брызги солнечного света

ойкава заходит в кафе. заказывает привычно у сугавары — арахисовый раф, побольше сахара, нет, я сегодня не один, — и усаживается за дальний столик. воспоминания — священный поток благодати в пастельном одеянии, — садятся напротив и улыбаются. у воспоминаний — черным волосы и улыбка кошачьим. сугавара приносит ему кофе. — ты помрешь от диабета, — ворчит он. — не помру, уймись, — ойкава закатывает глаза. всё здесь — кафе, бежевые стены, лампочки золотистым свечением, стенд с фотографиями с фестивалей, — напоминает о святом времени. они с куроо влюбились с первого взгляда. (на перекрестке около универа куроо врезался в него — горсть случайностей солнечным, — и ойкава пролил на свои белые кеды кофе. — извиняй, у меня право через три минуты! — прокричал куроо. уже тогда ойкава мог предсказать: это из тех встреч, что меняют всё) /// куроо — это о яркости миллионов звёзд. он бежит вперёд — и ветер вторит его смеху, обращаясь в тепло. он отмахивается от разговоров, если уже слышал о сказанном. капуста это брокколи только больше, пишет ойкава в первый день их знакомства, хихикая. прикрепляет это к рюкзаку куроо — и тот громко хохочет над шуткой, придуманной ими всего пару часов назад в кафетерии. — что смешного вообще, — вздыхает кенма. ойкава прислоняется головой к плечу куроо и подмигивает ему. — это локальный мем, — важно поясняет тетсуро. — вы знакомы семь часов, — замечает кенма. да, это (было) великое начало. /// как осознать любовь? пойми, что впервые в жизни тебе есть, что терять. /// — я тебе клянусь, это реально! — ойкава, пришельцы — миф, не позорься. — тетсу-чан! сугавара ставит перед ними кофе — раф и капучино, — и куроо приподнимает брови. — ты помрешь от диабета, — говорит он. сдувает с глаз чёлку. такой домашний и лёгкий. ойкаве хочется поцеловать его в уголок губ, что изогнут в дразнящей ухмылке. — я постоянно ему это говорю, — жизнерадостно сообщает сугавара. — иди работай, — ойкава фыркает, — у тебя и без нас куча дел. — да-да, не отрываю вас от свидания. куроо переглядывается с ойкавой — сладость одновременных улыбок сидром пьянящим, — и они хихикают. малиновым трогает щёки. дурацкая любовь. дурацкие они. /// куроо — идеальная рифма ко всем стихам о происходящем. вписал сам себя в поток жизни, а ойкава смеялся до слёз. и там, где они стояли, было священное место. /// они расстаются так же, как встретились: быстро и безболезненно. куроо крепко обнимает его в подъезде двадцатиэтажного дома и их голоса — ослабленное эхо утраченной любви, — растворяются в стенах. — я так буду скучать, — говорит ойкава шепотом. ему — может быть, — больно. — ну, ты всегда можешь позвонить мне, я не собираюсь, типа, раствориться в небытии, — куроо целует его куда-то в волосы. но их история — резким контрастом месяцы совместного смеха и слёз, — начинает покрываться пылью. каждая страница и эмоция выцветает. но — увы — это то, как работает жизнь. /// иногда ойкава всё ещё видит в толпе его лицо. в каждом из десятков человек. словно куроо ходит рядом и шутит о химии, а потом рассказывает о писателях норвегии. и иногда ойкаве интересно: что тетсуро думает о них теперь, десять месяцев спустя. /// — ива-чан! — ойкава привстает со своего места и радостно машет рукой. — ты опоздал! иваизуми коротко улыбается. скидывает рюкзак на кремовый диванчик рядом и садится. — прости-прости, в студсовете решали вопрос финансирования поездки спортклуба в киото. ойкава подпирает голову рукой и улыбается. его взгляд выцепляет за окном лицо — был ли это куроо или лишь его тень? — и отворачивается. — ну так что насчёт семинара завтра? — я взял первые четыре вопроса. — они самые простые, ива-чан!.. /// куроо хохочет и говорит: — давай танцевать! ойкава пятится назад, уже готовый заскулить. — я не умею и не люблю! не проси, тетсу-чан! тот закатывает глаза и вытаскивает его в толпу. в клубе душно и голова кругом. и они танцуют. куроо много хохочет и его руки — повсюду, касаются, трогают — бабочки-бабочки-бабочки, — и ойкава, разгоряченный и увязший в этом смехе обхватывает его ладонями за шею. в растушеванном свете кажется: это вечный момент единения тепла и их жизней. /// ойкава слушает рассказ иваизуми о том, как лучше поменять расположение абзацев в тексте, и думает, что сегодня они всей компанией идут в клуб. он будет танцевать в честь всего, что они с куроо прошли — тот, наверное, засмеётся и подхватит его за руку, — но ему не хочется танцевать, если тетсуро не будет с ним. — ты меня слушаешь? — ворчливо интересуется иваизуми. ойкава моргает. — конечно, — он улыбается. столько пустых страниц о будущих историях ещё не заполнены. столько предстоит пережить, перемолоть, перекрасить из чёрного в разноцветье. (куроо целует его, и у него губы чуть влажные и отдают сладким коктейлем; ойкава улыбается в поцелуй) — кстати, ива-чан. потанцуешь сегодня со мной?