Любовь не по возрасту

Остаток времени пролетел практически незаметно. Амайа начала потихоньку открываться братьям, практически стала членом их маленькой семьи. Юма и Амайа становились с каждым днём становились всё ближе. Со временем у неё появилась привычка запрыгивать к нему на спину, прямо как во второй день её пребывания в этом особняке, а ещё кусать за ухо. Последняя часть Юме не особо нравилась, но ребёнку он отказать в удовольствии не мог. Амайа начала принимать участие в их бытовых делах: Руки учил ей готовить, после этого она мыла посуду, помогала Юме ухаживать за огородом. И Амайе это нравилось. Родители редко давали ей помогать по дому, так как им легче было отдать эту работу няне их дочери, нежели доверить домашние дела ей самой. Здесь Амайе предоставили полное право помогать по дому. Сначала у неё получалось это не очень хорошо, но братья были терпимы к её ошибкам и всячески её поддерживали. Но помощь по дому было не единственным увлечением Амайи, у неё появилось много новых интересов. Например, она начала выращивать красивый суккулент, Руки дал пару книг и головоломок, и она погружалась в них с головой. Коу, как и обещал, сводил её в кино, на детское аниме, купил ей сладкую вату и прокатил на аттракционах. Для Амайи эти две недели казались самыми счастливыми за всю её маленькую жизнь. Она практически забыла о всём плохом и лишь иногда с грустью вспоминала о своих родителях. К ужасу Амайи, их образ в её голове стремительно становился менее четким и ярким. Она крайне не хотела их забывать, они были ей очень дороги. И этот образ был единственным, что осталось ей в память о родителях. Но Амайа понимала, что жизнь будет продолжаться и теперь не боялась новых подарков судьбы, а смело смотрела в будущее. Братья Муками тоже заметили, как ребёнок начинает расцветать на глазах. В её душе появилась искра, присущая практически всем детям её возраста. Они уже успели достаточно к ней привязаться и считали каждую минуту до того момента, когда её заберёт Карлхайнц, как и обещал ранее. Настал тот злополучный день. С самого утра братья Муками готовились к приезду Того. Во всём доме кипела работа, кто-то готовил ужин, кто-то протирал пыль и лишь Амайа сидела в своей комнате и собирала все вещи, которые успела приобрести за время проживания у Муками. Когда Амайа положила последнюю книжку в свой рюкзак, она села на пол, облокотившись о стену. В этот момент зашёл Юма. Он молча сел возле Амайи и протянул ей одну креветку: - Ешь быстрее! Иначе Руки прибьёт нас обоих. Чего мне стоило стащить их у него из под носа. Девочка лишь рассмеялась и принялась жевать украденную закуску. Юма завёл руку за спину Амайи и притянул её ближе к себе. Та с тоской положила голову ему на плечо: - Я буду по вам скучать… Вы столько всего для меня сделали, и теперь я опять должна расстаться с теми, кто мне дорог… Юма вздохнул: - Поверь, так будет лучше. Мы не сможем тебя воспитать должным образом, дать тебе хорошее образование, да и в общем обеспечить тебе нормальное будущее. Обещаю, когда-нибудь мы снова встретимся и я тебя очень крепко обниму. - Обещаешь? - Обещаю, Амайа… Я тоже буду очень скучать… После этих слов Юма встал, потрепал Амайу за волосы и молча вышел из комнаты. Оставалось только ждать прихода Карлхаинца. В дверь раздался звонок. Руки, как хозяин этого особняка, открыл дверь гостю и проводил его в столовую. За столом сидели все, кроме Амайи. Карлхаинц сел за стол и посмотрел на всех присутствующих, но не найдя свою подопечную, тяжело взглянул на Руки. В этот момент Юма встал и сказал: - Я пойду за Амайей, наверное ей нужна помощь. Амайа тем временем сидела в комнате перед зеркалом и молча глядела в своё отражение. С каждой секундой она всё больше понимала, что всё не так радужно, как ей казалось эти две недели. Она ненавидела за это буквально всех и всё. POV Амайа: «Как я могла быть такой наивной дурочкой? Как я могла думать, что всё наконец хорошо, что всё налаживается? Как я могла себе позволить считать их своими братьями? Если бы я была им дорога, они бы непременно оставили меня рядом с собой. Я же взрослая, почти не доставляю хлопот. Видимо я просто никому не нужна…» С каждой мыслью кулаки девочки сжимались всё сильнее, а ногти уже начали оставлять глубокие царапины на ладонях. Девочка все и силами сдерживалась чтобы не закричать и не заплакать. В этот момент в комнату влетел Юма: - АМАЙА, ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ?! МЫ ЗВАЛИ ТЕБЯ ВНИЗ ЕЩЁ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ ТОМУ НАЗАД! ЗАЧЕМ ТЫ НАС ПОЗОРИШЬ ПЕРЕД ГОСПОДИНОМ ТОГО?! Амайа никак не отреагировал на выпад шатена, молча встала, подошла к дверному проёму и стала ждать пока Юма её пропустит. Тот в свою очередь никак не ожидал такой реакции от Амайи. Он преградил ей путь ещё больше: - Амайа, посмотри на меня. Эти слова прозвучали достаточно сухо, для того чтобы Амайа вновь могла найти подтверждения своим мыслям: - Дай мне пройти. Мне пора ДОМОЙ! Последнее слово она отчеканила настолько сильно, насколько могла, подняла голову и стала сверлить Юму взглядом. Его это очень сильно задело и в силу своего характера больше не мог остановиться: - Ну так иди! Он схватил Амайу за плечо и толкнул её вперёд. Та старалась держаться холодно и молча стала спускаться по лестнице. Перед входом в столовую она ещё раз остановилась, но очередной подзатыльник от Юмы заставил её показаться в проёме. Она ни на кого из присутствующих не взглянула, лишь молча поклонилась и села за своё место. Карлхаинц недовольно хмыкнул: - Что ж, манерам мы тебя ещё научим. Руки пытался защитить девочку и как-то сгладить свою репутацию перед Того: - Прошу прощения, я не знаю что на неё сегодня нашло. Она наверное очень взволнована… Но не успел тот закончить, как его остановил Карлхаинц, молча подняв ладонь вверх, давая ему понять, что он не хочет его слушать. Весь ужин проходил в таком же свинцовом напряжении, и лишь иногда сидящие обмеривались парой слов. Амайа же сидела весь вечер молча и лишь иногда поглядывала на обиженного Юму. Тот ни разу за весь вечер на неё не посмотрел. Его на самом деле очень задели слова Амайи, ведь он всеми силами старался сделать так, чтобы у них она чувствовала себя как дома. Амайа не получив ни единого взгляда в ответ окончательно убедилась в равнодушии Юмы к себе и зареклась больше никогда о нём не вспоминать. Когда ужин закончился, Амайа пошла за своим багажом, а Руки пошёл вслед за ней, чтобы помочь спустить его вниз. На пороге все обняли Амайу на прощание. Все. Кроме Юмы. Он ушёл работать в сад, будто ничего не происходит. Когда дверь перед ними закрылась, и они вышли за территорию особняка, Карлхайнц сел перед девочкой на корточки и сказал: - Я знаю, ты очень расстроена, ты успела с ними подружиться, но теперь тебе предстоит подружиться со мной. Давай забудем о том, что произошло на ужине и начнём всё заново? - Хорошо… Девочка почти не смотрела ему в глаза, нервно теребила руки, да и в общем вид у неё был весьма подавленный. Она вновь взглянула на дверь калитки, ожидая, что Юма всё таки придёт с ней попрощаться. Но этого не происходило. Тогда она взглянула в глаза Карлхайнцу и слабо улыбнулась. Он встал, потрепал её по голове, взял за руку и повёл её по неизвестному для Амайи направлению. Всю дорогу Того рассказывал Амайе о том, как она теперь будет жить, где учиться, чем заниматься и всё в этом роде. Она же в свою очередь не упустила свой шанс и уговорила Карлхайнца отдать её в художественную школу. - Ты можешь развиваться в любом направлении, в котором ты захочешь. Я теперь ответственный за твою жизнь, и как законный опекун, предоставлю тебе любую возможность для самореализации. С каждой минутой этот мужчина переставал ей казаться таким уж суровым, и Амайа начала рассказывать всё: о чем мечтает, чего хочет, чем она занималась до всего, что произошло с ней и её семьей. Того лишь молча слушал и вникал: что он может дать этому ребёнку, как ему следует вести себя с ней в качестве родителя, и о прочих вещах, которые ему предстоит выполнить. Через какое-то время они забрели на старое заросшее кладбище. Девочке ничего не нужно было объяснять. Она и сама прекрасно всё понимала. Когда они остановились у двух надгробных плит, девочка упала на колени и склонила голову вниз. Ей было больно, стыдно, обидно и страшно. Слёзы сами потекли по её щекам. Они практически обжигали её нежную кожу. Со временем Амайа прекратила сдерживать себя и свои эмоции. Она дала волю своим чувствам. Это вылилось в безудержные рыдания. Амайа кричала, плакала, ругалась, била кулаком по земле и истерила. Того никак не реагировал. Он хотел, чтобы ребёнок сам учился переживать свои эмоции и боль. Когда Амайа немного успокоилась, он поднял её с земли и повёл из кладбища домой. Амайа никогда не чувствовала себя настолько раздавленной. Она не успела смириться со смертью семьи, ей было обидно, что человек, к которому она уже успела привязаться, с ней не попрощался. Ей было очень страшно. Она не была теперь уверенна в своём будущем, что с ней будет, как всё сложится. Но единственное, что ей оставалось - это смириться со своей судьбой и жить дальше. Когда Того привёл Амайу домой, она почти сразу же пошла в свою комнату. Она быстро приготовилась ко сну и легла на кровать. Она не хотела побродить по особняку, ей было не особо интересно. Единственное, чего сейчас хотела Амайа, это дождаться следующего дня. В глубине души она всё ещё надеялась, что всё происходящее - просто страшный сон, и завтра всё будет как прежде… Тем временем Юма сидел в комнате Амайи и рассматривал оставленные ею рисунки. Он всё ещё на неё злился, но уже начинал понимать, что поступил неправильно. Он не знал, что чувствовал к Амайе. Она стала для него младшей сестрой за такое короткое время, а теперь он скорее всего никогда её больше не увидит. Это казалось сущим бредом. Он сидел так долго, но потом тяжело вздохнул, убрал стопку бумаги в полку и решил забыть о ней, хотя бы на время…