Полярная звезда Стамбула

      Эта ночь была шумной и беспокойной. Гром, ливень, а также много криков. Махфирузе Хюмашах султан стояла на балконе и молилась; совсем недавно ей доложили, что у её невестки начались роды. Восемь месяцев пролетели с невероятной скоростью и относительно спокойно. Дела санджака и дворца были налажены, и Махфирузе надеялась, что теперь у шехзаде появятся наследники, а после этого можно сосредоточиться на борьбе с главной проблемой. - Госпожа, лекари говорят, что роды будут тяжелыми. Пошли Аллах благословение-Михрие Ханым султан в очень плохую ночь рожает! - сказала стоящая за госпожой Аглинур, стараясь укрыться от холода коричневым платком. - Аминь. - прошептала женщина. Махфирузе обернулась и посмотрела в окно своих покоев, где спали её внучки. После своего наказания Михрие немного изменила отношение к дочерям, став больше видеться с ними. Однако внимание больше всего доставалось Ханзаде султан, которая становилась внешне очень похожей на саму Михрие, в то время, как Эсма больше времени проводила с отцом. - Госпожа, может вернёмся во внутрь или проведаем госпожу? - пыталась старая калфа вернуть султаншу в покои, но та отказалась. Аглинур ушла.       В саду фаворитка султана увидела фигуру своего сына. Тот тоже не спал, узнав о родах жены. Махфирузе Хюмашах усмехнулась. Волнуется, но не за Михрие, а за ребёнка. После истерики Хасеки по поводу Мелекай хатун тот перестал приглашать Михрие к себе, а та перестала напрашиваться. За восемь месяцев они виделись всего четыре раза. Шехзаде справлялся о здоровье ребёнка, задавал несколько вопросов и уходил. Зато с Мелекай тот виделся почти каждый день. Даже точнее ночь.       Мать шехзаде эту связь не поощряла, зная, что Михрие всё ещё пишет своей семье. Но препятствовать также не стала, не желая портить отношения с сыном. Что касается самой фаворитки наследника, то Махфирузе Хюмашах относилась к ней холодно. Она выделила ей комнату фаворитки, назначила жалование и разрешила заниматься с другими наложницами. Но на этом всё. Единственное в ней интересного было то, что Мелекай не забеременела, хотя и заняла прочное место в жизни шехзаде. Лекари разводили руками и говорили, что хатун здорова.       Мать шехзаде стояла очень долго. Прошло ещё несколько часов до того, как пришла Аглинур. Вся в слезах. Махфирузе испугалась, что случилось непоправимое. Но Аглинур улыбнулась. - Мальчик, госпожа, у нас родился шехзаде! - сказала калфа, а за окном сверкнула молния. Улыбка промелькнула на лице блондинки. И та подошла к сундуку, где были мешочки с золотом и подарки. Она достала четыре мешочка. - Раздай это девушкам, пусть помолятся за счастье и здоровье нашей семьи! - обрадованная бабушка передала золото и хотела пойти к сыну. - Госпожа, Михрие Ханым султан потеряла много крови. Лекари говорят, что она больше не сможет родить, если выживет.       Шехзаде Халид был искренне рад его первенцу. Его маленький сын, с которым он сможет обсуждать политику, войны и всё остальное. Только вот теперь он не знал, что делать с Михрие, которая своим желанием контроля отбила у него былые чувства к ней. - Халид, мой сын, прояви должное уважение к своей Хасеки и матери твоего единственного сына. Пусть не любовь. - наставляла Махфирузе Хюмашах своего сына, когда они шли посмотреть на мальчика. Тот лишь закатил глаза и ничего не сказал, ведь его мать была права.       Дверь открылась и они вошли. В окружении слуг и врачей лежала обессиленная Михрие Ханым, а рядом с ней маленький бежевый свёрток. Хасеки спала. Синеглазая султанша аккуратно вымыла руки и подошла к кровати, забирая оттуда внука. Маленькое трепетание в шёлковом одеяле и легкие звуки. Махфирузе подошла к сыну, передавая первенца на руки отца. - Ну здравствуй, мой Искандер. - сказал, улыбаясь Халид.       Махфирузе Хюмашах султан всегда чувствовала, что Халид будет хорошим отцом своим детям, также, как и его отец. Но вот супругом для Михрие - нет. Шехзаде осторожно передал сына в руки своей матери, а та начала качать его. Мальчик спал. Защитник (так переводилось имя) этот мальчик станет прочной основой - будущим для самой Махфирузе, Михрие, Халиду и всей империи. Женщина воспитает его таким, каким должен быть истинный правитель династии Османов и Османской империи. Шехзаде Искандер - новое начало.       На столе из тёмного дуба лежало письмо, в то время, как султан Мехмед читал его. Рядом стояла Михримах султан, улыбаясь реакции старшего брата. - Я рад за них, Михримах, мой внук, мой Искандер. Уверен Халид будет хорошим отцом своим детям. Чего же можно ещё желать? - спросил сам себя, прикрывая глаза и представив своего внука и двух внучек, пусть он их ещё и не видел. - Наверное, чтобы и Османа постигла радость отцовства. - ответила Михримах, зная, как брат волнуется за семейную жизнь своего любимого сына. Тот заметно помрачнел. Письма Гюльмарван об Османе совсем его не радовали. - Ты права, Михримах. - с грустью ответил султан.        Неожиданно в его голове начал мелькать образ светловолосой девочки, что была дороже всех на свете. Сильная тоска сжала в тисках сердце Мехмеда. - Я очень скучаю по Альмасшах, если с сыновьями я был готов расстаться, то с ней нет. Как она? - В ней всё чего можно делать тебе, брат. Она превосходит нас всех. - ответила Михримах султан искренне. Султан кивнул ей головой. Они проговорили ещё немного, а после Михримах султан уехала в свой дворец.       Ближе к вечеру повелитель вызвал к себе Фатьму султан. Годы уже отражались в чертах лица дочери Селима Явуза, но она всё так же была эффектна. Изумрудного цвета платье и изумрудная корона из золота хорошо подчёркивали роскошность женщины. А яркая улыбка всё также освещала дворец. Как бы султан не признавал, но Михримах не будет так хороша в зрелом возрасте, как их тетушка. - Госпожа, как у любого отца моё сердце разрывается от разлуки с детьми, а особенно с дочерью. Я отправил письмо в Амасью, чтобы вызвать на некоторое время Альмасшах сюда. Подготовьте для неё её покои и тёплый приём. - попросил султан, приятно удивив Фатьму султан. - Нет ничего сильнее, чем любовь и привязанность отца к дочери. Скажите мать будет с ней? - спросила госпожа - Нет, Махфирузе нужна там, чтобы оберегать Халида и Искандера. - ответил султан Мехмед, а Фатьма, довольная ответом кивнула.       Гюльмарван султан в гневе была опасна. Султанша ,словно огонь, могла сжигать на своём пути всё, не видя и не щадя. Женщина приближалась как алое пламя к одной комнате и открыла так резко, что жившая в ней единственная девушка неожиданно подскочила с небольшого дивана. Сложив руки на груди, султанша оглядела комнату, а после саму девушку. - Арзуназ, скажи, а ничего ли ты не скрываешь от меня? - спросила черкешенка, смотря на испуганную фаворитку сына.       Все таки алая роза добилась своего и протолкнула пару раз девушку в покои сына, но плодов это не принесло. - Как я могу, султанша? - воскликнула темноволосая наложница, смотря со страхом на мать шехзаде Османа. - Тогда почему ты не смогла забеременеть? Почему я получаю письма, что в семье Махфирузе Хюмашах снова появился ребёнок, а сама не могу ничего написать?       Арзуназ не знала, что ответить, поэтому промолчала. Шехзаде Осман не интересовался ею, а после двух ночей забыл о красавице. Разве она была в этом виновна? - Продолжай молчать, хатун, но только учти, что такими темпами в гареме ты не останешься надолго. Бесплодные здесь не нужны. Если не забеременеешь, то тратить своё время на тебя я больше не буду. - строго произнесла Гюльмарван султан, а после вышла, оставив наложницу один на один со своими страшными мыслями.       Вернувшись к себе, женщина с яростью отбросила письмо. "Что за непонятная проблема? Почему Осман так поступает?" - спросила саму себя Гюльмарван и начала думатьдумать, что так мешало её сыну. Или кто?       Неожиданная разгадка пришла в голову сама и султанша поняла, что дело куда серьёзнее.