Котёнок

      Такаюки не любил драться. Не умел, не желал, не мог. И если рядом не было Оги, а путь домой преграждался агрессивными отморозками, он просто шел в обход. Иногда на это приходилось тратить очень много времени. А иногда и это не помогало, и приходилось прятаться в подворотнях, пытаясь слиться с мусором. Видел бы это Ога – непременно пошутил бы что-то в духе того, что Фуруичи и стараться особо не надо.       Вздохнув, Такаюки сильнее вжал голову в плечи, не рискуя пока высовываться и проверять, как далеко ушли малолетние бандиты из соседней школы. Ога недавно хорошо им накостылял, и они жаждали мести. И, к сожалению, видели Такаюки с ним рядом, что ставило состояние его прекрасного лица под угрозу.       Снова вздохнув, он прислушался: громкие разговоры уже достаточно отдалились, и можно было спокойно возвращаться домой. И лишь встав и сделав шаг, Такаюки расслышал в наступившей тишине негромкий звук. Тонкий писк, полный боли и безысходности. Зов умирающего существа. Нахмурившись и покачав головой – неужели нельзя ни во что не ввязываться? – Такаюки снова присел и обвёл взглядом закоулок, напрягая слух.       Вот он – совсем рядом, грязный и тощий. Лежит под листом картона, не в силах подойти. И смотрит, смотрит своими большими голубыми глазищами.       Следующее, что Такаюки смог вспомнить – это как он стоит в своей комнате, успокаивающе поглаживая спрятанного за пазуху котёнка, и с недоумением смотрит на не менее удивлённую Ламию.       Минуты, как он забрал его и понес домой, стёрлись из памяти, как растворяющийся на утро сон.       – Ламия? Что ты здесь делаешь? – вернувшись все же в реальность, спросил Такаюки.       – Ален Делон разрешил мне подождать здесь, пока он не вернётся, – пожав плечами, обыденно ответила Ламия, не вдаваясь в подробности почему надо было ждать и почему надо было ждать именно здесь. Про то, что старикан уже давно вёл тут себя как дома, и думать лишний раз не хотелось.       Тонкий писк напомнил Такаюки, что он пришёл не один. Котёнок мгновенно был извлечён на свободу и поставлен на пол.       – Ой. – Ламия слезла с кровати, с обеспокоенным лицом внимательно осмотрела едва двигающегося малыша, легонько касаясь пальцами. – Где ты его взял?       – Нашёл, – Такаюки неопределнно махнул рукой в сторону окна. – Задумался и домой принес.       Котёнок ткнулся носом в ладонь Ламии, вновь запищал. Её выражение лица очень напомнило Такаюки то, с которым она смотрит на малыша Вельзи, разве что обожания было поменьше.       – Ты хочешь его оставить?       – Нет. – Такаюки покачал головой. И пробурчал тихо, вспомнив Ален Делона: – У меня итак уже поселилось одно животное.       – Зачем тогда принес? – последовал вполне резонный вопрос.       – Не знаю.       Возможно, кто-то другой посчитал бы его сейчас идиотом. Но Такаюки давно заметил, что они с Ламией солидарны во многих вопросах. Вот и сейчас она не засмеялась, а посмотрела на него задумчиво. Потом перевела взгляд на котёнка, снова осторожно коснулась, поглаживая по голове. Замерев, чуть наклонишись вперед, она произнесла спустя время:       – Он грязный. Его бы помыть. И обработать повреждения.       – Он ранен? – Такаюки встрепенулся, опустился на колени рядом с Ламией и наклонился, внимательнее разглядывая котёнка. Поначалу почти не придав значения его состоянию, сейчас он заметил, что шерсть у того местами была покрыта подсохшей тёмной корочкой. Очень похоже на кровь.       – Не сильно. Это не опасно, – Ламия чуть нахмурилась. – Наверное, зацепился обо что-то или с кем-то подрался. Я не слишком хорошо знаю повадки местных животных. Но жизни такая мелочь точно не угрожает.       Такаюки облегчённо выдохнул.       Котёнок опасливо осматривался по сторонам, неуверенно переминаясь на месте. Взяв его в руку и поморщивщись от неожиданно громкого писка, Такаюки направился в сторону ванной. Ламия уверенно зашагала следом, добавив:       – А ещё, мне кажется, он голодный.       Такаюки бросил взгляд на тощее грязное тельце в своих руках: конечно, будь он сытым, бока бы выпирали, а не липли друг к другу.       Благодаря вселенную за то, что никого не оказалось дома, сквозь отчаянные крики – уже не просто писк – животного Такаюки лишь благодаря помощи Ламии смог придать ему более-менее приличный вид, очистив шёрстку от грязи. Прямо в раковине осторожно обтерев его полотенцем для рук от излишней влаги, он понёс котёнка на кухню. К счастью, большая часть слипшейся под тёмной корочкой шерсти была всего лишь испачкана в грязи, так что кормление в списке дел поднялось выше обработки повреждений. Казалось, после купания котёнок оживился и теперь уже не желал терпеливо сидеть на руках, требовательно мявча и вырываясь на пол.       Такаюки налил ему в блюдце воды, Ламия достала из холодильника колбасу и отрезала щедрый кусок. Котёнок таскал его по всей кухне, поедая с жадным урчанием. Этим зрелищем даже можно было бы умилиться, если бы он не начинал агрессивно рычать, стоило кому-то приблизиться слишком близко. Забрать животное с кухни и замести все следы его присутствия Такаюки смог лишь, когда Ламия кинула на пол очередной кусок колбасы, а котёнок не смог его съесть, после чего лёг возле миски с водой, расслабленно вытягивая лапки.       – И что дальше? – не трогая руками, Ламия вновь осмотрела его, насколько позволяло положение.       – Ты у нас врач. Будешь делать что-то с повреждениями?       – У меня есть с собой мазь из Демонии. Думаю, ей можно обработать ссадины.       Такаюки согласно кивнул и взял котёнка на руки. Отмытый от грязи, он был приятного светло-серого цвета. Ладони утопали в тёплой мягкой шерстке, а от груди котёнка вибрирующими волнами расходился тихий приятный звук. Мурчание. Остановившись, Такаюки поднёс руки к уху.       – Что такое? Ему плохо?       Ламия взволнованно вцепилась в его локоть и потянула на себя. Такаюки улыбнулся и отрицательно качнул головой, перекладывая котёнка в подставленные ладони.       – Нет. Думаю, наоборот. Он доволен.       – Такой приятный звук, – с трепетом прошептала Ламия, осторожно прижимаясь щекой к худому кошачьему боку.       Такаюки поймал себя на мысли, что хотя бы этим видом сейчас никто не помешает наслаждаться.