервые смех в зале раздражал. ― «Сеньтя, скинь мяч!» ― и гость.
Несмотря на все его положительные качества, он как любой, повидавший многое в жизни человек, имеет всегда какие-то предвзятые убеждения. Их довольно много, но некоторые просто высосанные из пальца. Ему никогда не нравилось, когда его имя коверкали или заменяли на похожее, но чтоб до скрипа в зубах, такого еще не было. Когда его называли «Сеней»то он просто уходил, буквально или начинал игнорировать человека, а сейчас, как минимум, хотелось объяснить агрессивным тоном, что надо называть его по нормальному. Как мать назвала, так и называть. ― Даже если назвала Кондратом, значит он Кондрат.―Но этого, слава Богу, никто никогда не замечал. Его лицо всегда было невозмутимым. Он всегда активен, и является одним из первых, кто пошел к нему в «Стоп-кадре», потому что он на работе, а Гудок, это та самая часть работы, которую никто не любит, и если ты сольешься, то не будешь продвигаться дальше и так и останешься никому ненужным клоуном. Поэтому он всячески подавлял желание придать этому перекошенному на постоянках лицу,красного оттенка.
― …и будешь с ребятами участвовать в импровизации.
―Эээээ…хорошо…хе, ― Гудок наводит игривый взгляд на Арса ― Арсентий.
― Да, но, к сожалению,Арсентий пока, не будет участвовать…
― Ха, лох!
Но получается плохо
― Не-не ничего страшного, ты прям, попал в волну нашей передачи. ― А Паша только добавляет, ну конечно, смешно же.
― Арсентий – лох
Закройся
― У нас тут такая атмосфера. У Арсентия так и написано на примерке здесь: «Лох».
Это юмор, Арсений
― Помадой! ― По мнению Арса, залу самому становится неловко и с того ржут.
― Мужской!
Улыбайсяулыбасяулыбайсяулыбайулыбайсяулыбайсяарсений
***
Наконец-то съемочный день закончился и можно расслабиться. Знаете, тот момент, когда вы выкладываетесь в свое любимое дело с головой, особенно, когда это дело стало для вас любимым спонтанно и поэтому оно для вас еще ценнее. Потому что это что-то новое, свежее, веселое, и к тому же, дает развиваться твоей изначальной цели, то очень сложно держать все свои эмоции под контролем, но у Арса получается… наполовину. У него выходит шутить и даже после таких неловких диалогов, он находит силы хотя бы попробовать внутри своей головы не держать глупую обиду и помирить самого себя с Сашей.
― Нас таких здесь два! ― Арс пытается как-то тыкнуть пальцем сначала в грудь Гудка, а потом в свою. При этом оба стояли в позе «мостик» ― Ты и я!
― Какой ты хороший! ― Говорит Саша таким нежным голосом, что у Арса ненадолго появляться ступор, опять же, у себя в голове. Все остальные ничего не замечают.
Но все равно Гудков гад
И вот сидит он у себя в гримерке, и пролистывает свежие воспоминания и не может понять, почему он так взбесился на него? Это же всего лишь комедия, ситуация напоминает какой-нибудь анекдот из девяностых, которые твои родственники упоминают за семейным столом, в какой-нибудь праздник. От такого нелепого сравнения Арсений сам смеется, а коллеги бросают мимолетные взгляды, ничего, они привыкнуть.
Вот бесит и все! Он его не знает, как человека, в КВН-не ни разу с ним не выступал, но бесит. Не понимает, почему. Может, Гудок для Арса просто такой человек, который бесит без причины? Такие же люди встречаются и не раз за жизнь. Как глупо…ведет себя как первоклассник: «Почему ты ударил этого мальчика?» «Не знаю, он меня раздражает!».Арс в голове своей сказал это писклявым и режущим голосом от чего он снова улыбнулся, но в глазах бегали не смешинки, а раздражение. Он бы так сидел и продолжал ждать птицу завтрашнего дня, погруженный в свое воображение, пока к нему не зашел его любимый коллега.
― Арс, к тебе тут пришли. ― Сказал Антон уставшим голосом в расстегнутой клетчатой рубашке, из-под которой виднелась черная майка, а в руке держал кружку кофе, уже наполовину пустую.
Вот почему его Шастун не бесит?
― Да, пусть заходят. ― Арс сейчас думает, что было бы очень забавно, если сейчас Гудков зайдет к нему. Ха! Что же ему от него понадобилось бы интересно?
― О, привет! ― Сказал Гудок с ярым оптимизмом. Словно только и ждал этой встречи.
А Арс только смотрел на него, хлопая своими глазенками.
― Ты тут сидел и ждал несколько часов, пока я освобожусь? ― Попов пытался показать всем видом, что не охуел, из-за чего вызывает у собеседника
очередной смех.
― Ну а чё делать?! ― Саша бодро разводит руками. ― Если между перерывами меня не к тебе не пускают?
Внутри Арса что-то съеживается, когда тот использует личные местоимения, особенно, если они адресованы ему.
― Так чего хотел? ― Попов хочет просто быстро закончить этот не начавшийся разговор.
― Ты почему мне не сказал, что тебя Арсений зовут?
Блятство…
Попов редко матерится, но за сегодняшний день побил свой рекорд однозначно.
― Ну как бы….если бы я там начал отрицать, то сбил бы всю атмосферу, ― Он не выдержал и начал нервно улыбаться,― а у нас ведь,… юмористическая передача.
Ему почему-то стало интересно: кто же решил просветить Александра Гудкова в такой важной информации. Арс думает, что сто пудов Шаст. Он добренький мальчик, всегда помогает и почти единственный, кто всегда находит общий язык со всеми гостями.
― А! Ну понятно. Ты это,… не в обидках ведь, да? ― Опять этот тон, только еще прибавились жалостливые глаза. Арсений решил отвернуться, с ужасом понимая, что краснеет.
― Да-да…
Съебался
Вот это уже нездоровая реакция…
Он уже ждет, когда Гудок закроет дверь, и он забудет о нем навсегда.
Если Шемилов не решит позвать его во второй раз.Но нет, Гудок молчит и, как будто превратился в статую, смотря очень странным взглядом. Арс наводит на него свой и неосознанно хмурит бровями.
― Если тебе еще что-то нужно, ты не томи, У меня еще дела. ― Арс пытается сесть ровно в кресле, но не выходит, так как все тело ломит.
―Ты соврал просто, ― Саша наклоняется. Тем самым сокращает расстояние, между лицами. ― А я не люблю, когда мне врут.
Арсений не сводит глаз от березовых, потому что думает, что по какой-то причине проиграет в несуществующем противостоянии, непонятно кто против кого, просто пробивает ощущение, что он сейчас стоит на тонком канате, и одно неверное движение, и упадет в реку насмерть.
― Не делай вид, что тебе не все равно. ― голос до этого был тих и немного обособленным, но постепенно начал нарастать и придавать жесткости. ― Какая тебе разница обиделся я, не обиделся?
Лицо напротив,казавшись страшной гримасой, стала отдавать какую-то теплоту. Улыбка стала мягкой, а стремных усиков и вовсе как будто не было. Глаза потемнели, но казались добрыми.
У Попова начал дергаться глаз.
― Ты ведь такой веселый! Не ври мне, я сам видел! ― Саша по-дружески ударил его в плече.
― Я ничего не сказа…
― Слушай,― опять приблизился ― ты прикольный парень, и я не хочу с тобой враждовать. Мы ж обязательно встретимся еще, в этом поверь, я на сто процентов уверен! У меня хорошо развита интуиция, кстати, ха-ха. ― Впервые за долгое время засмеялся, что немного отрезвило Попова.―Такие ребята как вы далеко пойдете, если не будете эээ, так скажем, сходить с правильной тропы. Тем более ты работаешь вместе с Пашей, а он, как я знаю по себе, не даст вам расслабиться. И слышал еще, что у вас креативный директор классный парень, верно?
Арс все это время смотрел себе в ноги, потому что только сейчас понял, как не любит этим темно-синие джинсы. И эту майку с непонятным рисунком. И этот стул, на котором сидит и своего собеседника и вообще…
― А с чего ты взял, что мы встретимся снова?
― Ты меня не слышишь что ли? Я же сказал. Что в будущем ты будешь более востребованным, и я тоже не собираюсь отставать, так что есть большой шанс того, что через пару лет мы сможем намутить какой-нибудь совместный проект или наши друзья что-то грандиозное сотворят!
Арс на секунду, вот буквально на секундочку задумался об этом. Вообще, если без шуток, то это было бы конечно здорово, если именно так все и произойдет, но всегда, когда вы стремитесь к какой-то цели, появляется преграда. И когда это преграда не обладает физиологической оболочкой, а является сгустком противоречивых чувств где-то в груди, справляться с ней становиться сложнее.
Попов не заметил, как погрузился в себя и по общему счету, не слышал Гудка. Тот это заметил и начал трясти бедняжку за плечи.
―Арсе-е-ений. ― Протянул бодрым голосом он, и после засмеялся.
― Ладно. Я пойду. Мне еще в Кате* надо зайти, а ты не поминай лихом. ― И вышел. Арс еще минуту пялился в пустоту, хотя глаза были наведены на зеркало, взял глянцевый журнал в руки, врезал им по лицу и скатился медленно со стула, думая, что за хуйня сейчас только что произошла….?
***
После этого вечера Арс долго отходит от происходящего, и не понимал почему, ведь по сути ничего не произошло. Такого эмоционального напряжения он давненько не испытывал, и было хорошо. Сейчас нет! Почему-то он задумывается о том, что ему реально когда-нибудь придется встретиться с этим человеком еще раз и это вгоняет его в ужас! Всегда ведь мог держать все под контролем, благодаря многолетнему опыту, и тут появляется из ниоткуда на ровном месте какой-то хрен и портит все. Раздражает еще тот факт,что человек, который все испортил, даже не в мыслях не было специально это делать! «Само как-то вышло» и еще куча таких же пустых отговорок. Когда в первый раз встречаешь – начинает раздражать. Когда он уходит – продолжает раздражать. Когда приходишь домой – не прекращает раздражать и не выходит из головы. Задаешься вопросом: почему? Пытаешься успокоиться, когда сидишь в своей уже, квартире, потому что к вечеру тебя накрывала крайне из ниоткуда возникшее беспокойство, и не понимаешь из-за чего. Сидел вечером, опять же, в уютной квартирке с кофе в два часа ночи и смотрел интервью дудя, где одним из гостей был Гудков.
―…из-за этой манерности, тебя все до сих пор считают геем. Давай проясним раз и навсегда: Ты гей?
Он лежал на кровати в домашних трениках и черной футболке, в очках и с хмурыми бровями. А все еще удивляются, почему у него в таком возрасте есть такие ярко выраженные морщины.
Арс еще больше начал хмуриться, когда после такого, на первый взгляд, очевидного вопроса, Саша начал быстро что-то смущенно тараторить. Попову пришлось даже перемотать несколько раз, чтобы просто понять, что он сказал, но из-за тут же ярко появившихся скоростных и вопросительных мыслей в голове, которые были куда громче того бубнежа, не смог понять. Он даже не замечает, как уже двадцатый раз перематывает две секунды видео и ничего не слышит. Как будто на автомате. Как будто всю жизнь так делал и твой мозг уже не напрягаясь, делает все, как говорится «сам».
И нет, его напрягло совершенно не то, что он запнулся на этом моменте. А то что, эта улыбка не кажется натянутой, а смех не кажется нервным. Все слова, сказанные после, кажутся, что идут откуда-то из самих глубин сердца. Как можно говорить о таких темах без капли отвращения?
―В этом нет ничего плохо.
― Конечно, абсолютно!
Ну, не знаю…
Не то, что ему противна эта тема… она неуютная. В груди сразу появляется какое-то неопределенное и непривычное чувство, от которого хочется сердце выжить…самому себе. И потом сидеть и рыдать от понимая, что ты, мудак, наделал. Он не гомофоб, скорее гомопох. Ему на них плевать, пока они его не трогают. Спросите, каким образом они его могут тронуть? Понятия не имею. Это все больная голова Арсения, в которой твориться целая империя, пока все думают, что «он что-то тихо сидит».
Обычно он этот момент перематывает, либо идет, не ставя на паузу, на кухню, за закуской или чаем, но сейчас его кружка все еще полна, как и его интерес, так что сидит спокойно. И совершенно не важно, что на минуточку, Гудков его раздражает и по логике он не должен его смотреть, но это он вспоминает, когда заканчивает просмотр КВН-на все выпуски, где появляется Саша 2010-2013 годов и никаких выводов не делает. У него долгожданный отпуск. Он имеет право на отдых.
***
Когда он был ребенком, то получал мало нежности от отца, особенно, в один-три года, когда это было необходимо. В основном, получал только вечные наставления о том, что надо быть мужиком: «Что ты разнылся!?», что вообще не воодушевляло что-то делать после этого. После таких папиных слов внутри Арса всегда начинался какой-то конфликт, а в голове упрямо кто-то говорит «неа, не слушай его» и пытается быстро переключиться на что-то другое, чтобы просто не думать об этом и успокоиться. Наверное, поэтому он больше любит, когда его успокаивают, жалеют и вести себя мужественно с такой же нежной и чувствительной девушкой физически не может, хотя много раз пытался. Каждый раз в это время ему казалось, что он что-то делает не так, и не в смысле, что он неправильно общается с девушкой, а в смысле, что он тут забыл? Зачем он это делает? Для чего он с ней общается? Хочется убежать. Спрятаться, сказать ей, что это все недоразумение и быстро уйти. И при этом всем не думает, что есть такой вариант, что у него могут быть другие предпочтения. Я не говорю о том, что если мужик тряпка или чувствительный, то он стопроцентно, сразу гей, нет. Просто когда ты через силу пытаешься общаться с противоположным полом о совместном времяпрепровождении возможно с сексуальным подтекстом и все равно не получаешь от этого ни капли удовольствия, а с парнем чувствуешь себя как рыба в воде, но с капелькой неловкости, то надо задумываться, как минимум. Я бы на его месте оставила попытки наладить отношения с девушками. Но он, по-моему, никогда не осмелится прекратить обманывать и противоречить самому себе. Даже скажу больше: у него сердце переворачивается, когда к нему приходит такая мысль, и он будет одни из первых, кто пойдет плевать в таких людей.
Потому что, им хватает смелости признаться самому себе в этом, в отличие от некоторых
Все его ровесники в школьные года никогда не стеснялись хвастаться своими сексуальными похождениями, а некоторые даже успехами и Арсений всегда, в плохом смысле слово, удивлялся их бесстыжей открытости. Для него это тема всегда была, как будто табуирована, хотя родители никогда не запрещали ему думать о таких вещах. Папа, когда Попову было четырнадцать, постоянно впускал шуточки по поводу «мужские слабости», «силе женского нутра» и т.д.
То же самое продолжалось и в студенческие годы. Теперь, когда в компании начинали о таких щекотливых темах говорить, то он всегда начинал медленно испаряться из поля зрения от греха подальше. Девочки в его группе уже медленно начинают подшучивать про заднеприводность его возможностей, потому что краснел, абсолютно всегда, когда с ним пытались заигрывать. Он вроде мужчина, должен проявлять настойчивость, напористость, но кроме смущения при виде огромного выреза на кофте его очередной однокурсницы ничего не испытывал. А он всегда отнекивался и жестко отрицал мол: Я те че педик, что ли?Ты знаешь кто я такой? Я не педик!» говорил он, празднуя первую в жизни сессию. Слава Богу, тогда не только он был пьян и этого никто не помнит. Ну, почти не помнят.
Так продолжалось и когда начал выступать на сцене вместе с ребятами, все почти сразу же начали шутить над его заднеприводностью, а он с этого бесился, хотя при этом он сам постоянно подает лишний повод так делать. Но, несмотря на это ему очень стало по душе его новое дело. Теперь он занимается уже точно «своим любимым делом» и работает по воскресеньям и отдыхает по понедельникам. Ездить в туры на пару месяцев и потом ездить на отпуск за границу. Все было идеально. Тем более все это делать с крутым лучшим другом, познакомился с двумя еще более крутыми чуваками из Воронежа. До одного злополучного дня, конечно. Арс,этого, конечно никогда не признает, но тот съемочный день перевернул его жизнь вверх тормашками.
В следующие дни все происходит как по расписанию. Отрицание. Когда он смотрел все интервью и передачи с Гудковым, где он либо ведущий, либо гость. Гнев. Когда ты наоборот, пытаешься избегать любого его упоминания и во всех своих интервью или шоу на вопрос о самом худшем госте: происходить только одну фамилию. Антон с ним часто разговаривал на эту тему и всегда удивлялся Попову, ему под сорокет, а ведет себя как ребенок. Арс же в ответ всегда ворчит, но все равно прислушивается. Он просто думал, что если не обращать внимания и поддакивать этим шуткам, то они не прекратят и у всех появиться больше наглости и будут еще больше задевать. Так и оказалось, только Арсу, со временем становилось смешно.
Когда импра началась, ему было тридцать два года, сейчас тридцать шесть. Когда ты подросток, то четыре года для тебя проходят, как сорок лет для взрослого человека, а Арса всегда в душе, чтобы не случилось, будут чувствовать себя малолетним. Все проживают жизнь по-разному, и за год с тобой может произойти так и все что угодно, так и ничего. И у Арса буквально с каждым годом становиться больше записей в его расписаний. Новых ощущений становятся больше, синяков под глазами тоже. Но он счастлив. Буквально сияет. Все свое время тратит на работу, и удивляет на нее все свое внимание. К тридцати с лишним годам он становится уже менее озабоченным. Более повзрослевшим, хотя куда еще расти после тридцати, серьезно?
Да, серьезно.
Когда ты живешь по правилам «Дня сурка», то тебя волнуют только самые косвенные проблемы, которые даже не проблемы, а обычные бытовые вещи, к примеру, какую кофту надеть на посвящении в первокурсники, переживать в восьмом классе, о том что человек, который тебе нравиться, отказал тебе. А когда ты выходишь в люди и ты сталкиваешься, каждый день с проблемами намного глобальнее, то тебя мало уже что может вызвать тревогу. Через три года, Арсений пропускает мимо ушей уже любые подколы или наколки про себя, и теперь, спустя долгое время, только Гудков может его доводить до белого каления…
― Ты что показал?! ― Выкрикнул Саша, когда Арс пытался изобразить, то из-за чего он мог потерять работу.
Он даже рад, что сейчас играет роль коммуниста, ведь надо же незаметно для всех, а главное для креативного директора, (который сидит в нескольких метрах за стенкой и смотрит через монитор, прямо на тебя)выпрыснуть всю нервозность. Единственный раз, когда он был Саше благодарен это когда он его «выгнал с передачи», потому что нагонял у него вообще плохо, слышать только одни аплодисменты, конечно приятно, но все-таки истеричным смех, который ты можешь вызывать у людей слушать в разы приятнее, но Попов не был бы Поповым, если бы сдался без боя, поэтому прям перед тем когда сесть на свое место, говорит сумбурную фразу, после чего пару людей смеется и Арсу становиться легче.
За весь этот час Гудков ни разу не подкалывал его, что вызывало немое непонимание
«А че мы молчим, сидим?»
А ведь все было наоборот. Саша был на этот раз более разговорчив, популярен, востребован, но так и остался простым и открытым человеком, что не могло не накатывать воспоминания о том дне два года назад. Он все же работает на телевидение, и работал в театре, поэтому повстречал немало просто по-человечески отвратительных людей. Когда ты с ним вроде нормально общался, потом узнается, что все время лукавили. Или просто бестактных людей, которые не умеют следить за языком. Договаривается с человеком поставить вместе постанову, все уже утвердили этюд на экзамен, приходишь туда, а партнер не пришел. И ладно бы он хотя бы сказал! Не выдумал. Сказал, пусть и выдуманную, но причину. Нет,надо еще быть и ссыклом и слиться, да еще в добавок и выдумать легенду мол, это из-за Попова все сорвалось. Нет, конечно ему лестно то, что кто-то считает, что он может запросто кого-нибудь избить( а из-за чего еще человек слился?) но дико обидно… а тут появляется такой чистый человек, чей смех на первый взгляд раздражает, заставляет улыбаться даже если ты не хочешь. Или шутеечки его, которые заставляют уже смеяться. Когда начался «громкий разговор», то Арс уже думал сесть и уйти в себя, потому что это импровизация мало когда получается хорошей, по его мнению.
К концу, он сам от себя этого не ожидал, но потекли слезы.
Ну, что за человек…?
Съемочный день подошел к концу, и осталось только подготовить все декорации к шокерам на следующий день. Попов опять сидит в общей с ребятами гримерке, пьет кофе, и боится, что Гудков и на этот раз решит зайти к нему в его личное пространство.
А вроде взрослый мужик.
Проходит еще минут пять, и он уже не сидит, а ёрзает. Смотрит, то на потолок, то на стены, то на свое отражение и видел, что он опять хмурит брови. Синяки у него уже размером с его собственные глаза,и смотря на них, вспоминает своего отца, у которого точно такие же всегда были. Каждый раз, когда Арс вспоминал своего папу, то сразу же, появлялась какая-то неприятно-тянущаяся боль под ребрами, хочется запрокинуть голову на кресло, что он и делает, и расслабиться, потому что слишком нервный день сегодня, слишком. А когда вспоминаешь Гудкова сразу немного легче становиться. В голове появляется несколько его сегодняшних шуток, когда он сидел за столом «странного ресторана» и в комнате, где царит полная тишина, издаться легкий смешок. Саша смешной. С этим не поспоришь. А вот с тем, что у Арса развивается биполярочка, как раз не поспоришь.
Он уже бессознательно встает со стула, в мыслях говорит себе, что идет к Сереге, обманывая этим мозг, и идет искать совершенно другого человека.
С Сашей был последний выпуск на сегодня, и он закончился минут десять назад, так что он не должен был еще далеко уйти. Если окажется, что за эти минуты, которые Попов благополучно просрал, Гудков уже сдриснул, то напьется сегодня. Точно.
Он идет сначала к Стасу и спрашивает где он, Арс прикидывается, что ему нужен просто от него роспись на листочке, и так как у Арса это получалось лучше всего, это сработало. Глаза у него просто бешеные, крутятся повсюду, чуть ли не по своей оси, и когда видит вдалеке силуэт, резко останавливается.
А зачем он к нему пошел? Чтобы что? Что собирался сказать? Попросить номерок? Обнять? Пихнуть? Попросить автограф? Поцеловать? Зачем ему его целовать? Люди же увидят там. Стоп… Его волнует только то, что это может кто-то увидеть? Стоит столбом, с напряженным лицом и хлопает глазками. Гудков мило общается толи со своим менеджером. Может, он занят? У него ведь тоже расписание растянулось.
― Эй, ты че тут стоишь?― Антон появился вдруг из-за спины, положив руку ему на плече так резко, что Арс дернулся от неожиданности.
― Я… это…― многозначительно ответил Попов, от нервозности поправляя уже растрепанную челку.
―Тебя Аня зовет, просит чтобы ты посмотрел одежду, которую тебе выбрали для завтра и желательно побыстрее!― говорит, полностью скопировав интонацию Аньки.―У нее смена уже кончается.― Антон все это сказал, словно не замечает непонимающее ничего лицо напротив.
―А-арс! ― Шаст начинает трясти его за плече потому что,тот уже полминуты молчит.
― Да-да, щас, кхем-кхем…― Горло почему-то высохло, и ему нужно было прокашляться.
Антон на него задумчиво смотрел, ― это было понять не сложно,ведь у него все эмоции на лицо.― Потом он резко и тепло улыбнулся и сказал, что немножко осталось и до конца нашей смены и можно идти со спокойной совестью домой. Затем, развернулся и ушел восвояси.
Если бы он только устал…
Когда этот шест уходит, Гудков пропадает у Арса из поля зрения. Он опять бешено вертит головой, ища необходимое, в данный момент для жизни, гнездо.
― Ой, и ты все еще здесь!― У Арса реально сердце остановилось на секунду, что вызвало секундную (опять же) боль в груди. Подпрыгнул, чуть ли не на метр.
― Я…да…искал кое-кого… ― Он опять откашлянулся, надо было, перед тем как идти сюда, попить.
― Ты уставшим выглядишь. ― Он начал рассматривать Арса, а потом переключился на всю студию разом. ― Ну, неудивительно, тут все так изменилось. Это ведь ты предложил поменять дизайн студии?
Арсений был максимально в ступоре.
― Нет…― с осторожностью начал он, подбирая тщательно каждое слово. ― Этим вопросом не я занимаюсь…а с чего ты взял, что это я предложил?
Попов делал большие паузы в предложении, именно из-за чего этот диалог получался неловким. Гудок же, наоборот был весел и как будто бы не замечал этого всего.
―Так ты ж здесь дизайнер еще. Думал, продвигаешься и в этой сфере, ан нет,― Саша резко приблизился к лицу, ― или да?
―Не-нет…― для убедительности он помахал рукой в отрицательном жесте.
― Ну, все равно красиво.― И опять встал в вертикальное положение.
Арс думал,что сказать. Он терпеть не мог напряженную тишину в разговорах.
―Я слышал, вы снимаете новый сезон камеди…вумен…как съемки?
Гудок медленно навел на него слегка удивленный взгляд, а Попов только косо-заинтересовано смотрел, стоял к нему полубоком, руки в карманах, даже голову не повернул.
Я тоже за тобой слежу, понял.
―Ооо, а че на «вы» сразу? ― Не, все же он замечал напряженность и решил разбавить обстановку неудачной шуткой. ― Да,мы щас снимаем, но по контракту я не могу ничего говорить.― И опять начал рассматривать Арсовы мешки под глазами―Да...ты очень устаешь.
― Ты уже это говорил.
― Да не, я просто поражаюсь, как ты еще не свихнулся.
― Прости что? ― бровь Арсения уже превратилась в монобровь.
― Я что в прошлый раз, что сейчас вижу, как у тебя хорошо получается моментально воплощаться в кого-то мгновенно! Я думал, что такой навык быстро истрачивается, или знаешь, что это не враждебное что-то, а навык, который можно потерять вот так вот ― он щелкнул пальцами. ― А нет, цветете и цветете с каждым годом.
Арс начал чувствовать жар в щеках.
―Не совсем прям, так как ты говоришь,просто… не хочу говорить, что это талант, но…мы его развиваем. У нас есть люди, которые… ― И тут он остановился. Арсу вдруг подумалось, что Гудок может специально так дружелюбно со всеми говорить, специально, чтобы узнавать секреты конкурирующих проектов. У него уже отключился мозг, как вы видите.― в общем, мы работаем.
―Понятненько, не сидите на одном месте, вот люблю таких людей как ты: трудолюбивых.
― Спасибо… ― Нет, он точно специально…
― Не разговорчивый ты сегодня да? Как всегда.
― Ты меня второй раз в жизни видишь.― Он вдруг напрягся и повернулся уже всем корпусом.― Конечно, мне нравится вот это все, просто это странно слышать от тебя, человека, который работает в этой сфере умора гораздо дольше меня. Мы просто снимаем передачу, не надо нас так нахваливать на каждом шагу.
― А ты у нас стесняшка еще оказываешься!― Гудок потрепал парня по волосам, из-за чего челка окончательно размохнатилась и опустилась на глаза.
― Да нет… ― теперь щеки не жгут, они горят!
― Я понимаю, что это тебя смущает, но мне надо же тебя хоть как-то косвенно похвалить.
― Зачем?
Саша резко сделал немного томное лицо, от чего у Арсения расслабились сами собой плечи.
― Тебя ведь мало кто хвалил в детстве, я угадал? ―Попов всем своим видом показал, что заинтересовался. Гудок это видя, продолжил.― Обычно людям, которым «не нужна поддержка»― на последних трех словах он двумя руками показал кавычки.― не хватило в детстве должного внимания и они от обиды хотели сделать что-то такое, чтоб близкие люди их хоть немного похвалили, либо наоборот, в детстве говорили что, они должны уметь обходиться без чьей либо поддержки и добиваться всего самим. Последнее особо на мальчиков распространено.
― И ты решил меня таким образом поддержать? ― Он не верил ни слову того, что только что услышал.
― А почему бы и нет?― Он опять изменился в лице, включит шута и жизнерадостно развел руками.― Тебя это смущает? А ну да, ты ж у нас стеснительный.
― Нет,― Арс уже уперся.―но… почему меня?
― Захотелось.
―Эм… а откуда ты вот это все знаешь?― Попов вообще не показывал никакую эмоцию, сохранял спокойствие, хотя в голове был сильнейший ураган.
― А что так интересно?― Саша запрокинул руку ему на плече.
―Мне кажется не каждый человек, который работает сутки напролет в свободное время будет изучать психологию.― Арс от неожиданного жеста, заговорил чуть ли не шепотом.
― Нет, конечно,― Он это сказал как будто отрешенно.― Я тоже о себе немного расскажу, если ты не против.― Он сделал небольшую паузу, в которой впервые отвел взгляд от паникующих голубых глаз, но рука на плече все равно не дало расслабиться полностью.― Я с детства мог понимать человека по лицу. То есть всегда мог определить, когда мне врут, а когда что-то недоговаривал. Я его не развивал, поэтому в КВН-не им особо не владел, а потом понял, если им должным образом заниматься, то мне будет легче понять, что нравиться людям. А самих людей, я изучал только по желанию. Например, что означает, если человек молчаливый, или как понять, что у него есть травма, и так далее.
― А можешь рассказать еще что-нибудь обо мне?― Арсу вдруг стало интересно.
―Не-ет, ты на меня точно обидишься...
― Почему же? Я настолько плох?
― Всегда, когда меня просят рассказать о них что-то, всегда одна и таже реакция.
― Нет. Я же сам тебя попросил, так что если и буду обижаться, то только на себя.
Гудок был непробиваемым. Поэтому началась напряженная тишина.
― Я обидчивый. Я правильно понял?― Сделал вывод, Арс проработав весь их короткий диалог.
― Еще какой. Ранимый ты наш.― Расстояние между их лицами на секунду стало уже неприлично близким.
― Хватит вот так говорить…― От этого странного тона у Арсения уже начинается меняться голос. Он отвернул голову.
― Как?
― Вот так. ― Он точно издевается.
― А тебе не нравиться?― Саше это только в забаву. Арс это понял, скрестил руки на груди и надул щеки.― Ладно-ладно! прости-прости! Ты просто так выглядишь, так и хочется над тобой подшутить.
― Это комплимент? ― Он изогнул одну бровь.
― Ну, в твоем случае – да.
Арс засматривает Сашину грудь, ища микрофон или камеру.
― Даже уже не знаю, что еще сказать.―там ничего не оказалось.
― Ты не волнуйся, ты можешь все сказать.― Сказал Гудок многозначительным голосом
Арс на секунду посмотрел в его глаза, и ему опять пришла одна мысль в голову, в которую не хотелось верить.
― Я не волнуюсь.
― Нет, но у тебя же есть, что сказать. ― Он продолжал гнуть свое.
―Мммм… как-то…― У него начали потеть ладони.― Можешь убрать руку с моего плеча.
―А волшебное слово?
― Я серьезно.
― Эх… ― Он нехотя убрал руку.― Я тебе уже говорил, что могу понимать, о чем косвенно думают люди.
― Если ты что-то мог подумать обо мне, скажи в лицо. Что ты ждешь, пока я сам догадаюсь?
― А сам-то ничего от меня не скрываешь?― Опять этот тон.
― Нет.― Если Гудков знает про никому неизвестный бой, который твориться в голове Арса уже всю жизнь, особенно последние пару лет, то ему придет конец.
― Ну, ясно, а еще говоришь, что это я к тебе подлизываюсь.
Арсений уже ничего не понимал.
― Во-первых, я не говорил, что ты подлизываешься. ― Он сразу начал оправдываться.― Ты же сам первым начал…и я из вежливости продолжил.
― А, то есть так не считаешь и подлизывался меня только потому, что я похвалил косвенно тебя?
― Ты специально сказал это так чтобы меня выставить виноватым!― Он из полушепота перешел на громкий.
― Виноватым? А ты что-то сделал? Мы просто мирно общаемся.― Хотя у Гудкова за весь разговор ни разу не было агрессивного тона.
― Походу ты такой человек, который из любого разговора можешь создать драматургию какую-то…― Он видя, что собеседник невозмутим, успокаивается сам и обессиленно вздыхает.
― Это комплимент?― Сказал Гудок, пародируя голос Арса.
― В твоем случае – да. ― Сказал Арс, парадируя голос Гудка.
Они оба ухмыльнулись.
― Мы резко сошли с темы. ― Такой искренний голос всегда приятно слушать.
― Да и хорошо, а то и вправду, ссориться непонятно из-за чего как-то глупо. ― Оба отвели глаза куда-то в пол.
Гудок как-то слишком яростно улыбается, будто сейчас сделает то, что давным-давно хотел.
― А твои слова не глупые?― Арс нутром чувствует этот зырк на себе.
О нет…
― Ты о чем? ― Переходит на режим робота. Невозмутимость.
― Не притворяйся.― Он сделал паузу, что-то обдумывая.― Хотя, знаешь, это хорошо, что мы сейчас поговорили, иначе бы я был сильно разочарован. Да и то не до конца еще все пазлы собрал…
― Не понял. ― Все он понял. Просто эта хитрая лиса не хотела признаваться, а Гудок уже устал пытаться вывести его на чистую воду.
― Ну, если бы ты везде говорил, что недолюбливаешь меня, а в жизни со мной мило хихикаешь, то наше знакомство могло закончиться печально.― Он сделал серьезное лицо, и Арсу это не нравилось.― Арсений, мы же взрослые люди с тобой.
Беги.Беги.Беги.Беги.Беги.Беги.Беги.Беги
― Слушай, это… нам не нужно это обсуждать…― Арс отошел от собеседника на безопасное расстояние.
― Что обсуждать? Я еще ничего не сказал.
― Но…
Пока Арс был в панике, потому что его рассекретили, Саша это заметил и решил опять запустить пятерню в темные волосы.
― Да что ты мямлишь передо мной? Я тебя как будто бить тут собираюсь.― Решил сказать ласковым голосом, чтоб успокоить.
― Потому что ты специально говоришь такой интонацией что бы, я не мог нормально разговаривать! ― У Арса включилась истеричка.
― Ой, а как ты догадался?
Арс стоял с опущенной головой. Когда заметил, что Саша к нему приближается, то моментально поднял, чтобы если что понимать, что этот человек собирается делать. Когда он встречается взглядом с глазами, то не выдерживает и роняет сердце на пол, теперь оно лежит в районе пяток и еще где-то роняет часы и выпадает из реальности. Эти бирюзовые глаза, в которых всегда полно смешинок, так близко и из-за этого кажутся еще больше. Но потом он чувствует, как в карман что-то просовывают.
― Ну,я пошел, у меня еще встреча. Так что увидимся снова!
Уходит. И походу унес сердце Арса с собой, потому что он его вообще не чувствует. Ему захотелось проверить карманы, не просто так же Этот туда полез, хотя, если судить из сегодняшнего разговора, то вполне мог. Когда он опускает руку в карманы штанин, то чувствует маленький клочок бумаги. Там выписаны синими чернилами одиннадцать цифр и несколько тире. Он перевернул лист, чтобы убедиться, что там ничего не написано, потому что не важно, что бы Гудков там не написал, Арс бы в любом случае упал в обморок. А так нет,он пустой. Так что он просто стоит, один, на задней площадке, с номером телефона в руках. И плачет. Он впервые за долгое время, плачет, при этом лицо его не меняется, просто лицо-скала, по которому течет водопад, только через несколько секунд, он закрывает лицо руками, чтоб быстро вытереть все и никто этого не заметил.
― Позер…
