***
Покончив с делами в Храме, Скайвокер отправился в дом номер пятьсот по республиканской улице. Настроение было совсем иным, нежели обычно: вместо радостного предвкушения — собранность разведчика, засылаемого в стан врага. Ему казалось, что Падме непременно всё поймёт: по взгляду, по запаху, по колебаниям Силы, даже не будучи одарённой. И неприятности действительно начались, когда он, тщательно подбирая слова (Говорить ли, к примеру, что Юрика бросилась за ним в атаку? Умолчать, ли как о несущественном факте? Ложь может раскрыться, а правда всегда наказуема!) завершил повествование о последней миссии. — А больше ничего не хочешь мне рассказать? — последовал вопрос, — Нет, на этом всё закончилось. Асока отконвоировала генерала («Асока! Откуда взялась Асока? Чем мы занимались до прихода Асоки?») и прилетели корабли Юларена. Юрика даже сказала («Юрика! Опять Юрика. Не слишком ли часто её упоминаю?»), что не успеет устроить праздник, по случаю спасения деревни. — Эни, мы же условились, говорить друг другу только правду! Всю правду! — Это всё, дорогая. Мы ещё немного поссорились со Шпилькой («Зачем я это сказал?»), но уже на обратном пути. — Да? И по какому поводу вы поссорились? — Она почему-то решила («Всё, это конец!»), что плохо выполняет обязанности падавана. — И какие обязанности она посчитала небрежно выполненными? Молчишь? Я немного разбираюсь в ваших внутренних распорядках и у меня есть свои источники на флоте! Падаван обязан защищать своего учителя! А она решила, что не справилась, так? «Рекс? Блай? Кто-то из лурменов?» — Энакин был готов пасть ниц и ползти к любимой, целуя следы её ног в несуществующей пыли. — Ты был при смерти! Тебя везли на крейсер для оказания экстренной помощи, но корабль попал под обстрел и стыковка не удалась! И ты хотел это от меня скрыть? — в глазах Амидалы блеснули слёзы. — Любимая, я выздоровел за два дня! Значит рана не столь и серьёзная, — с облегчением выдохнул Скайвокер. — За два дня? Да на тебе и сейчас лица нет! — слёзы мгновенно высохли. — Я вызову меддроида. Или лучше сразу в сенатский госпиталь? И не отнекивайся, я отвезу тебя! В результате, сошлись на дроиде, под обещание Скайвокера на следующий день посетить палаты исцеления. Энакин подумывал, воспользовавшись случаем, увильнуть от завтрашнего приёма в сенате, однако решил мужественно исполнить долг: не хотелось волновать ещё и Кеноби. Медицинский дроид обнаружил не успевшие зажить шрамы, гематомы, лёгкое сотрясение мозга, нервное истощение и ещё с десяток труднопроизносимых синдромов. Энакина препроводили в постель, сенатор Амидала хотела вызвать охрану, чтобы его отнесли, но благоразумие и уверения пациента, что он способен пройти десять метров, взяли верх. Сон был тяжёлым и полным кошмаров. Скайвокеру снилось, что он безвольно висит в удерживающем поле, а Шпилька и Падме, верхом на орраях, тычут в него электроразрядными копьями. — Ты решил взять другого падавана, чтобы она удовлетворяла твою похоть? Ты сказал, что я плохая ученица, потому что я не согласилась на это? — Бедная девочка! Как он посмел предложить тебе такое! — Нет, нет, — шептал Скайвокер. — У меня и в мыслях не было! — Я тебе верила! Как ты мог? Но ничего, канцлер будет доволен… Доволен! Длинная морда животного щёлкнула у подбрюшья, Энакин с криком проснулся. — Что с тобой? Опять кошмар? Видение? — Падме погладила его по груди, но Энакин, уставившись на неё диким взглядом, отполз к краю постели. — Это подлый удар, — пробормотал не пришедший в себя джедай, пошарил рукой под одеялом и, облегчённо вздохнув, повалился мимо подушки. Амидала остаток ночи не сомкнула глаз рядом ворочающимся и вскрикивающим мужем. Наутро разговаривать с любимой не было сил, стыд сжигал Скайвокера. Пообещав, что сегодня же ляжет в палаты, он поцеловал Амидалу в щёчку, и, не позавтракав, сорвался в Храм. Солнце ещё не показалось из-за крыш небоскрёбов, ангары Храма были пустынны. Энакин нашел ближайший укромный закуток и погрузился в медитацию. Ему почти удалось привести эмоции в порядок, но рядом обнаружился посторонний. — Хватит меня преследовать! Хватит! — Эни, я просто подошла попрощаться. Почему ты всё время на меня злишься? — Потому что ты пытаешься разрушить мою жизнь! — Вот как? Ты сначала соглашаешься, а потом едва не мечешь молнии! Но если я настолько тебе неприятна… — Юрика развернулась и пошла к спидеру. Энакин хотел её окликнуть, но только застонал, обхватив голову руками. Он представил, что следующей ночью его мучить будут уже три обиженные всадницы. В ангаре появилась хмурая Асока. Скайвокер хотел поговорить с ней, но не успел, его перехватил вошедший следом Кеноби. — Энакин, не очень хорошо выглядишь. Тебе надо показаться в палатах. — Да, я уже обещал… уже решил туда зайти. Думаю, если наши целители не хуже лурменских, через два дня стану как новый. Начали собираться другие приглашенные магистры с падаванами, у кого они были.***
Закончилась официальная часть приёма, сенаторы и джедаи разбились на группки. Подали тонирей и набуанское изумрудное. Бейл Органа разговаривал с Ади Галией; Аск Аак втолковывал что-то Мейсу Винду и тот не знал как избавится от навязчивого собеседника, чтобы провести более важную беседу; Падме Амидала шепталась с Асокой… Скайвокер намеревался подойти к падавану, но был профессионально оттёрт канцлером. — Энакин, я узнал, что с тобой на Татуине произошло нечто ужасное, — скорбным голосом начал тот. — Поверь, я бы не хотел касаться столь неприятной для тебя темы… Но я могу помочь тебе стать самым сильным из джедаев, чтобы ничего подобное больше не случилось с близкими тебе людьми. — Благодарю вас канцлер, но я уже… уже отомстил. Я прикончил их всех, — Скайвокер сжал кулаки и скрипнул зубами. «Вот как! Ещё ребёнком убил насильников. Отличный кандидат на тёмную сторону», — утвердился в мыслях канцлер и продолжил: — Но в галактике ещё множество негодяев. Вы, джедаи, изучаете только одну сторону Силы, что делает вас потенциально слабее тех, кто не пренебрегает обеими сторонами. — Тёмная сторона опасна. Ситхские голокроны имеют право изучать только некоторые магистры. — Тёмная сторона опасна только для слабых. А сильных она делает ещё сильнее. Намного сильнее! Ты можешь стать самым могущественным джедаем за всю историю галактики! — Но я вряд ли в ближайшее время получу доступ к архивам с тёмными техниками. — Джедаи не хотят видеть тебя сильным. Но есть люди, которые, — канцлер заговорщицки понизил голос, — коллекционируют всяческие редкие артефакты. В том числе — голокроны. — Но ведь они не могут!.. — Да, не могут их даже открыть, но тем не менее, платят безумные деньги за обладание такими редкостями. Один из моих знакомых хвалился тем, что обладает голокроном знаменитого дарта Плэгаса, который, по слухам, покорил само Время. — То есть он мог… — Это только слухи, мой мальчик. Но думаю и самому коллекционеру было бы интересно узнать некоторые подробности. Что если отрекомендовать тебя как эксперта по голокронам? Ты сможешь получать к ним доступ, а в обмен составлять небольшую аннотацию. — Я согласен, канцлер! — Тогда попробую организовать встречу в ближайшее время. Они раскланялись. Энакин осмотрел зал. Асока стояла рядом с Кеноби, Амидала беседовала с Бел Иблисом Гармом. Скайвокер попытался встретится взглядом с любимой, но та отвела глаза. «Если Шпилька рассказала про танк… Нет, наверное, просто боится выдать наши отношения. Но если…» К концу приёма Скайвокер дошел до полного отчаяния. Народ потянулся к выходу. Оби-Ван шепнул Асоке, чтобы она отправлялась в Храм с магистрами и придержал Скайвокера. — Хотите лететь на спидере учитель? Вы же не любите скорость? — Просто не доверю тебе штурвал падаван… ах да, рыцарь, Скайвокер. Они отстали на несколько шагов и свернули в боковой коридор. Кеноби посерьёзнел. — Энакин, я случайно узнал, что у тебя есть проблема. Джедай не должен носить это в себе. Скажи, произошедшее на Татуине тебя всё ещё беспокоит? — О да, учитель! Что-то поздно вы спохватились. Скажите, как такое может перестать беспокоить? — Энакин, сочувствую тебе, это чудовищно! Но ты должен был рассказать о том страшном случае, мне или Квай-Гон Джину. Пойми, столько лет мучиться воспоминаниями, это путь к тёмной стороне! — Кому? — Скайвокер смотрел на Кеноби, пытаясь понять, в своём ли тот уме. — Это произошло перед самым Джеонозисом! — Так это Дуку? — Причём здесь Дуку? Это сделали тускены! — Тебя изнасиловали тускены? — Что? — мир вокруг Скайвокера закачался. — Да вы издеваетесь, учитель! Вы издеваетесь, потому что ненавидите меня! И всегда ненавидели! Вы завидуете моей силе! Рыцарь воздел руки, из левой в высокий, сводчатый потолок ударили молнии, в правой вспыхнул меч. — Остановись! Это же тёмная техника! — Я сокрушу вас, учитель! Я докажу вам! — голос Скайвокера сорвался на хрип.***
— Успокойся, мой мальчик, всё будет хорошо. Скайвокер осознал, что голова его лежит у канцлера на плече и резко отстранился. — Что случилось? — он испытывал жуткий стыд: за срыв, за слабость, за нечто ещё содеянное им, чего он не помнил. — Ты разозлился на своего учителя и убил его, — печально произнёс канцлер. Всё это было жутко не вовремя: война только набирала обороты, но не использовать пусть и некстати подвернувшийся шанс было бы глупо. — Нет! — К сожалению, это так. Убил его и ещё двоих стражей сената. И если дело со стражами можно попытаться замять, то убийство магистра джедаев… — Что же мне делать? «Бежать, — думал Скайвокер. — В озёрный край? Найдут! На Татуин? Ещё дальше?» Но канцелр, нерушимой глыбой стоявший перед ним, вселял оптимизм: «Он самый мудрый, он обязательно что-нибудь придумает!» — Энакин, ты долгое время пробыл на дальних рубежах и не владеешь всей политической ситуацией. Джедаи, боюсь, больше не опора республики и демократии. Последняя встреча многое показала. В их рядах зреет заговор. Высший совет джедаев сам хочет захватить власть. — Не может быть! — Понимаю тебя. Это страшный удар по республике. Теперь придётся вести войну без помощи Ордена. — Но это невозможно! Республиканская армия не справится! — Не справится, если ты не примешь командование. Вспомни свои подвиги и жалкие заслуги других джедаев. Они только мешались тебе. Сколько раз приходилось их спасать? Каких успехов ты мог бы достичь, если бы постоянно не отвлекался на тех, кто не может даже постоять за себя? — В этом вы правы, канцлер! — Скайвокер пошарил рукой по поясу. — Мой меч! — Наверное, где-то уронил в суматохе. Не беспокойся, он найдётся. Пока же могу предложить коллекционный экземпляр. Он должен тебе понравиться!***
— Получен чрезвычайный приказ номер шестьдесят шесть! — сообщил клон-коммандер Блай личному составу очередного, грузящегося на Аккламатор батальона. Именно сообщил, а не приказал открыть огонь. Юрика заменила клонам мать, которой у них никогда не было, сестру и кого-то ещё. От неё веяло то уютом и заботой; то вызовом: кто убьёт больше дроидов, кто первым поднимется на тросах по стене; то чем-то непонятным и волнующим. Они не пытались разобраться в незнакомом, странном чувстве, но весь смысл их существования сконцентрировался вокруг этой девушки. Повлечь порчу республиканского имущества, выстрелив себе в ногу, было бы многим проще, чем следовать такому приказу. Клоны заволновались: намертво вбитые указания требовали немедленных действий, которые выполнить они не могли. Кто-то начал палить в воздух, поскольку не мог удержаться и не стрелять, когда приказ этого требовал, новички крутили головами, не понимая, что сейчас следует делать. — Мальчики, прекратите! Чего разбаловались? — Мэм, получен чрезвычайный приказ, джедаи объявлены изменниками, подлежащими уничтожению. Командование над всеми силами ВАР передано генералу Скайвокеру. — Глупости! Я отменяю приказ! — Мэм, вы не можете. Это приказ от самого канцлера! — А я сказала, что отменяю! — Юрика топнула ногой по бетонке. — И не спорьте! — Да, мэм! — с облегчением выдохнул Блай. — Приказ номер шестьдесят шесть отменён! Слушать новый приказ командера Лавстор! — Учитель! — Юрика на бегу к канонерке связалась по комлинку. — Готовится нападение на Храм! Клонам приказано убивать всех джедаев! — Я скоро буду! — Нет, надо предупредить Совет и как можно больше джедаев, быстрее! С кем-то связаться не удалось; чью-то смерть магистры увидели на голограммах; почти половину находящихся в войсках джедаев успели предостеречь, однако не факт, что их это спасло.***
Клоны высаживались из канонерок и занимали места за столбами, постаментами и парапетами. Фигуры в белых доспехах с противоположной стороны площади делали то же самое. Двое командующих сходились на середине. — Юрика? Рад, что убью тебя первой! — Я не хочу причинять тебе зла. Пожалуйста, остановись! — Уже причинила! Если она узнает, как я смогу без неё жить? — Эни, всё будет хорошо, успокойся. — Нет! — Скайвокер отгородился от неё красным клинком. — Достань меч и сражайся! — Вот мой меч, — Юрика протянула ладонь с лежащей на ней рукоятью. — Но я не хочу с тобой сражаться. — Глупая джедайка! — новообращённый ситх занёс руку для удара. Юрике не хотелось умирать, но и разменивать жизнь на жизнь она не считала возможным. Клинок рассечёт её наискось, от плеча к бедру, Эни перешагнёт тело и продолжит убивать: клонов, джедаев, юнлингов… Однако спасение многих жизней для неё было важнее одной, даже безмерно ценной. Времени на терзания не оставалось. Чувствуя себя подлой клятвопреступицей, Юрика активировала меч. Удары Скайвокера заставляли её отступать. И это было ей на руку. Её кожа пульсировала. Скайвокер вошёл в шлейф ароматов. Ситуация имела шанс перейти в иную плоскость, но клоны начали перестрелку. Юрика почувствовала первую смерть. Энакин, широко размахивая мечом, выкрикивал проклятия: — Убью! Прикончу! Изнасилую! В особо… извращённой… форме! — Согласна! — Юрика вошла в клинч. Точнее, прыгнула ему на шею. — Нет! — застонал Скайвокер. — Теперь мне точно конец! — Но почему же? Разве не могут обняться два боевых товарища? — А остальное? Если она всё узнает? — Откуда? И останови этот кошмар! Юрика отстранилась и принялась метаться по площади, отбивая выстрелы: свои и чужие. — Стойте! Прекратите стрелять! Разойдитесь, несносные мальчишки! Скайвокер, обхватив голову руками, сидел на бетонной плите. — Эни! Останови же это! А затем обсудим твою проблему! — Коуди, отставить огонь, — безразличным голосом произнёс он в комлинк и опустил руки. Стрельба постепенно стихла. Юрика приблизилась к Энакину и села рядом. — Человеческие женщины обычно придерживаются довольно узких взглядов. Но чтобы твоя любимая не задумывалась о чём не следует, её нужно отвлечь. И знаешь как? Энакин помотал головой. — Конечно же подарком! Подари ей нечто грандиозное! — Юрика взмахнула руками, охватывая стоящий неподалёку Храм. — Ты давно делал ей подарки? — Несколько лет назад… — Безобразие! — Но что я могу ей подарить? Она же сенатор! — То, что ей больше всего нравится! — Но я не знаю… — И ты говоришь, что её любишь? Скайвокер совершенно потупил взор. — Ну не расстраивайся! Сейчас что-нибудь придумаем! О чём вы больше всего разговариваете? — О демократии! Хатт бы её разодрал. — Значит подари ей демократию! И меня не волнует, как ты это сделаешь. — Демократию? — усмехнулся Скайвокер. — Демократию… Точно, демократию! Поднимай своих!***
Бейл Органа в ложе сенатора Амидалы нашёптывал ей что-то на ухо. Скайвокер едва удержался от применения Силового захвата за шею. — … Республика преобразуется в империю! — закончил выступление канцлер. Скайвокер прошёл в переднюю часть ложи и дождался окончания аплодисментов. — Канцлер! Вы нарушили конституцию Республики! Я отстраняю вас от власти! Арестуйте его! Двое клонов вышли из коридора и встали по бокам от канцлера. Другие клоны заполняли галереи. Сенатор Органа, почувствовав странное волнение, оглянулся. Девушка-падаван сигналами давала ему понять, что он здесь лишний. — Одумайся! После всего случившегося ты не можешь пойти против меня! — Чтобы не произошло, я стоял и буду твёрдо стоять на идеалах свободы и демократии! Увести его! Юрика мысленно зааплодировала товарищу и решила создать ещё более благоприятную атмосферу. — Ты мой герой! — вскричала Падме и повисла у Энакина на шее. Их губы соединились. Клоны навели бластеры на Палпатина. «Ты поплатишься за это», — различила Юрика по движению губ. — Пойдём в мой кабинет! — в это время шептала Падме. — Ты заслужил награду. — Да? И какую же? — Расцелую тебя там, где целовала непозволительно редко! Юрика, присевшая на кресло во втором ряду, отметила, что не ошиблась с концентрацией феромонов. Однако Скайвокер резко дёрнулся. — Право же, не надо… — Почему? Тебе не понравилось? — Нет, нет, что ты! — Генерал Скайвокер! — закричал комлинк. — Арестованный сбежал! — Как? Сенат полностью под контролем! — Мы не знаем! Конвоировавшие его бойцы найдены убитыми. Мы не можем его найти! — Скоро буду! — Скайвокер развернулся и его взгляд упал на Юрику. — Ты здесь?! — Иди уже, лови своего канцлера, — сказала та поднимаясь с кресла. — А я пока научу сенатора Амидалу обращению с мечом. Так, чтобы ему понравилось. — Что? — взгляд Скайвокера заметался. «Позвать её с собой? Нет! Вдруг Падме подумает… Оставить их вдвоём? Великая сила…» — С мечом? — Скорее с шото, конечно… — пробормотала зелтронка и добавила обычным голосом: — Мы просто побеседуем о женских вопросах. — Энакин, — заботливо поинтересовалась Падме, — тебя что-то беспокоит? — Нет, ничего… Я… скоро вернусь. Скайвокер сделал неуверенный шаг и побежал к выходу. Юрика отцепила с пояса рукоять. — Смотрите, сенатор, это меч. Он готов к бою, он необуздан, он стремится сокрушить всё на своём пути. Но мы женщины — мы должны побеждать своей мягкостью. Не поддаваться его напору, а направлять его в нужное русло… — Да-а? А я думала, что здесь необходима скорость. — Ни в коем случае, если вы не участвуете в гонках на подах. — Итак, — громогласно провозгласил Мас-Амеда, — поступило предложение учредить национальный праздник в честь избавления от узурпатора. Юрике оставалось надеяться, что феромоны здесь ни причём, иначе пришлось бы выслушивать очередной выговор от учителя. И на этот раз выговор галактического масштаба.***
Юрика шла по Храму рядом с прихрамывающей Эйлой Секурой. — Учитель, — укоризненно сказала зелтронка, — как же вы неосторожно подставились! Хорошо, что груди не пострадали! Надеюсь, вы сможете танцевать? — Ты у твилечки это спрашиваешь? Буду, лучше прежнего! — Хоть это не станет моим очередным провалом. — Ты спасла орден джедаев! Выше нос! — Но я всё время нарушаю обещания. Я хотела никогда не активировать меч, затем стала использовать его против дроидов и вот, докатилась, что подняла его на органического разумного. И не говорите, что этому есть оправдание! — Каждый ответственен за свои поступки: пираты, работорговцы, политики, падшие джедаи. Ты дала ему шанс, он не воспользовался им. — Правду сказал Ти Уат Ка: мы не хранители мира. Хватит. Я покидаю Храм. — Юрика, ты должна хорошенько это обдумать. — Я уже решила. Вернусь на Зелтрос. Полетели со мной, учитель? Хотя бы на недельку? — Миллионы таких же, как ты. Это трудно представить. Есть надежда покинуть планету девственницей? — Ни малейшего шанса, учитель! Соглашайтесь! Навстречу по широкому коридору шёл магистр Кеноби. Встретившись джедаи раскланялись. — Надеюсь, рана не очень серьёзная, рыцарь Секура? — Главное — груди! — влезла Юрика. — Да. Ой… — Кеноби смутившись перевёл взгляд на лицо твилечки. — В общем, это я виноват во всём. Канцлер как по нотам разыграл падение Энакина и я стал орудием в его руках. Надо было заняться проблемой вместе с целителями, но я пытался поговорить сам, как друг, как бывший наставник, и только вывел Энакина из себя. Тёмная сторона затмила его разум и он на меня напал. — Напал и на вас? Вы не пострадали? — Эмоции не могут быть сильнее чистого разума. Мне удалось быстро его обезоружить. Энакин был почти невменяем. И тут некстати появился канцлер и предложил временно поместить его в сенатский медицинский центр. Энакин, на удивление, его послушался. Я ждал возле дверей… Дальше, в это трудно поверить… На меня напал сам канцлер Палпатин! Теперь понятно, что он тот, кого мы долго искали: дарт Сидиус. Мне удалось скрыться, убив двух стражей, но Энакин остался в его руках. И пока мы с магистрами готовились штурму сената, поступил вызов от твоего учителя. — А мы его упустили… Значит так канцлер склонял его на тёмную сторону! Энакин рассказывал, что канцлер его домогался. Я не думала, что это плохо. — Да, содомия ведёт к тёмной стороне. Бедный Энакин! Я давно подозревал, что у него есть любовные отношения, только не мог понять с кем. Их дружба всегда казалась странной. — Он отверг канцлера, а отношения… — Юрика прикусила язык, боясь разболтать доверенные ей тайны, — могли быть с какой-нибудь женщиной. А почему бы их не разрешить? Чтобы не допускать падений. — Это тоже путь к тёмной стороне, только не столь явный и быстрый. Кстати, он рассказал о твоём интересе и обвиняет именно тебя! — Их отношения не выходили за пределы допустимого! — Эйла вступилась за ученицу. — А отрицание чувств не может привести на тёмную сторону? — продолжила Юрика. — Может, — согласился Кеноби, — поэтому нужны ежедневные медитации, чтобы содержать в чистоте свой разум. — Выходит, всё ведёт к тёмной стороне. Послушать вас, так избежать её почти невозможно. Нужно создать новый орден — Орден свободной любви! Все друг друга любят, никакой ревности и никакой тёмной стороны! — Кажется, ты перегибаешь палку, — через несколько секунд смогла вымолвить Секура. — В любом случае мне здесь не место. Я не смогла. У меня не получилось придерживаться выбранного пути. — Нельзя использовать один образ действий во всех случаях. Догматизм не идёт на пользу, ученица. — И совет джедаев, по большей части, на твоей стороне, — добавил Оби-Ван. — Подумай хорошенько, Юрика. — Эх, если только всё-таки освою искусство вести переговоры ртом. Ну, с помощью языка, — Юрика облизнула пересохшие губы. — То есть вербально! — Дамы, я оставлю вас. У меня дела! — Кеноби бочком проскочил мимо. — Итак, ученица, раз ты согласилась остаться… — Я ещё не согласилась. — Согласилась! И теперь объясни мне, кого ты опять пыталась убедить в Сенате невербальным путём? — Э-э-э… — И в чём причина разлада Скайвокера со своим падаваном? И с кем он провёл вне Храма предыдущую ночь? — Уф! Вот это — точно не со мной! — радостно заявила ученица. Разбив одно абсурдное обвинение и тем самым пошатнув уверенность учителя, Юрика взялась придумывать дальнейшие оправдания.